Любовь, как случайная смерть

Когда я была маленькая, люди часто повторяли: «Глаза – зеркало души». Но только сегодня, я поняла, насколько это правдивая фраза. Сегодня. Когда встретила эти глаза в маршрутке.
Было семь часов вечера. Уставшие люди ехали домой, после тяжелого трудового дня. Маршрутка быстро забилась, все спешили домой, все хотели побыстрее добраться до своей зоны комфорта. Никому не нравится толпиться в одном месте, толкать друг друга, слушать ужасный музыкальный жанр растолстевшего водителя. Я не успела на сидячие места, но и не так поздно зашла. Поэтому, стаяла в самом конце, уставши, держалась за поручи, слушала музыку. В дешевых наушниках играет Земфира, для наушников, которые купленные за двадцать гривен – вполне отличное качество. Я, обычно, не рассматриваю людей, которые составляют мне мимолетную компанию в маршрутке: во-первых, это некрасиво, во-вторых, мне все равно, кто они, что делают.
Но в этот раз, что-то странное тянуло меня. Тянуло посмотреть на парня, который сидел на последнем месте, возле старика. Он смотрел в окно. Вроде ничего особого. Темная футболка, джинсовые шорты, черные, как смола, коротко стриженые волосы. Скулы, о которые можно порезаться. Наушники. На первый взгляд, ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Земфира в моих ушах пела что-то о любви, плохих новостях.
Я стояла и смотрела на него. Просто глупо пялилась. Если бы он посмотрел на меня, я бы умерла со стыда. Я сама боюсь, когда на меня смотрят в маршрутках, а тут сама, как дура, стою и смотрю на какого-то парня. Я перестала замечать все вокруг. Только музыка и он. Почему он не смотрит на меня, хоть я так этого боюсь. Я хочу увидеть его глаза. Он был почти идеальным, это я понимаю сейчас. Спортивное тело, легкий беспорядок на голове, украшенный гелем, черная, маленькая бородка под тонкой губой. Я никогда не влюблялась с первого взгляда, да, и в любовь особо не верю, но не в этом случае. Я ждала его глаз. Не знаю, почему. Я была уверена, что у него красивые зеленые глаза, что я влюблюсь в них так же, как в его загадочность. Но он все смотрел на проезжающие мимо машины. На его месте, я давно бы повернулась. Я всегда чувствую, когда на меня пялятся. Как будто, кто-то давит на тебя, и ты невольно поворачиваешься посмотреть, кто сверлит тебя взглядом.
На очередной остановке несколько человек вышло, несколько вошло, а я все смотрю на него. Такое ощущение, что он знает, знает, что стою я такая, в синем платье в белый цветочек, знает, что я подправила волосы белым обручем с бантиком. Знает, что в наушниках у меня играет Атморави. Знает, что я смотрю на него, и не поворачивается. Мысленно я просила его, чтобы он повернулся, но мои мольбы не прошибали его голову. Я перестала надеяться, уже разочаровалась. Я всегда опускаю руки, всегда. Это моя самая большая проблема, я никогда не могу доделать что-то. Моя рука потянулась в сумку. На ощупь я нашла телефон. Через следующую секунду, я уже листала список моих песен вниз. После долгих поисков подходящей песни, я подняла глаза.
Что-то дрогнуло внутри меня… Его бездонно грустные глаза. Он посмотрел на меня, как выкинутый щенок у двери своих хозяев. Голубые, как лед, глаза смотрели мне в душу. Теперь, даже музыки не было. Были только его пустые глаза. Безжизненные, безрадостные, но с надеждой на что-то. С надеждой на то, чего я не узнаю. Мы смотрели друг на друга минут десять, и не заметили, как старик, который сидел рядом с ним – ушел.
- Вы садитесь? – спросил высокий мужчина, указывая на сиденье. Улыбка на его лице показывала, что он и не собирался занимать то место, а просто указал мне, что оно есть.
Я невольно села. Я дрожала. От любопытства, от страха. Мы так необычайно долго смотрели друг на друга, что похоже, он узнал все секреты моей жизни. Как только я села, он достал книгу из сумки, которая лежала у его ног. Я не видела названия книги, но на ней была изображена девушка, молодая девушка, которая смотрит на вас и что-то говорит. Его глаза не бегали, а значит – он не читал. Он просто открыл книгу, чтобы я ему не мешала. Ну и пусть. Не сильно-то и хотелось. Я тоже достала книгу, которую не открывала уже неделю. Она интересная, но почему-то, только сейчас я вспомнила про ее существование. Прочитав пару строк, я почувствовала, что кто-то толкает меня в бок. Я повернулась, и увидела перед собой книгу, в которой было что-то обведено карандашом.
«- Здравствуйте» - он обвел это слово.
Я не могла понять, что это значит. Это он мне показывает? С чего бы это. Невольно мои руки потянулись в сумку, и недолго копошась в ней, я тоже нашла карандаш. Быстро бегая по строчкам, я искала нужное мне слово, а, вот оно.
«-Привет» - видимо, моя книга была полегче, чем его. Слова попроще, размер поменьше, содержание потупее.
«Вы еще долго?» - не думаю, что в книгах есть все слова в мире. Поэтому, мы начали как-то глупо ставить вопросы. Как я поняла, это означало, скоро ли мне выходить.
«Нет. Я в конец. А вы?»
«Я давно пропустил» - он пропустил свою остановку. Зачем?
«Почему?»
«Я не мог оторвать глаз от вас» - это было самое романтичное из всего того, что происходило в моей жизни. Честно. Не один парень в жизни не говорил мне такого, хоть и было их у меня не так много, но все же. Я его почти не знаю, а уже краснею от его слов. Думаю, он заметил, что мои щеки начали румянить.
- Спасибо, - прошептала я.
Мы переписывались через книги. Это был самый необычный способ общения, который я видела в жизни. Сперва, было неудобно, но потом я привыкла. Уже быстрее находила слова, смогла более четко отвечать. Исписанные страницы переворачивались одна за другой. Ничего в мире не существовало. Были только его тонкие руки, розовые ногти, и толстая книга, которая постепенно исписывалась карандашом.  С каждой остановкой маршрутка становилась все свободнее. И с каждым метром, который остался позади, я молила Бога, чтобы эта машина никогда не останавливалась. Но мои желания, видно, не очень много значат для него. Поэтому, мы медленно подъезжали к конечной остановке.
- Привет, - сказал он, когда мы вышли из маршрутного такси.
- Привет, - смущенно ответила я.
Я не надеялась, что он доедет до конечной. Я думала, что он скоро выйдет, поэтому, так нагло разрешала себе пялится на него. Я думала, что он выйдет и мы оба забудем это. Как сон. Как страшный сон. Но вот он стоит передо мной, в нескольких шагах от моего дома. Я не знаю что делать, поэтому, сказала первое, что пришло мне на ум.
- Ты не подумай ничего такого. Я не приглашаю людей, с которыми только что познакомилась к себе домой. Я не такая. Просто, раз ты проехал свою остановку, мы могли бы побыть у меня. Но, конечно, ты можешь поехать обратно, я могу дать тебе денег, дать? У тебя есть? Наверное, есть. Нет, ты не подумай, я не смотрю к тебе в кошелек. – Боже, зачем я все это говорю. Он посчитает, что я полная дура. А я все продолжала и продолжала тараторить. Он остановил меня одним пальцем, приложив его к моим губам. Откуда он узнал, что это мне так нравится. Это так нежно, так чувственно.
- Не переживай. Мы как-то справимся с несколькими километрами, которые тебя так волнуют.
Я сразу замолчала. Его голос, он стал важней всего. Эти грубые ноты, но в тоже время, такой нежный слог. А эта тонкая улыбка, которой он заканчивал все свои фразы. Она сводила меня с ума, и заставляла мои ноги трястись и подкашиваться. Я готова была его слушать вечно. Падать, как в облака, в его голос. Я знаю, он выдержит меня.
Я ничего не осознавала. Просто шла за ним, а он ни разу не растерялся. Такое чувство, что он живет здесь, знает каждый уголок этого места. Он завел меня в кафе. Я пришла в себя, только когда нам принесли кофе.
- Я заказал тебе капучино, надеюсь, тебе понравится. – Опять эта улыбка. Опять уголки губ вверх, но сами губы не были радостными.
- Да. Спасибо. – Ничего другого мне не пришло в голову. Я еще не отошла от чувств, которые преследовали меня с его голосом.
Он достал кошелек из кармана. Копаясь в нем, он достал несколько цветных купюр и положил на тарелку перед собой.
- Ты не хотела смотреть в мой кошелек, но я сам тебе его показал. Я смогу доехать домой, не переживай. А не вышел я потому что, я любовался тобой, - он на мгновение остановился. Посмотрел на меня. – Я вижу, не часто тебе говорили комплименты. – Эта фраза могла быть высокомерной, но она была наоборот, жалостной. Он не жалел меня, нет. Это был какой-то грустный вывод, как будто, он хотел исправить это. – Давай спрячем это, - сказал он, и положил деньги опять в кошелек.
- Откуда у тебя такие деньги? Ты не подумай, я не алчная, просто мне интересно. – Зачем я опять это спросила? Теперь он подумает, что меня интересуют только деньги.
- Хватит извиняться. Задавать вопросы – вполне нормальная вещь. А я, в свою очередь, буду только рад на них отвечать. Что, если я скажу, что украл их?
- Я скажу, что мы их заработали. Вместе. Даже, если ты их украл. Как тебя зовут? – я влюбилась в него, а до сих пор не знаю его имени.
- Давай я назову любое имя, а ты будешь считать, что это моё? – снова улыбка. Грустная до боли. Мое сердце сжалось от боли. Будто бы, его сжали цепи.
- Тогда, я Мила. – Жаль, но я сказала свое настоящее имя. Почему? Я не знаю. Я настолько доверяю ему, хоть и знаю его несколько часов. Я готова была оставить его у себя.
- Хорошо, Мила. Я – Икар. – Икар? Тот, который летал? Почему он выбрал такое имя? Это ведь печальная история. Люди не хотят слушать печальные истории, обычно, они выбирают какие-то красочные, звонкие имена. А что, если это его настоящее имя, а я так плохо о нем думаю? - Не думай, об этом имени, Мила, оно и без того - слишком грустное. Не пристало такой девушке, грустить о такой маленькой вещи, как имя. – Он словно читал мои мысли. Но ведь такого не бывает.
- Почему у тебя такие грустные глаза? – этот вопрос меня мучил. – И такие грустные улыбки. Ты улыбаешься, но не по-настоящему.
- Я пытался летать. Но мои крылья осыпались, как перья.
- Это ведь легенда.
- Это жизнь. Не у всех такое детство, как было у тебя. Счастливая мать, которая души не чаяла в своей девочке. Отец, который играл каждый вечер с тобой. Уставший, после работы, он садил тебя на плечи и катал по всей квартире, говоря тебе, что ты самолет. У меня не было собаки, не было братьев, в убытке которых ты не жаловалась.
- Откуда ты все это знаешь? – он напугал меня. Сильно. Но я не могла испугаться его. Он чаровал меня.
- Не стоит задавать ненужных вопросов. Они отравляют любой диалог.
- Что было у тебя в детстве? Этот вопрос не глупый?
- С шести лет – я сирота. Отец, который до смерти любил мать, проломи ей голову топором, когда узнал, что у нее есть любовник. А потом и сам застрелился, оставив меня в луже мозгов и крови на полу в кухне. Я долго не мог понять, почему моя мама не отзывается, когда я ее звал и дергал подол юбки. После того, как я попал в детский дом, меня взяли славные люди. Любящая пара, которая не могла иметь детей. Они дали мне все, что нужно обычному ребенку: игрушки, любовь, заботу, брата. Я рос полноценным человеком. Окончил школу, поступил в университет. Сейчас живу отдельно, помогаю им. Все. Вот и вся история.
- Я… Прими мои
- Даже не смей. Что было в жизни – имело место быть. Поэтому, нельзя за циклеваться на прошлом, потому что, будущее не придет. Нельзя увидеть день и ночь одновременно. Нужно жить одним.
- И чем ты живешь?
- Днем, конечно же. 
Мы еще долго сидели в кафе, после чего Икар проводил меня домой. А сам уехал к себе. На следующий день он позвонил мне утром, и сказал открыть входную дверь. Я не знала чего ожидать, а когда открыла – слезы покатились по моему лицу. Он держал в руках букет пурпурных роз. Именно тех, которые я люблю. После чего, мы стали встречаться. Мы даже не говорили об этом, но это пришло само собой. Он оставался у меня, хоть мы и могли поехать к нему. Я была не против того, что он был у меня. Каждое утро я просыпалась в его объятиях. Он держал меня за руку. А когда я открывала глаза, он целовал ее и говорил: «Доброе утро, Мила». Каждое утро. А когда он уходил ночью, я просыпалась, потому что его запаха не было рядом. Каждая секунда заставляла меня волноваться, что с ним случилось?
Но на утро он приходил, ложился в кровать, брал меня за руку, целовал ее и говорил: «Доброе утро, Мила».
Он ставил мне миллион вопросов, даже самых глупых, но мне было приятно отвечать на них. Хотя, я столько же вопросов задавала ему. Он многому меня научил. Как, например, научил тому, что нельзя подавлять свои желания. Как-то раз, мы гуляли в парке, смотрели на то, как плавают утки в пруду, поют птицы, веселятся люди. Он наклонился к моему уху, и тихо сказал: «Тут недалеко, есть отличное кафе, а в нем – роскошная ванная комната. Такой ты никогда не видела». Потом он просто встал и ушел. А через несколько минут я быстро побежала за ним. Это был самый удивительный секс, который у меня был. Не считая того, что он был в общественном месте, мне это понравилось.
Мы наслаждались друг другом. Каждый день, час, минуту, секунду. Мы были в плену друг друга. Лежа в гамаке, мы слушали Баха и обсуждали каждую ноту. Он научил меня радоваться жизни, когда вокруг темно и сыро. Это очень трудно, поверь. Он научил меня быть собой, выражать мои мысли так, как я этого хочу. Мы вместе написали книгу, о том, как быть счастливыми. Я была с ним счастлива. Он подарил мне 90 дней счастья. 90 дней и 17 часов.
В тот день, я хотела познакомить его со своими родителями. Я приехала к ним заранее, чтобы подготовить все. Сделать все так, как он любит. И вот, уже было шесть часов, а его все нет и нет. Обычно, он педантичен и пунктуален до чертиков, а тут опоздал. Прошел час, а его нет. Такого никогда не было. Конечно, я начала волноваться, ведь это был самый важный день для меня.
Я прождала его всю ночь, он так и не появился. Просто исчез, как исчезают люди, о которых ты забываешь. На утро он тоже не появился, а я уже умерла. Даже когда он уходил на несколько минут, я начинала скучать, а сейчас его нет. Жизнь перестала иметь смысл, все стало серым и тоскливым вокруг, а мое сердце сильнее сковывали цепи. С каждым новым днем я умирала. Снова и снова. Даже музыка не спасала. А пластинки Баха я выкинула из окна. Просто лежала в гамаке и думала о том, что мне сегодня предстоит опять не сделать. Когда он ушел, я перестала выходить на улицу. Некоторые могут подумать, что я давно умерла. Да, я умерла, но не физически. Что-то внутри меня оборвалось тогда, когда в шесть часов и одну минуту он не позвонил в дверь.
Любовь, как случайная смерть…
Следующие двенадцать лет я просто существовала. Это существованием сложно назвать, не то, что жизнью. Я была живым овощем. Ходила, ела, пила, спала – но при этом, я ни о чем не думала. 90 дней – столько нужно для того, чтобы полностью завлечь меня. 90 дней и 17 часов. На 18 час я уже умерла. А после этих 90 дней и 17 часов начался отсчет к смерти. Двенадцать лет, и я ничего не знаю о нем, я даже имени его  не знала, а что говорить о том, жив он нет. Где живет, с кем? Жил ли он вообще в этом городе?
Не знаю, я ничего не знаю. За двенадцать лет я много чего повидала. Тогда я была девушкой, а сейчас я взрослая женщина. После него у меня были мужчины, но это было все не то. Когда они целовали меня, я думала только о нем. Как он касается своими губами моей шеи. Как его теплое дыхание обжигает мою кожу. Те, кто целовал меня после него, просто касались меня эпидермой своих губ, они не целовали. Просто касались, не так как он. Его губы я узнаю везде, такие тонкие, такие жестокие. 12 лет, 144 месяца, 4380 дней без него. И каждый новый день я жила в ужасной депрессии. Мне ничего не хотелось. Ни жить, ни есть, ни пить, ни спать. Просто умереть. Тихо, в своей квартире, где 90 дней мы были вместе. Может, он был со мной из жалости? Ведь тогда, он сказал с жалостью, да?
Каждый день все 12 лет мне звонит мама. Она боится, что я сделаю что-то с собой. Но единственное что мне осталось от него – его сомнения. Я никогда бы не покончила с собой, потому что боюсь. Боюсь того, что он может придти опять, мы может опять встретится в маршрутке, но меня уже не будет, ведь я меня найдут в ванной, всю в крови. Каждую ночь мне снится то, как мы встретились, снится то, как мы опять встретимся. Где-то в толпе я услышу его голос или увижу его бездонные глаза. А может, просто почувствую его. Сердцем. Или носом. Я навсегда запомнила его запах. Он снится мне по ночам.
Ни одному мужчине я не смогла сказать, что мне нравятся пурпурные розы. Ни одному не задала глупый вопрос, потому что они посмотрят на меня, как на глупую дуру. А он никогда бы не посмотрел на меня так. Я всегда его вспоминаю, вспоминаю его чертовы вопросы. «Как это, чувствовать, как набухает тампон от крови?». Ни один парень не задаст такой вопрос. А он задавал, он любил вопросы, потому что они были частью его. Но он ушел искать другой рай.
Теперь мой коридор пустой, весит только мое пальто. Дым от сигарет в комнате. Я никогда не курила, но после его ухода я очень пристрастилась к сигаретам. Нескончаемые ночи за компьютером, я подавлена, убита изнутри. Я никогда не выключала лампу на столе. Этот свет уже не грел, как раньше. Но мне было приятно видеть его. Каждый вечер, когда я лежу в гамаке, курю, смотрю на лампу: я прокручиваю все, что было вместе с ним. Воспоминания – гады, отравляют память. Каждый день я просила Бога, чтобы он простил меня, если я сделала что-то не так. Молила его о том, чтобы он вернул мне Икара. Вернул хотя бы на миг, на сказочный рай. Каждый день режет меня пополам, словно ножницы.
12 лет – срок моей любви. Ни мало, ни много. В 13 год, я уже начала забывать о нем, как бы странно это не звучало. Начала прощаться с каждой его вещью. Прощаться с ним. Начала даже выходить из квартиры. Глаза, которые иссохли от слез, резал свет. Я начала жить. Дышать, не полной, но грудью. После 13 лет в моем почтовом ящик собралась приличная куча писем. Среди них было письмо от него. Единственное письмо за 12 лет.
- Единственное, что я мог сделать, чтобы пережить разлуку, это полностью исчезнуть из твоей жизни. Ты была бы несчастлива здесь со мной. Я не был бы счастлив там. Мы с тобой из разделенного мира. Я даже не прошу, чтобы ты меня простила. То, что я сделал, простить нельзя. Можно только забыть.

Эта любовь не дожила до утра
И до зимы она , не дожила
И намотав немалый километраж,
Она ушла искать - другой рай

Эта любовь не дожила до семьи
И до детей она, не дожила,
До волосков не дожила седых
За то дождём холодным пролилась.

Любовь, как случайная смерть.