Мурена Глава 4

       
          Американская субмарина «Батон Руж», имеющая на вооружении двадцать четыре крылатые ракеты «Трайдент» зависла на стометровой глубине в пятидесяти милях юго-западнее Шпицбергена. Лодка в режиме абсолютной секретности несла боевое дежурство. Лишь изредка подрабатывала себе винтами и рулями глубины, борясь с сильным подводным течением, уводящим с выбранной позиции. Здесь, в этом районе Северной Атлантики расходились курсы советских подводных лодок, идущих на задания во все уголки мирового океана. Приоритетом Северного флота являлись Арктика и Атлантический океан. Но и в морях Индийского океана присутствие было необходимо, потому спектр боевых маршрутов был разнообразен. Северный флот сосредоточил основные ударные силы: тяжелые корабли и атомные подводные лодки последнего поколения, представляющие угрозу для США.
         Месяц назад «Батон Руж» вышел из базы на одном из островов Бермудского архипелага. Командир Джефф Дарси получил приказ: занять позицию и, прослушивая глубины, перехватить советский подводный крейсер класса «Эхо-II», идущий на важные секретные испытания. После установления гидроакустического контакта следовать за ним, чтобы определить место и смысл испытаний.
         Аналогичные задания кэп Дарси выполнял не один раз и имел в этом большой опыт. Система «Condor» в режиме пассивной гидролокации позволяла улавливать все идущие надводные и подводные цели в районе шестидесяти миль. Морская разведка представила данные обо всех советских кораблях и транспортах. Загруженная в компьютер, эта информация позволяла с большой долей вероятности идентифицировать идущие суда и подводные лодки. Сведения о морских силах НАТО и флотов стран Варшавского договора, также имелась в хранилищах памяти компьютерной системы.
         Субмарина зависла вблизи скального донного разлома. Как опасная хищная рыба притаилась перед нападением, пропуская над собой пассажирские лайнеры и быстроходные контейнеровозы. Несколько раз улавливали шумы лодок вероятного противника, но все это было не то. Акустики сузили набор звуковых частот до минимального коридора и ни на секунду не отрывались от приборов поисковой системы. Наконец на четвертые сутки томительного ожидания засекли нужный диапазон. Звук приближался, нарастал, усиленный мощной гидроакустикой. Компьютер прочно захватил подводную цель и уже не отпускал.
         – Сэр, это русский атомный крейсер «Мурена», идет со скоростью двадцать два узла. Направление зюйд-зюйд вест, – доложил обрадованный помощник. – Контакт надежный.
         – Немедленно готовиться к подвсплытию! Пропустим его и двинемся следом, – Дарси не скрывал своего ликования. – Обеспечить выдвижение антенн СВЧ! – необходимо было сообщить на базу.
         На небольшой глубине стараясь держаться в приповерхностных слоях, осторожно крались за «Муреной» соблюдая дистанцию в десять миль. Вцепились крепко, не приближаясь и не удаляясь, шли твердо уверенные в незаметности для противника.

         «Мурена» следуя проложенным курсом, не подозревала о преследовании. И только на восьмые сутки контролируемого чужой субмариной движения, находясь много ниже экватора, неожиданно уловили посторонние шумы.
         – Машина, стоп! – Никифоров, раздосадованный непредвиденной задержкой, кинулся к акустикам.
         – Кто? – командир не на шутку взволновался. Остановили ход и долго вслушивались в шепот морских глубин.
         – Атомная лодка класса «Лос-Анджелес», скорее всего «Батон Руж» или «Халибат», – сообщил капитан второго ранга Громов.
         – Черт! – Сергей, не сдержавшись, выругался. –  Вот привязался…
         –  Контакт потерян, – доложил акустик.
         – Ясно, тоже турбину застопорил, ждет, – командир принял решение:
         – В машину: малый ход! Будем запускать «Скунса».
         «Скунс» – недавняя разработка советских конструкторов, обычная самодвижущаяся торпеда без боевого заряда и детонаторов. Вместо этого была наполнена аппаратурой гидроакустического глушения. А шум винтов этого агрегата напоминал звук гребных винтов подводной лодки. В таком радиочастотном хаосе преследователям казалось, что лодка уходит, включив электронную защиту.
Пневматика выталкивала «Скунса» из торпедного аппарата и он некоторое время буксировался на длинном лине. После того как трос обрубали автоматически включалась глушилка и «Скунс» на скорости в двадцать узлов продолжал движение вводя противника в заблуждение. Аккумуляторы позволяли работать в таком режиме двое суток при дальности около двухсот миль. Потом заряд батарей заканчивался, и торпеда падала на дно.
         Максимально увеличив обороты винтов, выпустили «Скунса» из кормового аппарата. Повернули резко на ост, поднялись до ста тридцати метров, долго шли на этой глубине, затем, обрубив линь и застопорив винты, опустились на двести сорок метров. Затаились в полном молчании на шесть часов и, не услышав ничего подозрительного, с облегчением повернули на прежний курс.

         Сам того не ожидая Джефф Дарси потерял «Мурену». Он попался на уловки «Скунса» и несколько часов следовал за ним. Компьютеры окончательно зависли из-за радиопомех, поэтому, не надеясь на них, шли за приманкой вслепую, доверяясь лишь акустикам. Когда кэп понял, что его провели, ярости не было предела. Он собрал офицеров для анализа и оценки ситуации, и все-таки надеялся перехватить лодку. После долгого совещания пришли к единодушному мнению, что «Мурена» может идти только в юго-западный район Антарктики. Где у них там морской полигон и есть ли он вообще, никто толком не знал. Но рассудили, что после такого длительного перехода необходим заход в базу. Это могла быть единственная на побережье секретная станция «Дружный-4», именно там можно было перехватить русских. Кэп заметно успокоился, приняв окончательное решение и очертив на карте расчетный квадрат поиска:
         – Лево на борт! Скорость двадцать семь узлов. Курс – зюйд-вест тридцать градусов! – «Батон Руж» плавно набирал крейсерскую скорость. Проходили очередной квадрат, затем останавливались, слушали эфир, шли в новый район. «Мурена» исчезла... На шестые сутки барражирования глубин услышали шум винтов малого надводного корабля. Сверились с данными компьютера. Это оказался «Академик Ерофеев», советское научно-исследовательское судно. Про него ходили различные слухи и в департаменте разведки считали, что он может иметь отношение к военно-морскому флоту.
         Никто из офицеров не понимал, чего этот исследователь делает в пустынных водах Антарктики. Дарси уцепился за эту мысль и, поразмыслив, связал нахождение в этих местах «Академика Ерофеева» с нынешним походом русской лодки. Было принято решение следить за судном.
         Всплыли на перископную глубину, осмотрели горизонт. Вдалеке виднелась белоснежная надстройка «Академика». Справа на расстоянии двух миль, без каких-либо опознавательных огней качались на волнах три старых лесовоза и небольшой танкер. Судя по всему, команды покинули суда и в сумерках они напоминали забытых призраков, современных «летучих голландцев».
         «Батон Руж» ушел в глубину и отодвинулся на пять миль левее. Опять подняли перископ. Теперь лесовозы и научно-исследовательский корабль были видны на примерно одинаковом удалении. Опустились на семьдесят метров и зависли, соблюдая тишину и обратившись в слух. Дарси даже в голову не приходило, что «Ерофееву» удастся их обнаружить. Сомнения, конечно, имелись, но ведь не противолодочный это корабль, в самом-то деле? Однако на судне лодку сразу заметили, ведь не зря была объявлена боевая готовность. «Академик» с особым вниманием слушал локаторами глубину, а радарами эфир. Кривошеину тут же доложили о появившемся незваном госте.
         На кону был срыв всей операции, до начала оставались считанные часы. Командир занервничал, приказал срочно подготовить шифровку в центр. В оперативном отделе штаба флота поднялась паника. Немедленно сообщили министру обороны, тот ответил: мол, на ваше усмотрение и под вашу ответственность.
Адмирал собрал экстренное совещание. Думали только об одном: как в таком случае лучше поступить? Проводить запуск или нет? Время поджимало, нужно было как можно быстрее получить результат фактических испытаний. Наконец после жаркого обсуждения командующий флотом отдал приказ операцию продолжать. Отрапортовали о принятом решении министру обороны. Тот еще раз напомнил об ответственности перед партией и народом и, со вздохом дав «добро», положил трубку.
         Командир «Академика» получил зашифрованную радиограмму из штаба и ровно в 18.00 московского времени отправил короткий кодированный сигнал.
               
         «Мурена» пришла в заданный квадрат, едва не опоздав. Потеряли время с «американкой» и потому приходилось торопиться, увеличивать крейсерскую скорость.
Командир в присутствии замполита вскрыл второй секретный пакет. Вместе прочитали приказ: «По прибытии немедленно отправить сигнал и ждать в течение двенадцати часов, сохраняя молчание и не выходя в эфир. После получения ответа приготовиться к ракетной атаке. Через сорок пять минут произвести запуск ракеты «Тангарра-С». В случае неуспеха, в надводном положении произвести запуск второй ракеты. После идти в базу «Дружный-4», где ждать дальнейших указаний».
         Никифоров дал команду к всплытию на перископную глубину. Осмотрели круговой горизонт и, не увидев ничего подозрительного, послали кодированный сигнал. Через 2 часа 57 минут получили ответ из двух символов, что означало «готовность». Приготовили системы к ракетному запуску с глубины семнадцать метров. Доложили командиру о полной боевой готовности. Через сорок пять минут капитан второго ранга Никифоров отдал долгожданный приказ:
         – Открыть крышку третьей ракетной шахты левого борта!
         – Есть!
         Радиобуй принял со спутника координаты морской цели. Сразу ввели коды в навигационную систему «Тангарры».
         – Цель захвачена!
         – Есть! – Командир набрал воздух в легкие:
         – Ракетной группе – «огонь»!
         Из-под воды с ревом выскочила огромная крылатая сигара. Взлетев над поверхностью, ослепительно полыхнула в кормовой части; включая маршевые двигатели и резко набирая скорость, с оглушительным шипением оставляя дымящийся шлейф, унеслась в серые небеса.
         – Старт прошел! – доложили ракетчики.
         – Есть! – Сергей Александрович улыбался.
         – Поздравляю экипаж с успешным пуском! Приготовиться к погружению.
Через несколько минут «Мурена» летела под водой на самом полном ходу. Их ждал Дружный-4, где можно было отдохнуть и, пополнив запасы, продолжить операцию.
 
         С борта «Академика Ерофеева» наблюдали, как четыре брошенных корабля блеснули яркими вспышками пламени. Гром взрывов прокатился по волнам.
         – Полный вперед! – Кривошеин стоял на мостике. – Радиационная тревога! 
         Экипаж забегал, заторопился. Оделись в защитные костюмы и, держась на дистанции от дымивших лесовозов, начали замерять уровень радиации. Все происходящее записывали на видеокамеры. Совсем скоро три пылающих лесовоза отправились на дно. Разрушения были чудовищными. Танкер еще немного продержался на поверхности и, клюнув носом, скрылся в холодных волнах. Близко подходить не стали, чтобы не нахватать лишних рентген. Зафиксировали все параметры приборов и тут же отправили сообщение об успешном испытании экспериментальной ракеты «Тангарра-С». После этого, проведя контрольную дезактивацию корабля, отправились в 318 квадрат.
         Джефф Дарси услыхал прогремевшие взрывы и немедленно выбросил перископ. Охваченные пламенем корабли вскоре пошли ко дну. Невдалеке сновал «Академик Ерофеев», ему было явно не до американцев. Выполнив множество фотоснимков, и записав обо всем увиденном в бортовой журнал «Батон Руж» взял курс на базу Дружный-4. Дарси рассчитывал перехватить «Мурену», полагая, что это не единственное задание для нее.
               
         Кривошеин через двое суток хода прибыл в 318 квадрат, где его ждал четвертый, последний лесовоз. «Академик Ерофеев» забрал оставшуюся на судне команду. Собрали документы, личные вещи и на максимальной скорости понеслись к зимовью «Мирный». Там «Академик» высадил экипаж лесовоза и вернулся к брошенному кораблю. Остановились на расстоянии десяти миль и приготовились ждать. Через сутки получили вызов с базы Дружный-4. Ответили, расчехлили видеоаппаратуру и замерли в ожидании.

         «Мурена» вынырнула в полынье базы, где ее давно с нетерпением ждали. Для быстрой и полной зарядки конденсаторов пушки нужна была мощная электростанция. Использовать дизель-генератор станции было нецелесообразно. Поэтому решили дождаться атомохода, чтоб подключиться к его реакторной установке, которая примерно за четыре часа могла сделать полный заряд.
         Лодку накрыли маскировочной сетью. Команда сошла на берег отдохнуть и размяться на свежем воздухе. По свежему чистому снегу пошли на базу, сначала в баню. Напарившись и освежившись, были с радушным гостеприимством приняты полярниками, экипаж ждал вкусный обед с мясом и фруктами. Всем подводникам в честь прибытия досталось по бутылке красного вина.
         На следующий день занимались погрузкой провианта и пресной воды, делали мелкий ремонт. Лодка и все механизмы были в исправности. Затем круглые сутки команда просто отсыпалась. Капитан второго ранга Никифоров получил следующие указания из штаба флота. По окончании испытаний электромагнитной пушки «Мурена» возвращалась домой. Наконец вездеходом дотянули толстый кабель. Специалисты подключили силовую энергоустановку атомохода к зарядному устройству конденсаторов.

         «Батон Руж» на расстоянии нескольких миль от ледяного припая наблюдал через сильную оптику перископа за заснеженной, скрытой от непосвященного взгляда торосами льда секретной базой. «Мурены» нигде не было видно, но Дарси интуитивно чувствовал ее присутствие, рассчитывая, что деваться ей больше некуда.
Солнце уже не выходило из-за низкой линии горизонта, сумрачный день становился короче, подкрадывалась долгая полярная ночь. В небе пламенели всполохи зарниц, обусловленные возмущением магнитного поля Земли. Удивительной красоты сияния вселяли в сердца мистический трепет, заполняя сознание пониманием необъятности космических далей. Недоступные в великолепии мироздания звезды завораживали взгляд. Кроме шелеста океана и шороха ветра не было слышно никаких звуков. Первозданная тишь накрывала спящую Антарктиду, казалось, ничто не в силах нарушить безусловную вечность покоя.

         Между тем на базе  готовились к проведению экспериментальных выстрелов. С «Ерофеева» приняли сигнал о готовности. Также «академики» предупреждали, что где-то рядом прячется американская субмарина класса «Лос-Анджелес», но из штаба пришло «добро» на продолжение секретной операции. 
         Специалисты тщательно готовились к испытаниям, не раз перепроверяя данные технического тестирования. После этого приступили к зарядке конденсаторов. С военного спутника получили координаты морской цели. Подняли, чуть ли не вертикально, шестиметровый ствол, зарядили тяжелым снарядом-болванкой. Ввели данные в систему автоматического наведения. Плюсом артиллерийской установки являлось то, что многими коэффициентами баллистического отклонения можно было пренебречь, так как гиперзвуковая скорость позволяла снаряду лететь по заданной траектории, невзирая на порывы ветра, свойства магнитных полей, различия в плотности слоев атмосферы и т.д.
         Единственный минус заключался в том, что энергоемким конденсаторам, требовалась исключительно высокая зарядная мощность. Да и скорострельность была невысокой. Но уже работали над системой бесконденсаторного запуска, проектировали скорострельность сравнимую с лучшими морскими орудиями.
         Наконец все было готово. Отправили сигнал «Ерофееву». Через пятнадцать минут, ровно в 07.00 московского времени, замкнули электрические контакты. Ствол пушки вздрогнул и окутался снежной пылью смешавшейся с небольшим количеством гари. Раздался хлопок выстрела, и раскаленный снаряд с ревом умчался в безмолвную высь. Пуск удался на «отлично». С нетерпением стали ожидать результата с «Академика Ерофеева».
         Научно-исследовательское судно лежало в дрейфе, подрабатывая винтами и держась на месте в семи милях от лесовоза. После получения сигнала с базы приготовили видео-фото записывающую аппаратуру, навели оптические визиры наблюдательных систем и замерли в недолгом ожидании.
         Лесовоз вздрогнул, длинная косая трещина распорола левый борт. В палубе зияло отверстие, но из днища был вырван гораздо больший кусок металла. Корабль стал быстро крениться, в последней агонии уходя кормой в океан. Наконец встав вертикально и выпустив высокий фонтан сверкающих брызг, медленно опустился на далекое ледяное дно, навеки уснув в океанской бездне. «Академик Ерофеев» не успел подойти к погибающему судну. Его встретили деревянные обломки и огромные острова растекшегося мазута. Отправили радиограмму на базу и начали выдвижение в 79 квадрат. В сотне милях на зюйд лежал крохотный, не принадлежавший никакому государству остров. В сущности то была выглядывающая из-под воды вершина давно потухшего вулкана с кратером и наростами давно остывшей лавы.
         Через девять часов хода «Ерофеев» вышел к нужной позиции в пятнадцати милях от скалистого куска суши.

         На базе радовались успешно проведенному испытанию. На следующий день, проанализировав полученные данные, был запланирован второй пуск по береговой цели.
         «Батон Руж» уловил сильнейший электромагнитный всплеск. В перископ был замечен задранный в небо ствол, быстро исчезнувший после выстрела. Долго изучали фотоснимки, измеряли мощность сигнала. Внимательно сопоставив полученные данные, не без удивления пришли к выводу, что здесь идут испытания разработанной еще в шестидесятых годах электромагнитной пушки. Американцы давным-давно свернули исследования, а вот Советы довели проект до экспериментального варианта. Срочно доложили в штаб Шестого флота, оттуда сообщение ушло в Пентагон. Вскоре пришел ответ: «…имеет смысл понаблюдать в течение нескольких суток, вероятны повторные испытания. Затем возвращаться в базу на Бермуды».

         Командир Никифоров готовил подводный крейсер к долгому переходу на место постоянной дислокации в Ара-губе. При тщательном осмотре обнаружились неполадки турбогенератора и сбои в работе автоматического регулирования правого контура охлаждения силовой ядерной установки. Досконально проверили весь контур, всю автоматику, подключили командированных специалистов, долго разбирались, тестировали. Все как будто было в порядке. После совещания пришли к единогласному мнению: происходит сбой в работе термометра, стрелка которого по непонятной причине иногда уходит в красный сектор. Разобравшись и вполне успокоившись, продолжили подготовку к длительному переходу.
         На следующее утро опять подтащили кабель и подключенные к «Мурене» конденсаторы принялись высасывать энергию, напряженно гудя и нагреваясь. После полной зарядки сделали запрос данных со спутника. Убрали маскировочную сеть с орудия, вновь подняли ствол, произвели автоматическое электронное наведение. После отправили радиограмму «Академику Ерофееву», который прислал подтверждение о готовности к записи и наблюдению.
         Через пятнадцать минут электромагнитное чудовище изрыгнуло полтонны раскаленного железа, и снаряд под вертикальным углом унесся на страшной скорости. Еще один пробный запуск удачно состоялся.

Продолжение  http://www.proza.ru/2012/07/28/892