Соратники Часть Первая

В А Л Е Р И Й   Е В Т У Ш Е Н К О
С О Р А Т Н И К И
П о в е с т ь
 
От   автора
  Тяжелое и трагическое время пережили жители города  Владивостока и всего Приморского края в годы Гражданской войны. Принимая активное участие в борьбе против интервентов и белогвардейцев, дальневосточники показали чудеса    героизма, чувство глубокого патриотизма к своей Родине.  Массовое партизанское движение стало  «костью в горле» белогвардейским генералам, большевистское подполье  проводило всевозможные акции возмездия.
    В своей повести ,  основываясь на рассказах и письменных воспоминаниях   свидетелей и участников тех событий,  я постарался воссоздать   обстановку того времени.
  В повести среди действующих лиц более  двадцати человек выведены под собственными именами. В их числе: Сергей Лазо, Всеволод Сибирцев, Алексей Луцкий, Игорь Сибирцев, Мария Владимировна Сибирцева, Рафаэль Шишляников,  Константин    Пшеницын, Александр Баянов, Константин Рослый,  Иван Сидоров,  Прокоп Гончаров,   Александр  Хмельницкий, Поликарп Колесников.
  Я думаю, что читателям-дальневосточникам будет приятно прочитать строки, в которых говорится об их славных предках.
Повесть  «Соратники»   я посвящаю 90- летию освобождения Приморского края и города Владивостока от интервентов и белогвардейцев.   
                Валерий Евтушенко

            
   
Я  с  вами,  Сева
 «Снова с  Амурского повернул  ветер»-  тихо проговорил Корнелий, обращаясь к сыну.
 -«Да»- тяжело вздохнул тот.  «Сегодня немало шаланд могут не вернуться домой, если расверепеет тайфун».
 «Не мудрено»-  произнес старик, поправляя седые волосы. Выцветшие глаза Корнелия угрюмо смотрели на  Петра.
 «Непоседа ты у меня с детства-  продолжал Корнелий,  -видно в деда характером уродился.»
 «Папа»-  приглядываясь к отцу проговорил Петр,  «Ты ведь тоже парубком забиякой слыл. Сам рассказывал, что из запорожских казаков мы родом».
«Да был, что об этом вспоминать. Утекли годы»
Петр улыбнулся оголив горошки ровных зубов и продолжил разговор.
  «Вот почему я так люблю лошадей. Мимо коня не могу пройти хладнокровно. Чищу лошадей с большим удовольствием, и нисколько эта процедура мне не надоедает, а потом  выйду на берег и не могу взгляда от водного простора. Какая же папа прелесть море не налюбуешься. Плещут у рифов волны зеленые, седые клокочут у берега. Кони  и море   совсем разные вещи,  а отношение к ним у меня, какое - то одинаковое.  Странно».
-«Нечего странного, пращур твой кошевой атаман Огневой, когда ходили  казаки к  турецким берегам  с трудом  управлял не хуже, чем в седле держался. Оттого у тебя видать любовь  эта».
 -Папа мне почему- то вспоминается детство в Николаеве и гибель матроса Василия.  Широкий в плечах, глаза ласковые, он говорил: - Придет  время и не будет народ делиться на богатых и бедных.  Матроса этого потом, грузчики рассказывали, жандармы увели, а потом его нашли  убитым возле кладбища.
 Из соседней комнаты послышался ласковый  голос:
  -Идите ужинать.
Войдя в столовую, Петр обратил внимание на грустное лицо матери, на глубоко впалые большие глаза.
 - Мама, о чем ты  грустишь?
 Мать вздохнула присела рядом с сыном.
 -О тебе Пепа. Вот ты с рассветом вновь уплывешь на шаланде, а я опять весь день буду смотреть в синею хмарь.
 -Не надо обо мне так беспокоиться. На фронте уцелел и здесь все хорошо кончится.
Прошло всего несколько дней, как Петр сбежал с Русского острова из офицерской школы колчаковской армии. Дома он сжег свой мундир потом переплыл Амурский залив и на одной заимке устроился к хозяину работником. Вот почему в доме было тревожно.
 В комнату вошел младший брат Петра  Михаил и обратившись к Петру сказал:
 -По городу  рыскают колчаковцы , ищут дезертиров. Ты иди в сарай, где отцово изобретение « перепетумобиль».
   Петр  ушел. Там он лег на один из мешков прикрепленных к большему деревянному колесу. Колесо качнулось.  « Лучше бы  я был на том берегу залива,-  подумал  Огневой, -а то вдруг ищейки забредут на Тигровую и найдут  меня. Как будет досадно. Не обидно умереть в бою, в разведке…
 Скрипнула дверь,  оборвав его невеселые мысли. За порог шагнул отец с фонарем в руках. С тревогой в голосе он спросил:
 -Спишь?
 -Нет.
-И я тоже не сплю. Все о тебе думаю. Ведь жизнь у тебя тревожная пошла.
 -Что поделаешь, борьба. Неужели ты думаешь, что меня прельщает офицерский мундир? Ведь ты отец не из бар. Сам знаешь у кого жизнь райская, а у  другого горе тяни лямку переживай голод,  холод…
-И без тебя бы обошлись -  перебил старик, отвернувшись от сына.
-Не говори глупости!- горячо запротестовал Петр.
- Ты  вот углубился в изобретение вечного двигателя, а сам будто не знаешь, как люди живут, за что большевики борются. Необходимо быстрей смести власть взбесившегося адмирала. Что толку от твоего перепетумобиля? Правда сегодня колесо служит мне укрытием, и я неплохо устроился здесь, а больше… Надо брать оружие, вот в чем цель. Рука Петра невольно потянулась к карману .
-  Тише сынок не горячись.
  Остановил его  Корнелий
Петр умолк От ветра монотонно задрожала рама, и где то в бухте  Золотой Рог  протяжно  завыла серена. Старик молча опустился на опрокинутый боченок.
 -Отец!
 -Что тебе? -  отозвался Корнелий
-Мне вспоминается рассказ одного знакомого штурмана. Петр Великий побывал в Голландии, где увидал вечно крутящееся колесо, и чуть было не купил его. Но обмануть голландцам  Петра не удалось…
Корнелий поднялся и уходя проговорил:
-Спи Петя, тебе с зарей вставать.
 Перед рассветом Огневой торопливо одевшись, вышел на улицу. Он спустился к  Амурскому заливу, где вблизи безымянной крепости стояла корейская шаланда.
               



Х     х     х
Они встретились совершенно случайно.
-Сева!-  воскликнул Петр, увидав Сибирцева на углу Тигровой.
 -Петр! Ты ли?  Тебя не узнать. Оброс куда делся вид  элегантного офицера?
 -Да и ты резко изменился. Осунулся.
Беседуя они вошли во двор. На крыльце их встретил Корнелий.
-Поневоле осунешься - сказал Сибирцев,     Едва убежал  с колчаковского курорта, а не то бы пришлось разделить судьбу Кости.
 Сибирцев нахмурился, сжал кулаки
  -Ничего мы еще за все рассчитаемся.  Потом продолжил:
-   Вот уже пятый день плутаю по  городу. Сменил несколько квартир. Ищейки рыскают всюду, словно бешенные собаки.
 Корнелий пригласил их в дом. Всеволод пошел следом за Петром, снял плащ,  провел пухлой рукой по голове с начинающими признаками лысины, и опустился на стул подвинутый Мишей.
  -Что Миша, по- прежнему играешь в ресторане  «Золотой Рог»?
  -Да приходится. Только душу кошки скребут. Играешь, а на твоих глазах веселится белая свора.
 Миша взял футляр положил в него скрипку и вышел из дома. Напившись чая, Всеволод и Петр ушли в маленькую  комнату , где занимался  Володя самый младший брат Петра.  Владимир учился в прогимназии Марии Владимировны Сибирцевой  матери Всеволода.
   Уютно здесь?  Спросил Петр.
   -Великолепно
-Здесь мы с тобой пробудем до  темноты
Петр одернул занавеску на окне.
  -Полюбуйся на  Амурский залив. Мой любимый пейзаж.
  -Да, хорошо жить вблизи залива. Наслаждение!- воскликнул Сибирцев.  Затем он вынул из кармана тужурки трубку,  выбил из нее пепел, ударив о каблук Всеволод курил, пуская кольца дыма,  которые уходили к потолку рассеваясь.
 - Петр ты в бегах?
  -.Да.
- Меня поражает, что ты ушел от белых, имея привилегированное положение. Покинул военную школу. Ведь большевики разогнаны. Ты Петр сорвал свою карьеру.
  -Нет! Не надо.  Не хочу. - запротестовал Огневой.  Лучше я буду простым смертным участвовать в борьбе. Как хочется в битву  победить или умереть за правое дело.
  -Вижу ты наш, созрел,  радостно сказал  Сибирцев,  -хотя и не имеешь партийного билета.
  -Да! я с Вами. Ты понял меня?
Обняв Всеволода за  плечи, Петр в упор взглянул  в его большие впавшие от бессонных ночей глаза.
- Иного пути у меня нет.  Я бежал из армии Колчака, преследуя одну цель  идти путем, тем которым идут  большевики, которым шел Костя,  идешь ты.
  Петр торопливо достал из кармана листок бумаги и протянул его Сибирцеву. Всеволод начал читать.
        Приказ № 37 по гарнизону города Владивостока
                18 июля 1919 года
                г. Владивосток
 Настоящим приказом довожу до сведения всех военнослужащих гарнизона и всех граждан города о том что 10 июля с. г.  поручик военной школы Петр  Корнельевич Огневой не явился в часть. Считать поручика Огневого П. К. дезертиром уклоняющегося от  военной службы в нашей доблестной армии.
 На основании ст. 106,  107 и 11Е п.т. СС  ХУ11 кв. С В П1696 года по ст.   положения о  наказании в случае поимки  П. К.  Огневой будет подвергнут смертной казни через расстрел.
   Комендант крепости полковник Бутенко.
    Приметы дезертира:   Рост средний. Глаза щурит. Носит пенсне. Черная борода. Походка быстрая. Лет- 27.
 Всех лиц знавших о местопребывании поручика Огневого просим срочно сообщить  устно или письменно коменданту крепости   Владивостока. Укрывательство дезертира будет караться по законам военного времени.
  Ничего тебе тоже путевку выписали. Жить как и мне приходиться с оглядкой-  проговорил Всеволод.
Уже вечерело, когда друзья перешли в сарай ,где находилось  вечно движущееся колесо. Устроившись поудобнее ,на мешках с песком,  они вскоре уснули. Ночью Сибирцев проснулся,  прислушался к шорохам, идущим откуда-то из за стены и снова уснул. Всеволоду снилось, что колесо вдруг вздрогнуло  и стало вращаться,  набирая скорость. Его сбросило за колючую проволоку лагеря. Потом мелькнула сутуловатая фигура Кости Суханова,  усы и матросская тельняшка Михаила Мандрикова, лучистые глаза  дяди Володи. Все это сменила пулеметная трескотня… Всеволод снова проснулся. Петр уже не спал. Сибирцев поделился увиденным сном
Петр недовольно произнес:-
 изобретательство отца утопия, затея сумасшедших. Тебе же надо как следует отдохнуть.  Заточение  в лагере здорово потрясли твои нервы. А теперь обувай ботинки,  да поедем на мою заимку.

             Первое задание
Дул норд. Петр и Всеволод сидели возле мачты. Четырёхугольный парус  был поднят до отказа. Кореец в порыжелом , некогда белом халате , тихо проговорил:
-Надо каюта ходи.
Пётр и Всеволод спустились в трюм. На расстеленной циновке сидела команда и ела жаренную рыбу. Конопатый, узкогрудый, с глубоким шрамом на щеке, кореец услужливо предложил:
-Ваша есть наша гость. Кушать надо хорошо.
 И подал товарищам в большой медной чашке камбалу  и рис.
 -Рыба пища богов,- проговорил Огневой.
-В особенности кета,- поддержал Всеволод.
 Корейцы, молча ели поглядывая на Сибирцева. Петра они уже знали. А вот  второй был новым человеком в их обществе. Вглядываясь в лицо нового  пассажира один из команды, с шишкой волос на голове, худой и скуластый проговорил:
 -Ваша,  моя видел во Владивостоке.
- Смотри Всеволод тебя корейцы и те знают.
 -А как же не знать,  я часто выступал в корейской слободке.
- Дует основательно, как бы нас не настиг шторм,-   произнес Огневой.
Низко над шаландой кружились крикливые чайки.
 -А знаешь,  Петр, я часто вспоминаю  Костю Суханова. В последнее время я с ним не расставался.   А когда его не стало, я не находил себе места. Казалось часть моей души было вырвана. Вот ведь как все создано. Не знаешь, где и когда оборвется твоя жизнь, но как хочется попросить у смерти отсрочки.
-Я с тобой согласен,  ответил  Петр.  У нас в жизни  много неотложных дел. Рано нам туда.
  За бортом шаланды вздымались огромные изумрудно- синеватые волны. В трюме пахло чесноком. Корейцы спали. Килевая и бортовая качка трепала шаланду.
 - Спят  словно в люльке,  сказал Петр.
  -И меня на сон клонит,  отозвался Сибирцев. Он достал из кармана брюк английскую трубку, набил самосадом .
 Шаланда все ближе приближалась к скалистому берегу. Среди    рифов бурлили белесые волны.
               
                Х      х      х
- Душа отдыхает, не видишь здесь ненавистных интервентов,  сказал  Петр,  разжигая  огонь и вешая над костром котелок с рыбой.
Весело горел сушняк, искры с треском разлетались по сторонам. Сибирцев встал лицом к заливу и сделал несколько гимнастических упражнений. Затем, поправив на носу пенсне, произнес:
-От секретарской работы в Совдепе у меня значительно ослабло зрение.  Нужно было перечитать, переписать сотни бумаг, да и в лагере от побоев болеть больше стали.
 Вскоре уха была готова  и, друзья, обжигая губы принялись жадно есть.
 -Немного перекусили, а сейчас на боковую, отдыхать,-  проговорил Петр.
 -Нет пободрствуем,  предложил  Всеволод и твердо произнес.-
- Отдыхать нам не придется. У нас много нерешенных задач. Ты будешь держать тесную связь  со мной. Наша главная и первостепенная задача  поднять на восстание гарнизон Владивостока. Этим, мы избежим  лишнее кровопролитие при наступлении на город  партизан. На нашу сторону надо привлечь не только рабочих и солдат, но и матросов из колчаковского флота. Наладить с ними  связь и поднять на офицеров. Это я  поручаю тебе.
 -Есть наладить! -твердо проговорил Петр.
- Я знаю одного матроса сигнальщика службы связи,  Лиманов. Надежный,
 Да и люто ненавидит офицеров и интервентов.
 Друзья ближе подошли воде сели на большой облизанный морскими волнами камень. На мокром песке у их ног распластались зеленые медузы .Здесь же были выброшенные волной морские звезды и мелкие уже мертвые рыбки. Вдали в открытом море шла под парусами шхуна
 -Это же  Первая на Дальнем Востоке,  узнал шхуну Петр.
 А ты знал  ее владельца?  Спросил Всеволод.
-  Престранный был человек,  не от мира сего, писал стихи и говорил: « Я пишу под диктовку Пушкина,  Александр меня вдохновляет».
-На этой шхуне проходил практику ученик мореходного училища Гавриил Амурский. Плавал на ней на Камчатку.  Гавриил чудесно пишет стихи.  Он, часто  читал  их в Народном доме.  Я даже помню некоторые из них.  Вот послушай.
            
Весна пробудилась  зевая
 Наивны и радостны очи
 Да здравствует  Первое мая
Весенний,  веселый, рабочий…
Хорошие стихи,- заметил Всеволод, кстати Петр, а где сейчас Гавриил?
  -Служил как и я на Русском  острове, и тоже собирался бежать. Где сейчас не знаю.
 -Ну нам пора, - проговорил Всеволод,  сейчас  едем в город и каждый по своим делам.
                Х     х     х
 Лиманова Огневой встретил у Жариковского сада. Матрос был бледен рука перевязана
- Что с тобой?
-Да вот ранили
-Кто?
-Нашлась стерва. Вот уже две недели хожу в морской госпиталь. Видать вынюхали  адмиральские халуи,  что я с ребятами не тем воздухом дышу. Последнее время поручик Дек  и фельдфебель Гудеменко нет, нет, да и начнут в рундуках шарить крамолу искать.  У Матвейчука нашли прокламацию, где он ее взял ума не приложу. Гудеменко рассвирепел, губами шлепает, усы черные вздрагивают, глазами большущими уперся на   Матвейчука и орет на всю казарму:
 «Идол! Продаешь  сволочь большевистская»
Потащил его к поручику Деку, тот  тоже заорал, кулаком в стол бьет. Взял у Гудеменко листок и по носу матросу.  Матвейчук хотел  смазать его по роже поучить да подумал, что этим только все дело испортит и начал   оправдываться. «Мне ее подсунули. Знал бы кто, то сам бы харю   намылил»
 Дек его и выгнал. С этого дня стало на нас троих начальство косо поглядывать, да угробить видать решило. Один гад со второй роты пришел в казарму перезаряжать винтовку начал, да как будто случайный выстрел дал, Москвину грудь пробил попал в сердце он и грохнулся, а мне вот в руку угодил. Выслушав Лиманова Огневой отвел его вглубь сада.
  -Давай посидим Серьезно поговорить надо.
 -Поговорим
 -Слушай,- оглядываясь по сторонам  продолжал Петр,-  с сегодняшнего дня с вашей самодеятельностью надо кончать. Борьбу поведем организованно и целенаправленно  Такова установка большевистского  комитета.  И еще, вот что познакомь меня Павел с надежными матросами. Вот Матвейчука ты назвал Познакомь с ним ну и еще с кем- нибудь. Есть у тебя на примете?
 Есть, Гриша Чистов геройский парень, буйная головушка матрос с  «Деомида» Интервенты ему костью в горле встали. В партизаны уходить собирается.
 -Значит договорились, так завтра вечером в восемь сюда придти сможете?
-Постараюсь если свободным от вахты будем.
 -Только им о нашем разговоре пока не говори.
-Не скажу.
 -Ну до встречи.
               

              Одноглазый  капитан
 По улице, легкой походкой, шагал капитан колчаковской армии. Бравый его вид омрачала черная повязка на левом глазу. Небрежно отвечая на приветствия козыряющих солдат и офицеров капитан спустился  со Светланской  к  Сибирскому флотскому экипажу.  Войдя на его территорию он приблизился к флигелю в котором размещалась прогимназия Марии Владимировны  Сибирцевой.  В казармах, где некогда находились  матросы были поставлены легкие перегородки разделяя их на классные комнаты. Капитан постучался в двери одной из комнат.
 «Войдите»-  послышался ровный слегка  дребезжащий женский голос. При виде колчаковского офицера  Мария Владимировна слегка нахмурилась. Чувствовалось, что визит колчаковца был ей неприятен.
  -Ваш сын Всеволод здесь?
 Сибирцева, не отвечая на вопрос, закурила папиросу и отвернулась к окну.
 -Ваш сын?-  переспросил  капитан.
-Надоели допросами,-  дерзко ответила женщина.
«Мария Владимировна»- ласково произнес капитан,- напрасно беспокоитесь, и он засмеялся.
Сибирцева недоуменно взглянула на пришельца и приглядевшись вскрикнула:
 «Пепка, плут! Как же ты загримировался. Я и впрямь подумала, что это новый белогвардеец пришел терзать меня.»
Я ведь Мария Владимировна немало переиграл на сцене. А сейчас в таком положении, что  гримом  и игрой сам спасаюсь от контры»
-Да, я помню еще гимназистом, ты часто участвовал в спектаклях в доме Николая Петровича Амурского.  Его дом был настоящим  клубом.  Там шла бурная просветительная работа нередко граничащая с революционной. Бывало еще в двенадцатом,  тринадцатом годах зайду к Марии Даниловне и слышу,  поет молодежь Марсельезу - ответила Сибирцева.
 -Сева скрывается у Амурских,  перебил  ее Петр,  -кланяется Вам,  просит  не беспокоится.
  -Сева у Амурских,-    Мария Владимировна перевела дыхание значит…
 -Бежал, Мария Владимировна очень удачно вместе с товарищами.
 Петр поднялся, приоткрыл дверь  и удостоверившись, что за дверью ни кого нет, вновь заговорил.
 -Дом Амурских с царского времени явочный по традиции, и в дальнейшей нашей борьбе мы делаем на него ставку.
 -Сева, Сева- Мария Владимировна тяжело вздохнула. По ее лицу прокатилась слеза.
 Петру стало жалко мать своего друга, и он проговорил:
 -Успокойтесь Мария Владимировна,  мы с Севой прекрасно лавируем, то на Тигровой у наших переночуем, то у Амурских, иной раз у Анкудиновых на даче. Есть у нас и такое место, которое сам бог не найдет.
  -Где же это?
 -Это надежное место. Не беспокойтесь-улыбнулся Огневой.
Рада была  Сибирцева,  что получила весточку о сыне.
- Пепа, Пепа. Ведь ты чудак всегда что-нибудь выкинешь.  Поправь свой бравый ус,  а то в рот попадет.
 С этими словами она подала ему зеркальце Огневой поправил усы и улыбнулся
 -Сам себя не узнаю.
 Мария Владимировна засуетилась, достала из буфета две булочки, кружок колбасы и завернув все в газету протянула Петру.
 -Возьми  сердешный.
 Огневой, с гордым независимым видом снова шагал по улице. Прохожие  любопытными взглядами  провожали бравого капитана.
               
Побег Гавриила.
  После мобилизации Гавриила Амурского из Владивостока отправили на Русский остров.  Начались суровые  дни муштры.
 На ле-во!
На пра-во!
 Круугом!
Командовал большеголовый  с  воловьими глазами поручик.
«Что? Осел. Мать твою богородицу!»     Неистово  ругая нерасторопного солдата. 
Утомленные солдаты понуро стояли слушая офицера.
 -Ну  веселей бегом! Бегом,  Бегом.  На сопку.  Назад.
 Солдаты, обливаясь потом, выполняли команды. 
 Гавриил недовольно подумал:  «Из ног глухоту выгоняет.»,  «Дьявол»   шептал рядом долговязый солдат.
- Становись !                Шагом марш!  Запевай!-  командовал поручик.
Солдаты молчали, а затем один уныло  затянул:
                « Соловей,  соловей,  пташечка…»
 Но мало, кто его поддержал. Офицер  закричал:
     -Бегом,  Бегом!
 Солдаты побежали.  А он, стоя у развесистого дуба продолжал неистово кричать.
  -Скоты безрогие.  До утра буду гонять…
Так шли дни солдатской жизни. Некоторые из мобилизованных помышляли о дезертирстве, но в рядах солдат были соглядатаи,  верные слуги  верховного. Беседовали солдаты с оглядкой, боясь друг друга. После занятий кто-нибудь из них в казарму не возвращался пропадал бесследно.  До солдат доходили слухи о поражении доблестных войск адмирала. Большое впечатление произвело на них   письмо, ходившее с рук на руки. Это было письмо солдат расквартированных на острове к партизанам. Вот, что они писали
  «Товарищи ! Мы, солдаты,  бывшие рабочие Сибири, и даже много русских, которые не имеют никаких убежищ в Сибири. Все мы находимся под гнетом монарха,  японца и кровавого казака. Теперь мы из числа 500 человек при трех орудиях, шести пулеметах, Нас большое количество объединилось и мы решили сделать переворот. Наши сердца пробудились и не могут больше терпеть такого тиранства и издевательства на народом.
 Мы товарищи просим вас и протягиваем руки в числе большого объединения.  Товарищи мы от лица двух рот посылаем к вам товарищей и просим их принять как друзей, а не как от манарха  Колчака.  Они  вам расскажут все наши мнения и призовут  вас на помощь в роковой час. И просим  вас товарищи поторопиться.Если товарищи поможете в два или три дня, то мы уверены что через пять шесть дней будет весь остров под  Красным флагом.»
 Письмо Гавриил подобрал когда шел у опушки леса.  Он огляделся вокруг ни кого не было. Гавриил сел на пень и начал читать.  –Ясно, думал Амурский, значит неспроста нарушена дисциплина. Видимо письмо прочитали многие. Надо снять копию, а это оставить в расположении части. Гавриил вошел в ложбину. По небу плыли тяжелые тучи. Он начал торопливо переписывать письмо огрызком карандаша найденного в кармане гимнастерки.
  В дали раздался винтовочный выстрел.  Не меня ли разыскивают?-  подумал Амурский. Выстрел долгим эхом прокатился по лесу. Гавриил торопливо переписывал письмо. Переписанный текст он сунул в сапог . Он шел мимо  уже пожелтевших папоротников. Рядом около ручья выползла змея и скрылась между камней. Посвистывая Гавриил подошел к  казарме.
 Ночью долго выл ветер. Солдаты спали. Воздух в казарме был невыносимый. Пахло портянками и дымом. Гавриил надел сапоги и вышел из казармы. Он жадно вдыхал свежий воздух. С моря веяла прохлада.  --Когда же я отсюда исчезну?  Надоело до смерти - подумал он,  вынув из- за пазухи письмо солдат,  адресованное партизанам  подошел к умывальнику и повесил его на гвоздик.
 На небе едва заметно светились бледные звезды. Где-то поблизости послышался топот лошади. Куда -то вглубь леса мчался кавалерист. Гавриил вернулся в казарму. Лег.  Почему-то вспомнилось детство.  Вспомнил отца сидящего за письменным столом писавшего статьи,  рассказы, стихи  редактировавшего газеты, журнал. Вспомнил мать ласковую кареглазую. Глубоко вздохнув, закрыл глаза, старался уснуть. Сон не приходил. В памяти всплыл обыск произведенный жандармами в их доме. Верзилы в черных мундирах ворвались в дом. Сестра Зоя бросилась в спальню предупредить мать.  Один из жандармов сильно ударил ее кулаком в спину. Раздался крик девочки. Костыли лежали на полу. Девочка металась. В окно глядела загадочная луна. Зоя продолжала рыдать. В спальню вошел громадный черноусый жандарм. В то время младший брат Гавриила Жора  выстрелил из игрушечного ружья. Пробковая пуля угодила в лоб  жандарма. Тот быстро выхватил револьвер и нацелился на пятилетнего «террориста». Мать вскочила с постели,  загородив собою  сына. Она крикнула жандарму:  Гад! В него целишь? Бей по мне!  Бей! Ирод. Мало  вам того  что мужа  запрятали за решетку.
 Жандарм  скрепя зубами вложил револьвер в кобуру.
 Воспоминания детства,  осмысление сегодняшнего дня одолевали Гавриила. Он думал: « Бежать, я здесь не ко двору. На кой ляд защищать колчаковскую власть?»  Он вспомнил встречу у бухты Новик с Петром Огневым. Его горячие слова-  « Ганя беги и как можно скорей. Бить  колчаковцев надо, а не служить адмиралу»
                Х     х     х
 На батарее, где служил Гавриил люди были разные.  С кем согласовать свой побег?-  думал Амурский. Недавно он подслушал разговор двух солдат о побеге. Гавриил пытался с ними побеседовать. Но как то не ни получалось удобного случая. Через несколько дней выяснилось, что один из них оказался провокатором и предал своего собеседника  солдата Сидорчука Ночью его взяли из казармы,  а через несколько дней труп Сидорчука прибило к берегу,  Гавриил подумал: « Если я бы сунулся к этим солдатам, то мог бы быть этой жертвой» Убийство Сидорчука сильно волновало  Амурского и других солдат. Они замкнулись  в себе, ходили  угрюмыми. Офицеры чувствовали себя самоуверенней.
  Ночью Амурский стоял на посту Перед ним расстилался залив Петра Великого. Море было темное. На небосклоне ярко горели звезды. Волны бились у берега. Бурные могучие Гавриил ходил взад и вперед. Справа виднелся Скреплевский маяк, его яркие огни уходили далеко в море. Амурский продумывал ряд вариантов плана осуществления  своего побега.   Бежать к бухте Новик,  это может кончиться неудачей кругом заставы, лучше в вглубь острова, затем к бухте  Джигит.
  Где-то вдали слышались орудийные выстрелы и продолжительный вой сирены уходящего из бухты Золотой Рог миноносца.
 Утром, когда солдаты выстроились на поверку, большеголового поручика не
было. Перед ними стоял черноглазый прапорщик с тонкими чертами лица. Он спокойно отдавал команды. Прапорщик сказал, что пришел на смену заболевшего поручика Грановского. Солдаты радовались замене. Больно лют был поручик. 
  Прапорщик был много мягче Грановского. Во время занятий он  поглядывал на часы и после каждого часа, солдаты отдыхали по десять -пятнадцать минут. Все было гладко. Батарейцы отрабатывали ружейные приемы.  Учились колоть штыком,  защищаться винтовкой в случае налета кавалерии, когда нельзя вести прицельный огонь.
 Во время занятий один из солдат упал, с головы слетела фуражка. Он встал шатаясь. В его беспорядочно разбросанных волосах рылся ветерок. Солдат махал руками и кричал: «Где ты, Сидорчук?» В глазах то появлялся дикий блеск, то взор его тускнел. Он кричал: «Где дружок?!», потом замолкал и садился на землю. Сидел с глубоким печальным взглядом. Батарейцы с чувством искреннего сожаления смотрели на душевнобольного.
 Вдруг его лицо побледнело, он горько заплакал, слезы струйками текли по щекам. Вскоре он успокоился. Лицо его озарилось печальной улыбкой. Заболевшего увели в казарму. Остальные пошли изучать орудие.
 Всю ночь солдаты толковали об умалишенном:
- Вот, видишь, тронулся…
- От нашей жизни обалдеешь.
- А как Сидорчука жалел.
- Глазищами водил. То, как зверь сделается, а то заплачет.
- Судьба, милок, кому какая доля. Кто на печке помрёт, а другой здесь, в колчаковии, с ума рехнётся.
 На утро все узнали, что часовой, стоявший у озера, сбежал. Сменщика его, убитым нашли. Среди солдат переполох. Новый командир забегался. В казарме разговор не унимался. Солдаты твердили: «Должно друг Сидорчука был, убил предателя».
 Приехал капитан. Выстроив батарею, прапорщик лихо скомандовал:
- Смирно! Равнение на середину!
И отдал рапорт капитану. Тот поздоровался:
- Здравствуйте, молодцы!
- Здрааа ваше…родие!
Недружно отвечали солдаты. Капитан встал в позу и начал речь:
- Солдаты доблестной армии Колчака! Патриоты Матушки России! Скоро пойдут эшелоны на запад. Красные бегут, не успеваем догонять. И так, их часы сочтены. Большевики погибнут. Их власть лопнет, как мыльный пузырь! Грядёт час расплаты! Мы верим в непобедимость наших войск. При поддержке сынов страны восходящего солнца – самураев, американцев и других наших союзников, мы займём белокаменную Москву,- и вздохнув высокой грудью он продолжил, - Сейчас мы похороним убитого на посту солдата, он был храбрым воином!
 Солдаты уныло слушали напыщенную речь, холенного капитана.
   *            *            *             *         *            *               
       Перед рассветом Гавриил поднялся и дойдя до двери, упал, забившись в припадке падучей. Солдаты засуетились. Держали его до тех пор, пока он не успокоился. Затем осторожно положили его на кровать. Гавриил торжествовал. Симуляция удалась. Час спустя к Амурскому пришёл дивизионный врач. Он выслушал пульс, мигая своими крохотными подслеповатыми глазами, спросил часто ли такое бывает.
 - Первый раз, - отвечал Гавриил.
Ему повезло. Врач ушёл и его больше не беспокоили. Не беспокоили и на следующий день. Амурский оставался один во всей казарме, не считая дневального, мирно похрапывающего у дверей.
 Гавриил тихо поднялся взял из пирамиды винтовку подсумок патронов  накинул шинель  и проскользнул мимо дневального
 Амурский шел оврагом. Зашел на один форт крепости молчавший с 1914 года с тех пор когда часть вооружения  Русского острова было отправлено   на германский  фронт. Здесь бродили лишь одичалые коты. Немного отдохнув двинулся к бухте Джигит Местами он бежал,  уставая приостанавливался и снова двигался обрывистым берегом. Внизу пенелись волны. Ударяясь о камни разлетались в  брызги. Недалеко от берега ныряли в волнах, юркие нырки плавали гагары и на выступающей над морем скале лежали ленивые нерпы. Вот я на воле   подумал  Гавриил.  Позади ненавистная казарменная жизнь окрики прапорщиков духота в казарме Амурский шагал навстречу порывистому ветру.   Ветер  если бы тебе уподобиться,  Я бы умчался туда, куда бы не смогли дойти ищейки. А ветер все крепчал и  вдруг подул с  такой силой, что чуть было не сбил Гавриила с ног. Он залез в попавшийся на пути окоп и поудобней в нем устроился. Рядом валялись гильзы покрытые ржавчиной.  Дует как в тот тайфун когда наша шхуна лишилась управления и ее понесло в бездну.   Думал Амурский вспомнив очередной рейс на Камчатку. Он просидел в окопе до конца шторма.

Огневой встречается с матросами

  Приглашенные  Лимановым на тайное собрание матросы собрались на миноносце  Беспощадный , который как другие старые корабли стояли не в гавани Владивостока, а наглухо пришвартованный к гранитному берегу корабельного кладбища. Среди других кораблей  ветеранов отслуживших свой боевой срок  «Беспощадный» выделялся высоким корпусом со ржавыми пробитыми снарядами бортами.
  В кубрике,  где расположились матросы пахло плесенью и водорослями. На старом потемневшем от времени ящике стояла гильза снаряда с мерцающим слабым синим светом фитилем.
 По шаткому дощатому трапу на миноносец взобрались  Огневой и  Лиманов.  Петр остановился в дверях кубрика  разглядывая собравшихся, а  Лиманов протиснувшись к ящику, обратился к матросам.
   Братва,-  сказал он  к нам пришел товарищ фамилии его, я по понятной причине,  называть не стану. Цель его прихода поговорить с нами о житье- бытье,  что нам с вами делать дальше.
  Лица матросов как по команде повернулись к Петру, глаза их  как бы вопрошали.  И чего ты мил человек нам расскажешь новенького? Жизнь наша, как есть вся на ладони и нечего в ней хорошего нет.
-Идите сюда товарищ,  пригласил  Лиманов Огневого к огню импровизированной лампы. Расступившись перед  Петром матросы пропустили его.
Одетый в синею блузу, с отпечатками усталости на лице, и тенью не совсем ясной ему самому тревоги,  он оперся ладонями  о ящик и громко заговорил:
  -Товарищи матросы вы силой и обманом мобилизованные в ряды флота царского  адмирала Колчака. Оглянитесь вокруг посмотрите своими честными глазами и вы увидите кому служите,  кого защищаете  Кровью ваших братьев и отцов господа офицеры наживают миллионные состояния  продавая интервентам политую вашим потом землю.  Все истинные патриоты нашей  Родины встали под  Красное знамя поднятое  большевиками. По всему побережью  Тихого океана от  Посьета до Берингова пролива рабочие, крестьяне, шахтеры и ваши братья матросы -амурцы встают под ружье организовывая партизанские отряды.  Теперь  уже недалек тот день, когда армия     сибирского правителя  Колчака будет сброшена в море и здесь  на Дальнем  Востоке восторжествует Советская власть.
 На минуту умолкнув и утерев обратной стороной ладони со лба пот, Петр продолжал:
Товарищи матросы дезорганизуйте ряды колчаковской армии и флота, срывайте планы командования, переходите в ряды  красных партизан гоните с нашей земли интервентов.
Петр Огневой закончил свою первую публичную революционную речь и подумал про себя.  Слушали не перебивали значит говорил гладко, правильно.
  Его выступление, чувствовалось произвело впечатление на присутствующих. Сначала все молчали, обдумывая услышанное, потом словно ветром всколыхнуло волну,  заговорили разом.
 Правильно! Не к лицу матросам подпирать своими спинами адмиральскую власть
 Полундра!  матрогоны бери оружие да айда к партизанам!
 Хватит сидеть словно клуши на насесте. У нас сила имеется. Кошкоеды  пьют народную кровушку.
 Тише товарищи,-  поднял руку Лиманов пошумели и будет.  Давайте по одному высказываться. Кто берет слово?
 Давайте я скажу,  поднялся со скамьи молодой матрос службы связи Матвейчук
 -Говори   Микола
  Братишки нас жмут  офицеры выродки немецкие  А мы что будем лизать им пятки, а против своих братьев рабочих и крестьян пули готовить. Нет уж кукишь! Так дело не пойдет! Правильно сказал товарищ,  в партизаны идти надо. Буржуазия поднимает свое свиное рыло. На флоте жизнь не в моготу стала. Вот командир нашей роты поручик  встал однажды руки в боки и речь держит.  Не позволю дисциплину разлагать. Помню как бывало краснозадого к лошади привяжешь и гонишь ее по булыжной мостовой пока череп у комиссара не треснет мозги не вывалятся  Вот ведь шкура какая этот Дек.  Нет братцы терпеть такую шкуру нам никак нельзя.
Бить гадов! - не удержавшись крикнул кто -то из матросов. 
 Вот в том то и дело что бить,- отозвался  Петр Огневой,-  только делать это надо умело и организованно, чтобы нашей с вами крови меньше пролилось. Большевики  призывают  вас товарищи матросы сплачивать свои ряды  и когда к городу подойдут партизаны не оказывать им сопротивление, а наоборот изолировав контрреволюционных офицеров, помогать им.  А пока готовить своих товарищей  к восстанию.
  Светало.  Положив руку на плечо Петра, Лиманов сказал:
  -Нам пора уходить
Затем он обратился к матросам:
- Товарищи после нашего ухода расходитесь по- одному,  чтобы не привлечь внимание военных патрулей.
 Часа через полтора, два встретившись со  Всеволодом Сибирцевым, Огневой с жаром говорил:
  -Сева какие молодцы эти матросы. После моего выступления так загорелись,  готовы сразу браться за оружие. Чувствую, что в  Сибирском флотском экипаже мы найдем нужную нам поддержку.
-Это во многом зависит от тебя и других наших товарищей,   работающих на флоте, отвечал Сибирцев, похлопывая Петра по плечу.

                Схватка с преследователем.
  С каждым днем работать подпольщикам становилось все труднее.  Колчаковская и японская контрразведки и агенты международной полиции Джонсона встревоженные  активизацией владивостокского подполья рыскали повсюду. Производили беспорядочные аресты. Но пути к подполью большевиков были прикрыты наглухо.
  Огневого, юность которого прошла во Владивостоке, в городе знали многие поэтому ему  приходилось быть особенно осторожным. Тем более что его любой момент  могли увидеть и узнать курсанты и офицеры из школы с  Русского острова. Поэтому он как настоящий артист часто менял свою внешность и костюмы. Самим собой становился только дома, на Тигровой да на явочных квартирах,  но при этом всегда имел с собой парик, глазную повязку или очки.
  Тихим туманным вечером возвращался Петр от  Амурских Пройдя Мальцевский овраг он заметил, что за ним кто то следит Серая фигура то теряющаяся в тумане, то появляющаяся совсем рядом неотступно следовала за  ним. Что делать?- подумал Огневой,-  бежать?  Бежать нельзя. Бегущего могут задержать патрули камендатуры и повсюду снующие шпики,  размышлял  Петр. Вдруг к нему пришла, как ему показалось, единственно правильная  мысль  Задержу шпика. Под плащом Огневого была офицерская форма с орденами и портупеей Растегнув плащ он остановился. Остановился и преследователь, Огневой резким движением выхватил  наган и повернувшись к соглядатаю контрразведки,   а что  человек шедший за ним был таковым Петр не сомневался, не громким, но внушительным голосом сказал:  «Руки вверх».
 Не думавший о таком исходе преследования, шпик машинально поднял руки. Огневой быстро обыскал его. Забрал браунинг и партмоне с документами и повел белогвардейского филера обратно в овраг По скользкой тропинке спустились они на его дно остановились у старого колодца.   Оба молчали.   Петр подумал:  «Прикончу я сейчас гада и концы в воду.»  Шпик  как бы поняв мысли своего конвоира  бросился на Петра и выбил из его руки наган. Завязалась борьба. Сначала перевес оказался на стороне напавшего. Он придавил упавшего Огневого всем своим туловищем и пытался схватить  за горло. Но резким выпадом ноги                Петр стукнул его в живот. Вскрикнув от боли шпик опустил руки и свалился набок. Петр вскочил с земли нащупал в кармане отобранный браунинг и не раздумывая нажал на курок. Отяжелевшее тело убитого он подтащил к колодцу  и сбросил в глубину.
   Найдя ощупью свой наган он вложил его в кобуру и отряхнув плащ от грязи пошел прежним путем.
 Он шел раздумывая о случившемся ясно понимая что поступи он иначе то непременно бы попал в руки контрразведки, а там бы не задумываясь привели в исполнение, вынесенный ему еще в июле приговор. А он хотел жить, бороться, любить Да любить.  Любовь пришла к  нему как то в одночасье наполнив все его существо. глубокой нежностью с жаждой страсти Но он глубоко понимал что отдаться сейчас любви нельзя, нелегальное его  положение было тому причиной .
Однако взбудоражевшее его чувство дало ему новый прилив сил для борьбы с ненавистным режимом,    ибо он понимал что только победа над врагами революции приведет его к  счастью.  Что только при этом условии он сможет предложить свое сердце и руку своей юной избраннице.
 Главное сейчас  думал Петр неуклонная борьба точное и бесприкословное выполнение поручений партии.  А Таня, Таня юное дитя, то порхающая как бабочка то задумчивая словно философ  она поймет и полюбит его. Только бы выжить в этой круговерти.
                Х     х     х
 Из дневника  Тани Амурской :   Петра Огневого я знаю с детства.  Я была еще совсем маленькой,  лет пяти, когда он впервые появился в нашем доме. Веселый очень верткий мальчишка приходил к моему брату Николаю, с которым они  вместе учились в гимназии. В то время семья Огневого только что переехала во Владивосток из города Николаева с Украины.  Мой брат  Коля стал первым другом Петра в новом для него городе.  Мальчики вместе готовили уроки. Когда они закончили гимназию, мне уже было десять лет. Петр уехал в  Киев поступать в университет, Николай вместе со Всеволодом Сибирцевым и Костей Сухановым уехали в Петербург. Через год как писал  Коля в  Петербург перевелся и Петр.  Когда Петр уезжал в Киев, он пришел прощаться со всей нашей семьей, которая ему стала как родная. Прощаясь со мной он погладил меня по голове и сказал  до свидания пчелка. Расти большой и доброй .
 Сегодня через семь лет Огневой  вновь появился в нашем доме. Это уже не    
вчерашний гимназист. Это человек  прошедший   германскую войну, раненный осколками снаряда,  чуть не задохнувшейся в газовой атаке немцев.  Поздоровавшись с братьями и с Зоей он долго смотрел на меня.  Смотрел как бы изучая или вспоминая.  Потом подошел элегантно поклонился и спросил.   Это  вы  Таня? Та самая  пчелка?  Что я могла ответить? Сказала -да это я
и протянула ему руку.
   Потом он взял у меня гитару и запел
                Дывлюсь я на небо
                Тай думку гадаю…
 Все окружили Петра, но никто не нарушал его пения, а слушали как завороженные Какой голос-  мягкий бархатный тенор.  Петр давно уже закончил петь а его чарующий голос все еще присутствовал в наших душах.
 Потом Огневой куда то исчез. Я долго ничего не слышала о нем. А вчера он снова появился у нас. Не снимая плаща он поднялся на второй этаж и там в дальней комнате о чем то долго разговаривал с Гавриилом.
 Когда он уходил от нас  я остановила его в прихожей и сказала  Вы так давно у нас небыли.  Он улыбнулся взял меня за руки и глядя в мои глаза ответил.  Настанет время я буду приходить чаще,  а может   он не договорил поклонился и поспешно вышел
 Что он хотел сказать этим  «может»?
                ХХХ
  Рассматривая документ преследователя Петра Всеволод Сибирцев особенно внимательно приглядывался к фотографии на паспорте. Его имя  Савва Митрофанович Квашня ничего не говорило подпольщикам, но  лицо.  Где я видел это лицо?-  пытался вспомнить Сибирцев,  эти  мохнатые брови и тупой, словно обрубленный подбородок
  Знаешь Петр он не наш, не владивостокский В этом я абсолютно уверен, но где же я с ним встречался?
 Может в Питере или на фронте
 Сибирцев раскурил свою трубку,  блажено затянулся Петр достал папиросы. Задымили оба. Фамилия его вовсе не  Квашня, а Сыч. Да Варфоломей Сыч,  фискал петроградской охранки. Не одного революционера он отправил на каторгу.  Матерого врага революции ты убрал с нашей дороги.
 А другого выхода у меня не было, все равно  что на фронте  отвечал  Огневой.
 Покончил с ним и хорошо резюмировал  Всеволод,  а теперь поговорим о другом.  Приехал во Владивосток генерал Гайда, поддерживаемый интервентами, он хочет поднять восстание против Розанова и атаманщины. Сам он ориентируется на американцев. Гайда прислал своих доверенных в наш Комитет,  просит поддержки, Комитет решил не мешать чеху, но и восстание не  поддерживать.  Если мы увидим что восстание примет широкий размах тогда комитет, оттеснив Гайду, возьмет на себя руководство восстанием и доведет его до победного конца. Понял?
 -Понял,-  отвечал  Огневой.
 -Твоя задача предупредить матросов, чтобы без нашего  сигнала не выступали. Само дело пахнет провокацией и много крови может пролиться зря. Особенно если Розанову станут помогать японцы.
 -Тогда я поспешу.
 Матросы  Сибирской флотилии в гайдовском восстании участие не приняли.                Оно было подавлено при помощи японцев Генерал Розанов отсидевшись под защитой самурайских штыков вновь воцарился в городе. Авантюра чешского генерала и его сподвижников эсеров и меньшевиков лишь принесла новые жертвы среди обманутых рабочих и солдат.  Сам Гайда укрылся под крышей американского посольства, а затем  под  многозвездным и полосатым флагом отплыл восвояси.
               

Комната для  странника.
 Председатель подпольного комитета большевиков Иосиф Кушнарев долго слушал члена комитета Всеволода Сибирцева, который рассказывал  о неизвестном ему бывшем поручике царской  армии мобилизованном в армию  Колчака, но не пожелавшем служит адмиралу Петре Огневом, который горит желанием вступить в партию Ленина, и уже не раз доказал на деле свою преданность делу революции. Сибирцев  сказал, что знает  Огневого еще с гимнастических лет что, они друзья юности.  Он рекомендовал Кушнареву принять Огневого в ряды партии.
 Не сомневаюсь  в вашей рекомендации Всеволод Михайлович, в преданности нашему делу Огневого, но давайте дадим ему еще одно задание. Выполнит его,  примем в партию.
- Согласен,- отвечал  Сибирцев,  я уверен, что Петр с заданием справится.  Что мы ему поручим?
 Из тайги мы ждем одного человека. Ты знаешь кого. Необходимо найти ему квартиру для укрытия. Наши явки пока трогать не будем. Они небезопасны. Так как возможно  некоторые из  них находятся под наблюдением контрразведки. Вспомни провал  не Китайской.  Нужна совершенно новая квартира.
 О разговоре с Кушнаревым и о новом задании Сибирцев рассказал Петру следующим утром.  Огневой был очень рад сообщению Всеволода о решении принять его в партию при условии выполнения нового задания.  Наконец совершится то,  о чем я мечтаю со дня моего решения стать борцом за народное счастье,  думал Петр.  Быть в одном ряду с такими людьми, как  Сибирцев, Кушнарев,  Воронин, Лазо как это замечательно. Лазо?   Ни его ли ждут из тайги?    От этой догадки Петр пришел в  восторг.  И мне поручают найти для него, этого прославленного партизанского командира, квартиру? Нет, это наверно не он, а какой-нибудь связной. Спросить у Севы? Не стоит. Если бы нашел  нужным,  сказал бы сам. Но, кто бы это не был, задание надо выполнять, но все же спросил:
 Кто это?
 -Назовем его  Странником,-  отвечал Всеволод.  Затем  Огневой стал думать о том, кто из знакомых мог бы приютить посланца тайги, не выказывая особого интереса к квартиранту.  Перебрал многих, но ни на одном не остановился.
  Вечером, когда Петр заглянул домой. Мать в разговоре о житье -бытье вспомнила двоюродную сестру тетку Оксану живущую с глухонемой  дочерью Марией в Голубиной пади.
 -Проведал бы ты ее Петя, давно она к нам не заходила. Здорова ли ? Я пирогов напеку. Отнесешь гостинец.
- Ладно схожу,  согласился  Петр и тут же подумал.  Вот у кого можно поселить товарища. Спокойный уголок.
Затем он сказал матери.
    -Пеки пироги, завтра проведаю тетку.
 Не большой, но добротный дом тети Оксаны стоял в глубине двора. Окруженный тополями он в летнее время был совсем незаметен с улицы. Сейчас же, в конце       ноября, огромные ветви деревьев давно уже оголенные простирались над ним, покачиваясь и скрепя под налетевшим с моря ветром.
 Петр толкнул калитку и вступил на аккуратно расчищенную от снега дорожку. У крыльца он увидел девушку в дубленном полушубке. Она поправляла выбившиеся из под шали волосы. К крыльцу была приставлена деревянная  лопата. На  ступеньках лежали белые варежки домашней вязки. Девушка, это была Мария, посмотрела на Петра и по-видимому не узнав,  побежала в дом. Не успел  Петр вступить на первую ступеньку крыльца, как распахнулась дверь и ней показалась тетя Оксана.               
 Такая же худенькая, как и его мать  простоволосая, в белом фартуке на животе,   она вышла навстречу гостю. Петр уже успел снять приклеенные усы стряхнуть снег с шапки и плеч.
- А это ты Пепа. Заходи Мария- то тебя не узнала, испугалась.
  По -скрипевшим под ногами половицами прихожей он прошел в гостиную. Стол с вышитой украинскими узорами белой скатертью, комод так же с вышитыми дорожками, настенное большое зеркало обрамленное рушниками, несколько венских стульев и старое, плетенное кресло- качалка,  вот и все убранство гостиной. Одна из дверей из гостиной вела в спальню  другая в комнату дочери. Петр хорошо знал расположение этих комнат, куда смотрели их окна. Присев на предложенный теткой стул  он передал ей сверток с гостинцами.
  -Это вам от мамы.
  -Спасибо сынок,- отвечала женщина.
 -Как Наталья себя  чувствует?   Здоров ли Корнелий?  Когда я была у вас в последний раз,  это было в  Ильин день, он что- то часто покашливал.
 Это от сквозняка,  сейчас ему легче-  ответил Петр, а сам подумал.    «Комната Маши очень подходящая  для гостя. Спасибо маме, что послала сюда. Как упросить тетю Оксану приютить на время  Странника.
 А ты горемычный все плутаешь как заяц. И когда это все кончится. Когда народ свободно   вздохнет?

 -Скоро тетя. Даже очень скоро.
 И тут же решив попросить ее приютить на время человека, он сказал:
 Тетя Оксана одному хорошему человеку, я думаю, он вам понравится,  негде ночевать. Не приютили вы бы его на время?
Кто это  такой твой бездомный? Не из тайги ли хожалый?,- ответила она,  за такими много в городе охотников.
- Это пусть  вас не тревожит. Человек очень даже приличный. Беспокойства вам не причинит. И я к вам чаще заглядывать стану. Шахматы дяди Васи еще не растерялись?
Все на месте. Я их сынок берегу, как память по мужу.
 Вот и пригодятся они теперь. Гость очень играть  в них  любит. Я или кто другой составим ему компанию. Да и вам веселей            станет.
- Ну что ж уговорил. Приводи постояльца.
 - А сколько на руку положите
- Спасибо тетя, сколько запросишь.
  -Да  нисколько сынок, я это так
  -Тогда ладно. Я пошел. Днями жди нас.
 Во время разговора Мария тихо качалась   в кресле качалке и печальными глазами смотрела на  Петра.
  Бедная девушка,  подумал  Петр, молчать всю жизнь. Как это ужасно.
     Петр Огневой и Всеволод Сибирцев встретились в условленном месте  у театра  Золотой Рог. Здесь, где масса народа спешила на новый спектакль заезжей               труппы,  встречаться было  менее безопасно.
- Сейчас мы пойдем на найденную тобой квартиру,   проговорил Всеволод,-  по пути  на углу Китайской  нам встретится человек,  я с ним от тебя отстану,  но ты не обращай внимания и иди к своей  тетке Оксане. Мы будем следовать за тобой на нужном расстоянии. Познакомлю я вас уже на месте.
 Шли молча походкой праздношатающихся. Когда подошли к Китайской нарушив молчание Всеволод спросил:
 Петр ты вооружен?
 Как всегда,-  ответил  Огневой.
 Это хорошо  может при случае пригодиться.
 Петр увидел, как от углового каменного  двухэтажного дома навстречу им двинулся человек. На нем ватная куртка шапка ушанка большие  рабочие сапоги. Когда человек подошел ближе, Петр различил на куртке мучную пыль.
 Сибирцев остановился сказав:  «Иди, как условились».
    У дома тети  Оксаны он подождал своих спутников, открыл калитку,  пропустил их во двор, Сам оглянувшись по сторонам и убедившись, что хвоста нет закрыл калитку на засов.
-Раздевайтесь. Проходите в горницу,-  хлопотала около мужчин тетя Оксана.               Никак это сын Марии Владимировны  взглянув на Всеволода, сказала  она, давненько я ее не встречала. А вот  вы рассматривая второго гостя продолжала она
не Владивостокский.
 Почему не Владивостокский?,  спросил Всеволод .
 Очень приметный молодой человек,-  оглядывая статную фигуру вечернего гостя,
его дивные карие глаза брови бородку,- отвечала  она.
 Лазо, а это был он, улыбнулся.
 Вошел Огневой.
 Ну как тетя Оксана хороших я к тебе людей привел?
Хороших. Сидайте, а я самовар вздую.
Огневой и Лазо пристально смотрели друг на друга.
  Вот теперь знакомьтесь,-  сказал Сибирцев.
Они подали друг другу руки.
 Петр  назвал  себя- Огневой.
  Малышев, пожимая крепко руку ответил  Странник,  Сергей.
  Не хочет раскрываться. Конспирация,  подумал Петр и не стал задавать лишних вопросов.
 А я о вас кое -что знаю, сказал   Лазо разглядывая фотографии висевшие на стенке.   Всеволод Михайлович по дороге рассказывал о путевке выписанной вам колчаковцами.
 На тот курорт  мы их теперь скоро отправим. Хватит им нашу кровь лить,- отвечал Огневой  вот только бы скорей,  руки начинают чесаться оружие просят. Придет время одержим мы победу. Но лучше бы бескровно или малой кровью. Сегодня наше оружие  правдивое, большевистское.
 -Да вы, кажется учились на юридическом,  продолжал он.  Вам могут поручить вести потом следствие по делам колчаковцев.
 Я готов работать везде, где укажет партия   
Хозяйка внесла самовар. Мария раскладывала на столе посуду. О том, что она немая, Лазо был предупрежден. Чай пили молча Тетя Оксана еще раз внимательно оглядела своего постояльца сказала:
 - Вам у меня будет хорошо. У нас тут спокойно.
  Поблагодарив хозяйку за угощение мужчины встали  и вышли во двор.
 Вы товарищ Малышев  отдыхайте, а мы пойдем в свое убежище. Спокойной ночи.  сказал Сибирцев.
 Спокойной ночи,  ответил  Лазо.
Всю ночь Петр и Всеволод провели у Амурских на Абрекской.  Петр долго не мог уснуть. Слова Лазо,  а что Малышев это Лазо,
Огневой ни сколько не сомневался. Слова Сергея будоражили его воображение. Петр думал  Сергей пожалуй прав, зачем напрасно литься  крови солдат и рабочих. А вот офицеров преданных режиму Колчака, палачей,  будем судить и каждому воздадим по заслугам.  А мне, правильно заметил  Лазо, нужно работать по разоблачению их.  Я многих знаю в лицо, знаю их подлые дела. У меня не отвертятся. Что -то я расхрабрился.  Прежде чем я доберусь до них ,они смогут вздернуть на фонарном столбе.  Ведь сегодня мы сами еще ходим над пропастью,  один неверный шаг и поминай как звали. 
   Ты что ворочаешься,  спи,  перебил мысли Петра Всеволод.
 - Не спится что-то
 Петр отвернулся к стене,  натянул на голову одеяло…
                ХХХ
  На другой день в дневнике  Тани  Амурской появилась новая запись.
    Вчера поздно вечером, когда все улеглись спать, а я читала Надсона  раздался осторожный стук в двери.  Я быстро надев шлепанцы и накинув халатик побежала открывать, но меня опередил брат Зотик. Он провел пришедших на чердак, а сам лег спать. Кто это  думала я  опять кто- нибудь с сопок. Ведь только вчера прожив у нас три дня  ушел Костя Рослый. Ушел далеко в Сучанскую   долину. Я знаю, что он партизан и приходил в город по заданию своего командира. Кто же пришел ночью?
 Утром я увидела наших гостей. Когда мы с  Марусей готовили завтрак на кухню заглянул  Всеволод давний друг наших братьев.  Вот кто к нам пожаловал,  подумала я,  а кто  второй?  Вторым оказался Огневой. Он приветливо поздоровался со мной потом спросил об успехах в гимназии. Говоря он смотрел прямо в глаза и мне было как то неловко. Потом в общей беседе за столом он был особенно оживлен. Его приподнятое настроение говорило о том что он доволен  собою.  Всеволод в это утро был молчалив. После завтрака он закурил свою трубку и вместе с Зотиком удалился в его кабинет.
  Уходили они от нас по одному . Сначала ушел  Сибирцев, потом Петр.  Прощаясь он  задержал мою руку в своей. Хотел что то сказать. Я это чувствовала, но не сказал.
               
       

                Связной Костя  Рослый
  Костя, имя которого упомянула Таня Амурская в своем дневнике, был известным на Сучане партизанским поэтом, организатором боевой дружины партизан в своей родной деревне Перетино. Это было еще осенью  прошлого 1918 года.  Его полное имя  Константин Леонтьевич  Рослый. Правда фамилии он своей не оправдывал и единственным в семье был небольшого роста. С семьей Амурских он был знаком еще с  1912 года. Костя учился в гимназии вместе  с одним из братьев Амурских,  Гавриилом.  Во Владивостоке он был по заданию штаба партизан Ольгинского уезда Сучанской долины. Выполнив поручение, он возвращался в                отряд. Примостившись вместе со своей торбой в тамбуре пассажирского вагона, Костя как будто дремал. На самом же деле он внимательно приглядывался  ко всем входящим в вагон. В рваном зипуне подпоясанном  веревкой, шапке ушанке, подшитых  валенках, с большой окладистой бородой он не вызывал ни у кого подозрения. Едет мужичок никому не мешает,  может в свою деревню возвращается. Не обратил на него внимания даже японский патруль, когда поезд прибыл на станцию  Шкотово.
 От  Шкотово по тайге только ему одному  знакомыми тропами партизан быстро добрался до десятой шахты, где заночевал в сарае одного старого шахтера. Пусть не удивляется читатель, что по своему обличию пожилой человек так быстро прошел многие километры. Ведь Рослому было всего двадцать один год, а пушистая борода, обрамляющая его лицо была отличной маскировкой.
  Назавтра Костя был уже в своем отряде. Партизаны обступили его:
-Ну как во Владивостоке?
-Когда все туда пойдем?
 -А кралю свою видал? –сыпались на него вопросы.
- Во Владивостоке обстановка складывается в нашу пользу. Колчаковские солдаты распропагандированные большевиками не  сегодня завтра перейдут на нашу сторону и занятие   Владивостока может стать бескровным.  Во Владивосток все пойдем по- видимому  скоро. Будет дан сигнал  так,- отвечал  Константин партизанам
Но вот показался командующий партизанскими отрядами Ольгинского уезда
 Николай  Ильюхов. Партизаны умолкли. Рослый быстро подошел к нему  и  доложил.
 -Товарищ командующий Ваше задание выполнено.
Здравствуй Рослый, рад видеть тебя невредимым  отвечал Ильюхов.
 Оба они были одногодки. Оба из    крестьянской семьи. Школьные товарищи. Только  Ильюхову пришлось пройти службу в царской армии окончить школу прапорщиков. Рослый же военной подготовки не имел. Вместе они в партизанском движении с осени восемнадцатого, которое и возглавил в Сучанской долине Николай Кириллович Ильюхов .
- Пошли в штаб Расскажешь все по порядку.
 И они направились к пятистенному дому с высоким крыльцом.
 Николай,  начал докладывать, Рослый.  Они были вдвоем и соблюдение рангов для друзей было не обязательным.  Комитет предлагает послать к нам в отряды две роты колчаковских солдат. Их переход к нам  уже обговорен. Дело за нами. Решите с Ильей и Захаром  Назаровичем этот вопрос придете к единому с комитетом мнению, тогда вот по этому адресу пошлете меня и он, отодрав подошву валенка достал тоненькую батистовую тряпочку на которой виднелись чернильные строчки и подал  Ильюхову.
 Тот внимательно изучив записку, спрятал ее в карман.  Дверь дома широко распахнулась. В нее вошел молодой человек с небольшими светлыми усиками. Его полушубок обтягивала портупея с наганом. Тут  же на ремешке переброшенная через плечо висела полевая сумка. Это был Илья Васильевич Слинкин,  начальник штаба.
-Вот хорошо, что пришел. Костя здесь с интересными  данными из Владивостока вернулся. Надо кое -что обсудить.
  А где Захар Назарович?-  поинтересовался Костя Рослый.
  Он на руднике, ответил Слинкин, к своим друзьям шахтерам уехал. Есть там дела у него.
-Ясно,-  ответил Костя.
 Так что интересного  ты рассказываешь?-  спросил  Слинкин.
 Вот адресок  любопытный привез, ответил за него Ильюхов, а за ним скрываются две роты хорошо обученных солдат. Надо подумать  взять их к нам или нет. Колчаку служить они больше не желают.
-  Это действительно интересно. Почитай более двухсот штыков. Ну еще о чем он говорил?
 -Пока все. Ты вовремя пришел, послушаем вместе Костя докладывай.
 Погладив свою бороду, Рослый сказал: --Встретился я как было приказано с товарищем Иосифом. Писать он нечего не написал.  Велел устно передать. Ожидаем, говорит, с дня на день прибытия в город Лазо. Время широких действий настает. Передай Николаю Кирилловичу, пусть готовится к походу партизан.  И еще сказал,  передай ему, пусть  посылку   ждет в известной ему бухте.  Вот и все.
  -Посылку  это очень кстати. Ну уважил                Иосиф  Григорьевич,   воскликнул   Ильюхов.
 Солдат кто нам подкидывает  небось  Всеволод ? спросил  Слинкин.
 - Он,  угадал
 С хорошими вестями ты Костя вернулся,  сказал  командующий,   дай я тебя обниму
  И широко раскинув руки он подошел к Рослому.

               

             Осуществленная мечта

  Наконец настал тот день которого Петр Огневой ждал, как большого светлого праздника.  При очередной их встрече Сибирцев сказал:      
 -Завтра к семи часам вечер приезжай на Первую речку, Там тебя встретит  человек  в форме железнодорожника. Он спросит как доехали?   ответишь «В  вагоне задремал чуть мимо не проехал». Затем пойдешь за ним.
  В назначенное время Огневой был на месте Пожилой железнодорожник, с порыжелыми от дыма усами, подошел к нему  попросил закурить. Петр, достал портсигар. Закуривая  железнодорожник, как бы невзначай  спросил:
  Как доехали?
 -В вагоне задремал,  чуть было мимо не проехал,   ответил Петр.
  Идите за мной, сказал  усач. Так мысленно окрестил его Петр и медленной походкой пошел вдоль полотна дорог.
 Немного погодя они свернули на протоптанную в снегу, тропинку по которой вышли на небольшую улочку этого дачного поселка. У третьего с края дома их встретил юноша в форме учащегося Владивостокского коммерческого училища.
 Игнат Михайлович, вы можете идти домой, дальше товарища провожу  я.
 -Добре,  ответил железнодорожник и перейдя улицу пошел по ней дальше.
 Ну а нам с вами сюда,  сказал  юноша, открывая калитку дома, и пропустил Огневого вперед.
 Закрыв калитку на запор, он не пригласил  Петра в дом, а дав сигнал следовать за ним, пошел вглубь двора. Затем    через лаз в заборе они оказались в другом дворе  прошли и его, оставив в стороне дом. Только пройдя еще раз  сквозь лаз в следующем заборе, они оказались около приземистого бревенчатого дома,  ни то бани, ни то сарая.  Из -за его угла вышел  Всеволод Сибирцев.
-  Ты как  всегда пунктуален. Хвоста не было?
 - Думаю нет.  Точно нет.
-Пойдем.
 Они прошли в открытую юношей дверь.  Как  догадался Петр они оказались в бане. На лавке сидели четверо мужчин и одна женщина. Шестым был  Сибирцев, седьмым юноша, приведший сюда Петра.
  Огневой кивком головы поздоровался с присутствующими, оставшись около дверей
 Проходите, садитесь,  сказал ему человек одетый в темный пиджак и светлую косоворотку. Лицо его добродушное взгляд теплый.
      Огневой сел на предложенную ему табуретку. Этот же человек сказал Сибирцеву
 -Всеволод Михайлович вам слово.
  -Товарищи члены комитета,  начал Сибирцев я уже рассказывал вам о революционной деятельности Петра Корнельевича Огневого, о выполнении им наших заданий Я считаю, что он будет достойным членом  Коммунистической партии и рекомендую  принять  Огневого Петра Корнельевича в члены РКП /б).
  У кого будут вопросы к товарищу Огневому?  спросил человек с теплым взглядом. Это был председатель подпольного  комитета партии Иосиф Григорьевич  Кушнарев.
  -Скажите товарищ Огневой, что вас побудило дезертировать из  армии Колчака?  спросил мужчина лет сорока пяти с высоким лбом усы и аккуратная бородка обрамляли его лицо.  В руках он держал не раскуренную трубку.
   -Ненависть к режиму. Желание бороться за счастье людей и еще   Петр, как бы запнулся,  чувство мести.
 Мести? спросила женщина,  а что кто-нибудь из вашей семьи был  убит колчаковцами?
Нет.  Таких нет. Мстить буду за смерть Константина Суханова и сотни тысячи других загубленных людей.
 Всеволод Михайлович рассказывал нам о вашей работе с матросами. Сейчас вы с ними связь держите?  спросил Кушнарев.
  -Да, конечно, ответил Огневой.
- Они верят  вам.
 -Они верят партии.
-Хороший ответ,  с гордостью за друга сказал Сибирцев.
 Ну что товарищи,  сказал Кушнарев,  я считаю  что товарищ Огневой по праву заслуживает нашего доверия и предлагаю принять его в партию. Другие предложения есть?  Нет. Тогда прошу голосовать.
 Проголосовав за принятие Огневого в Коммунистическую партию,  все семеро пожали ему руку, поздравив с этим торжественным, для него, днем. Петр внутренне ликовал. Его мечта сбылась.
  Прощаясь  Кушнарев сказал :
Товарищ Огневой связь с комитетом будете держать через  Всеволода Михайловича.
 Домой Петр возвращался окрыленный сознанием того, что стал членом партии       Ленина.  Шел с некоторой молодецкой легкостью свойственной в момент радостных событий. Чудесное настроение Огневого, как то  ослабило его  вечную бдительность, постоянную настороженность быть узнанным и схваченным врагом.
  Вдруг Петр почти вплотную столкнулся с военным патрулем. Офицер и трое солдат стеной преградили ему путь. Станислав Дыба,  хорошо знавший его по совместной службе на Русском острове даже опешил от такой встречи.
- Вот Петро и свиделись,  расстегивая кобуру, сказал поручик,  взять его.
 Доли секунды хватило Петру собраться, сжаться пружиной и распрямиться твердым ударом кулака в скулу офицера. Затем рывок в сторону  и он  что есть мочи побежал ловко лавируя между прохожими. Солдаты бросились за ним.
 Сделав несколько поворотов по улицам, Огневой очутился во дворе, в углу которого стояла уборная.  Быстро  юркнув и накинув на двери крючок, он ногой выбил доску задней стенки и протиснувшись в образовавшуюся щель попал в соседний двор. На дворе никого  не было. Аккуратно закрыв калитку, Петр вышел на улицу Луговую. Затем свернув в безымянный переулок он через две три минуты оказался около небольшого двухэтажного дома за дверями которого он нашел приют и покой.
 Преследователи, потерявшие на миг беглеца увидели как его фигура скрылась за  дверью уборной. Солдаты довольные тем, что настигли Огневого отдышавшись от быстрого бега встали поблизости свернули самокрутки и стали зубоскалить.
 -Теперь  краснюк не уйдет.
 -Возьмем, подштанники надеть не успеет,
 -Считай обещанная награда в нашем кармане, сказал  рыжеусый солдат.
- Держи карман шире, заметил другой,  офицер все заберет. Может только на чарку красненького подкинет.
-Что -то засиделся дезертир.  Небось от страха понос прошиб.  Давай пощекочи его штыком.
 С этими словами другой солдат стукнул прикладом в двери.
 -Эй ты вылазь.
Ответа не последовало.
 -Да что его ждать. Давай выбивай дверь, сказал молчавший до того  третий солдат, и  выплюнув  недокуренную цигарку прикладом раздробил доску.  Еще несколько ударов и дверь разлетелась в щепы.

 Широко открыв глаза, патрульные недоуменно поглядывали друг на друга. За дверью никого не было.
 -Ушел стерва.
 -Облапошил нас краснюк.

                За пять дней  до восстания.

 При очередной встрече  Петра с Сибирцевым Всеволод сказал. В городе создан  Объединенный    революционный штаб. Во главе его Сергей Лазо. Я так же член штаба. Восстание к которому мы готовили гарнизон и рабочих назначено на 31 января.
Тебя направляем на захват контрразведки. Подберешь боевых ребят из своих матросов и действуй.  Сигнал к началу восстания орудийный выстрел. Надеюсь, что не  подкачаешь.
 Постараюсь, не сомневайся, ты же знаешь выучка у меня Брусиловская.
Пепка,  сказал Сибирцев,  называя его теплым дружеским именем, в самое пекло не лезь. Побереги  себя. Работы впереди еще много.
 Не боись. Дадут беляки деру едва услышат флотскую «Палундру». Так что пекла не будет.
Вот и ладно. Сейчас ухожу.  До восстания осталось всего пять дней, а работы еще не в проворот,  закончил разговор  Всеволод.
 Петр встретился с  Лимановым и Матвейчуком. Договорились, кого включить в отряд, Огневой первый сбор отряда  назначил у  Зеленой гимназии 29 января в двадцать часов.
               

                Х     х     х
В то самое время когда Огневой получил задание от  Всеволода Сибирцева партизанский отряд Николая Ильюхова, в составе которого был Костя Рослый выбил колчаковцев со станции  Раздольная и расположился на отдых. Партизанам была дана команда далеко не расходиться и быть готовым к новому броску. Комиссар вызвал  Рослого.
 - Костя,  сказал он, нужны  в газету новые стихи.  Бодрые, мобилизующие. Грядут последние победные бои надо поднять дух бойцов. Даже знаешь если они у тебя выйдут, что надо, то выпустим отдельной листовкой.
 Постараюсь что- нибудь этакое сочинить  ответил Рослый.
  Найдя укромный уголок он вооружившись карандашом начал чиркать в блокноте  Но тут мысли его были прерваны криком дежурного партизана.
  «Рослого к командиру!»
Костя поспешил в штаб.
 Ильюхов посадил его возле себя на низкий недавно сработанный табурет.
 Слушай Рослый опять тебе в разведку идти надобно. Возьмешь с собой Прокопа Гончарова. Нас интересует правый фланг противника и указав на карту десятиверстку, Николай  продолжал:  Вот этой ложбинкой проберетесь поближе к полустанку и разведайте округу. Хорошо бы еще беляка прихватить. Время даю три часа.
  Порывисто встав Костя вышел из  штабной избы.
 Костя Рослый и Прокоп Гончаров были земляки. Они как бы дополняли друг друга. Костя маленький, щупленький, ловкий. Прокоп прямо таки русский богатырь. Высокий широк в плечах в движениях медлительный, сильный. Костя скор на выдумку, мастер  перевоплощения. Прокоп тугодум. Только одно было у них общее  большая воинская отвага и преданность делу революции.
До передовой заставы партизан, что была расположена на ближайшей охотничьей заимке разведчики добрались быстро. Командир группы бойцов кряжистый, коротконогий человек с реденькой татарской бородкой редко встречавшейся этих краях, где бороды мужиков густые и обильные  как хлеба Сучанской долины, спросил Костю
-  Че, паря. Опять до беляков шастаешь?  Видать они тебе  как красная девица приглянулись.
И сам же рассмеялся над своей неуклюжей шуткой.
 -Не скаль зубы Митрофан. Лучше сыпни табака в люльку  Прокопа. Пускай покурит, а то кто знает когда еще придется.
 -Это можно есть у меня еще   даже крепкий самосад.  Раздобыл его у дядьки Онуфрия еще в Ивановке. Хорош табак, что тот первач коим бабка  Авдотья нас днесь почивала и он достал из кармана зипуна кисет и положил щепотку табака в широкую ладонь Прокопа.
 Благодарствую дядька,  сказал  Гончаров, курить шибко хочется. Раскурив трубку, он блаженно затянулся.
 Вечерело Рослый и Гончаров,  пройдя ложбину, вышли к полотну железной дороги. Кругом стояла тишина, нередко прерываемая методическим стуком лесного санитара  дятла.
 Стой,  остановил Рослого  Прокоп идущий за ним Костя остановился.
 -Ты чего?  спросил Рослый.
-Ни как дымом пахнет. Где- то близко костры жгут.
 Костя втянул ноздрями воздух.
Да, может, охотник, какой, а может…
Он не договорил. Свалил ловкой подножкой Прокопа и сам упав на снег проговорил, указывая рукой на насыпь.
    -Солдаты. Отползай.
 Спрятавшись за заснеженными кустами багульника, разведчики следили за появившемся, так внезапно противником Солдаты, их было шестеро, нагнувшись рассматривали рельсы. Очевидно, здесь ожидали прохода воинского эшелона и им было приказано проверить полотно  не развернули ли партизаны гайки крепления рельс, не сдвинули ли их с места.
 Солдаты, разбившись на две группы, пошли вдоль полотна в разные стороны.
 Будем брать беляка, сказал Костя.
 -Ясно, ответил  Гончаров
И они, скрываясь за кустами, короткими перебежками двинулись за группой солдат, которые оказались ближе к ним.
Косте и Прокопу брать  беляка   было не впервой. Огромная сила одного  смекалка и  и ловкость другого сопутствовали их обоюдной удаче. Вот и сейчас приблизившись к врагу друзья партизаны не сговариваясь определили каждый свою задачу.
  Прокоп резко пополз вперед, когда он оказался за кустом, почти рядом с  белогвардейцами Рослый встал и открыто пошел на встречу им. Маленький неказистый мужичок приближался к солдатам,  а те не сразу заметив его  занятые своим делом, застыли  в каком то оцепенении.  Откуда здесь человек. Ведь ни  кого близко не было.
 Костя подошел к солдатам сел прямо на рельсы.  Те сняв с плеч винтовки окружили его.
 Служивые,  обратился к ним Костя, корову пегую однорогую не встречали? Замаялся
искать ее блудливую.   Зимой, что она у тебя снег щиплет? Чудак ты этакий,  ответил длинный  как жердь унтер, а ты часом не партизан? Вот пощекочу тебя штыком чтоб не шлялся, где не положено  и он направил на Рослого винтовку.
 -Да ты чего мил человек с ума спятил? Я же ружья не подыму,  бог не сподобил  хилый я.
  Правда, Егорыч, куда ему в партизаны  шкет какой- то.  Не тронь его. И впрямь ему винта не поднять,  сказал другой солдат,  не тронь его.
  Закидывая  за плечо винтовку он, спросил  Рослого.
 Табачка у тебя мужичок не найдется?
  Как же есть табачок, и он полез за пазуху Одно мгновение и у него в руках оказалась граната.
 -Ложись гады. То в раз разнесу.
 Солдаты попадали на шпалы. В тот же момент на них набросился. Прокоп мощным ударом кулака по голове он, оглушил унтера отбросив, ногой далеко в сторону его винтовку. Затем набросился на второго солдата и заломив за спину его руки  связал их. С третьим расправился  Костя стукнув его по голове разряженной гранатой. Прокоп взвалил пленного беляка на спину Костя подобрал винтовки и они спешно скрылись в наступившей густой темноте.   
                Штурм  контрразведки

 Петр и Сергей играли в шахматы. Построенная Огневым комбинация не давала Сергею выхода на поле партнера.  Любой его ход ставился под  перекрестный огонь фигур. Но и Петру, которому казалось, что победа уже обеспечена мешали осуществить задуманное слон и  ладья соперника. Размениваться фигурами оба не  желали. Ища единственно выигрышный ход, игроки сосредоточенно смотрели на поле  боя.
 -Молодые люди сидайте к столу.  Чай давно вас дожидается. Пейте пока не остыл  позвала тетка Оксана.
 -Сейчас тетя,   ответил Петр, вот  только
  Ладно согласен на ничью,  сказал  Сергей и смешал фигуры.
 Мария налила чай в чашки,  подвинула поближе к постояльцу варение. Сергей благодарно посмотрел на девушку.
 Пепа, обратилась к племяннику Оксана Тарасовна,  сегодня встретила Марию Владимировну. Едва узнала  сердешную, так она похудела, глаза ввалились. Спрашивала не видела ли я тебя и Севу. Я ответила, что живехоньки вы, встречала мол.  Она услышав добрую весть вся просветлела.
  -Спасибо тетя, что успокоили ее, скоро Сева дома будет жить, да и я тоже.
  Сергей поблагодарил хозяйку, отодвинул чашку встал.
   Петр Корнельевич, я выйду во двор. Перед сном подышу свежим воздухом.
 Одну минутку я с вами  ответил тот одеваясь на ходу.
 На дворе большими хлопьями шел снег. Снежинки быстро покрывали  головы  плечи подпольщиков. Сегодня были они на нелегальном положении. Пройдет несколько дней и под  Красными знаменами большевики Владивостока пройдут по центральной улице города, гордые и независимые полные счастья от одержанной победы.
 Товарищ  Малышев  обратился  Петр к Сергею. Он был твердо уверен что это Лазо, но соблюдает конспирацию.  Мне Всеволод Михайлович сказал, что восстание должно пройти под лозунгом передачи власти Земской управе, а не  Советам. Поймут ли это рабочие.
  -А вы понимаете?
 -Я? да понимаю. Иначе нельзя. Интервенты вмиг навалятся всей мощью и уничтожат  Советы прольется много крови.
 Вот именно и это надо разъяснить массам Ключевые же позиции в правительстве необходимо занять нам,  большевикам. И в первую очередь командные посты  армии.
 Ясно  Советизация же края я так думаю произойдет позже, когда окрепнут наши силы.
 Да все должно быть именно так. Вы Петр Корнельевич идите уже поздно. На улице будьте осторожней.
 -Сейчас попрощаюсь с сестрой и теткой и пойду. Сегодня меня ждут на  Абрекской. Вы там еще не бывали.
-Бывал чудесные люди Амурские, да и дом очень удобен в конспиративном отношении
 А самое интересное то что в этой многочисленной семье нет ни одного большевика, но все до мозга корней преданы революции служат ей верой и правдой. Этот дом явочная квартира революционеров еще с восьмидесятых годов прошлого века  здесь находили приют отбывшие Сахалинскую каторгу герои   Народной воли революционер Бронислав Пилсудский,   Александра Ульянова,    Отсюда ушла не демонстрацию Владивостокских  трудящихся и погибла от жандармских пуль знаменитая Людмила Волкенштейн.  Хозяин дома старик  Амурский приветствовал у себя руководителя восстания Кронштадских  моряков мичмана Ювачева. На знакомом нам чердаке скрывался после побега из концлагеря соратник Кости  Суханова  впоследствии председатель  Ревкома Чукотки Михаил Мандриков. Сам Николай Петрович Амурский в 1906 году был посажен в тюрьму,  где стал старостой политических заключенных.
 - Интересно Я этого не знал,  сказал Сергей.
 Петр поднялся на крыльцо и скрылся за дверью. Через несколько минут он  вышел, попрощался с Сергеем и его фигура растворилась в нежной круговерти.
                Х     х     х
 В назначенное Огневым время отряд матросов численностью двадцать три человека собрался   Зеленой  гимназии. Все они были вооружены винтовками,  а у некоторых были и гранаты. Матросы стояли небольшими группами,  тихо перекидовались  солеными  фразами поминали не добрым словом своих офицеров. 
- Ничего  братва скоро прижмем к стенке их благородия.
  -А того суку  Дека, гальюн лизать  заставлю забудет как гавкать на матросов.
   -Товарищи!   
- Отставить,  сказал Петр,  меньше шума. Хотя сила теперь и на нашей стороне все же лучше нам не привлекать внимание.   Затем он обратился к матросам.
   -Товарищи, я очень доволен вашей организованностью,  тем что вы отозвались на призыв партии большевиков. Сегодня ночью ровно в три часа мы пойдем захватывать здание контрразведки, надо это сделать быстро и главное суметь найти документы.  Архив этого дома душегубов и провокаторов. Ну, а кто там на из этой своры попадется брать живыми. Всем понятно, что я сказал.
 Как не понять,  ответил Матвейчук, за шиворот стервятника и к ногтю.
 Не к ногтю, Микола,  поправил его  Петр, а в подвал и часового приставить.
 Можно и в подвал,  согласился матрос.
 Теперь,  сказал Огневой, надо четверых  охотников,  разведать обстановку и узнать где незаметней и внезапней нанести удар
 Идти в разведку вызвались почти все. Определить, кого послать к зданию контрразведки Петр поручил Лиманову. Оставив Матвейчука и Лиманова при себе Огневой распустил матросов до двух часов ночи.
 Немногим более получаса ждали разведчиков. Они, вернувшись, подробно рассказали о подходах к дому, о местах возможного сопротивления. Матрос Ефремов, который был за старшего, штыком на снегу начертил план подходов двора, заборов.
 Огневой  был еще раньше на месте назначенной операции и сам изучил все досконально, но проверить лишний  раз никогда не мешает, считал он. А главное матросы побывавшие в разведке возглавят группы нападения.  Ему же, с Лимановым  осталось общее руководство.
  Скоро три часа ночи. Кажется, что все разгрузилось в сон. Но это не так. Не спят руководители восстания члены объединенного революционного штаба. Готовы к броску отряды задачи, которых захватить государственные учреждения-  почту, телеграф, банк, вокзал. Все ждут сигнала, чтобы единым порывом не дать колчаковцам                                опомниться, взять в свои руки инициативу и сокрушить сопротивление врага.
 Отряд  Огневого в полном сборе.  Матросы в нетерпеливом ожидании приказа дымят цигарками. Петр смотрит на часы. Как медленно движутся стрелки. Осталось шесть минут и они кажутся вечностью. Три,  две и вот ночную тишину города разорвал орудийный залп.
 -Вперед братцы! Выхватив наган Огневой ринулся вниз по  улице матросы за ним. Не  прошло и десяти минут, как они достигли здания контрразведки.  Скоротечная схватка. Солдаты охраны не ожидавшие нападения растерявшиеся загнанные матросами в коридор,  побросали оружие. Семеро офицеров пытавшиеся оказать сопротивление крепко связаны матросами ремнями.
 Лиманов,  Ефремов,   Матвейчук, ко мне-командует  Огневой.  Обыскать комнаты. Все найденные бумаги сохранить Кравцов, Спиридонов, Ляшко, Синявский  отконвоируйте пленных в подвал. Офицеров посадите отдельно. Свиридов возьмите восемь человек,  организуйте наружный караул здания. Остальные, старший  Ларичев, будете нести внутреннюю охрану. Матросы разошлись выполнять  приказания.
 Петр сел откинувшись на спинку стула. Свободно вздохнул. Подумал:  « Половина дела сделано. Теперь важно найти документы. Они помогут разоблачить многих провокаторов,  узнать о подлинных судьбах  безымянных героев,  воздать им должное.»
 Вот Петр Корнельевич собрали по столам обнаружили еще два скрытых сейфа, но открыть их не смогли. Ключей нет, да и замки у них какие- то хитрые.
 Ничего, откроем, найдутся мастера.
    Светало.  Погасли последние звезды  Поутихла и без того редкая стрельба.
 Восстание рабочих и солдат гарнизона прошло с малым пролитием крови. Многие верные генералу Розанову офицеры поняли бессмысленность сопротивления и сдались.
 Сам генерал еще накануне восстания сбежал в японскую военную миссию,  а затем на военный транспорт  «Орел» и отплыл в  Японию успев предварительно прихватить не одну тону чужого хлопка. Пройдет немного времени, и английские власти найдут его в Греции и устроят над ним суд как над простым вором.
 Утром на улицы Владивостока вступили  полки красных партизан.  Город ликовал
                Х     х     х
 Из дневника Тани Амурской 1 февраля 1920          
      Сегодня в городе праздник. Всюду красные флаги. На Светланке был парад партизан, манифестация народа. Все радостно возбуждены. С трибуны выступали многие большевики  представители других партий. Самая интересная речь была того молдаванина, который неделю назад ночевал у нас. Он у них главный. Это и есть знаменитый Лазо.
 Теперь власть в городе и в крае будет демократическая во главе с земской управой.  Из интервентов остались у нас одни японцы. Скорее бы убирались в свою страну.
 Вечером у нас был полный дом народа. Костя с тремя друзьями партизанами            Всеволод, Игорь, Вероника и конечно Петр  Огневой .Было весело. Пели революционные песни во весь голос, а потом слушали пение Петра. Он пел особенно вдохновенно и частенько поглядывал на меня. Он мне тоже нравится всегда подтянутый аккуратный и симпатичный.  Ой,  что я это.»
 По совету Сергея Георгиевича Лазо и Всеволода Михайловича Сибирцева партийный комитет направил Петра Огневого в следственную комиссию, где он возглавил один из отделов.
    Прежде всего ему предстояло детально разобраться в бумагах обнаруженных в розановской контрразведке. Ведь они должны пролить свет на многие дела белогвардейской охранки выявить ее негласных помощников ярых врагов революции.
Несколько дней подряд до полуночи не выходил Петр из своего кабинета. Изучал документы пока не наткнулся на любопытное дело под номером112
Петр читал «Никита  А П Р Владивосток чрезвычайно важен  Краб Т И К Сучан  Ш3  Святоша  З В З Владивосток  д  з 13  Чумовой К С  Б Никольск д 6  Красавчик Д Ж Н раздольная»
 Изучая документ  Петр рассуждал Это ясно клички  а буквы инициалы настоящих фамилий и имен,города, места пребывания А что означают последние  буквы и цифры. Догадался  это место работы  Д з – дальзавод, П- порт, Дж-  дорога железная,  М – мельница. Точно так, а цифры  число донесений или жертв.
 Таким образом в списке значилось  26 кличек филеров и провокаторов функционирующих во всех городах и крупных населенных пунктах, станциях  Приморья вплоть до Благовещенска.
 Утром Огневой доложил о найденном документе и своих соображениях по расшифровке  члену  Военного  Совета Алексею Николаевичу Луцкому,  ведавшему делами  разведки и контрразведки.
Что думаете делать дальше товарищ   Огневой?   спросил  Луцкий.
 -Надо искать Ведь многие них наверняка остались на местах и будут нам вредить.  Их надо изолировать.
- Правильно. Сделаем так:
 Запросите списки с интересующими  вас инициалами.   Затем проведите очные ставки  с арестованными вами офицерами контрразведки.
-Будет исполнено прямо, сейчас пошлю запросы на предприятия  Владивостока и в другие города.
 Через две недели были разоблачены и предстали перед судом революционного трибунала девять провокаторов, обнаруженных во  Владивостоке. До конца февраля были арестованы еще двенадцать человек в разных местах края. Пятерых под кличками  Август,   Яцик,  Чумной,  Али Баба,  Медуза  найти не удалось.
          
           Капитан  Калашников и  Медуза
 Еще осенью 1918 года полки Второй сводной дивизии Красной  Армии под командованием Владимира  Азина выбили из небольшого прикамского городка Сарапула войска белогвардейцев учредительцев.
  Бежали вместе с  солдатами и штабом палачи контрразведки чьи руки были по локоть  в крови своих жертв,  сарапульских большевиков руководителей  Совета Начальник контрразведки капитан  Калашников захватив с собой своего агента Нину  Михнину. Две цели преследовал капитан,  обладать  этой красивой девушкой, которую он принудил к сожительству силой своей власти и иметь при себе агента для внедрения в большевистское подполье ибо                не сомневался что в дальнейшем его  служба в белой гвардии будет идти прежним путем провокаций, диверсий, убийств.
Вместе с  Воткинской дивизией капитана Юрьева Калашников и Михнина отступая под ударами  Красной Армии докатились до Байкала В Иркутске  Калашников был вызван к начальнику контрразведки полковнику Буткевичу, который откомандировал его в распоряжение  главнокомандующего войсками  Приморской области ставленнику Колчака   генерал- лейтенанта Розанова. Так он вместе агентом -любовницей оказался во Владивостоке.
 Калашников считал, что ему очень повезло. Оказаться в глубоком тылу армии  Верховного правителя в городе  на берегу моря до отказа наполненного солдатами и офицерами союзных держав вдали от порохового дыма мечтал каждый.  Да тут еще подфартило с назначением.  Он был определен в свою родную стихию-  контрразведку начальником отдела диверсий и провокаций.
 Новый офицер контрразведки, чтобы не привлечь к себе внимание большевистского подполья,  а в его сосуществовании сомневаться не приходилось,  военную форму сменил на гражданский костюм. В ней же сверкая орденами Калашников появлялся лишь по вызову к высокому начальству, да на званные вечера, которые частенько устраивали бывшие хозяева  земли русской окопавшиеся во  Владивостоке под защитой японских штыков американских, английских и прочих крейсеров и броненосцев направивших жерла своих орудий на город.  Жить с Ниной они стали на улице Луговой, сняв небольшую квартирку в доме крупного  владивостокского домовладельца.
 Нина в первое время нигде не работала. Она знакомилась с городом с его дачными окрестностями. Много времени проводила в рабочих кварталах старалась примелькнуться в рабочей среде, чтобы ее стали считать своей. По хорошо продуманной Калашниковым легенде она выдавала себя за чудом спасшуюся машинистку  Сарапульского Совета,
Увезенную колчаковцами в эшелоне смерти. Рабочие начали ее опекать, но в подполье не вводили  на деле не проверена.
 При знакомстве с членом легальной организации  Красного креста Екатериной Соловьевой Михнина развивая свою легенду призналась что она комсомолка была невестой  председателя Сарапульского уездного комитета большевиков военного комиссара Седельникова расстреленного белогвардейцами в сентябре восемнадцатого года. Это признание резко изменило отношение к ней со стороны подпольщиков. Нина пока не знала, что  владивостокский Красный Крест был тесно связан с большевиками выполняя задание их подпольного комитета  Соловьева сначала надеясь подключить ее к активной деятельности устроила ее на работу на спичечную фабрику. Затем свела ее с  подпольщиками комсомольцами. Чтобы внедриться в организацию понадежнее  Михнина по заданию  Калашникова требовала у руководителя  пятерки, в которую она вошла поручить ей  стоящее   как она выражалась, дело. Она мечтала  отомстить за гибель своего жениха и других товарищей.
В списке агентов контрразведки она была занесена под  кличкой  Медуза.
                Х     х     х
  Теперь  Петр как и друг его Всеволод Сибирцев жил в своей семье. По городу ходили без опаски у всех на виду. Всеволод был знаком  владивостокцам, как друг и соратник  Кости Суханова председателя  Совдепа зверски убитого  чехословаками во время переворота.  Его и сейчас помнил рабочий люд, чтил светлую память своего  Кости.
  Теперь Всеволод Сибирцев член Военного Совета возглавляет политическую работу в армии. Хотя и не часто работы у обоих хоть пруд пруди Петр и Всеволод встречались вечерами то в доме у Огневых то у Сибирцевых.
  В этот вечер Петр пришел к Сибирцевым. Отец Всеволода Михаил Яковлевич, мать  Мария Владимировна, младший брат Игорь и сестра Вероника удобно расположившись за столом слушали рассказ  Петра о его участии в боях на германском фронте.
 Потом  Мария Владимировна вспомнила как ее посетил колчаковский капитан Всеволод рассказал о своем побеге из концлагеря.  Игорь с горькой иронией вспомнил,  как он будучи юнкером защищал от большевиков Зимний дворец. Сейчас он сам большевик, член городского комитета партии комиссар
 Михаил Яковлевич слушая исповедь младшего сына заметил,
   -Участие в революционной деятельности нашей фамилии скоро сто лет.
 Как так?   заинтересовался Огневой.
 Мой дед и их прапрадед был участником декабрьского восстания в 1825 году. Декабрист отбывал каторгу в Сибири.
 А знаете  сказал Сибирцев.   У  Алексея Луцкого предок тоже декабрист. Ведь как в жизни складывается. Наши предки были в одном ряду на Сенатской площади   А теперь мы с ним в одном Военном Совете у руля революционной власти  Только на другом краю земли
  А у меня в роду  сказал  Огневой революционеров насколько мне известно не было.  Вот я первый.  И то благодаря Косте  Суханову и  Севе стал большевиком.  Да вот еще двоюродный брат Николай был командиром  Красной дивизии да погиб на южном фронте.
 Пепа,  обратилась  к Огневому Мария Владимировна, я слышала что вы думаете породниться с  Амурскими.  Кто из трех сестер покорил  ваше сердце или это секрет? Петр немного смутился.  Но у него  не было секретов от Сибирцевой.  Он любил и уважал  ее как родную мать.
  Мария Владимировна я люблю Таню. Это очень добрая и удивительная девушка, большая умница. Вы это хорошо знаете.
 -Да, выбор ваш правильный Таня чудесная  девушка во всех отношениях. Ну и когда свадьба?
  Предложения я ей еще не сделал. Ни как не осмелюсь.  Однако, думаю весной вопрос решится.

                Диверсия врагов сорвана

В следственную комиссию поступило анонимное заявление о готовящейся диверсии на железной дороге. В записке, которая была вложена в желтый почтовый конверт, подкинутый через открытую форточку в один из кабинетов дома на Полтавской улице, было написано: « На железной дороге в районе станции  Седанка готовится диверсия. Предположительно в трехстах метрах от первой правой стрелки в северном направлении будут развернуты гайки и сдвинуты с места рельсы.  Доброжелатель.
 Провести следствие, и не допустить аварии на железной дороге, было поручено отделу Петра Огневого.
 Познакомившись с текстом записки, Огневой не стал сомневаться в ее правдивости. Он запросил командование выдать в его распоряжение несколько матросов из бывшего его отряда проявивших себя во время захвата здания контрразведки.
  Через два часа дежурный доложил Огневому о прибытии матросов.
 Пусть зайдут сюда, сказал Петр, вставая из за стола. Когда матросы вошли, он приветливо улыбаясь пожал каждому руку.
 -Товарищи я попросил ваше начальство направить вас ко мне как испытанных и преданных бойцов так как знаю  вас в деле и  потому надеюсь, что и сейчас вы оправдаете наше доверие.

 Да мы завсегда вам поможем,  сказал  Миколай Матвейчук  братишка.
 Ладно  Микола кончай молотить  перебил его  Лиманов и уже обращаясь к Огневому сказал.   Слушаем вас товарищ,   на секунду сбившись, продолжил.  Как вас теперь называть.
 -Просто  по имени, фамилии-    ответил тот
   Предложив всем сесть  Огневой  рассказал в целях вызова и определил каждому задачу.

  Значит так: Лиманов,  Синявский,  Матвейчук переодевшись в штатское, в ночь на шестнадцатое марта, поедут на  Седанку, и будут дежурить на линии не выходя на рельсы. Все свое внимание обратить на каждого, появившегося на данной территории. Вызывавших подозрение задерживать Дежурить до шести часов утра. В шесть их сменят Спиридонов, Сверидов, Кравцов. С полудня до вечера в обоих направлениях на расстоянии  пяти километров будет курсировать дрезина с железнодорожной охраной. С восьми часов вечера до двух часов ночи  выйдут на линию все шестеро.  С двух часов ночи до утра  Ларичев, Евремов и Ляшко. Так и в последующие дни.
 Петр Корнельевич,  а зачем это надо дежурить. Ходила бы дрезина  день и ночь диверсанты бы не сунулись,   сказал  Кравцов.
 Разъясняю товарищи всем кто думает, как  Кравцов. Наша задача не только не допустить  поломки полотна железной дороги, но и задержать злоумышленников. А то они увидят усиленную охрану на данном участке пути проведут диверсию в другом месте.
   -Ясно товарищ  Огневой.
 Преступников  продолжал  Петр брать живыми. А в том, что они появятся, сомнений нет. Задержанных поместить в  станционный сарай и по телефону позвонить мне. Я могу оказаться на Седанке в любое время. Откровенно говоря, хочется самому участвовать в операции.  Но дело в том, что работы много и здесь на месте. Так старшим как и прежде назначаю Лиманова. Возражений нет?
- Нет.
 -Согласны.

                Х     х     х
 Капитан  Калашников после восстания во Владивостоке и занятия его партизанами остался  во Владивостоке. На время затаился. Затаился не один, а с целой группой своей  черной команды. Вредить народной власти до конца использовать для этого любую возможность  такова  стала цель его жизни.
 Взорвать железнодорожное полотно  в районе станции Седанка было  первым его решением со дня установления новой власти.
 Диверсию намечено было провести в один из дней указанных в подброшенной записке.
  Шестнадцатого и семнадцатого марта подозрительных лиц в районе негласного патрулирования переодетыми матросами обнаружено не было.  Восемнадцатого на рассвете у насыпи железнодорожного полотна появились три человека в  форме железнодорожников.  Шли они гуськом на расстоянии друг от друга в трех метрах. У идущего в середине в руках был металлический ящик, в котором обычно носят ремонтники свой инструмент.
  Первым заметил группу диверсантов  матрос Ефремов и указал на неизвестных товарищам.
   Вон они долгожданные  сказал он указывая на идущих.
Смотри-ка  железнодорожниками обернулись,  заметил Ларичев бывший за старшего. Так трое на трое, продолжал он что ж схватка предстоит крепкая. Ты  Ефремов бери на себя идущего  впереди. Я возьму замыкающего, ну а ты  Ляшко  того с ящиком.
 И они прячась за деревьями последовали за предполагаемыми диверсантами.
 Капитан Калашников пославший на  диверсию своих людей решил проследить за выполнением его приказа. Теперь он шел к заранее облюбованному месту, у которого можно было увидеть действия подчиненных. Самому  же оставаться незамеченным. Капитан хотел убедиться в надежности своих людей  проверить в деле.
  Фрола Тимохина бывшего солдата  розановского  интендантства до этого времени он использовал в незначительных операциях.  Другие двое  Чумной,  которого он вызвал из Никольска и татарин Али баба были  безупречны, но в последнее время стал заметно нервничать, что наводило капитана па мысль,  не собираются ли они выйти из игры.
Когда  Чумной и  Али Баба увлекшись работой отвернули уже по три гайки Над ними словно из под земли выросли    
фигуры  двух человек вооруженные наганами  Ефремов  навалившись на Али Бабу разложил кого на шпалах и  заломив за спину руки диверсанта связал его Чумной оказавшийся  ловчее своего товарища сбил с ног  Ляшко и бросился бежать. Однако уйти далеко не смог. Раненый в ногу метким выстрелом Ларичева он повалился на снег. Тащил его на спине до здания станции Фрол  Тимохин. Он оставленный  Чумным на карауле сопротивления Ларичеву не оказал и тревоги не поднял. Только несколько раз повторял одну и ту же фразу   это я подкинул записку.
   Калашников услышал прозвучавший в утренней тиши выстрел, а затем увидел шедших под конвоем боевиков.    Надо уходить и как можно дальше. Эти спасая свою шкуру выдадут.    Ну а сейчас почему провал?  Откуда появились здесь комиссары? Кто их предупредил? Неужели  Тимохин, а может кто- то из тех кто сидит в городе.  Яцек почему  он отказался идти на дело? так внезапно заболел. Вернусь а там ждут чтобы взять тепленьким. Нет это им не удастся. Сегодня же скроюсь.  Так рассуждал сам с собой  Калашников покидая место неудавшейся диверсии.
  Первым на допрос Огневой вызвал Тимохина,  Ларичев сказал ему,  что тот говорил о какой-то записке. Вошел человек среднего роста светловолосый почти совсем безбровый  с каким то отсутствующим взглядом. Остановился он в трех метрах от стола Огневого. Предложив сесть  Тимохину Петр начал допрос. Уточнив анкетные данные Огневой спросил
  -Это  вы подкинули нам записку?
 -Я
 -Что в ней сообщалось?
 О месте диверсии и приблизительно дне ее исполнения.
  -Что вами руководило?
  -Я случайно попал к ним.
  -К кому к ним?
-В команду его благородия капитана Калашникова.
 - Как случайно?
  -Я служил в интендантской роте при крепости. Как -то достал пару комплектов солдатского обмундирования решил продать, но был пойман. Мне грозил суд, его благородие капитан выручил меня, забрал в свою команду.
 -А где живет капитан?
 У него не одна квартира. Но чаще всего его можно найти на  Луговой четырнадцать. Огневой позвонил в караульное помещение попросил к телефону Лиманова.
 -Слушай Павел быстро на Луговую  четырнадцать. Арестуйте всех кого застаните.  Допрос продолжался.
 Капитан Калашников подходил к месту своего квартирования с опаской. Даже сначала прошел мимо дома но увидев в окне силуэт  Нины успокоился  засады нет.  Сейчас нет, но в любой момент могут нагрянуть комиссары Так он окрестил всех своих противников. Ведь наверника  расколятся его сподвижники наведут на след
  Быстрей собирайся, уходим- прокричал он  Нине.
 Ни чего не спрашивая у Михаила она надела пальто, шапочку собрала узел с  платьем.  Калашников высыпал из консервной банки имевшиеся у него ценности, взял   портфель с бельем  и нужными бумагами и они быстро  покинули свое  прибежище.
 Куда идем? Уже на ходу спросила  Нина
  На вокзал. А там первым поездом подальше от  Владивостока. Хорошо бы до Харбина добраться.

               Выступление японцев               
 После допроса Тимохина учитывая его сигнал о диверсии и самовольную сдачу Огневой его отпустил. Дела на Чумового         Колюжного   Степана  Борисовича и Али Бабу  Давлета Галиева оказавшимися закоренелыми врагами народной власти были переданы на рассмотрение Революционного трибунала. Они были заключены под стражу.
   В последние дни марта на улицах и стратегических высотах Владивостока заметно усилилось передвижение японских боевых частей. То в одном, то в другом месте стали появляться броневики  маршировать роты вооруженных солдат. Против штаба крепости Земской управы на дорогах японцы установили пулеметы
  Первого апреля в районе станции.  Вторая Речка японцы провели маневры, в которых участвовали три рода войск  пехота, кавалерия и  артиллерия.  Сведения военной разведки поступавшие к  Алексею Николаевичу Луцкому показывали,  что японцы готовятся к крупной провокации. В Военном Совете в штабе революционных войск оценивая создавшуюся обстановку решили в случае вооруженного выступления японцев, чтобы избежать жертв среди мирного населения на выстрелы интервентов не отвечать, а уходить из города в сопки. 
  4 апреля Петр Огневой возвращаясь со службы домой решил пройти по  набережной бухты Золотой Рог. Он уже давно не совершал таких прогулок засиживаясь до полуночи над документами ведя следствие по делам колчаковских офицеров Петр поздно возвращался домой и часто даже не поужинав усталый ложился спать. Этот день был сравнительно легким и возвращался он домой в восьмом часу вечера.
  На рейде стояло много японских кораблей.  Особенно среди них выделялся мощью своих орудий различных каллибров линкор     Хизе.  Дальнобойные башенные орудия были расчехлены и наведены на город.
 Это не спроста  подумал, Петр японцы готовятся к бою. Быть беде.
 На город пал туман и сквозь его пелену просвечивали слабыми лучами огни маяков красные , зеленые сигнальные огни  катеров,  буев транспортных  кораблей Петр поспешил домой предчувствуя, что сегодня спать не придется.
 Ты чем- то встревожен?  спросила его мать, едва только он переступил порог дома.
 Да, мама по моему японцы готовятся захватить город.
 Что им надо окаянным.   Они и так здесь как хозяева.
 Им нужна власть и наша смерть,  смерть всех большевиков.  На меньше они не согласны. Но нет мы еще поборемся.
  Петр сел  за стол скинул сапоги,  вытянул ноги.
 Мама мне что-нибудь перекусить и я пойду в штаб.
 Сейчас борщ разогрею потерпи малость.
 Из соседней комнаты вышел Миша, как всегда в его руках была скрипка.
  Все репетируешь?
 Да, готовлю  Мендельсона
Как бы не пришлось играть,   реквием
 Ты что это?
  Чувствую японцы решили повторить свою николаевскую авантюру,  как двадцатого марта разорили  Николаевск на Амуре  так думают и с  Владивостоком поступить.
 Ну там им дали по морде и здесь получат.
 Дали. Это правда. Но сколько безвинных жертв. Убитые дети,  женщины.
  Мать принесла супницу с борщом,  налила в тарелки.
 -Кушайте дети мои.
Через несколько минут  Петр простился с матерью братом   и быстро направился в штаб революционных войск. На Светланской он встретил  члена Военного Совета Луцкого, который ехал на легковом автомобиле. Заметив Огневого Алексей Николаевич попросил шофера остановиться.
 Куда это вы Петр Корнельевич в такой поздний час  спросил Луцкий, не на свидание  ли к девушке.?
  -Что  вы Алексей Николаевич.
И он рассказал о своих наблюдених на набережной.
 А сейчас я иду в штаб. Может там мое присутствие будет не бесполезным  сказал Огневой. Ведь сейчас надо быть на чеку.
  Решения ваши верные  Петр Корнельевич,  но может все обойдется японцы сегодня не выступят, ведь они подписали мирное соглашение.      Правда им верить нельзя вероломству их нет придела.
-До свидания, и Луцкий тронув шофера за плечо поехал дальше.
   Приближаясь к штабу Огневой заметил группу японских солдат вкативших пулемет в подъезд здания стоявшего вблизи  крепости.  Петр зашагал быстрее и вдруг увидел, как туман пронзили лучи мощных прожекторов японского крейсера. Затем лучи нескольких прожекторов  Хизена  осветили казарму революционной армии находящейся в районе Гнилого угла. Тут же громовой орудийный залп обрушился на засыпающий город. На Орлиной сопке застрочил пулемет.  Стрельба слышалась со всех сторон. До ворот крепости осталось совсем немного, но тут из соседних дворов с криком  «банзай» высыпали группы японских солдат.  Огневой был  прижат  солдатами к стене одного из домов.
  -Бурсавика?  приставив к лицу наган проговорил офицер  и рванув за воротник шинели стал его обыскивать. Изъяв из кармана френча документы забрав наган японец  ехидно улыбался.
 -О о о хараса питичка Бурсавика
 И уже на японском сказал несколько слов солдатам.  Трое из них толкая Петра  прикладами коля штыками повели его в соседний дом. Сопротивляться было бесполезно.
  В эту ночь японцы выступили по всей территории.  Приморья от Владивостока до Хабаровска. 
 Партизанский отряд, в котором находился Костя Рослый, расположился в Шкотово. Японцы держали нейтралитет.  Многие из них нацепили красные банты и клялись в дружбе и твердили о перемирии. Ничего не предвещало об их коварном нападении.
Ночь сомкнула веки многих партизан,  не спали только дневальные. Да и то отвыкшие за последние два месяца от постоянно напряженной боевой жизни, притупили свою бдительность. Тем временем японцы крупным отрядом окружили казарму  взяли под прицел все окна и двери. Внезапно  раздавшийся взрыв гранаты и ружейно пулеметная стрельба разбудили партизан. Помещение наполнилось солдатами. В нижнем белье едва очнувшиеся от сна партизаны были загнаны в угол. Многие из них стали выпрыгивать в окна, но и там не было им спасения. Их кололи штыками, расстреливали в упор.
 Костя Рослый, Прокоп Гончаров, Александр  Хмельницкий, Поликарп Колесников и многие другие партизаны после пленения содержались в своих же казармах.  Утро. Пленники лежат на нарах. Каждый удручен грустной думой. Открылись двери, в сопровождении двух солдат в казарму вошел офицер. Низкий широкоплечий. На его переносице смешно сидели очки. Отвисшая нижняя губа открывала золотые зубы. Солдаты держали в руках писчие журналы.
  Вставай надо,  командовал офицер. Партизаны построились в две шеренги. Офицер посмотрел на них  хмурым взглядом и  пошел вдоль строя. Останавливаясь перед каждым он  тыча короткой рукой партизана в грудь произносил.
 Васа фамирия.  Партизаны называли фамилии, кто свою, кто вымышленную. Солдаты записывали  в журналы.  Дошла очередь до Рослого.  Офицер пощупал его пышную бороду, слегка потянул за нее словно проверяя настоящая ли и взглянув  в упор в васильковые глаза спросил
 -Васа фамирия?
  -Борода, твердо ответил Рослый.
 По окончании проверки офицер подошел к Косте и проговорил:
  -Васа знает Костя Рослый?
 Рослый? переспросил Костя, с роду такого не знал.
 Офицер вновь заговорил
 Васа надо показать  Рослый
Вот незадача  подумал  Константин  самого себя в строю искать. Ответил 
 Здесь нету такого.
 Все к кому обращался  японец о Косте Рослом в один голос отвечали.  Такого не знаем. 
  Из дневника Тани Амурской:
 «12  апреля 1920 года.
   Ужасное время пережил наш город Несколько дней подряд стали  одной кровавой Варфоломеевской ночью.  Японцы устроили невиданную резню.   Пятого поздно вечером, домой пришел брат Гавриил. Его, нельзя было узнать. Бледный, он едва держался на ногах. Вся одежда была залита кровью. Кровь оказалась не его. Гавриил рассказал что возвращаясь от товарища он оказался на вокзале. Внезапно там появились японские солдаты. Они спускались вниз по лестнице и кололи штыками всех попавшихся на их пути. Люди падали обливаясь кровью. Гавриил был  сбит прикладом на него падали другие жертвы. Таким образом он оказался в груде кровавых тел.  Когда японцы ушли он с трудом выкарабкался из под лежавших на нем уже остывших трупов теряя силы едва добрался до дома. Мы с Зоей помогли ему раздеться умыться и положили в постель-
  Японцы схватили и убили многих большевиков. Они, арестовали Всеволода Сибирцева, Сергея Лазо, Алексея Луцкого.
Петр Огневой пропал безвести. Кого не спрашивала о нем никто ничего не знает.  Его брат Миша сказал, что Петр ушел из дома четвертого вечером незадолго до выступления японцев. Где он? Что с ним?
  7 к нам приходила  Ника Сибирцева. Она попросила Зою пойти к ним. Потом Зоя рассказывала, что она по просьбе  Марии Владимировны вместе с Михаилом Яковлевичем была на  Полтавской. Там она по- японски говорила с офицером выдав себя за сестру Сибирцева и  офицер разрешил свидание со  Всеволодом. Видела она там и Сергея Лазо. 9 апреля утром мы с  Зоей опять по  просьбе Марии Владимировны ходили на Полтавскую справиться об участи Всеволода и его товарищей.  Дежурный офицер встретил нас с угодливой улыбкой На вопрос Зои, где находится  Сибирцев он ответил
  Сибирцев Руцкий хоросо  скоро будут дома
 А где Лазо  переспросила  Зоя
Японец пожал плечами  Разо у нас нет Наверно он ушел в сопки к своим любимым партисанам.
                Х     х     х
В сыром и холодном помещении портового склада, куда был водворен японцами одним из первых Петр Огневой к утру стало более пятидесяти узников.  Большинство из них было рабочие с  Дальзавода несколько человек из комендантской роты штаба крепости и три матроса знакомые  Петра Свиридов, Кравцов, Ляшко.  Все  вчетвером они стали обсуждать свое положение.
 -Да здорово нас япошки прижали,  сказал Свиридов  теперь отсюда не выкарабкаться.
 -Не говори Степа, бог не выдаст,  свинья не съест. Авось обойдется, ответил Ляшко.
- Чем бы не кончилось наше пребывание здесь  унывать не будем.   Он скинул шинель и сделав несколько гимнастических упражнений, которые закончил сальто назад. Все заключенные удивлено смотрели на него.
  -Полезно для здоровья  сказал Петр отвечая на их взгляды.
                На  волосок  от  смерти
Группу  арестованных японцы гнали  к        кладбищу .Семнадцать солдат революции конвоировали более  тридцати вооруженных  интервентов. Смертники еле держались на ногах. До того как их вывести из тюрьмы японцы многих пытали  жгли их тела коленными шомполами,  загоняли под ногти швейные иголки,  топтали  кованными ботинками.
 В группе конвоируемых был и  Петр Огневой недавно сшитый костюм, рванными лохмотьями облегал его истерзанное тело. На похудевшем  до неузнаваемости лице резко обозначились морщины. Лишь только одни глаза да тугие мускулы рук видневшиеся под рванными рукавами говорили о  его внутренней собранности и не изменившей до конца физической силе.    Чувствовалось что закаленный раннее физическими упражнениями он сможет перенести не одну  пытку.
      Показалась железная ограда кладбища. За ней ряд крестов памятников каменных склепов. Солдаты по одному протолкнули смертников через узкую калитку и подвели к свежевыротой  не глубокой, но широкой яме.
  Люди еще раньше, на что-то надевшиеся   сразу поняли всю обреченность своего положения и теснее прижались друг к другу.
Конвоиры, привыкшие за последние дни к расстрелам встали и без команды офицера взяли карабины на изготовку.
 Большеголовый офицер на коротких кривых нога наслаждаясь страданиями обреченных медлил с последней командой. А они понемногу приходя в себя стояли каждый по возможности расширив плечи крепче опираясь ногами в родную попранную врагами землю.
 Вдруг офицеру показалось, что стоящие перед ним перед ним люди превращаются в великанов еще миг и они ринувшись сомнут растопчат его.
Испугавшись этой внезапной галлюцинации истерически закричал.
Грянули беспорядочные выстрелы. Один за другим падали в яму убитые. Грудь Петра Огневого остро обожгла пуля и не удержавшись на слабых ногах он упал на еще не остывшие тела товарищей. Осознав, что остался жив и только ранен Петр почувствовал, как холодные комья земли посыпались на него. Японцы спешно закапывали расстрелянных. Потом он слабо  услышал шум удаляющихся шагов и потерял  сознание. Палачи уничтожившие большевиков спешили получить за  труд  хмельное саке.
                Х     х     х
 Черный лохматый пес гремя цепью бежал по улицам на мостовой многочисленные  следы.  Цепь гремела цепляясь за кустарники, но сильный кобель неугомонно бежал вперед.  Петляя около сквера он двинулся к кладбищу, где начал беспокойно лавировать в круг могил. Вдруг резко остановился видимо до него донеся запах следов его хозяина и бросился к могиле расстрелянных.  Пес своими толстыми лапами начал рыть рыхлую землю. Поступавший воздух дошел  до Огневого и  Петр очнулся. Его сердце часто забилось, холодный пот выступил на висках и он поняв, что возвращается к жизни пошевелив плечами стал правой рукой освобождаться от земельной насыпи. И вот уже голова и руки на свободе Петр жадно ловит весенний воздух.
 Превозмогая  боль в груди, он с трудом выбрался из ямы и на левом боку     медленно пополз между могилами. Его провожали проглядывающие сквозь кроны высоких деревьев лучи заходящего солнца.  Неожиданно он наткнулся на склеп. Петр  влез в него, и обессиленный трудным передвижением  остался лежать на ворохе прошлогодних листьев. Вскоре  Огневой уснул и проспал всю ночь. Когда проснулся было совсем светло. Наверно не менее десяти часов утра подумал он.
      Чувствуя себя отдохнувшим, Петр поднялся на колени и выглянул из склепа. Поблизости рыскал неугомонный пес, бренча своей цепью.
      Вот мой спаситель  подумал  Огневой Затем он вылез из склепа и попробывал  встать.  И это ему удалось. Прошел несколько шагов и увидав                небольшую скамейку сел на                нее. И только здесь он окончательно осмыслил свое положение понял, что чудом остался жив будучи на волосок от смерти.
 Погоревав некоторое время о своих боевых соратниках Свиридове,  Ляшко, Кравцове Петр подумал, что отсюда ближе всего дом тети  Оксаны и направился к ней.
                Х     х     х
Из дневника Тани Амурской.
 18  апреля 1920 года
 Вчера вечером к нам пришел Петр Все были рады встрече с ним, а я особенно. Ведь с того злополучного дня японского выступления мы нечего не знали о нем как в воду канул. Оказывается он был в руках у японцев.  Его пытали был на волосок от смерти, но чудом остался жив Сейчас когда обстановка в городе нормализуется он стал работать в Госполитохране.
      Весь вечер Петр был очень радостный.
  Он взял у Зои гитару присел на кушетку и запел
     Дывлюсь я на небо…