Сегодня я, как обычно, смеюсь

Я иду по ковру сотканном из свежескошенной травы, просохшем под нещадными лучами синей звезды. Я иду вперед, по ковру сотканном из лучей жизни и тепла. Я иду, а ковер всё не кончается, он появляется впереди большими продолговатыми кусками.  Набравшись смелости, я оборачиваюсь посмотреть на уже проделанный путь, там за моей спиной тряпичка, сотканная из травяных ниток убывает в том же размере, в котором и прибавляется впереди. Поворачиваясь резко на сто восемьдесят градусов, чтобы лучше разглядеть то, что уже пройдено, я оставляю позади себя моё будущее. Нет, оно ещё не потеряно, я могу как обратно повернуться на сто восемьдесят градусов, так и в другую сторону проделать туже операцию ( прелестная математика и деление на половинки). Больше всего сейчас мне не хочется стоять на месте, я и не стою - передо мной выбор передвигать ногами вперед или назад. Я выбираю то, что кажется компромиссом – иду спиной вперед и ноги аккуратно переставляю не в привычном порядке.
Всё бы было прекрасно, если бы я не забыла, что хоть относительно людей, деревьев и машин я двигаюсь вперед, но относительно тряпички под ногами я иду назад. Я двигалась вперед, но ковер увеличивался впереди ног и убывал позади спины (как раз того самого направления, выбранного мной). Я оступилась и упала в пропасть?! Или остановилась на границе?! Это не важно, суть в том, что правила нарушать можно и даже иногда нужно, но есть законы, которые никак не могут быть иначе истолкованы. Мы имеем право заглядывать в прошлое, осуждать его и себя, учиться на нем, даже парой смеяться над ним, но мы не можем двигаться вперед, не отпустив события уже минувших дней, минувшей реальности. Эти событие навсегда в глубинах нашей памяти и некоторые в сердце, но переносить их в разум опасно. Хорошо если мы во время сможем остановиться и повернуться к будущему лицом, но а если не успеем?!
Какая разница восемьдесят нам лет или пять?! Всё давно придумано и продуманно за нас и оборачиваясь назад мне, кажется, что всё ещё впереди, но пусть это будет лишь мысль, а не ограниченное во времени раздумье над прожитыми годами и ещё несостоявшейся любовью к себе, миру, человеку.