Аля
Юра лежал поперек кровати и смотрел в потолок. Он не двигался, и единственным признаком жизни было его дыхание, от которого медленно и почти незаметно натягивалась-ослаблялась тонкая ткань рубашки. Аля не сводила с него взгляда. Каким-то магнитом ее именно сейчас притягивало к Юре, как будто только чужим он стал для нее привлекателен, и она, ощущая, что он чужой, смотрела на него и не узнавала. Его тело было непривычно красивым и соблазнительным. Она испытала острое желание прикасаться к нему и целовать его, всего, целиком, каждым поцелуем привязывая к себе вновь. Но собственная гордость запретила ей даже попытаться. Аля не была бы собой, если бы показала свою уязвимость: он не должен думать, что имеет над ней власть!
…А свою власть над ним она теряла. Что-то отнимало у нее власть, отрывало от самого сердца с болью, сверлящей и пронизывающей душу насквозь. С каждой минутой все больнее, пока она не поняла, что нужно спасаться.
— Ты что, в кои-то веки меня не хочешь? — хотела спросить она с насмешкой и вызовом, но вместо этого с трудом проговорила:
— Ты меня не хочешь? — и в то же мгновение прикусила язык, поняв, что выдала себя с головой.
— Хочу, — через четыре оглушительных удара сердца ответил Юра, и этот ответ привел ее в отчаянье: она не услышала в нем желания. — Но ты не хочешь. (С каких пор он согласен в это верить?!) Я хочу извиниться. Я заставлял тебя делать то, что тебе было противно, и не принимал это всерьез. Я сейчас понял, как мерзко поступал, и прошу у тебя прощения. Такое больше не повторится. Прости, я пытался тебя держать рядом с собой, потому что был уверен, будто так нужно нам обоим и считал твои протесты выражением природного упрямства и независимости. Я теперь тебя не держу. Я понимаю, что ошибался. Извини за этот визит, я шел к тебе, как шел всегда, но, увидев тебя, вдруг все понял.
Глаза безжалостно резали подступившие слезы. Господи! Он хоть осознает, как жесток в своем великодушии?! Она не могла ничего ответить. Она отвернулась, невидящим взглядом уперлась в окно, на холодную мохнатую ночь, и тихо, совсем тихо заплакала.
— Только скажи, и я уйду, — непроницаемо-бесцветным тоном добил он.
Этого она бы не вынесла. Она знала, что он уйдет.
— Оставайся, — на мгновение совладав со слезами, так же бесцветно сказала она. — Я по тебе скучала.
Слезы непрерывным потоком стекали по лицу. Она не замечала их, но чувствовала, как из раны в груди неудержимо льется кровь. У нее только что отняли полсердца. У нее нет больше Юры.
«Как это нет? — уговаривала она себя. — Он здесь, он пришел ко мне». Но уговоры не принесли результата: она ясно ощущала, что его нет. Нет его улыбки, теплого взгляда, нет его нежности и ласковых слов. Его нет. Нигде. Как же, оказывается, его у нее было много! Он был ее красотой и уверенностью, основой принадлежащего ей мира вокруг со всем, чем она, казалось бы, безраздельно обладала. Мира больше нет, и ей принадлежит лишь оставшаяся половина сердца, непригодная для полноценной жизни.
Застыв в неудобной позе на подоконнике и глядя в ночь, она захлебывалась от жалости к себе, стараясь только, чтобы он ничего не заметил. Она уже поняла, что игра с ее стороны была грязной, но даже такую проигрывать — стыдно.
Вода вылилась, и поток крови иссяк. Гордость взяла свое — Аля успокоилась. Теперь боль была ноющей, и Аля знала, что она не пройдет. Утром он уйдет, и не останется даже слабой теперешней надежды, и будет всегда пусто, тревожно и тоскливо. И не в ее силах это исправить.
Позже оставшаяся половина сердца подсказала ей, что время притворства прошло. Настала пора взрослеть и быть честной прежде всего с собой, а потом с тем, кто бережно хранит утраченную половину. Тогда она пошла к Асе и попросила найти для нее Юру. Увидев его, она прижалась к нему так, как хотела, с нежностью, которой не знала в себе.
Свидетельство о публикации №212072901500
Так пусть меня покарает суровая рука товарища по "Прозе".
И пусть шестикрылый Серафим, явившись мне где-нибудь на перепутье,
покроет меня семиэтажным матом за это.
Но хорошо, что сервер - русскоязычный. Стало быть, и традиции - аналогичные.
Я - виноват, и открыто признаю это. Каюсь.
А повинную голову - ничто не сечёт. Это скажет Вам любой, кто в этом сечёт.
Я исправлюсь и искуплю. Смою алой донорской кровью, самой младшей группы.
О, дайте, дайте мне свободу... Хотя - нет. Что-нибудь весомей.
---------
С НОВЫМ ГОДОМ!
Дмитрий Сухарев 31.12.2014 18:57 Заявить о нарушении
С Новым годом! Да прибудет Вам что-нибудь весомое!
Анастасия Коробкова 02.01.2015 09:15 Заявить о нарушении
И, так уж получилось, что не получилось.
всё время отвлекался на мимолётное.
Но, как я уже сказал, я исправлюсь. Честно.
И больше не буду.
В смысле - читать буду, а не читать - не буду.
Нет. Группа младшая у меня - первая. Ну, как в школе - первый класс.
Спасибо, что амнистировали, не заставив долго стоять в углу.
Дмитрий Сухарев 02.01.2015 14:02 Заявить о нарушении
Анастасия Коробкова 02.01.2015 15:31 Заявить о нарушении
Вы знаете - мне это (как ни странно) интересно.
Просто - период в жизни такой.
В общем, стали интересовать такие вещи, которые раньше
интересовали гораздо меньше.
Дмитрий Сухарев 13.01.2015 21:49 Заявить о нарушении
Если эти отрывки читаются "сами по себе" - это здорово.
Анастасия Коробкова 14.01.2015 07:55 Заявить о нарушении
Просто сейчас время у меня такое настало. Женский внутренний мир - вновь стал интересовать.
Дмитрий Сухарев 14.01.2015 09:56 Заявить о нарушении