Пролог
«…Давным-давно в далеком королевстве Эрмингард, где не было ни лжи, ни боли, жил юный Принц Томас Корвус, который мечтал править своими землями так, как правят его родители – достойно и справедливо. Но перед тем как сесть на трон, ему пришлось многому научиться и многое преодолеть…»
Часть I
Глава 1
Темные земли Короля Арчера.
В мире Короля Арчера всегда царила зловещая тишина. Маленькие странные деревянные домики сел и деревень, в которых обитали не менее странные жители, мрачные и темные леса, в глубине которых творилось что-то невообразимо жуткое и, конечно же, огромный черный, ужасающий всем своим видом замок с высокими и острыми шпилями, врезающимися прямо в свинцово-серое небо. Замок, как и полагалось, находился на большой возвышенности, сразу за которой следовал обрыв и бесконечная тьма. И жил в нем, как вы, наверное, уже догадались, сам Король Арчер. Но, не смотря на всю странность Короля и мрачность его земель, Королевство Лучников было волшебным и удивительным местом. Не смотря на то, что этот мир почти не видел солнца из-за поселившихся здесь на веки темных туч, эти земли не были прокляты и не были родиной вселенского зла. Просто правитель Арчер был странной и сложной натурой, создав свое Королевство, так как ему было угодно. И хотя Короля никто никогда не видел, все знали, что он был добрым и честным правителем, знающим абсолютно все, что творится в каждом уголке его удивительных земель. Но наш Король не главный персонаж этой истории, хотя, безусловно, является основным. У Арчера были свои недостатки, и он, как и все мы, совершал ошибки в своей жизни. Однако главной гордостью Короля и, как он сам считал, его главным сокровищем, были пять его детей. Хотя они были не совсем его дети, но в каком-то роде он поучаствовал в их рождении. Он называл их «Мои Дети», а люди называли их «Пятеркой Лучников» или «Дети Лучника». Чем же они были уникальны и знамениты? Что ж, пришло время оставить на время нашего Короля и рассказать вам кое-что об этих удивительных Лучниках.
Глава 2
Five Archers
Они редко когда расставались в жизни, а уж на публике их вообще никогда не видели врозь. Кто-то этим восхищался, кто-то завидовал столь крепкой дружбе, а кто-то и вовсе считал, что за этим кроется что-то грязное и аморальное. Но что думают другие, их никогда не волновало. И так длилось уже 20 лет. Три самых сексуальных, по мнению многочисленных журналов и сайтов, актера Великобритании и две не менее очаровательные и талантливые актрисы были не только друзьями детства, пронесшие свои крепкие отношения через всю жизнь, но и знаменитым творческим тандемом, который во всем мире именовали как «Five Archers». Конечно, это не было придумано ими специально, такое имя дали актерам в шутку журналисты, но оно настолько понравилось поклонникам, что вскоре уже никак по-другому их не звали. Почему именно «Five Archers» спросите Вы? Что ж, на этот вопрос не сложно ответить.
20 лет назад весьма талантливый, но, увы, в ту пору не очень знаменитый английский режиссер Девид Ричард Арчер задумал снять фильм – сказку, фильм – приключение. К сожалению, его, хоть и отличный, но все же достаточно странный и мрачноватый, сценарий отклонили практически все киностудии. Продюсеры и воротилы киноиндустрии наотрез отказывались давать зеленый свет столь непонятной работе, которая просто кричала, что не соберет в прокате и половины предполагаемого на затраты бюджета. Да и бюджет требовался не малый. Арчер желал использовать все возможности спецэффектов и графики на съемках, а так же всевозможные дорогостоящие декорации, выездные съемки и прочие прелести индустрии грез. К тому же, работа предполагалась непосредственно с актерами очень юного возраста, от 10 до 15 лет, а это налагает еще череду непредвиденных проблем. В общем, Девиду Арчеру ничего другого не оставалось, как отказаться от своей затеи, но он был не из слабаков, и сломить столь крепкую волю было практически невозможно. Около года он обивал пороги студий или тех, кто мог ему помочь, но все тщетно. Пока в один прекрасный день судьба не свела его с весьма успешным продюсером Робертом Джонсом. Роберт оказался большим поклонником работ Девида, хотя эти работы были мало известны публике и характеризовались исключительно как «кино не для всех». Но и самого Джонса нельзя было назвать коммерческим продюсером, несмотря на то, что его «детища» практически всегда возглавляли топы уикенда и собирали внушительную кассу. Роберт обладал уникальным даром находить среди, как он сам любил говорить, «кучи отборного дерьма в золотой обертке» настоящие бриллианты. И прочитав сценарий Арчера «Последний Единорог» (именно так называлась работа Девида), он понял, что это как раз и есть тот самый бриллиант. Столь необычной, жуткой и в то же время доброй и романтичной сказки, Роберту Джонсу еще не приходилось читать. А уж представить это на больших экранах кинотеатров ему показалось просто фантастикой. «Такого зритель еще не видел! Это должно сработать! Девид, ты гений!» - восторженно кричал Джонс. Девид мог только кивать в ответ, хлопая глазами и не веря, что наконец-то нашелся тот, кто его понял и одобрил. «Приступаем немедленно!» - скомандовал Роберт, и уже через несколько дней началась подготовка к съемкам и кастинг. Опустим все ненужные и скучные подробности и перейдем непосредственно к нашим героям, и именно тем героям, которые смогли сделать сказку Арчера явью.
Глава 3
Прекрасный Принц
Конечно, какая сказка без прекрасного принца. Храброго, сильного, смелого и, конечно же, неописуемо красивого. Наш Принц по имени Томас Корвус, к сожалению, еще был слишком мал, чтобы хвастаться подвигами в сражениях и военными трофеями в виде драконьих голов. Ведь ему было всего 10 лет. Но уж чем мог похвастать Томас, так это своими большими светло-зелеными глазами и темно-русыми кудрями, обрамляющими ангельское белое личико. Несмотря на юные годы, Принц был смышленым и весьма смекалистым мальчиком, никогда не отступающим от трудностей и старающимся всегда найти хитрый способ, чтобы выбраться из скверной ситуации. В нем были задатки настоящего будущего Короля и прирожденного лидера – ум, смелость, сострадание, несгибаемая воля. Но так уж случилось, что возможность править своим королевством Эрмингард представилась Томасу намного раньше, чем он того сам желал. В возрасте 10 лет он потерял своих родителей, Добрых Короля и Королеву, и был вынужден примерить корону правителя Эрмингарда в столь юном возрасте. Но это было еще только полбеды. Одинокий, испуганный мальчик, не представляющий что же ему делать дальше, потерял бдительность и был предательски свергнут с трона. Злой и могучий Колдун Флегг, оклеветав юного короля, кинул его в темницу в высокой башне Вальгалла. Но слава эрмингардским богам, у Томаса были двое верных друзей и соратников, готовые отдать за него жизнь. Первым был настоящий Золотой Дракон Фафнир , древний как сама земля, но при помощи своей древней магии, способный принимать облик человека, юного храброго рыцаря. Когда–то Томас уговорил отца сжалиться над Фафниром, не убивать дракона, а позволить ему жить на свободе. В благодарность за такую доброту и сострадание, Дракон поклялся вечно служить Принцу, защищать его от напастей и жестоко карать врагов. Вторым верным товарищем Томаса был ученик королевского волшебника, юный Парцеваль. Они знали друг друга с самого рождения и всегда были вместе. Как и Фафнир, Парцеваль был верен Принцу, теперь уже ставшему Королем. Поэтому узнав, что их друг в беде, они поспешили вызволить его из страшных цепких лап Флегга. Вызволить они его смогли, но вот вернуть корону было не так-то просто. Флегг был очень силен и очень жесток. Чтобы уничтожить его, нужна самая чистая и самая сильная магия в мире. И такая магия была. Парцеваль смог найти легенду, в которой говорилось о Последнем Единороге, прекрасном мифическом и чистейшем существе, способном уничтожить любое зло. Но что бы найти Единорога, необходима помощь Избранного Чужеземца, такого же чистого существа из другого мира, который сможет увидеть знаки и указать правильную дорогу. С помощью магии Парцеваль нашел и призвал девочку, ровесницу Томаса, по имени Анна Кэрэлл. Анна была абсолютно обычной школьницей из Бирмингема, то есть из абсолютно обычного нашего мира. Год назад она потеряла маму, и теперь жила с отцом, которому было мало дела до своей дочери. Одинокая и брошенная девочка была словно отражением Томаса из другого мира. Мама Анны всегда рассказывала ей сказку о Королевстве Эрмингарде и о маленьком Принце Томасе. Но после смерти матери, Анна перестала верить в сказки, перестала верить в любовь и дружбу, в мир во всем мире, из маленькой веселой девочки она превратилась во взрослую циничную женщину. Она стала замкнутой, нелюдимой и абсолютно неспособной доверять. Пока не попала в Эрмингард. В тот самый, о котором так часто ей рассказывала мама. Теперь они вместе должны были найти Последнего Единорога, чтобы спасти королевство. Последний Единорог - это последняя надежда Эрмингарда.
Как вы, наверное, уже поняли, это был краткий пересказ работы Арчера, прекрасной мрачновато-трогательной сказки. Здесь есть все, и отчаянье, и боль утраты, и тлеющая вера глубоко в чистом сердце, способная разжечь настоящее пламя жизни, и верная дружба, и юношеская любовь, и зло, которое, как и в любой сказке, ждет неминуемая гибель. Сказочные существа, мрачные замки, лабиринты и туманные леса. И, конечно же, дети, дети, способные на подвиги, на которые не способны и взрослые. Да, неудивительно, что эта работа так приглянулась Джонсу. И хотя ему и Арчеру пришлось преодолеть множество препятствий перед съемками, вовремя съемок и даже после, их творчество было оценено по достоинству, оно дало миру гораздо больше, чем просто красивую сказку. Но об этом позже, а пока поговорим о нашем Принце Томасе, вернее о мальчике, который его сыграл. Звали его Питер Норман Олдридж, и ему, как его персонажу было 10 лет. Питер родился в Лондоне в почетной и интеллигентной семье. Его прадедушка был первым баронетом фамилии Олдридж, дедушка по отцовской линии был кораблестроителем, что по тем временам считалось очень респектабельной профессией. Отец Питера был ученым в области физической химии, а мама местным кинокритиком, которая и привила своему сыну любовь к театру и кино, в том числе и к Голливуду. При таком воспитании и такой родословной не стоит удивляться тому, что Питер рос способным и одаренным мальчиком. Учась в привилегированной частной школе Этон, которой насчитывалось порядка шести столетий, Питер посещал драматический кружок при Кембридже и играл в детских спектаклях. Там - то он и узнал о том, что некий Девид Арчер проводит кастинг юных талантов для своего фильма. С разрешения родителей Питер отправился на прослушивание и незамедлительно получил роль. Маленький Питер покорил Арчера сразу - и своими манерами, и хорошо поставленной речью, взрослым взглядом не по годам, тонкими аристократическими чертами лица и, конечно же, превосходным знанием произведений Шекспира в свои 10 лет. После выхода фильма жизнь Питера, конечно, изменилась, но не настолько насколько вы могли предположить. Ни он сам, ни его родители не хотели, что бы в столь юном возрасте мальчик месяцами находился на съемочной площадке, поэтому наотрез отказывались от предлагаемых ему ролей, которые, естественно, посыпались после премьеры «Последнего Единорога» как из рога изобилия. Питер продолжил учебу, все так же посещая драматический кружок и с каждым годом все больше и больше влюбляясь в театр и кино. Окончив школу, Питер поступил Кембридж на курс классики и окончил его с отличием. А дальше была Королевская Академия Драматического Искусства, откуда и началась настоящая карьера Олдриджа. Однако не все было так гладко в жизни Питера, как вам, наверное, показалось на первый взгляд. Когда мальчику было 13 лет, его родители развелись, и хотя отец и мать сохранили отличные отношения, Питер крайне болезненно перенес развод. К тому же к 25 годам у него окончательно испортились отношения с его младшей сестрой. Из милой и доброй девочки Эмми она превратилась в отвратительную гулящую стерву, пьющую и абсолютно не во что не ставящую ни его, ни родителей. И как Питер не пытался все исправить и образумить все еще любимую сестру, выходило только хуже. Ни деньги, ни реабилитационные клиники, ни разговоры по душам, ни кругосветные путешествия не спасали положения. Все заканчивалось всегда одинаково – Питер едет забирать свою неадекватную пьяную сестру из очередного притона. В своих бедах Эмми винила всех вокруг, особенно своего брата. Возможно, потому что она злилась на него, злилась из-за того, что родители всегда хвалили его и ставили ей в пример. Тогда это можно назвать детской ревностью. А возможно, она злилась, потому что понимала, что, такой, как Питер ей никогда не стать. Тогда, наверно, это можно назвать взрослой завистью. Так или иначе, Эмму нельзя назвать плохой, как вам, возможно, хочется. Нет, Эмма не была плохой, просто она запуталась, тем самым став для Питера Олдриджа и ахиллесовой пятой и дамокловым мечом одновременно и на всю жизнь. Так что, как видите, судьба его героя в «Последнем Единороге» тесно сплелась с его обычной взрослой жизнью. Но, как и Принц Томас, Питер никогда не отчаивался и всегда находил выход из любой ситуации. Его живой ум и природная хитрость помогали ему всегда. А невероятное обаяние и талант могли покорить даже самых черствых критиков. Обладатель самой открытой и очаровательной улыбки во всей Британии, Олдридж смог покорить и Голливуд. Хотя он был отчасти антагонистом кино, но сыграв несколько потрясающих ролей в Голливудских фильмах, в свои 30 лет Питер Олдридж стал быстро и верно подниматься вверх. Однако он не торопился распрощаться со своими «шекспировскими корнями» и не за что не хотел менять подмостки английского театра на прелести американского кино. Это был его дом, его Эрмингард. К тому же он никогда бы не смог покинуть свой творческий тандем, с которым не расставался с тех самых 10 лет. Что ж, теперь вы знаете о Питере Нормане Олдридже все, ну или практически все. Пришло время рассказать вам о еще одном чудесном персонаже, Фафнире, рыцаре с сердцем дракона.
Глава 4.
Храбрый рыцарь с сердцем дракона
Пятнадцатилетний мальчик Эрик Эндрю МакАдамс, сыгравший воина Фафнира, а так же воплотивший его «драконью» ипостась, был дерзким и непредсказуемым, но весьма талантливым молодым человеком. Жгучие карие глаза, немного печальный, но невероятно глубокий взгляд, сильное и мужественное лицо, не лишенное некоторого изящества, прямые темно-каштановые волосы, тихий нежный голос с мягким ирландским акцентом, ласкающий слух, словно звон капель летнего моросящего дождя. Естественно, эти черты характера и внешности не скрылись от наблюдательного взора Девида Арчера, и роль храброго молодого рыцаря, а по совместительству и могущественного дракона, досталась именно Эрику. МакАдамс родился в Дублине, в Ирландии. Мама была чистой ирландкой и работала преподавателем в школе детей инвалидов. А вот отец был шотландцем, работал простым учителем физкультуры, и если верить легенде, происходил из старинного шотландского клана МакАдамсов, родоначальником которого был ни кто иной, как сам сын короля скоттов Кеннета I. Но, несмотря на столь благородное происхождение, семья Эрика жила достаточно скромно, если не сказать, бедно. Старший брат Эрика, Колин, был вынужден подрабатывать после школы, чтобы как-то помочь семье. Поэтому, когда подвернулась возможность получить роль в кино, Эрик, не раздумывая, отправился на пробы. В отличие от Питера, Эрик не посещал драматические кружки или какие-то курсы, но так же страстно и безнадежно любил кино и театр. Трудно сейчас сказать, откуда появилась такая привязанность к искусству. Может быть после просмотра Эриком старых фильмов ужасов, а может после того, как мама как-то сводила его на спектакль, поставленный по русской классике. Так или иначе, молодой МакАдамс мечтал попробовать себя на сцене или перед объективами камер. И его мечта сбылась. Эрик получил роль Фафнира, а после премьеры фильма – деньги, известность, а главное, уверенность в том, что теперь ему все под силу. После окончания школы, Эрик поступил в Сэйнт–Колледж, старейший университет в Ирландии, но вскоре оставил его ради работы в Национальном Театре. Он считал, что учеба достаточно скучна и абсолютно не обязательна, если ты знаешь, чего хочешь от жизни. Однако было одно обстоятельство, за которое он всегда благодарил колледж. Именно там Эрик познакомился с Мегги Карсонс, студенткой первого курса, впоследствии ставшей его верной и любимой женой и подарившей ему трех очаровательных девочек. В 25 лет он перебрался в Лондон вместе со своей семьей и начал плодотворно работать в кино, не оставляя при этом театр. Сыграв обаятельного и смелого Воина Космоса в «Звездной Саге» Эрик стал известен во всем мире, а его имя ставили в один ряд с настоящими «мастодонтами» актерского ремесла. Он никогда не считал себя одержимым театром или кино, но в то же время понимал, что без этого он вряд ли сможет жить. И уж точно, что не мог представить себе Эрик, так это жизнь без своей команды. Без тех самых ребят, с которыми судьба свела его 20 лет назад и которые всегда вдохновляли его на новые подвиги. Эрик МакАдамс как и Фафнир был дерзким, неутомимым и иногда даже пугающе жестким, но его благородное сердце всегда подсказывало ему как нужно правильно поступить. За свою семью и своих друзей он готов был пойти на все, поэтому слыша нелестные отзывы в сторону Пятерки, Эрик не медлил с порой очень резким и грубым ответом. Но, несмотря на свою вспыльчивость и живость характера, публика очень любила Эрика Эндрю МакАдамса. За его талант, за его творчество, за грустные карие глаза, за преданность семье, друзьям и любимому делу. Был ли Фафнир рыцарем с драконьим сердцем или все же настоящим драконом в облике человека – на этот вопрос сложно ответить даже после просмотра «Последнего Единорога». Да и имеет ли это весомое значение. Ведь как мы знаем, человека определяют его поступки. А поступки Фафнира были всегда рыцарски благородны и невероятно непредсказуемы в духе настоящего дракона.
Смелый Прекрасный Принц и его верный Храбрый Рыцарь в сказках всегда нуждаются в Умном и Мудром Волшебнике. Что ж, в нашей истории имеется и такой.
Глава 5.
Мудрый Волшебник
Роль Парцеваля, юного, но очень смышленого волшебника, досталась Бенджамину Тимоти Берчу, пятнадцатилетнему подростку, уроженцу Лондона, мальчику из такой же образцово–показательной семьи, как и Питер Олдридж. Родители Бенджамина были актерами и очень много и плодотворно работали, что бы дать своему единственному сыну хорошее образование. Учась в престижной лондонской школе для мальчиков Мэрроу, Бенджамин не особо задумывался о своем будущем. Его образование позволяло стать ему кем угодно, а родители всегда поддерживали в любых начинаниях. Бен в серьез думал о карьере врача, пока однажды отец не привел его на кастинг к «Последнему Единорогу», скорее ради любопытства, чем с каким-то серьезным умыслом. И какого же было его удивление и удивление самого Бенджамина, когда они узнали, что мальчик получил роль в этом фильме. Но на самом деле удивление было излишним. Берч обладал всеми возможностями получить эту роль. Бенджамин был не только обладателем прелестных светлых локонов, глаз цвета лунного камня и невероятно изящных скул, он был так же не по годам умным и начитанным ребенком. Было ли дело в его образовании или в хороших генах, но Бен производил впечатление молодого ученого из интеллигентной и образованной семьи. Какое-то время Арчер даже планировал отдать роль Томаса именно Бенджамину, несмотря на несоответствие возраста, но встретившись с Питером, понял, что роль Парцеваля подойдет Берчу гораздо лучше. И он не ошибся. Вообще, Питер и Бенджамин были очень похожи. И происхождением, и характером и даже отчасти внешностью. Неудивительно, что их постоянно сравнивали. Нравились им эти вечные сравнения или нет, но на их взаимоотношения это никогда не влияло. Когда они были вместе, а это было практически всегда, они напоминали двух братьев и наследных принцев какого-нибудь далекого средневекового государства. Осознавая свою привлекательную внешность и умственные способности, Питер и Бенджамин нередко демонстрировали это на публике, подшучивая над недалекими журналистами или цитируя Шекспира на пару как Отче Наш. Эти двое всегда любили выделиться тем, что импровизируя, договаривали друг за другом предложения. Поклонников это изумляло и восхищало, а журналистов дико раздражало. Но вернемся непосредственно к Бенджамину, вернее к его жизни после «Последнего Единорога». Найдя отличных друзей и нового «отца» Девида Арчера, Бен потерял интерес к медицине и решил пойти по стопам родителей. Окончив школу, Бенджамин поступил в Лондонскую Академию Музыки и Драмы, желая связать свою жизнь только с искусством. Играя с Five Archers в спектаклях и в телевизионных проектах, Берч был по-настоящему счастлив. А исполнив роль известнейшего в мире детектива Огюста Дюпена, персонажа произведений Эдгара Алана По, ко всему прочему обрел мировую известность. Не везло умнику только в личной жизни. Встречаясь с девушками из университета или просто со знакомыми, он не редко замечал, что ему с ними невероятно скучно. Подмечая любую мелочь в человеке, в его внешности или поведении, Бен мог с легкостью уличить его во лжи и зачастую узнать все его самые сокровенные мысли, не хуже, чем его персонаж Дюпен. И хотя Берч был мягким и терпеливым в отношении к другим людям, жить со столь проницательным человеком было не так уж просто. Но с кем он всегда мог быть самим собой так это со своей Пятеркой, творческим нерушимым союзом. Бенджамин Тимоти Берч был всегда рассудительной и спокойной натурой. Как и Парцеваль, отбрасывая эмоции, в самую трудную минута он всегда мог найти верное решение, пользуясь своим аналитическим умом. А знания во многих областях деятельности и потрясающая память никогда не давали друзьям Бена скучать.
Что ж, это трио заслуживает высшей похвалы, как их человеческих качеств, так и невероятного таланта. Но наша история была бы неполной без прекрасных муз. Действительно, какая же это сказка без настоящих принцесс.
Глава 6.
Принцесса Крольчиха
К сожалению, в жизни и даже в сказках не все Принцессы прекрасны и умны. Более того, парой более мерзких и отвратительных существ, кажется, не могла породить матушка земля. А сколько голов Великих Воинов и Королей полегло на полях битв по их вине! Но не беспокойтесь, наша Принцесса Крольчиха не из таких.
Маленькая Вивиан Кэтрин Смоллвуд, в отличие от мальчиков, не сразу приглянулась Девиду. Уж больно она была худеньким, болезненно бледным и несуразным ребенком. Однако в ее больших темно - изумрудных глазах на бледном детском лице, тонких ножках с острыми коленками и перекрученном красном банте на волосах цвета вороньего крыла, режиссер нашел что-то умилительное и в то же время очень печальное. А ведь именно грустная девочка, разучившаяся смеяться, и была его любимой Анной Кэрэлл. Долго взвешивая все за и против, просмотрев почти две сотни маленьких принцесс, Арчер все-таки выбрал Вивиан. Десятилетняя Смоллвуд не смогла сдержать детских слез радости и крепко обняла «папу» Арчера, узнав, что роль юной Анны досталась именно ей, чем окончательно очаровала Девида. Смогла она очаровать и наше прекрасное трио. Вивиан, как и многие дети, не могла похвастаться правильным прикусом и ровными зубами, поэтому носила металлические корректирующие скобки. И, конечно, ужасно комплексуя по этому поводу, малышка старалась как можно меньше улыбаться. Но однажды, не сдержав эмоций во время репетиций, она громко рассмеялась и тем самым продемонстрировала всем свои забавные большие передние зубки, напоминающие зубы кролика. «Ты похожа на кролика, Вивиан!» - заметил Питер. «Точно! Ви Крольчиха! Ха-ха-ха!» - громко засмеялся Эрик. Вивиан резко прикрыла рот ладошкой, швырнула в Эрика туфлей и, горько заплакав, убежала в гриммерку, где прорыдала часа два к ряду, пока под строгими наставлениями Девида, каждый из ребят не извинился перед ней за свою детскую непосредственную грубость. Однако прозвище никуда не делось. «Крольчиха» прочно закрепилась за именем Вивиан на всю жизнь. Конечно, поначалу малышку это сильно задевало и обижало, но с возрастом это смешное прозвище стало для нее чем-то вроде талисмана. По прошествии многих лет, Вивиан Смоллвуд из несуразной и неуклюжей девочки с тонкими ручками и ножками превратилась в настоящую красавицу с отличной фигурой, а от смешных кроличьих зубов не осталось и следа. Их сменила очаровательная и добрая улыбка одной из самых талантливых и сексуальных актрис страны. И только прозвище «Крольчиха» не давало ей забыть, какой она была и какой навсегда осталась в глазах Питера, Эрика и Бенджамина. Для Пятерки она всегда была маленьким неуклюжим ребенком со скобками на зубах. И это ее нисколько не угнетало. Наоборот, она чувствовала себя особенной, настоящей, слыша из уст ребят это забавное имя. Ведь она была единственной Принцессой Крольчихой во всем Эрмингарде. Но мы опять забежали далеко вперед. Какое детство было у Ви до и после «Последнего Единорога», спросите вы? Абсолютно обычное. Вивиан родилась в Девоне и, как ее персонаж Анна, в самой обычной семье. Мама была пианисткой и учителем музыки в школе, а отец простым водителем такси. У Ви было два брата, старший Уилл, ставший впоследствии художником, и брат-близнец Джесси, посвятивший всю свою жизнь изучению квантовой физики и астрономии. Смоллвуд обожала своих братьев, но как это обычно бывает, никак не могла найти с ними общий язык, и почти каждая семейная встреча заканчивалась диким скандалом. Вивиан отлично играла на пианино, как и мать, и даже мечтала пойти по ее стопам, пока однажды во время недолгого приезда к родственникам в Лондон не попала на кастинг к Арчеру. Как и Бенджамин, после съемок фильма девочка твердо решила стать актрисой. После окончания школы, Вивиан Смоллвуд перебралась в Лондон, поближе к Пятерке, поступила на курсы актерского мастерства и. окончив их, стала работать в театре Бэрбикан. Роль за ролью Вивиан раскрывала свой талант перед публикой, а за исполнение Графини Астароше в классической телевизионной постановке, была удостоена несколькими престижными наградами и восхищенными откликами критиков. Сильная и волевая, Вивиан Смоллвуд была одновременно дерзкой, непредсказуемой и, в то же время, начитанной интеллектуалкой. Как вы уже, наверное, поняли, Крольчиха смогла соединить в себе все хорошие качества Пятерки, за что ее зачастую награждали неофициальным лидерством в команде. Живая и энергичная, умеющая поддержать в трудную минуту, вдохновить на новые подвиги, вечно жаждущая приключений и заставляющая верить в чудеса, Вивиан Кэтрин Смоллвуд как и Анна Кэрэлл всегда оставалась для Пятерки светлым лучом надежды в самом страшном и темном лесу жизни.
Принцесса Крольчиха была не единственной юной героиней нашей сказки. Куда более хрупкое небесное создание, но не менее обворожительное и красивое, притаилось в далеких землях Эрмигарда. Надежда всего Королевства и сердце нашей Пятерки Лучников. Это Последний Единорог.
Глава 7.
Последний Единорог
Время шло, сроки нещадно поджимали, а Арчер все никак не мог решить самую большую на тот момент проблему – найти актрису на роль Принцессы Саши, Последнего Единорога. Изначально Девид не хотел вводить этот персонаж в полной мере, ему казалось вполне уместным сделать его просто символом и лейтмотивом, проходящим через всю историю. Однако впоследствии он осознал, что без человеческого олицетворения столь мифического и неуловимого существа сказка будет неполной. Долго и мучительно думая над тем, какой должна быть Принцесса Единорог, как должна выглядеть и какое имя носить, режиссер совсем забыл о том, сможет ли кто-нибудь этот образ воплотить. И теперь, коря себя за такую наивность и недальновидность, Девид вновь и вновь перебирал фотографии маленьких актрис, тщетно пытаясь найти ту единственную, которая ему нужна. Глядя на своего с каждой минутой мрачнеющего друга, Роберт беспомощно пожимал плечами. Все, что он мог сделать для Арчера, это снова и снова обзванивать все актерские и модельные агентства уже не только Лондона, но и всей страны. Другой на месте Девида пересмотрел бы сценарий, подкорректировал персонаж, а то и вовсе избавился от него. Но так поступают люди слабые и до конца не верящее в свое собственное творение. А как мы знаем, Король Арчер был не из таких. И теперь, когда цель так близка, он не собирался отступать. Видимо, за столь отчаянный подход к своему делу звезды благоволили Девиду, и в самый последний момент ему вновь улыбнулась удача.
У Девида Арчера не было жены, не было детей и, полностью посвятив свою жизнь режиссуре, в свои 37 лет, он смирился с тем, что семейная жизнь не для него. Тем не менее, он очень любил детей и обожал играть и дурачится со своими маленькими племянниками, которые всегда были для него неиссякаемым источником вдохновения. И вот однажды, в тот самый момент, когда работа Арчера над фильмом застопорилась по уже известной нам причине, сестра пригласила его посмотреть школьный спектакль, в котором участвовали ее дети. С удовольствием приняв приглашение, Девид пришел полюбоваться на своих племянников и тем самым немного развеется. Однако порадоваться за своих чад ему так и не удалось, все его внимание приковала маленькая девочка в костюме бродяжки. Роль была у нее маленькая, всего пара предложений в середине представления. Все остальное время она просто стояла с серьезным видом, не выходя из образа смелой и забавной беспризорницы. Но Арчер не сводил с нее глаз, и когда в конце эта юная особа подошла к краю сцены и поклонилась со всеми актерами зрителям, окидывая восхищенную публику добрым искрящимся взглядом, Девид осознал, что если эта девочка не станет играть Принцессу Сашу, то ее не будет играть уже никто. Глаза цвета чистейшего сапфира, пепельно – белые локоны длинных волос, мраморная кожа, чистый и нежный взгляд, осанка и жесты настоящей принцессы – в этой рваной сценической одежде малышка была словно бриллиант в грубой медной оправе. Однако было в ней что-то неуловимо мрачное и темное. Словно, какая-та печать отчаянья и горя лежала на этом юном прекрасном создании и чувствовалась в каждом брошенном ею взгляде, сделанном жесте, сказанном слове. Закидав вопросами свою сестру, а потом и познакомившись с будущей Принцессой Сашей лично, Девид, к своему ужасу, узнал, в чем обстояло дело.
Эбигейл Линдси Клиффорд происходила из знаменитого старинного рода Клиффордов, берущего начало от младшей ветви самих Тюдоров. И хотя в наше время преданность и значимость аристократии давно сгинула даже в столь консервативном государстве как Соединенное Королевство, уважение к роду Клиффордов с веками не угасло. Малышка Эби была единственным и любимым ребенком в семье высокопоставленного политика и художницы–фотографа. У Эбигейл было все – любящие родители, множество друзей, огромная комната, набитая самыми дорогими игрушками в семейном особняке Мейфер в Суссексе и даже свой собственный маленький пони по кличке Кетч. Ее будущее должно было быть таким же радостным и беззаботным, как и детство, учитывая еще и то, что помимо всех возможностей, которые ей могла дать семья, Эби была невероятно очаровательным и талантливым ребенком. Но судьба распорядилась иначе. Возвращаясь поздно вечером домой с очередного благотворительного приема на машине, мистер Клиффорд не справился с управлением и, выехав на встречную полосу, на полном ходу, врезался в мчащийся на него автомобиль. Мистер и миссис Клиффорд погибли мгновенно, а восьмилетняя малышка Эби, задремавшая на заднем сиденье, вылетела через лобовое стекло и чудом осталась жива. Более того, она получила всего несколько ссадин и синяков, чем поразила приехавших на место аварии парамедиков. По-другому, как настоящим чудом, они никак не могли это назвать. Возможно, тот факт, что девочка спала, и все мышцы ее тела были расслаблены, уберегло ее от гибели. Или возможно ее, как любят говорить суеверные люди, «спасли ангелы». Но, так или иначе, в одно мгновение, наша Эбигейл стала сиротой и потеряла все то, что ей было так дорого и любимо. Осознать такое ребенку в восемь лет это невероятно ужасная участь, которую не пожелаешь и злейшему врагу. Приехавшая на помощь бабушка, решила забрать внучку к себе в Лондон из ставшего таким печальным местом семейного особняка. Но ни переезд и смена обстановки, ни опытные детские психологи и любящая бабушка, ни даже время не могли стереть из памяти ужасные события того вечера. Каждую ночь Эби просыпалась с диким истошным криком и в холодном поту от кошмара, который повторялся вновь и вновь, стоило ей только закрыть глаза. Она чувствует сильный удар и слышит громкий скрежет и лязг металла, открывает глаза, и вот она, как в замедленном кадре какого-нибудь фильма, летит через передние сиденья родителей. Она успевает посмотреть на маму и видит в ее глазах не ужас приближающейся смерти и не невыносимый страх, а всю любовь и нежность, которую только может вместить в себя человек. Кто знает, может именно эта материнская любовь и уберегла девочку от неминуемой гибели. Было ли это в действительности или только плодом взволнованного воображения Эбигейл, но эти кошмары ужасно изводили ее на протяжении года. Такая живая и реальная картина, взгляд матери за секунду до смерти, абсолютная беспомощность и невозможность как-то повлиять на происходящее сводили ребенка с ума. И неизвестно чем это все могло закончиться для малышки, если бы однажды она не нашла среди родительских вещей старую фотокамеру, принадлежащую ее матери. Клиффорд стала фотографировать все подряд – улицы, проезжающие машины, бездомных собак, деревья, одноклассников, свою бабушку – все, что ей казалось, содержит в себе тонкую красоту, на которую другие просто перестали обращать внимание. Это стало для нее чем-то вроде психотерапии, кошмары стали отступать, и хотя она все так же видела свою маму каждую ночь, девочка больше не просыпалась с криком от ужаса. Так прошел еще год, и Эби потихоньку становилось лучше. Она записалась в школьный театральный кружок, стала играть в детских постановках, иногда писала стихи и читала их по вечерам бабушке. А потом познакомилась с очень странным, но очень добрым мистером Арчером. Узнав, какую роль ей хочет предложить Девид, Эби вся засветилась от счастья, в глазах сверкнули искорки детской радости, а на белоснежных щеках заиграл легкий алый румянец. Встретившись с остальными ребятами, она сразу стала центром притяжения и сердцем юного братства. Чувствуя уязвленность и слабость своей Принцессы Саши, они словно хотели защитить ее от реального мира. Но это стремление было не результатом сочувствия и жалости к ужасной утрате Эби, это было что-то нерациональное и непонятное для них самих. И спустя годы почти ничего не изменилось. Оставаясь рядом со своей Пятеркой, Клиффорд всегда ощущала невероятную заботу и поддержку. Но, несмотря на помощь близких друзей, она то и дело впадала в глубокую депрессию, снова начинала видеть кошмары и, доводя себя почти до сумасшествия, кидалась с головой в очередной проект или работу, что каждый раз спасало ей рассудок. Надо сказать, что как таковой актрисой Эбигейл Клиффорд не была, а ее работа в «Последнем Единороге» была практически единственной большой ролью в ее жизни. Эби хотела стать фотографом, как и ее мама, поэтому после окончания школы она поступила в Гилдхиллский Университет в Лондоне на факультет фотоискусства, но проучившись два курса, перешла на режиссуру. Девочка хотела творить, создавать и как можно больше узнать об окружающем ее мире. Жадно впитывая любую интересную ей информацию, овладевая всевозможными навыками и учась создавать разные виды искусства, Эбигейл Клиффорд к 30 годам стала одним из известнейших фотохудожников и документалистов в Британии. Ни один из нашумевших творческих проектов не обходился без ее участия и имени в титрах. Так же Эби занималась режиссурой и написанием сценариев и не раз работала вместе с Девидом Арчером над короткометражными фильмами. И, конечно же, сосредоточением всех ее творческих усилий была Пятерка. Работая вместе с ними в спектаклях и фильмах, иногда в качестве режиссера–постановщика, а иногда даже как актриса в эпизодических ролях, мучая ребят на многочасовых фотопроектах, заставляя их позировать перед камерой, одевать невероятные костюмы, прыгать и танцевать, Клиффорд создавала настоящие шедевры искусства, имеющие свой неповторимый почерк и стиль. Свое тело Эби так же превратила в холст, покрыв его многочисленными татуировками и пирсингом. Самой уникальной и необычной тату был огромный единорог, украшающий всю ее спину. И действительно, Эбигейл Клиффорд была настоящим Последним Единорогом, вместилищем всего волшебного, яркого и уникального великолепия мира искусства. Черпая силы и вдохновения из своего печального и болезненного прошлого, вновь и вновь возвращаясь в памяти в тот ужасный вечер аварии, она находила новые творческие откровения и создавала нечто, что меняло и расширяло сознание людей. Став частью Five Archers и одновременно его ядром, Принцесса Саша все так же несла в себе огромную магическую силу, способную рассеять любую тьму. Хрупкое и нежное создание, способное творить настоящие чудеса.
Глава 8.
И напоследок…
Ну, вот мы и познакомились с героями нашей удивительной истории. Конечно, сложно рассказать достойно о столь необычных и прекрасных молодых людях, передав при этом все оттенки их многогранного таланта и характера. Могу лишь добавить, что душа и внутренний мир каждого из них был как огромное скопление звезд во вселенском просторе, огромное немыслимое пространство магии и света, окутывающего своими теплыми лучами каждого, кто имел честь общаться с ними или просто видел их. Прекрасные дети тысячелетия, достойные наследники своего времени, хранители мира грез. Именно так о них отзывался почти весь мир. Король Арчер помимо неповторимого «Последнего Единорога», шедевра кинематографии, сделавшего его известным и уважаемым создателем фильмов в истории, подарил миру и этих очаровательных ангелов. Они выросли и окрепли под его неустанным присмотром, воспитанные его сильным характером с верой, что все желания осуществимы. Они добились всего, чего хотели и стали по-настоящему достойными носителями имен своих сказочных героев. Ни деньги, ни известность не дали забыть Пятерке свои корни, свои принципы, свои истоки. Именно по этой причине они никогда не забывали свою семью, школьных друзей, родные города и, главное, друг друга. Но, конечно, они не были идеальными, ведь мы знаем, что не существует идеальных людей. Лучники так же совершали ошибки, выходили из себя, ругались, плакали и ссорились друг с другом, даже чаще чем требовалось. И, наверное, поэтому всегда держались рядом. Так или иначе, именно этот факт помог им всем в самый критический и страшный момент их жизни. Какой? Что ж, приготовьтесь, история начинается.
Часть II
Глава 1.
Двадцатилетняя сказка.
Путешествие начинается…
«…Анна лежала, свернувшись в клубок, словно маленький замерзший котенок, боясь открыть глаза, издать какой-либо звук или пошевелиться. Она ощущала тяжелый влажный запах сырости, холод земли и невероятный страх, доселе ей не известный. И кто знает, сколько бы так пролежала малышка, трясясь от холода, ужаса и полного непонимания происходящего, если бы не услышала мягкий и добрый юношеский голос, не лишенный, однако, нотки величия и жесткости:
- Юная Леди, Вам нечего бояться. Мы не желаем Вам зла. Откройте же глаза, прошу Вас!
То ли невероятное смятение души, то ли нежный, но все же приказной тон мальчика, заставили Анну приоткрыть один глаз, и когда спустя несколько секунд не последовало никакой реакции, она открыла второй, вытянулась и села, с ужасом озираясь по сторонам, ища источник столь удивительного голоса. Большая комната со стенами из темного, почти черного камня, слегка освещенная лампадами и свечами, заставленная деревянными столами, на которых хранились склянки и банки разной формы и только богам известно с каким содержанием, дали понять Анне, что она попала как минимум в самую странную ситуацию в ее жизни. Она взглянула перед собой и увидела трех юношей в довольно странной одежде, но при этом удивительно красивых. Один из них опустился к Анне и помог подняться. Его большие светло-зеленые глаза, полные солнечного света и в то же время невероятной решимости, заставили Кэрэлл забыть на мгновение о происходящем с ней кошмаре, но лишь на мгновение.
- Простите, что напугали Вас, но мы не знали, как еще перенести Вас в Эрмингард! – начал объясняться мальчик – Меня зовут Принц Томас Корвус, а это мои верные друзья и защитники – Парцеваль и Фафнир. Нам нужна Ваша помощь…
Далее Анна уже не могла разобрать ни слова. Голова закружилась, ноги предательски подкосились, и наступила кромешная тьма – малышка потеряла сознание…»
***
Шли годы, время неумолимо стирало из памяти людей любые, даже весьма яркие события жизни, но над ними, над нашими Лучниками столь могущественная сила, испепеляющая все на своем пути, казалось, абсолютно бессильна. Была она бессильна и над шедевром Короля Арчера. «Последний Единорог» за свои двадцать лет жизни не потерял актуальности, преданности поклонников и стал настоящей классикой, признанной во всем мире. Ваш покорный слуга уже успел рассказать вам о создании фильма, о персонажах сказки, кратко пересказать историю, но самого главного еще не раскрыл – чем заканчивается это удивительное приключение. Конечно, зло было побеждено, коварного и кровожадного Флегга постигла ужасная участь, Томас стал королем, самым молодым, но прошедшим достаточно испытаний, что бы стать достойным правителем Эрмингарда, а его верные помощники и друзья Фафнир и Парцеваль разделили с ним все тяготы королевской жизни. А вот Анне Кэрелл пришлось вернуться в свой мир, в свою обычную жизнь школьницы из маленького городка. И как ей не хотелось остаться рядом с Томасом и ребятами, увы, она не могла себе это позволить, ведь нельзя жить в сказке вечно. Однако она вернулась домой не с пустыми руками. Ее сердце больше не было похоже на холодный кусочек льда, а взгляд снова наполнился верой в чудеса, детской искренностью и, главное, надеждой, пожалуй, самым главным чудом в мире. Но даже сказка парой дает нам суровые уроки жизни и даже в ней смерть и потери верные спутники героев. Принцесса Саша, Последний Единорог, спасая Принца, его верных спутников и все королевство, вынуждена была отдать все светлые магические силы, тем самым пожертвовав своей жизнью. Благородное сердце малышки подсказало ей выбор, дало ей понять свое предназначение, которому она так бесстрашно следовала до самого конца. Конечно, ни Принц Томас, ни Фафнир и Парцеваль, ни Анна никогда не смогли позабыть этого невероятно героического и сильного поступка для столь хрупкого и нежного создания. И каждый усвоил из этого свой урок. Быть благородным, быть смелым и решительным, не боятся идти вперед, верить, любить, мечтать…
Этими словами и заканчивается история Арчера, оставляя в сердце каждого зрителя легкий налет грусти и в то же время, сея зернышко доброты и надежды. В год события, о котором пойдет речь далее, исполнялось ровно двадцать лет со дня выхода фильма «Последний Единорог», и столь значимая дата не могла оставить равнодушными нашу Пятерку. Девид Арчер и его Лучники, а так же все, принимавшие участие в создании фильма, решили отметить это невероятное событие. Помимо повторной премьеры в кинотеатре Орион, в одном из самых шикарных и дорогих театров Лондона, Эбигейл подготовила выставку фоторабот, сделав ее вместе со всей командой специально к юбилею. В своем семейном имении Мейфер, в которое Клиффорд вернулась десять лет назад и устроила из него самую настоящую творческую мастерскую, Эби устроила благотворительный прием, как раньше часто делали ее родители. К слову, Пятерка славилась тем, что не только обогащала мир искусства своими великолепными творческими работами, но и так же своей склонностью к состраданию и стремлением помогать по возможности всем, кто в этой помощи нуждается. Благотворительные вечера и фонды были одной из основных забот команды.
Вот и сейчас столь чудесный для них повод сподвигнул их принять участие в компании ЮНИСЕФ в качестве послов доброй воли. Все средства от благотворительного юбилейного вечера в Мейфере должны были пойти на помощь иракским детям, а Пятерка в роли волонтеров обязана была доставить их лично в город Мосул. Их не пугала сложная военная обстановка в столь далекой южной стране, они не раз бывали на другом конце света и всегда были рады пересечь весь мир ради помощи кому бы то ни было. На следующий день после двадцатилетнего юбилея, пышной вечеринки и сборов денег был назначен вылет в Ирак на военном самолете «Красного Креста». Лучникам предстояло провести около неделе в Мосуле, посещая приюты города и близлежайшие деревеньки.
Накануне отъезда, после окончания приема, когда все гости разошлись, все журналисты взяли свои интервью и был сделан последний снимок, наши герои расположились в огромной гостиной старинного особняка мисс Клиффорд, который до сих пор сохранил свое феодальное величие и мрачную красоту истории этого знаменитого рода. Бенджамин сидел возле камина в кресле, с непроницаемым и невозмутимым видом изучая книгу, подаренную ему пару часов назад на приеме. Питер стоял рядом, облокотившись на каминную полку и держа в руке бокал вина, то и дело, пытаясь отвлечь Бена от его столь важного занятия своими язвительными шутками. На диване напортив них, расположились Эрик и Вивиан, бурно обсуждавшие прошедший вечер, а на полу, на большом пушистом ковре, сидела Эбигейл, выкуривая очередную сигарету и пересматривая новые снимки с вечера.
- Ну что, есть что - нибудь интересное? – спросил Питер у Эби, отходя от камина.
- Пожалуй, да… – задумчиво ответила она – Фотография, где ты изображаешь лошадь выше всяких похвал.
- Лично я не сомневался в многогранных талантах нашего друга – улыбаясь, заметил Бенджамин.
- Ой, ну началось…- парировала Анна, беря фотоаппарат из рук Эби.
За дверью послышались шаги, и через мгновение в гостиную вошел высокий худощавый джентльмен преклонных лет, с седыми волосами и добрым взглядом серо-голубых глаз. Это был Девид Арчер. Бен сразу отложил книгу в сторону, Ви - фотоаппарат, и вся компания заметно оживилась, увидев своего наставника.
- Эта вечеринка еще не свела вас с ума? А я вот с ног валюсь. Староват я для такого веселья…- Девид налил себе виски в стакан и сел рядом с Анной. – Вы ведь завтра улетаете в Мосул?
- Да, утром, – ответил Эрик.
- Тогда не засиживайтесь долго, – Арчер глотнул виски, встал с дивана и направился к выходу. - И поосторожнее там, в Ираке нынче не спокойно…
Лицо Девида вдруг помрачнело, а потускневший взгляд дал понять, что режиссера переполняют смутные чувства тревоги и страха.
- Главное, берегите себя. У меня для вас еще много работы, – грустно улыбаясь, сказал он. - Спокойной ночи, дорогие мои.
Кто знал, что проницательное нутро творческого человека способно уловить тонкие и почти незаметные знаки грядущей беды. Кто знал, что предчувствия Короля Арчера могут оправдаться в столь ужасной форме. Зная это, он никуда бы их не отпустил. Но, увы, он не мог знать, и за это в будущем он не раз будет себя корить.
Глава 2
Холодный город Теплого Востока
Долина Миражей
«…Ребята шли по изумрудному лесу, красота которого не могла оставить равнодушным даже серьезного и молчаливого Парцеваля. Удивительные растения, красочные цветы, высокие до небес деревья, невиданные животные – это был самый настоящий рай!
- Боже, никогда еще не видела такой красоты! – восхищенно воскликнула Анна.
- Мы в Долине Миражей, – серьезно и предупреждающе сказал Парцеваль. – Здесь надо держать ухо востро…
Девочка недовольно фыркнула:
- Это еще почему, гений?
Парцеваль повернулся к Анне и наградил ее пронизывающим холодным взглядом, а затем мрачно и тихо ответил:
- Потому что здесь все не такое, каким кажется…»
***
Караван бронированных военных внедорожников рассекал по каменистой ухабистой дороге и то и дело натыкался на большие кочки, лихо подбрасывая пассажиров внутри машин. Солнце, нещадно палившее с ярко-голубого неба, на котором не наблюдалось ни единого облачка, накалило металлические крыши автомобилей до предела. Стояла невероятная жара, пыль и песок обезвоженной желто-коричневой земли забивались в каждую щель так, что было невозможно дышать.
- Боже, когда мы доедем до города? Это невыносимо… - взмолилась измученная Вивиан, кладя голову на плечо Бенджамину.
- Крольчиха, только не ной. Мы скоро приедем, потерпи, – недовольно отозвался Бен, обмахивая себя и Ви тоненькой брошюркой. Он посмотрела в окно и радостно воскликнул. – Виви, только глянь! Вон видишь, за тем холмом поблескивает река. Это Тигр. Значит, совсем скоро покажется город. Девушка встрепенулась и слегка улыбнулась, глядя через запыленное окно машины на мерцающие от лучей солнца воды величественной реки.
- Ты знаешь что-нибудь о том месте, куда мы направляемся?
- Немного, – задумался Бен. – Мосул – город - миллионник на севере Ирака, стоящий на берегах Тигра. Этот город имеет огромное историческое и экономическое значение для страны, да и для всего мира. Здесь масса древних достопримечательностей, уникальная история, интересный народ. С конца прошлого века им правят курды, а населяют практически все народы Ближнего Востока, что отчасти является причинной незатухающих очагов гражданских конфликтов. Ну и, конечно, война… - он замолчал, снова глянул в окно, а затем продолжил. – Когда – то, еще до получения Ираком независимости, город находился в подмандатной Великобритании. Именно поэтому там до прошлого года базировались британские войска. В общем, Мосул как бомба с часовым механизмом – может рвануть в любую минуту. Надеюсь, этого не случится во время нашего присутствия.
- Да, я тоже, – тихим голосом добавила Вивиан. – Я еще так и не успела посмотреть фотографии Питера с вечеринки.
Бенджамин засмеялся, откинув голову на спинку сиденья.
А тем временем, в впереди ехавшем автомобиле находилось оставшееся трио, так же страдая от жары, пыли и духоты. Они практически не разговаривали, постоянно поглядывая на часы. Замыкали кортеж послов доброй воли два бронетранспортера с британскими солдатами в качестве охраны.
- Скоро будем на месте, – заговорил один из офицеров, ехавший в машине с Питером, Эриком и Эби, видя как его подопечные постепенно падают духом.
- Хотелось бы, – недовольно фыркнул Эрик и пнул ногой задремавшего Питера. – Эй! Как ты еще спать тут можешь?!
- Отвали…- сонно пробурчал Олдридж, отворачиваясь к окну. – Докапывайся до Эби, если хочешь, а меня не трогай.
- Прошу прощения, Светлейший! Мы такие нежные, кто бы мог под…
- О, парни! Мы подъезжаем! – прервала Эбигейл их очередную перебранку.
В этот момент кортеж автомобилей въезжал на территорию города. Картина, пролетающая перед взорами Лучников, стала потихоньку меняться. Появились маленькие каменные домики, стоявшие по обе стороны дороги, женщины в ярких платках, смуглые чумазые босоногие дети, бегающие по узким улочкам между домов. И чем дальше продвигались машины, тем ярче и интереснее становилась местность. Заметно улучшилась дорога, уютные виллы с мандариновыми деревьями и раскидистыми пальмами сменили деревенские домики для бедняков, а бело-оранжевые такси рассекали по широким улицам столь удивительного и красивого восточного города.
- А мне здесь нравится! – заявил Питер, вдоволь насмотревшись на местные красоты. – Я думал, будет намного хуже. Даже не верится, что этот город бомбили всего год назад.
Но словно отвечая на слова Олджриджа, Мосул обнажил свои еще не успевшие зажить раны. Полуразрушенные здания, котлованы на дорогах, огражденные забором и указательными знаками и то и дело проезжающие мимо бронированные военные машины с вооруженными до зубов иракскими солдатами давали понять, что любое неожиданное агрессивное действие, будь то взрыв или череда выстрелов из автомата, и столь мирный и богатый город снова превратится в настоящее адское пекло. Как и сказал Бен – Мосул был бомбой с часовым механизмом. Между миром и войной здесь пролегала слишком тонкая грань.
Спустя некоторое время Лучники и приставленные к ним для безопасности солдаты подъехали к гостинице в самом центре города. Здание выглядело роскошно и представляло собой классику восточной архитектуры. Белокаменные стены, позолоченные росписи на фасаде, раскинувшийся по всей территории отеля сочно-зеленый сад и роскошный фонтан в виде павлиньего хвоста создавали впечатление настоящего рая на земле. После столь утомительного путешествия от Багдада по ужасным дорогам, Пятерка была счастлива оказаться в таком прекрасном и умиротворяющем месте.
В холле их уже ожидали:
- О, а вот и наши знаменитые земляки! А мы уже заждались вас! – навстречу гостям направился невысокий молодой человек в старомодном твидовом костюме с рыжей копной волос и острым взглядом голубых глаз. – Очень рад приветствовать вас на землях Мосула. Меня зовут Джеймс Баттерфилд, я военно-полевой врач, хирург. Весьма рад с вами познакомится.
- Мы тоже очень рады знакомству, доктор Беттерфилд, – от лица всей команды вежливо поприветствовала его Вивиан. – Вы, наверное, наш гид и переводчик, ну и по совместительству, доктор?
- Абсолютно верно! – улыбаясь, ответил Джеймс. – Я здесь один из немногих англичан, кто знает большую часть наречий этого города и хорошо знает местность. Так что буду счастлив помочь всем, чем смогу.
- Не забывай и про старого солдата! – послышался низкий и резкий мужской голос. Через секунду перед Пятеркой показался рослый, солидный и величественный человек в военной форме королевских войск – олицетворение выдержки и твердости духа. Солдаты, сопровождавшие Лучников, с почтением отдали честь.
- Вольно, офицеры! Мы пока не на войне. Полковник Гарольд Блэкуотер. Весьма рад, весьма рад, – он протянул руку каждому из новоприбывших, дружелюбно улыбаясь. – Счастлив видеть своих столь смелых и щедрых земляков в этом богом забытом краю, и пусть вас не вводят в заблуждения эти красоты. Все здесь не так, каким кажется. В любом случае, с завтрашнего дня я вместе с вами и доктором Баттерфилдом приступим к работе. Посетим несколько госпиталей и приютов в городе, а в оставшиеся дни покатаемся по соседним деревням. Уверяю вас, ваша помощь там придется как раз кстати. А пока отдыхайте, в вашем распоряжении несколько номеров на втором этаже.
Лучники поблагодарили полковника и доктора и распрощались с ними до следующего утра. Весь вечер они гуляли по роскошному саду гостиницы, однако за пределы его территории уходить не осмеливались. Их все не отпускало ощущение висящего над головой дамоклова меча, а слова полковника Блэкуотера лишь усиливали эти неприятные чувства.
Глава 3.
Махди
Валгалльские Всадники
«…Страшные и неуязвимые, злобные и бесконечно преданные своему чудовищному хозяину Колдуну Флеггу, Валгалльские Всадники, великие стражники Башни Валгалла, шли по пятам юных путников. Гонимые ненавистью к сбежавшему Принцу и его друзьям, эти воины Тьмы поклялись, во что бы то ни стало уничтожить законного наследника трона. На вороных конях, из пасти которых вырывался адский огонь, а глаза сверкали красным светом, они пересекли Долину Миражей, нагоняя наших героев с каждой секундой и дыша им в затылок своим зловонным дыханием Смерти…»
***
Почти всю неделю Пятерка в компании доктора и полковника, а так же славной дюжины молодых британских бойцов налаживали политические и экономические связи с Ираком посредством благотворительной помощи. Объехав порядка двух десятков приютов, школ, больниц, наши герои убедились, насколько тяжело приходится людям, в особенности детям, этой хоть и богатой, но безжалостно раздираемой на куски войной и расовой враждой страны. Видя, как глаза бедных и измученных взрослыми проблемами детей начинают блестеть и вспыхивают огнем надежды, сердца Лучников наполнялись радостью, радостью от того, что хоть они и не могут помочь восстановить мир на этих землях, так хотя бы могут вернуть мир в души этих детей. Игрушки, медикаменты, еда, одежда и немного заботы – не такая уж большая плата за это чудо. Эта работа забирала все их время и силы без остатка, они отдавали душу этим детям в обмен на их улыбки и смех. Однажды Бен, дабы развеселить немного грустных и заскучавших юных обитателей одного из приютов, принялся рассказывать детские стихи и, не смотря на всю свою природную сдержанность, настолько увлекся процессом, что обычное чтение переросло в настоящее театральное представление. После того, как Бенджамин произнес последнюю реплику, в комнате воцарилась тишина. Малыши молчали, затем охваченные внезапным порывом детского восторга, начали аплодировать, как аплодируют в театре удачной развязке драмы. Бледные щеки Бена порозовели, и он поклонился им, как кланяется драматург, вызванный на сцену рукоплесканиям зрителей. В такие минуты Берч переставал быть холодным и спокойным, он проявлял чисто человеческое и столь знакомое для актеров чувство – любовь к аплодисментам и похвалам. Его гордую, сдержанную натуру, чуждую всякого тщеславия до глубины души тронуло восхищение этих юных созданий, а его друзья, тихо наблюдавшие за всем происходящим, одобрительно кивали и улыбались.
Несмотря на всю самоотверженность наших героев, еще оставалось немало работы за городом, и в последний день перед отъездом домой группа волонтеров должна была навестить деревушку Махди, примыкавшую к Мосулу на севере. От нее до города было всего минут тридцать пешим ходом, однако с другой стороны поселения простиралась необъятная территория безжизненной пустыни, пересечь которую можно было только на машине, на лошади или верблюде. Среди песков и потрескавшейся от солнца земли, притаилась старая дорога до Багдада, о которой уже и не помнили даже местные жители, но отлично знали военные. Сама же деревня состояла всего из одной улицы, двадцати двух глиняных домов, одной двухэтажной школы и одной полуразрушенной больницы, в которой не было даже врачей, лишь молоденькая медсестра со жгуче - карими глазами на миловидном смуглом личике и красивым арабским именем Фадрийя. Естественно, для такого богом забытого места как Махди было невероятным и радостным событием приезд «ангелов с островов».
Расположившись в школе, команда разбирала коробки, раздавая детям и их родителям необходимые им вещи. Эрик подошел к грязному окну и кинул взглядом удручающую картину бедности и безнадежности.
- Ну и дыра…в Мосуле дела обстоят явно лучше. Всего пара километров, и мы как - будто в другом мире.
- Боюсь дальше только хуже, Махди спасает только непосредственная близость к городу, – сказал Питер, продолжая раскладывать вещи из коробок.
- Что ж, ребята, тогда радуемся, что эта последняя остановка в нашем путешествии. Думаю, для одной поездки мы неплохо потрудились, – усаживаясь на стул возле вещей, добавила Вивиан.
Питер подошел к Ви за коробками и ехидно улыбнулся:
- Ну, кто трудился, а кто делал вид, что трудился...
Девушка укоризненно посмотрела на Питера:
- Я сделаю вид, что этого не слышала.
- Вся твоя жизнь, Крольчиха, в этой фразе.
- Ваша Светлость, будьте так любезны заткнуться, – вмешался в беседу Бенджамин. – И молча разбирать вещи. И побыстрее. Мне не охота торчать здесь вечность при всем моем сострадании к этим бедным людям.
- Гениальная мысль, Бен! Впрочем, как и всегда. Ладно, хватит трепаться! За работу! – скомандовал Эрик.
Но в следующее мгновение произошло то, что резко изменило планы команды. С улицы донесся визг тормозов машины и топот бегущих людей. Обычный с первого взгляда шум, но по сердцу Эрика словно полоснули острым лезвием. Едва повернувшись к окну, он услышал мужской голос, выкрикнувший что-то на непонятном ему языке, а затем прогремел взрыв невероятной силы, взрывной волной, выбивший стекла из оконных рам школы и отшвырнувший Эрика на середину комнаты. Острые осколки посыпались на него, оставляя глубокие порезы на лице и руках.
- Эрик! – закричала Вивиан, бросаясь к другу. – Боже, у тебя кровь!
- Я в порядке, в порядке… - промолвил Эрик, поднимаясь на ноги. – Что это, вашу мать, было?!
В это мгновение за стенами дома послышалась череда выстрелов, женские и детские крики и командный голос полковника Блэкуотера. В комнату забежал бледный от ужаса запыхавшийся доктор Баттерфилд.
- Напали! На нас напали курды! Нужно уходить! – тут он кинул взгляд на Эрика. – О, Господи! Мистер МакАдамс, вы в порядке?
Доктор подбежал к Эрику и начал осматривать его.
- Все нормально, это просто царапины… - успокоил Джеймса и своих друзей Эрик, вытирая платком кровь с лица. Его шотлано–ирландские корни не позволяли показать свою слабость даже перед близкими людьми, в какой бы то ни было ситуации.
- Что…что там произошло?! – спросил Питер. Его зеленые глаза вспыхнули на побелевшем лице.
- Точно не знаю…- отдышавшись, Джеймс начал рассказывать. – Я был с Фадрией, разговаривал с ней, солдаты с полковником разгружали машины. И тут неожиданно подъехали три автомобиля,…кажется…и началась неразбериха. Там было порядка десяти человек, это были курды…по крайней мере, тех, кого я видел…Потом я услышал взрыв и выстрелы. Полковник приказал мне бежать в школу и уводить вас. Больше…больше я ничего не знаю, но нам надо срочно уходить!
- Хорошо. Но без плана мы далеко не уйдем, – холодно и спокойно ответил Бенджамин. Как и предполагалась, ни одно чрезвычайное происшествие не могло выбить этого молодого человека из колеи. Он осторожно подошел окну и посмотрел на улицу. Несколько вооруженных людей бегали по деревне и выкрикивали иностранные слова, размахивая автоматами. Британские офицеры отстреливались из-за машин, обороняя вход в школу.
- Что им вообще нужно?! Мы же никого не трогали! – вскрикнула Эбигейл. Перепуганная до смерти девушка переводила взгляд с одного человека на другого, ища ответ на свой вопрос.
- Наверно, то, что мы привезли сюда – медикаменты и еда, – предположил Питер, уже успевший прийти в себя после взрыва и теперь готовый предпринять любой решительный шаг.
- Если только это, то нам повезло… - тихо произнес Бен. – Они не должны узнать, что мы здесь и в особенности, кто мы. Если узнают – мы трупы.
В ту же секунду в дверях появилась перепуганная Фадрийя. Она кинулась к доктору и начала что-то сбивчиво и быстро рассказывать на арабском. Баттерфилд внимательно выслушал и повернулся к ребятам.
- Дела у нас плохи, они скоро прорвутся сюда!
- Джеймс, спроси у нее, есть ли здесь черный выход или любой другой, кроме основного, – попросил Бенджамин.
Доктор Беттерфилд перевел ей вопрос, девушка закивала и снова заговорила на арабском.
- Она говорит, что другого выхода нет, но на первом этаже есть окна, выходящие во двор, они должны быть открыты и через них можно выбраться отсюда.
- Они перекрыли дорогу! – неожиданно воскликнул Питер, выглядывая в окно. – Нам не добраться до Мосула, даже если мы выберемся отсюда.
- Вот дерьмо! – выругался Эрик – И что теперь делать?!
- Так, без паники. Должен быть другой выход… - задумчиво произнес Бен, расхаживая взад и вперед по комнате сложив кончики пальцев возле подбородка – В любом случае нам надо выбраться из здания, а там будет видно. Берите необходимые вещи и живо валим отсюда.
С этими словами ребята ринулись за сумками, и уже через несколько секунд спускались на первый этаж. Оказавшись у окон, выходивших во двор, Питер осторожно выглянул в одно из них:
- Чисто, никого. Вон тот сарай, - он показал на полуразрушенное строение на заднем дворе – Там можно укрыться на время. Главное, что бы нас никто не увидел.
Питер распахнул окно, и все по очереди стали спускаться на улицу. С другой стороны школы доносились выстрелы и крики, казалось, там происходит настоящее кровавое сражение.
- Там же остались люди…дети… - испуганно произнесла Вивиан – Мы просто оставим их там?!
Питер резко и сильно схватил Ви за руку и потащил к окну:
- Ты идиотка?! – прошипел он – Ты не слышишь, что там происходит?! Там настоящая мясорубка! Как ты собираешься им помочь?! Может, у тебя танк в рюкзаке спрятан?! Нет?! Тогда заткнись и иди!
Жесткий, почти диктаторский, не допускающий возражений тон Питера убедил ее, что спорить бесполезно. Его светло-зеленые глаза вспыхнули огнем ярости, заставив девушку испугаться, но тут же потухли и приняли привычный взгляд рассудительного и спокойного человека. По щекам Вивиан потекли слезы, но она быстро смахнула их рукой и резким движением спрыгнула с окна.
Выбравшись из школы и пробираясь по задним улочкам до сарая, где предполагалось их временное укрытие, команда неожиданно услышала топот бегущих людей позади себя. Питер оглянулся и увидел трех вооруженных до зубов курдов. Неожиданно один из них повернулся и увидел убегающих англичан. Он окрикнул двух других, и все вместе они устремились за своими новыми жертвами.
- Черт, нас заметили! – закричал Питер – Бежим, бежим, бежим! Не оглядывайтесь!
Снова послышались выстрелы и крики. На этот раз кричал Блэкуотер и оставшиеся в живых английские бойцы.
- Сюда, в сарай! Пока они их отвлекают! – скомандовал Олджридж.
Все метнулись к завалившемуся на бок строению, прижавшись к земле, что бы случайно не получить шальную пулю. Эбигейл бежала последней. Она оглянулась и увидела несущегося всего в нескольких шагах от нее разъяренного курда и приготовившегося стрелять из оружия.
- Питер, осторожно! – закричала Эби, толкая друга в сторону. В тот же момент прогремел выстрел, и Питер упал, ударившись об стену. Придя в себя через мгновение, он увидел перед собой распростертое тело Эбигейл, на ее белой футболке отчетливо проступало багровое пятно крови.
Глава 4.
Шесть осколков в дар от Смерти
Лабиринт
«…- Я понятия не имею, куда нам идти! – отчаянно воскликнула Анна, усаживаясь на холодную влажную землю лабиринта. – Кто вообще вам сказал, что я должна знать! Вы выдернули меня из моей теплой кровати и заставляете искать какие-то знаки, найти какого-то Единорога, спасти какую-то невиданную страну! Я домой хочу! Я хочу выбраться из этого чертового лабиринта…Это всего лишь сон…надо только проснуться, и все закончится…
- Если мы всего лишь плод твоего воображения, зачем тогда ты сотрясаешь воздух своим глупым нытьем? – недовольно пробубнил Фафнир. – Кажется, наш всемогущий и всезнающий Парцеваль ошибся при выборе Спасителя!
- Я никогда не ошибаюсь! Она Избранная! – с яростью в голосе запротестовал юный волшебник. В его голубых глазах вспыхнул огонек злости, и не далек был тот момент, когда Парцеваль применил бы заклинание, способное охладить пыл высокомерного и дерзкого рыцаря.
- Довольно! – зычным и волевым голосом приказал Принц – Я не собираюсь слушать вашу брань!
Фафнир и Парцеваль в миг замолкли и понуро опустили глаза. Огорчить или не подчиниться приказу Принца для них значило предать и подвести его. Анна наблюдала за происходящим, и ее одновременно восхищала и озадачивала столь сильная преданность и столь крепкая дружба между ними. Она поднялась с земли, отряхнула платье и веселым озорным голоском обратилась к Томасу:
- Что ж, когда я проснусь и пойму, что это был всего лишь глупый сон, я, возможно, хорошенько посмеюсь, но вот умирать мне не хочется даже понарошку. Так что придется Вас спасать, милорд!...»
***
- Нет…неееет….только не это…Эби! – завопил Питер, бросившись к девушке. Он напрочь забыл об опасности, о пулях, пролетавших над его головой и о том обезумевшем террористе, что подстрелил Клиффорд.
- Эби, ты слышишь меня! Только не отключайся! Не отключайся, родная! Все будет хорошо, Джеймс поможет тебе! Все будет хорошо…потерпи немного…
Эбигейл была еще в сознании, из-под полуопущенных век текли слезы, а потускневшие голубые глаза уже не различали ничего вокруг. Питер тщетно пытался закрыть ладонями рану на ее животе, но кровь просачивалась сквозь его пальцы, вытекая из тела девушки вместе с ее жизнью.
Вдруг совсем рядом с ним послышался еще один выстрел, Питер поднял голову и увидел полковника Блэкуотера, а рядом с ним мертвое тело курда.
- Парень, ты как, в порядке?! Не ранен?! – грубым и зычным голосом спросил полковник, но увидев окровавленную девушку, понял, что раненые все-таки есть, и дела очень плохи. К этому моменту подоспели остальные, услышав крики и выстрелы. Увиденное шокировало их не меньше, чем самого Питера.
- Господи, Эбигейл! – закричала Вивиан, упав на колени рядом с подругой. – Она ведь жива, Пит?! Скажи, что она жива…
- Так, отойдите все живо! – скомандовал доктор Баттерфилд. Он опустился рядом с телом и померил пульс. – Она еще жива, но на грани! Надо остановить кровь, немедленно! Несите ее в тот сарай! Быстрее же, она умирает!
Тихий, немного застенчивый и неуклюжий Джеймс Баттерфилд на глазах у всех невероятно преобразился. Из скромного доктора он превратился в настоящего солдата с ярым блеском в глазах, строгим и волевым выражением лица и громким решительным голосом. Лучникам и невдомек было знать, скольких людей спас этот маленький человечек и что он видел за несколько лет службы полевым хирургом. Оперируя прямо на поле битвы раненных солдат рядом с взрывающимися гранатами, выхаживая бедолаг в условиях, которые не может представить себе ни один гражданский врач, постоянно рискуя своей жизнью ради спасения других, Джеймс научился молниеносно и верно принимать решения, так как в условиях войны времени нет ни на что. Он как никто другой знал свою работу, и каждое его движение и слово было вопросом жизни и смерти, чужой жизни и смерти.
Питер взял Эбигейл на руки и устремился за доктором, остальные бежали следом, полковник и его солдаты, половина из которых была так же серьезно ранена, прикрывали сзади.
Они забежали в сарай. Строение было небольшим и старым, с высокими стенами и маленькими окошками. Несмотря на внешний вид, изнутри оно выглядело достаточно крепким и основательным; большие двери с тяжелым засовом говорили о том, что сарай не был заброшен. В углу лежали сваленные в кучу мешки с овощами, зерном и прочим припасом местных жителей. Рядом с мешками стоял большой стол, заваленный жестяными банками и глиняными мисками.
- Уберите все со стола! Питер, клади ее туда. Только аккуратно…
Тем временем Гарольд раздавал приказы своим солдатам. Невредимым он велел встать по периметру сарая, в том числе и на его крышу; тем же, кто был ранен и не мог полноценно вести наблюдение, приказал закрыть дверь и оставаться внутри вместе со всеми.
Джеймс сорвал с себя рубашку, скомкал ее и приложил к ране:
- Эрик, надави на рану. Держи очень крепко, она и так потеряла слишком много крови, – доктор снова проверил пульс – Сердцебиение есть, но слабое. Нужно сделать укол внутривенно. Вивиан, подай мне мою сумку!
Смоллвуд молниеносно выполнила просьбу, и уже через несколько секунд Баттерфилд вводил Эби какое-то лекарство.
- Мне нужно знать ее группу крови, и вашу тоже. Необходимо сделать переливание!
- У Эбигейл четвертая положительная, – тут же ответил Бенджамин. Его памяти и вниманию мог позавидовать любой ученый ум.
- Что ж, это сильно облегчает работу! – одобрительно отозвался Джеймс. – Она универсальный реципиент, и вы все годитесь в качестве доноров...- доктор замолчал и начал аккуратно ощупывать живот раненной. Эби на мгновение пришла в себя и застонала, - Но с начала надо извлечь пулю…Фадрийя, достань инструменты из сумки.
Молодая медсестра, расположившаяся по правую руку от врача поочередно доставала хирургические инструменты и аккуратно раскладывала их на импровизированном операционном столе.
- Эрик, Бен, держите ее крепко, зафиксируйте ее положение как можно сильнее…я попробую достать пулю…
Ребята сильно ухватили бедняжку Эбигейл за руки и ноги. Джеймс снял с себя ремень и вставил ей в рот, затем разрезал майку девушки и приступил к операции. В ту же секунду Эби взвыла истошным криком и заметалась по столу, неосознанно стараясь вырваться из крепких рук парней. Каждое движение доктора приносило девушке нестерпимую боль, все ее тело покрылось холодным потом, слезы градом катились по впалым обескровленным щекам, зубы с огромной силой впились в кожаный ремень. Эрик и Бенджамин были не в силах смотреть на муки подруги, и каждый раз отводили взгляд, все сильнее придавливая ее тело к столу.
Впав в оцепенение, Питер, молча, наблюдал за происходящим, не в состоянии пошевелиться, что-либо сказать или сделать. Его руки, лицо, рубашка – все было в крови Эбигейл. Ее крики вонзались в его мозг, словно острые когти адского зверя, сжимавшие в стальной хватке остатки рассудка. Стоит ли говорить, что воспоминания о тех пережитых минутах так никогда и не стерлись из памяти юноши и время от времени давали о себе знать ноющей болью вины и беспомощности. Потухшие светлые глаза Принца заволокли боль и отчаянье, ярость, страх и смятение – все те чувства, что уничтожают человека быстрее и ужаснее, чем все болезни и все оружие на свете. И когда казалось, что уже ничто не может вернуть Питеру уверенность и подарить силу, хрупкая изящная ручка крепко сжала испачканную в крови руку Олдрижда. Повернувшись, Питер увидел заплаканную, побледневшую от ужаса Вивиан, с испачканным пылью лицом и спутавшимися волосами, но при этом улыбающуюся, улыбающуюся той милой и теплой улыбкой, которая была так любима всем миром, и особенно Питеру. Принцесса Крольчиха. Ее нежный взгляд изумрудных глаз все так же горел надеждой, которая сейчас была так необходима Принцу. На мгновение ему показалось, что все стихло, крики Эби прекратились, исчезли люди, исчезло все вокруг. Он почувствовал влажный и прохладный воздух Англии, запах догорающих дров в старом камине особняка Мейфер, услышал пряный аромат духов его сестры смешанный с запахом виски. Один образ сменял другой, возвращая Питеру его потерянную уверенность и спокойствие. Все это длилось лишь доли секунд, но для Олдриджа этого оказалось достаточно. Сжав руку Вивиан в ответ, он, не проронив ни слова, поблагодарил подругу за такую бесценную поддержку. Взгляд Принца наполнился решимостью и смелостью, о которой он до этого момента и не подозревал.
- Достал… - Баттерфилд глубоко вздохнул и швырнул крохотный металлический кусочек в глиняную миску. Полностью обессиленная Клиффорд снова забылась беспамятством. Увидев встревоженные взгляды наблюдавших, Джеймс поспешил их успокоить:
- С ней все нормально, она просто потерла сознание…но боюсь у нас проблемы пострашнее этой…
- Что это значит? Она выживет?! – испуганно спросила Вивиан.
- В том то и дело, что я не знаю, а потому не могу давать вам ложную надежду. Пуля, должно быть, зацепила стену. Это, безусловно, снизило ее скорость, но она разлетелась на осколки, и они попали в Эбигейл. Я смог достать только один из них, но их по моим подсчетам осталось около пяти, и все они засели намного глубже. Сейчас Эби в неопасности, но у нее вздутый живот, давление падает, а это значит, что у нее внутреннее кровотечение. Осколок, наверное, попал в один из сосудов. Я должен вскрыть ее, найти источник кровотечения и зашить его. Ей нельзя двигаться пока я внутри. Если она будет реагировать как раньше, а она будет, я могу повредить артерию, и она умрет в считанные минуты. Даже что бы попытаться это сделать мне нужно дать ей наркоз, но в таком случае она не сможет самостоятельно дышать. Тот же плачевный результат…
Эрик схватился за голову и зашагал из стороны в сторону.
- Но что-то же можно сделать?! – решительно воскликнул Питер. – Чем мы можем помочь?
Джеймс Баттерфилд опустил голову и на минуту задумался:
- Мне нужен респиратор, трубки, некоторые хирургические инструменты, нитки, салфетки и еще несколько вещей. Без этого я ничем не смогу помочь.
- И где все это можно достать? – нетерпеливо спросил Олдридж.
Доктор немного помедлил с ответом, а потом поднял глаза на Питера:
- Есть одно место…та полуразрушенная больница, что находится рядом со школой. Она уже давно не работает, но там, возможно, еще осталось что-то…
Баттерфилд замолчал, а затем обратился по-арабски к Фадрийе, испуганной девушке, но, безусловно, привыкшей к подобным ситуациям.
- Фадрийя говорит, что там есть, все что нужно. Я дам ей список всего необходимого, она пойдет с вами…
- Погодите, погодите! – резко перебил его Бенджамин. – Что значит «пойдет с вами»? Как мы проберемся туда, если там эта хренова компания головорезов с автоматами?! Я вообще удивляюсь, что мы еще живы!
- А ты, видимо, предлагаешь сидеть здесь и смотреть, как Эби захлебывается в собственной крови, гений?! – возмутился Эрик, решительными рывками приближаясь к Бену.
- Конечно, нет! – лицо Берча приняло резкие и отталкивающие черты, как у волка, готового отразить атаку другого хищника. – Но только идиот полезет в самое пекло, не представляя, с чем имеет дело! Нам нужен план…
- Да в задницу твой план! – жестко отрезал Эрик. Он все приближался к Бену и, не отрываясь, смотрел ему в глаза – Некогда нам планировать, надо действовать! Я пойду с Фадрийей и достану все необходимое, а ты можешь отсиживаться здесь.
- Господи, какой же ты болван, Эрик! Не мни из себя героя, это не кино! – фыркнул Бенджамин. - Да тебе и шагу не дадут сделать…
- Довольно! – громко и яростно прервал их Питер. – Да что с вами такое?!
В ту же секунду воцарилась тишина. Бенджамин торопливо отвернулся в смущении, а Эрик понуро отошел от друга. Питер же не спускал глаз с обоих друзей, обжигая их яростным взглядом. Ребята еще никогда не видели его в таком гневе. Наконец он повернул голову к полковнику Блэкуотеру.
- Полковник, будьте добры разъяснить ту ситуацию, в которой мы оказались и что теперь нам делать, – чеканя каждое слово холодным и спокойным голосом обратился к нему Олдридж.
- Курды, сэр. Чтоб они сгинули в преисподние…- выругался военный, гневно отправляя плевок на пол. – Прознали, что мы будем в Махди, в этом богом забытом месте, и что сбежать отсюда практически невозможно. Им все равно кого убивать, своих или иностранцев. Для них главное поживится вашим добром, а вы смогли привезти его не мало…Но британцев они убивать не станут, слишком ценны ваши головы…
- Они потребуют за нас выкуп? – спросил Питер.
- Если поймают, то возможно, - ответил полковник. - Вот только вряд ли они получат, что хотят…
- …потому что наше правительство не ведет переговоров с преступниками и террористами. Это является нарушением закона, противоречит нормам межнационального поведения, а так же подрывает авторитет страны в глазах всего мира, – невозмутимо, словно заученный текст, договорил Бенджамин за полковником.
- Точнее и не скажешь, - растерянно кивнул Блэкуотер. – Политиканы и военные будут тянуть время, пока нас не перестреляют, как собак… лучше этим ублюдкам не знать, кто вы, уж поверьте мне.
- Охотно, – согласился Питер. Все такой же решительный и спокойный, он стоял, сложив руки на груди, и пристально смотрел на полковника. – Ну а подкрепление? Нас хоть попытаются вытащить отсюда?
- Подкрепление будет, сэр, - Гарольд смотрел на Питера, как вожак стаи смотрит на своего наследника или приемника. – Но боюсь, только к завтрашнему дню или даже вечеру…
- Ну, к этому времени им уже некого будет спасать… - низким голосом произнес Эрик и, подойдя к Эби, провел ладонью по ее мокрому и холодному лбу.
- Когда произошло нападение, я сообщил по рации своим, но ближайший пост британской армии находится в Доре, а это в сотнях и сотнях миль отсюда. Если они уже выехали, то будут здесь только завтра днем. Вертолетов у них нет. После расформирования британских войск остатки солдат нашей родины остались здесь сами по себе…Не хочу вас пугать, ребята, но и лгать вам бессмысленно. Мы в полном дерьме, и помощи нам ждать не от кого.
Полковник сохранял хладнокровие и солдатскую выправку, достойную храбрейшего средневекового рыцаря, однако страх и отчаянье, плещущееся внутри его, росло и поднималось с каждой секундой. Он не боялся смерти, он учился у нее мастерству и смотрел ей прямо в глаза много лет подряд. Но его подопечные знают о смерти лишь понаслышке. Что же ему делать с их страхом?
- Значит мы тоже сами по себе, - решительно произнес Питер. – И сейчас для нас главное помочь Эби. Он на мгновенье задумался, оглядел всех присутствующих острым взглядом светло-зеленых глаз, а затем снова обратился к Блэкуотеру, - Вы можете выделить нам пару своих солдат?
- Конечно, только вряд ли они смогут вас защитить…
- Они не нужны нам для защиты. Ваши ребята обойдут сарай с другой стороны… - Питер подошел к маленькому разбитому окошку строения и аккуратно выглянул наружу, - …и отвлекут их, а мы тем временем проберемся в больницу. Эрик и Фадрийя пойдут со мной.
Эрик одобрительно кивнул, а полковник тепло улыбнулся.
- А ты парень с мозгами! – похвалил он. – С тобой не пропадешь. Этих тварей было человек 10, мы подстрелили троих. Оставшиеся, скорее всего, стерегут выезд из Махди и этот сарай. Так что все может получиться. Джонсон, Хамси! – в ту же секунду перед полковником показалось двое солдат, наспех залатанные и подлеченные Баттерфилдом за время беседы. – Заставьте этих ублюдков побегать за вами!
- Стойте! – неожиданно вмешался доктор. – Я не могу отпустить этих двоих, - он указал на Питера и Эрика. – Мне нужен хотя бы один из них. Эби необходимо сделать переливание крови от двух сильных доноров, а я не могу взять кровь у Вивиан, она и так слаба, остальные тоже. А кроме Бенджамина никого больше нет. Решайте, кто остается, а кто отправится в больницу.
Питер и Эрик переглянулись. Всем своим видом Эрик пытался показать, что даже если его привяжут к столу, он все равно не останется здесь. Когда перед ним стоял тот или иной выбор, МакАдамс никогда не искал легких путей. Сейчас он может помочь гораздо больше, если будет уже на пути к этой треклятой больнице.
- Здесь Питер принимает решения, - многозначительно произнес Бенджамин. В этом сейчас уже никто не сомневался.
- Я остаюсь, – решил Олдридж. – Потому что Эрик все равно не послушает меня. Никто не приказывает Дракону.
Эрик ухмыльнулся и поблагодарил взглядом своего Принца.
- И я пойду, - вмешалась Вивиан. – И я знаю, что ты сейчас скажешь, - она обратилась к удивленному Олдриджу, который уже открыл рот, что бы произнести кучу доводов, зачем девушке этого делать нельзя. – Но сидеть без дела я здесь не собираюсь. Она выпрямилась и решительно взглянула на Питера. Глаза горели изумрудом, кровь прилила к лицу, и от былой бледности не осталось и следа, черные локоны водопадом струились по плечам, придавая девушке еще больше женственности и в то же время воинственности. До чего же она красива, подумал про себя Питер.
- Быть по-твоему, Крольчиха. С тобой тоже спорить бесполезно, - согласился Олдридж не без тяжести на сердце, но уговаривать ее сейчас и в правду было некогда. К тому же Вивиан могла дать фору и Эрику в осторожности, соображала она быстро и всегда внимательно смотрела по сторонам.
- Что ж, думаю, это вам пригодится, - полковник достал из кобуры под стеганной военной курткой армейский пистолет и протянул МакАдамсу. – Держал когда-нибудь такое в руках?
- Было дело, - неуверенно ответил Эрик. Взяв из руки Гарольда оружие, он проверил предохранитель, мастерски вытащил магазин с патронами, вставил обратно, оттянул затвор и прицелился в воображаемую цель на противоположной стене. – Готовился к одной роли когда-то…не думал, что это пригодится.
- Надеюсь, готовился хорошо, - ухмыльнулся полковник и похлопал парня по плечу.
- Тогда пора, - взволновано скомандовала Вивиан, глубоко вздохнула и кивнула Фадрийе.
Дверь сарая тихонько отворилась, и первыми на улице показались Хамси и Джонсон. Они дали сигнал наблюдателям на крыше и стали продвигаться вдоль стены, аккуратно оглядываясь по сторонам. Убедившись, что все чисто, Хамси махнул рукой остальным, и вскоре из проема сарая показались наши герои. Первым шел Эрик, бесшумно и плавно, меряя каждый шаг, он напоминал льва, выслеживающего свою добычу. За поясом его брюк поблескивал холодный черный металл армейского пистолета полковника. За Драконом шла Крольчиха, так же тихо и спокойно, крадучись вдоль стены, она оглядывалась по сторонам и прислушиваясь к каждому звуку. Последней пробиралась Фадрийя, проворная и миниатюрная медсестра. Дойдя до угла сарая, они расстались с солдатами, направившимися в противоположную сторону и взявшие на себя роль живых мишеней, и стали пробираться до стен больницы. Было спокойно и безмолвно, и казалось, ничто не указывало на разыгравшуюся здесь кровавую бурю, но осколки выбитых стекол, дыры от пуль в стенах и ржавые капли крови, разбрызганные по земле, говорили о произошедшем, словно угрюмые молчаливые свидетели. А еще была удушающая звенящая тишина, давящая и пугающая, словно зверь затаился в пустых двориках и каменных хибарах деревни. Затаился, но отступил.
Эрик, Вивиан и Фадрийя были уже у окон больницы, когда послышались выстрелы и крики в стороне, куда отправились Джонсон и Хамси.
- У нас мало времени, - тихо произнес Эрик, он достал из-за пояса оружие и улыбнулся. – Девушки, прошу простить мои манеры, но я, пожалуй, войду туда первым. Аккуратно отворив ставни окна, МакАдамс пробрался внутрь и огляделся. Комната, видимо, предназначавшаяся раньше как процедурная или приемная, была завалена мусором, раскуроченными кушетками и стульями; тут и там валялись обломки досок и камней, пыль и песок покрывал пол и стены. В углу находился шкаф, доверху набитый лекарствами, капельницами и прочим медицинским материалом, рядом валялись коробки с эмблемой красного креста. Видимо, это место используют как склад, подумал про себя Эрик. Убедившись, что все тихо и что они попали туда, куда нужно, парень помог забраться Вивиан и Фадрийи в комнату. Оказавшись на месте, молоденькая медсестра сразу же принялась за работу, держа в руках бумажку, порученную ей доктором, и быстрыми движениями отправляла содержимое шкафа в сумку. Эрик дежурил возле окна, Вивиан находилась рядом. Неожиданно послышался звук из коридора, какой-то скрежет или хруст, а затем чей-то резкий громкий голос разорвал тишину заброшенной больницы. Эрик и Вивиан побледнели и замерли, они посмотрели в сторону Фадрийи, которая уже закончила с работой и направилась к ним. В следующую секунду в дверном проеме появился мужчина, высокий и худой; лицо его покрыла кустистая черная, как смоль борода, темная куртка и штаны были в грязи и крови, в руках он держал автомат. Он закричал и направил оружие на Фадрийю. Девушка тут же выронила сумку, подняла руки вверх и направилась на встречу к мужчине, сбивчиво тараторя что-то на арабском. Резкими движениями курд махал перед собой автоматом и продолжал отрывисто кричать, глядя свирепыми глазами на Фадрийю. Эрик и Вивиан стояли молча возле окна, боясь пошевелиться. Оба они тщетно пытались просчитать возможные пути спасения, но всепоглощающий ужас не давал мыслить здраво. Пистолет, до сих пор находившийся в руке, МакАдамс медленно спрятал за спину. Судя по интонации медсестры, Эрик понял, что она пытается как-то отвлечь или уговорить курда, но каждый ее шаг и слово еще больше приводили его в бешенство. Голос девушки неожиданно смолк, когда послышался громкий выстрел из автомата. Фадрийя рухнула на спину, из груди сочилась алая кровь, а стеклянные безжизненные карие глаза смотрели в пустоту. Она была мертва. Вивиан вскрикнула от ужаса и подалась вперед. Убийца резким рывком ринулся к ним, как вдруг раздался второй выстрел. Эрик держал в вытянутой руке пистолет и смотрел на омерзительно оскалившегося курда. Выронив автомат, он схватился за плечо, прикрывая кровоточащую рану, и еле слышно что-то бормотал с едкой ненавистью в голосе.
- Черт, промахнулся…- оскалился МакАдамс. Курд был пока безоружен и очень зол, и убить его было самым верным и мудрым решением для Эрика, но не таким простым, как может показаться. Убийство не входило в список его обыденных дел.
- Вивиан, бери сумку, - резко скомандовал парень. – Вивиан, ты меня слышишь? Он посмотрел на девушку. Смоллвуд находилась в ступоре, неотрывно глядя на мертвую арабку. Из глаз лились слезы, руки тряслись, а лицо было бледным словно первый снег.
- Вивиан… - повторил Эрик, как вдруг услышал шум со стороны убийцы. Держа нож в руке, головорез накинулся на Смоллвуд, схватил и потащил ее к выходу. Все произошло за доли секунд, так, что МакАдамс не успел даже среагировать. Курд стоял в проходе, держа нож у горла девушки, зажав ее в крепкие тиски рук. Он что-то кричал и шипел, плевался и фыркал, как гиена. Красные, полные крови глаза, несли в себе ярость и безумие. Вивиан не издавала ни звука, она вела себя покорно и сдержанно, только огромные зеленые глаза, полные слез и страха, выдавали ее панику. Эрик продолжал держать пистолет, направленный на курда. Тот в свою очередь, все сильнее нажимал острым лезвием на горло девушки, от которого с каждым рывком оставался обжигающий багряный след раны, давая этим понять, что его враг должен бросить оружие. Еще чуть-чуть и он перережет ей горло. Еще чуть-чуть и он потеряет и Вивиан. Но бросить пистолет было еще большим безумием. Тогда он прирежет их обоих, рано или поздно.
- Вивиан, ты ведь доверяешь мне? – обратился он к девушке. Та слегка кивнула, слезы ручьем покатились из ее глаз. Головорез продолжал кричать и давить на нож. – Тогда не шевелись, просто не шевелись…Все будет хорошо, доверься мне…
Вивиан замерла и зажмурила глаза так сильно, как только могла. Эрик стоял не шелохнувшись как каменная глыба; и без того суровые черты лица ожесточились, словно их высекли из мрамора, глаза блестели огненным ониксом на бледном лице.
- Второй раз я не промахнусь… - прошептал МакАдамс. Раздался выстрел…
Смоллвуд почувствовала, как хватка ее захватчика ослабла, пробрал холодный озноб, но она все так же боялась открыть глаза. Послышался звук упавшего рядом с ней тела, а затем она почувствовала мягкое прикосновение к своей руке. Вивиан открыла глаза и увидела Дракона. Настоящего Фафнира с прозрачной алмазной чешуей и золотой кожей под ней, с глазами цвета черного агата и пылающим огненным сердцем в груди. Прижав девушку к себе так крепко, что она могла почувствовать жар его сердца, он прошептал:
- Все закончилось, Ви, все закончилось... Пора уходить, скоро сюда прибегут остальные… - Эрик схватил сумку и повел девушку к окну. Следуя за другом, Вивиан оглянулась и посмотрела на курда. Распростертое тело его лежало на боку, дикая яростная гримаса застыла на его мертвом лице, а точно по центру лба зияла дыра от пули. Никто не угрожает Дракону, подумала Смоллвуд и отвернулась.
Глава 5
Роза Чероки
Рассвет
«…Анна, не отводя глаз, заворожено смотрела на могучее мраморное изваяние рыцаря, сидящего на таком же сером мраморном троне с голубыми прожилками. Время не пощадило статую; некогда белый камень потемнел, местами на величественном резном престоле зияли дыры и трещины, а дикий плющ и крестовник увивали рыцаря с головы до пят. И, тем не менее, отчетливо сохранились суровые и острые черты лица великого мужа; широкий лоб и высокие скулы говорили о его благородном происхождении, а волевой подбородок и узкие плотно сомкнутые губы - о небывалой решительности и отваге. На коленях рыцаря лежал меч, над которым, как ни странно, течение веков оказалось бессильным. Изящный обоюдоострый клинок из молочно-белой стали украшали лазурные витиеватые узоры невероятной сложности и красоты; перламутровая рукоять была усыпана пунцово-красными рубинами, выложенными в виде восходящего солнца.
- Кто это? – все так же не отрывая взгляда от статуи и прекрасного меча, спросила Кэрэлл у стоящего рядом волшебника.
- Невероятно! Я глазам своим не верю! Ты это сделала! – воскликнул Парцеваль, не обращая внимания на вопрос девочки. – Это же Кристиан Спаситель…а это…
Юноша подошел к рыцарю и взял в руки таинственный меч так тихо и аккуратно, словно это было самое великое сокровище на свете.
- Это Меч Рассвет, - восхищенно и гордо произнес волшебник. Он поднес меч к свету, и рукоять засверкала миллионами кровавых капелек, пленяя взор красотой и всплеском красок; бледный клинок переливался восхитительной нежно-голубой гравировкой.
- Этому мечу около двух тысяч лет, - снова заговорил юноша. – Когда-то давно Эрмингард был гиблым и темным местом, в этих краях всем заправляла черная магия и колдовство. Зло и ненависть прочно укоренились в людских сердцах королевства. Но однажды, словно из ниоткуда, появился великий Кристиан Спаситель. На своем белоснежном грозном коне Серебре, он скакал сквозь туман загубленных земель, освещал непроглядную ядовитую тьму и выжигал ее из людских сердец. Держа в руке Рассвет, рыцарь отсекал головы чародеев и ведьм и орошал их черной зловонной кровью почву Эрмингарда. Когда тьма отступила, и яркое солнце снова показалось на небосклоне, жители королевства окрестили Спасителя Рыцарем Зари и сделали его своим королем. Три столетия великий король правил Эрмингардом, защищал и оберегал его, уничтожая любую опасность. При его правлении и появились Единороги в далеких лесах королевства. Говорят именно в Последнем Единороге и заключается весь свет и вся сила солнечного сердца Рыцаря Зари. По легенде, после смерти Кристиана его Меч Рассвет был надежно сокрыт в тайном месте. Когда Эрмингард снова окажется под властью темных сил, только избранные смогут отыскать путь к мечу, а с его помощью и найти Последнего Единорога…
Парцеваль смолк и посмотрел на Анну. Девочка зачарованно смотрела на Рассвет, на игру искорок багряных камней, на голубую филигрань клинка. Она подняла голову и посмотрела в лунные глаза волшебника, они горели радостью и надеждой.
- Это значит, что Единорог действительно существует, и мы сможем найти его? – неуверенно спросила девочка.
Волшебник улыбнулся и вложил в ее руки меч.
- Это значит, что ты действительно Избранная, Анна, и мы сможем спасти Эрмингард…вместе…»
***
Уже почти стемнело, и на чернеющем небе появилась небольшая россыпь первых звезд, когда Баттерфилд закончил корпеть над спасением Эбигейл. После возвращения Вивиан и Эрика со всем необходимым, Джеймс незамедлительно приступил к работе. Весть о смерти Фадрийи его порядком расстроила, но скорее только потому, что он потерял пару рабочих рук умелой медсестры. Увы, или к счастью, врачи, как и солдаты не проливают слез по каждому погибшему, сочувствие для них с годами становится таким же отдаленным понятием как музыка для глухого. Для Баттерфилда было гораздо важнее узнать, что Эрик и Вивиан справились со своей задачей, что парень при этом оказался неплохим стрелком, а это значит, что повторись такая ситуация, и МакАдамс сможет встать на защиту своих людей. Питер же был настроен более скептично. Холодная дрожь пробежала по его телу, когда он узнал об инциденте в больнице. При мысли о том, что его друзья были подвергнуты такой опасности, Принц побледнел еще больше, хотя переливание для Эби и так обесцветила его кожу и лишила сил. Но уже через мгновение он благодарил богов, что послал туда именно Дракона. Если бы на его месте оказался сам Питер…впрочем, от этих мыслей парню становилось только хуже…
Перепачканный кровью, взмокший и бледный, доктор посмотрел на Питера впалыми уставшими глазами.
- Я достал все осколки, зашил все раны… - он стоял и медленно вытирал кровь с рук. – Состояние у нее тяжелое, но стабильное. Если в течение суток мы доставим ее в ближайшую больницу, она выживет.
По комнате прокатился облегченный вздох. Олдридж подошел к Эби и сжал ее бледную и холодную как лед руку.
- Спасибо, Джеймс…- тихо произнес Питер.
- Не стоит, - сухо отрезал доктор. – Когда увижу ее снова на красной дорожке по телеку, тогда сможешь поблагодарить. Он улыбнулся и швырнул окровавленную тряпку в сторону. – А пока мне снова нужна ваша кровь…только не ты, ты и так еле стоишь от прошлого переливания. Эрик, иди сюда.
Эрик покорно подошел к Джеймсу и сел рядом со столом, где лежала Эби. Это было уже второе его переливание, но он был крепче и выносливее других, поэтому Баттерфилд предпочел его остальным.
В комнате царила давящая напряженная тишина. Снаружи было так же тихо, так же подозрительно тихо. После прошедшей перестрелки курды снова затаились, не рискнувшие атаковать сарай, хотя они прекрасно знали, где находятся их пленники. Это говорило, что численное преимущество было на стороне наших героев, но это не спасало ситуацию. Находясь в западне, солдаты не могли выбраться из деревни, а найти и перестрелять всех оставшихся головорезов в этих узких деревенских лабиринтах не представлялось возможным. Оставалось ждать, но чего? Помощи? Но когда она прибудет? И прибудет ли вообще? А время было на стороне только тех дикарей с автоматами.
- Есть только один выход, но шансы на удачу крайне малы, - задумчиво начал полковник Блэкуотер, когда снова встал вопрос о возможном спасении. – За деревней, где простирается пустыня, в паре десятках миль к западу находится старая заброшенная дорога на Багдад, и, судя потому, что эти ублюдки блокируют только один выезд из деревни, про эту дорогу они ничего не знают.
- А вы откуда знаете про нее? – недоверчиво спросил Бенджамин.
- По долгу службы я много чего должен знать, парень, - сердито пробормотал Гарольд. – Она там есть, засыпанная песком и старая как божий свет, но есть.
- И? – продолжил сомневаться Бенджамин. – Каков план? Прогуляться пешком до Багдада по заброшенной дороге?
- Ну, тебя бы я не против отправить и пешком, - парировал полковник. – Но остальным хотел предложить машину...
- Какую еще машину? – перебил его Питер. – Все наши броневики остались на главной улице.
- Я в курсе, и если вы, сосунки, научитесь слушать до конца, то поймете, что я имею ввиду! – взревел Гарольд Блэкуотер своим командным басом.
План был слабым и весьма шатким, но даже в прожженного скептика и аналитика Берча, он вселил некое подобие надежды. Да и что говорить, это был единственно возможный план, ведь подмоги извне было ждать уже некогда.
С первыми лучами солнца тройка солдат должна была тихо и незаметно пробраться к главной улице и попытаться угнать пару автомобилей прямо из под носа курдов. Сомнительное мероприятие, но упор здесь делался на эффект неожиданности. Остальные же должны были также тихо и незаметно пробираться к югу деревни, в сторону пустыни. Вряд ли курды спохватятся и побегут именно туда. Тем временем угнанные машины, подъехавшие к месту встречи, должны были благополучно увезти их в открытую пустыню к спрятанной песками и прошедшими годами дороге. Вероятность погони, конечно, была почти стопроцентной, но так далеко планы наших героев на тот момент еще не зашли. Для начала надо было раздобыть автомобили, а это являлось самой сложной и проблематичной задачей.
- Скоро стемнеет, так что сейчас бессмысленно что-то предпринимать, - подытожил полковник. – Ехать по пустыни во тьме все равно, что сдаться этим свиньям добровольно в руки. Так что предлагаю немного передохнуть, собраться остатками сил и надеяться всем своим нутром, что наш враг не нападет на нас ночью…
На том разговор и был закончен. Когда наступила глубокая ночь, перебинтовывая раны Эби, которая так ни разу и не очнулась с той первой операции, Баттерфилд снова и снова брал кровь у Лучников, чтобы хоть как-то увеличить шансы на спасение девушки. Со временем он заметил, что ее губы слегка порозовели, а щеки покрыл еле заметный румянец. Это добрый знак, подумал доктор и облегченно вздохнул.
Теплый южный ветер задувал в разбитые окошки сарая, принося свежесть и прохладу в комнату. Вивиан, по детской привычке положив голову на плечо Бенджамину, смотрела на маленький кусочек черного звездного неба, виднеющегося через окно на противоположной стене. Она старалась гнать дурные мысли из головы; она уже и так сегодня чуть не умерла, зачем лишний раз думать о том, что это, скорее всего, произойдет на рассвете. Девушка взглянула на часы на руке Бенджамина – три часа ночи. Скоро солнце начнет вставать и, что будет дальше, она представляла с трудом. Смоллвуд взглянула на Питера. Он сидел возле Эбигейл, склонив на бок голову и подперев ее рукой. У изнуренного и усталого, бледного и осунувшегося, с впалыми щеками и испачканным пылью лицом Принца, глаза не переставали осмысленно смотреть вперед. Главное, чтобы он не сломался, подумала Крольчиха, он наше все…
Эрик задремал рядом с Питером, подложив под голову чью-то куртку. Собранный и грозный даже во сне, в своей руке стальной драконьей хваткой он держал все тот же армейский пистолет…
Грудь Эбигейл медленно и тяжело поднималась и опускалась, с каждым вздохом отмеряя новые секунды жизни. И как хотелось каждому из Лучников, чтобы этих секунд была целая бесконечность…
Бенджамин сидел тихо и безмолвно, Ви не видела его лица, но знала, что он не спит. И ей оставалось только догадываться, какое полчище мыслей роется сейчас в его столь умном и всезнающем мозгу.
Неожиданно в дальнем углу справа от себя, у самого пола, Ви заметила зияющую дыру в стене, небольшую, но достаточную, чтобы через нее могла пролезть кошка или даже небольшая собака. Сквозь отверстие упорно пробивалось растение, похожее на какой-то кустарник или плющ. Он колыхался от порывов ветра за стеной, и на верхушке куста то и дело мельтешило что-то белое. Вивиан приглянулась, но, так и не поняв, в чем дело, решила подползти поближе.
- Эй, ты это куда? – послышался удивленный шепот Бена. А девушка тем временем, не обращая на вопрос внимания, уже была возле дыры и восторженно рассматривала находку. Это был цветок. Белоснежный цветок, напоминающий розу, с шелковыми молочными лепестками и яркой пунцовой сердцевинкой. Вивиан сорвала его и, весело улыбаясь, вернулась на место.
- Цветок? – рассмотрев найденную Крольчихой вещицу, удивленно спросил Берч. – Невероятно! Как он там только смог вырасти?
- Это Роза Чероки, – тихо и в то же время восхищенно сказала Ви. – Во времена насильственных переселений индейцев в юго-восточной части Северной Америки, дети племен умирали один за другим от голода, жажды и жары. Теряя остатки веры и надежды, бедные матери молились своим жестоким богам и проливали горькие слезы утраты. Услышав несчастных женщин, боги решили поддержать их, и на местах, где проливались драгоценные материнские слезы, вырастали белоснежные цветы с красной сердцевиной. Белые лепестки цветка символизировали слезы матерей, а багряное сердце – пролитую детскую кровь. С тех пор этот цветок растет там, где земля орошается слезами и кровью… - Смоллвуд на мгновение замолчала. – Странно, я думала, он не растет на Ближнем Востоке, хотя…Девушка снова смолкла.
- Красивая история, - холодно отозвался Бенджамин. – Но я все-таки думаю, что это не Роза Чероки.
- О-о-о…Бен, ты не исправим… - недовольно застонала Крольчиха. – Ну и что же это тогда?
Бенджамин тихо засмеялся, и взял в свои руки цветок; лицо его словно озарилось:
- Глупая, это же Рассвет…и ты снова его отыскала.
Вивиан внимательно и удивленно посмотрела на Бена, а затем засмеялась в ответ.
Вскоре восточный небосклон уже начинал розоветь и золотиться, солнце готовилось к новому великому забегу над землей. Мир пробуждался: становился из черного индиговым, а потом золотисто-песочным. По пустыням и равнинам Востока тихо крался новый рассвет.
Глава 6
Земли огня и песка
Зачарованный лес
«… - Я, Принц Томас Корвус, лорд Вороньей Крепости, сын Короля Сэмвила Корвуса Доброго и законный наследник престола Эрмингарда, клянусь, что не позже сегодняшнего заката солнца твоя богомерзкая гнилая голова слетит с плеч при помощи этого клинка и покатится по земле, Флегг! Тебе не сидеть на троне королевства и не править им! Ты ответишь за все свои злодеяния!
Мальчик стоял среди кривых мертвых деревьев Зачарованного Леса, по земле которого простирался плотный липкий туман. Рука Томаса крепко сжимала Рассвет, багряные камни на перламутровой рукояти тускло мерцали в мрачном свете солнца, спрятанного грубыми черными тучами. Растрепанные темно-русые кудри падали на белое выточенное личико, зеленые глаза холодно и пристально впивались в лицо колдуна, спрятанного тенью большого капюшона. По обе стороны от Принца Парцеваль и Фафнир с горящими яростными взглядами приготовились к бою. За спиной Дракона тихо притаилась Анна, не отрывая сияющих глаз от Флегга.
- Какие громкие слова для дохлого никчемного мальчишки! – заскрежетал своим демонским мерзким голосом Флегг, скалясь звериной ухмылкой. – Ты и твои друзья доставили мне слишком много хлопот. Мне давно нужно было покончить с тобой. Но теперь мои хлопоты кончились.
- Я знаю, кто ты, - сказал Томас уверенно и бесстрашно. – Думаю, мои родители тоже знали, но они были слабы. Но теперь король – я!
Принц выпрямился, глаза его метали искры. В эту минуту казалось, что десятилетний мальчик стал старше лет на двадцать; высокий, статный и величественный. В эту минуту он был королем до кончиков ногтей.
- И я повелеваю тебе, мерзкое отродье, изыди! Оставь в покое Эрмингард! Тебе здесь нет места!
Последние слова Томас произнес голосом, куда более громким, чем его собственный – голосом всех королей и королев Эрмингарда, правивших с давних времен.
Флегг на мгновение отпрянул…но лишь на мгновение. Затем, разразившись дьявольским хохотом, он медленно стал приближаться к Принцу.
- Повелевай, сколько хочешь, - прошипел колдун. - Только теперь ты будешь делать это на том свете. Я сожгу тебя огнем твоего собственного ручного Дракона, и ты еще успеешь почувствовать запах своей обуглившейся кожи и услышать вопли столь дорогих тебе друзей, перед тем как сдохнешь!
- Только не сегодня! – послышался тоненький звенящий голосок за спиной Флегга. Колдун резко повернулся и вновь оскалился. На встречу к нему шла девочка с пепельно–серебряными локонами волос, струящимися по белым плечам; на ангельском личике сияли глаза цвета ясного неба. Лес вдруг наполнился запахом лаванды и фиалок, а туман расступался с каждым шагом Принцессы. Она пронизывала Флегга своим небесным взглядом, медленно двигаясь к нему.
- Сегодня ты будешь гореть и вопить, демонская тварь…»
***
Эрик аккуратно и трепетно нес на руках Эбигейл, укутанную в грязное тонкое одеяло. Солнце уже поднималось над горизонтом, но на западном небе еще догорали тусклые звезды. Лучники вместе с полковником Блэкуотером, доктором Баттерфилдом и несколькими солдатами притаились в южной окраине деревеньки, которая в предрассветный час казалась заброшенными руинами древних цивилизаций. Путь до места встречи прошел спокойно и тихо, и этот факт вселял надежду еще больше.
- Как-то подозрительно тихо… - настороженно прошептал Питер. В полумраке надвигающегося рассвета его лицо казалось особенно привлекательным.
- Не дрейфь, - отозвался полковник. – Мои ребята все сделают в свое время.
Прислонившись к каменной стене хибары, Бенджамин задумчиво смотрел на пустынную долину, бесконечную и безнадежную; на востоке пески крали у лучей солнца золото и окрашивались в тепло-желтые и лиловые тона; на западе густо-синий лазоревый цвет ночи медленно прощался с пустынными холмами. Где-то там, на западе, думал Бен, среди вековых песков и засушенных земель их ждало спасение. Но найдут ли они его… Череду меланхоличных мыслей Берча прервали выстрелы и визг шин, доносившиеся с главной улицы. Очередные крики и вопли заставили его содрогнуться в накатившем приступе страха, который так же быстро исчез, уступив место собранности и вниманию.
- Будьте на готове, - предупредил Блэкуотер. – Двигаемся быстро и смотрим по сторонам.
Он подал знак, и солдаты выдвинулись вперед, за ними последовали остальные. Звуки машин все приближались, и через несколько секунд из-за угла на огромной скорости выехало два автомобиля. Прежде чем кто-либо успел среагировать, броневики уже тормозили возле Лучников и солдат.
- Живее, живее! – закричал полковник. – Раненую на заднее сидение!
Кладя Эби в автомобиль, Эрик услышал приближение еще двух машин. Враг настигал, молниеносно сокращая расстояние между ними. Раздалась новая череда выстрелов, в ответ ей прогремел оглушительный взрыв, от которого содрогнулась земля. Ошеломленные Лучники увидели, что один из броневиков курдов, изуродованный и горящий, с выбитыми стеклами лежал на боку; густой серый дым поднимался ввысь.
- Подорвались на собственной мине, уроды! – смеясь, закричал Блэкуотер.
К этому моменту их броневики уже направлялись навстречу пустыне, рассекая сухую почву и песок. Но погоня не прекратилась, оставшийся автомобиль во главе курдов продолжал пускать вслед убегающих новую и новую партию выстрелов. Бронированный металл отлично защищал от пуль, но прочные стекла все же сдавали под натиском стрельбы, и осколки разлетались в разные стороны. На огромной скорости натыкаясь на кочки, камни или ямы, автомобили подбрасывало, чуть ли не на метр в высоту. Эрик, крепко обнимая Эбигейл, закрывал ее всем телом, стараясь смягчить удары и толчки. Пистолет полковника, верный помощник, все так же был при нем. Находящийся рядом Бенджамин прижимался к переднему сиденью, стараясь укрыться от летящих осколков и пуль. Вивиан, закрыв глаза и обхватив голову руками, склонилась к Бену. За ними следовал второй броневик с Питером, Блэкуотером и Баттерфилдом. Полковник тщетно пытался попасть из автомата по преследователям, но те умело уворачивались от пуль.
- Скоро дорога? Долго еще ехать? – в надежде спросил Питер.
- Недолго, - хмуро ответил Гарольд. – Но если мы в скором времени не избавимся от хвоста, нам далеко не уехать…
Лицо полковника неожиданно помрачнело. Он протянул руку к своему поясу и извлек оттуда гранату.
- Граната? Это же отлично! – воскликнул доктор.
- Да, но нам не попасть отсюда точно в цель, - Гарольд выглянул в разбитое заднее стекло. - Они увернуться, и взрыв их минует, в этом я даже не сомневаюсь…есть одна идея…
- Какая? – Питер встревожился. Что-то в голосе и лице полковника его испугало и напрягло.
- Знаешь, Питер, - вдруг начал Блэкуотер, игнорируя вопрос. – Я много дерьма повидал за эти годы и не раз задавался вопросом – зачем я, собственно, всем этим занимаюсь? Ради чести, славы, денег? Нет. Не ради этого…А потом я вдруг понял одну вещь – я каждый раз поднимаю оружие не ради того, чтобы кого-то убить, а ради того, чтобы кого-то спасти. И если есть кого спасать, то игра стоит свеч.
Он резко выдернул чеку из гранаты и открыл дверь автомобиля.
- Что вы делаете?! – завопил Питер. – Закройте дверь! Он пытался вырвать гранату из рук полковник и оттащить от двери. Ошарашенный Баттерфилд смотрел на происходящее, даже не пытаясь вмешаться.
- Ты славный парень, - снова заговорил полковник, отталкивая Питера. – Ты не пропадешь. И пока ты будешь жить, жить будут и они, - он кинул взгляд на едущий впереди автомобиль. - Так что уж береги их…
С этим словами Гарольд рывком выпрыгнул из автомобиля и, ударившись о землю, покатился назад. Автомобиль на огромной скорости отдалялся от него, оставляя завесу пыли.
Питер, не отрываясь, смотрел на лежащую на земле темную фигуру Блэкуотера, полные предательской влаги зеленые глаза с ужасом следили за тем, как она быстро удаляется. Когда машина преследователей приблизилась к полковнику, прогремел взрыв, ударной волной перевернув автомобиль. Тот сделал пару сальто воздухе, приземлившись на искореженную крышу. Последовал новый еще более мощный взрыв. Куски черного горящего металла разлетались в разные стороны, рыжее пламя огня ринулось вверх, оставляя после себя буро-серое облако дыма.
- Что случилось? – один из солдатов Блэкуотера, сидящий за рулем броневика, встревожено посмотрел на Питера и Джеймса. – И где полковник Блэкуотер?
У Принца не было сил дать ответ, но его испуганно-сочувствующий взгляд на посеревшем лице оказался вполне достаточным объяснением случившегося. Офицер отвернулся, не вымолвив ни слова.
- Это был взрыв? Что произошло? – взволновано спросила Вивиан, находясь в первом автомобиле и силясь разглядеть хоть что-то в клубах пыли и песка.
- Кажется, подорвался машина курдов, - ответил Бенджамин. – Но я не уверен…
- А если это была машина Питера?! Боже… - Крольчиха закрыла лицо руками и вжалась всем телом в сиденье.
- Только не сегодня… - тихий и слабый женский голос прервал рыданье Ви. Все удивленно посмотрели на Эбигейл, лежащую на руках Эрика. Впалые синие глаза казались слепыми, высохшие бледные губы еле шевелились. – Только не сегодня…
Освещенная восходящим огненным диском пустыня уже почти пробудилась, ясное лазурное небо казалось таким же бесконечным и величественным, как морская гладь. И там, на западе, где темное золото песков соприкасалось с небесной синью, притаилась дорога, старая как божий свет…
Глава 7
Сказочная реальность
Минуло не меньше полугода, прежде чем любопытные умы людей охладели к произошедшей на землях Ирака трагедии. Война не щадит ни детей, ни их матерей, ни стариков, ни молодых мужчин, и мы научились делать вид, что это нас не касается. Мы можем представить себя героем сказочной истории, где в золоченых доспехах невиданной красоты мы побеждаем грозных и бессердечных драконов, где спасаем прекрасных принцесс или таем в объятьях не менее прекрасных принцев. Но представить себя в адском пекле пустыни, залитой кровью невинных жертв, мы не желаем. И когда прекрасная сказка обращается в прах, а на ее месте скалится дьявольской гримасой сама Смерть, мы просыпаемся. Так произошло и с нашими Лучниками. Много времени ушло на то, чтобы их раны на теле затянулись, а шрамы зажили, но не хватит и вечности, что бы память об этом начисто стерлась…
Эбигейл Линдси Клиффорд после поправки вернулась в родовое имение Мейфер, и прошло еще немало лет, прежде чем она снова явила свой талант миру. Увы, она так до конца и не избавилась от своих страхов и больше никогда не покидала Англию. А вот Бенджамин Тимоти Берч оставил театр и уехал в Индию, затем побывал в Тибете и на просторах жаркой Африки, а, вернувшись через несколько лет домой, женился на приятной молодой особе, имя которой так и осталось тайной. Но поговаривают, что сердце Парцеваля так и не смогло познать истинной любви. На подмостках любимого театра он так больше и не появился. Эрик Эндрю МакАдамс, напротив, остался верен своему ремеслу, и вскоре открыл свой собственный театр «Archer’s Kindom», в котором родилось немало новых талантливых звездочек. А что касается Питера Нормана Олдриджа и Вивиан Кэтрин Смоллвуд, то и они так же продолжили свою актерскую карьеру и подарили миру еще не одну потрясающую работу. Правда, рискнув своей чистой дружбой и превратив ее в нечто, как им казалось, большее, им пришлось пройти череду бед и огорчений…впрочем, это уже совсем другая история. Час уже поздний, и обо всем этом я расскажу Вам как-нибудь в другой раз.
Эпилог
«…Говорят, что Принц Томас Корвус стал великим королем, величайшим из всех, кто когда-либо правил Эрмингардом, неся добро и справедливость в течение многих веков. И что народ его любил и окрестил Королем Томасом Светозарным. И что верные друзья были с ним до самого конца его правления. Еще говорят, что Томас и Анна, снова встретились спустя много лет, но уже в мире людей. И что Томас снова забрал Анну в свое королевство, и в этот раз навсегда. Правда это или нет, сказать не могу, просто потому что не знаю. Но от пребывания Короля Эрмингарда на земле остались еле заметные следы, которые видят лишь те, кто знает куда смотреть…»
Конец
Последний Единорог Легенда о Лучниках
© Copyright: Нинель Моран, 2012
Свидетельство о публикации №212072900059
Свидетельство о публикации №212072900059
Рецензии