Никто

Никто
-Что вы делаете в моей квартире?
-Как она может быть твоей, если тебя давно нет. Ты, Вера, умерла.
Женщина захлопнула перед Верой дверь и пошла вытирать с пола ее кровь, поганившую  потолок соседей снизу.

Вера умерла. Умерла вера.
«Значит, винтовая лестница вела меня к глухой стене. Значит, рука, которую я держала, была отрезанная…»
От этой гоголевской смеси смеха и смерти Вера сложила руки и заплакала грязью. Ей было одиноко как Богу.
Она искала себя в больничной карте, а там единственная запись: Вера – выкидыш большого города.

Луна целовала провода пальцами в сахаре. Пытаясь выяснить, кто она, Вера смешала все свои ночи в одну и уснула от грусти. Свернулась на скамейке зародышем с шипами.
Кто-нибудь еще слышит мелодию, что в голове у коровы, танцующей на луне? – проваливаясь в сон.

Лабиринт детских глаз в кухонных склянках. В серых глазах кривятся ножи. В тот серый холодный майский вечер Веру забрала домой воспитательница. Она жила в грибе на тонкой длинной ножке, который стоял в песочнице. В её квартиру вёл длинный подъезд, куда с полотенцами на голове выходили покурить злые женщины с одними белками в глазах, без радужных оболочек. В кухне умещался только стол с мухоморной клеёнкой.
- Будем пить чай, - сказала воспитательница, как будто это разрешало ситуацию. 
Вера проглядела в оконное пусто все глаза, но пространство никак не рисовало маму. Только чёрные жирные вороны неслись на Веру.
Режущее осознание, того, что мама не придет. Во сне не знаешь, откуда оно взялось, а просто знаешь.

Мама целовала пальцами струны. Учитель музыки сказал, что скрипки рыдают девственностью - и всю ночь мама билась головой об его кровать. Луна влезла в окно, с подоконника  прыгнула под одеяло и затопила собой постель.
Мысль о сумасшедших домах занавесила маме голову. Она кутала стены простынями и фаршировала органами скрипки. Анатомический театр.

Вера вспомнила, как солнце играло в гинекологических мисках в тот день, когда ее не стало. А мама укуталась в молочность неба и растаяла в перспективе проспектов.

Вера проснулась и сразу вспорола живот. А там – серая пустота.
-Меня нет. Есть Никто.
Желудок не выдержал и расплакался кровью. А дальше - ничего.