Алло, мам!

   Раиса Ивановна положила трубку… В голове было пусто, в ушах ещё звучал голос дочери.. Замуж…  Дочка  вышла замуж… Сердце заныло… Как? Как замуж? А платье? Цветы?  Какое-никакое приданое… Но стоп! Это её ласково-протяжное «ма-ам» насторожило,  напомнило дочку в раннем детстве; подрастая, она, собираясь сообщить маме что-нибудь важное, всегда вот так обращалась – «ма-ам»…

  Что-то сейчас дочка не договорила матери. До выходного с ума можно сойти… А дочь твёрдо-ласково настаивала, чтобы её не расспрашивали о подробностях замужества по телефону; всё объяснит по приезду в ближайшее воскресенье.  Вот так....

  А ещё надо сообщить мужу, не напугать его, он ведь так нежно относится к своей единственной дочурке, а когда та самостоятельно поступила в престижный институт, так гордился ею. Он почему-то был уверен, что дочка никогда не совершит опрометчивого поступка, и вот, пожалуйста…
 
     Ничто  не предвещало наступления такого важного события, ведь она, их Ксюха,  недавно была дома,  и они говорили с ней на разные темы, казалось, между дочкой и родителями   всё было ясно, никаких секретов.
 
    «Я даже не заметила в ней какой-нибудь тайны…», подумала Раиса Ивановна,  нащупывая рукой в ящичке тумбочки валидол. Кто он, муж  Ксюшки, да и когда она успела?..

      Совершенно не видя ничего вокруг, мать  прикрыла глаза, пытаясь  успокоить себя и сдержать  «закипающие» слёзы.
 
      «Шок… Почему я  так напугана? Дочь взрослая.  Устраивает свою жизнь. А то, что  – без ведома родителей, в какой-то степени обидно, конечно, но она, дочь -  другое поколение, у них, у молодёжи,   многое - совершенно по-другому,  пора привыкнуть… Нечего искать какую-то подоплёку…»

     Раиса Ивановна  слегка успокоилась,  пошла  готовить ужин мужу, с удовольствием входя в недавно  отремонтированную кухню, поставила чайник. Пока варилась каша, она взяла из шкафа гостиной альбом, вернулась на  кухню - свой любимый "оффис", стала рассматривать старые фотографии под аромат заваренного зелёного  чая...

     Да, но какой-то осадок на сердце всё-таки оставался.

     Тем не менее,  Раиса Ивановна чувствовала, что  напряжение, вызванное неожиданным сообщением дочери, потихоньку спадает. Вот на фотографии она видит себя в таком же возрасте, как  дочка. Она помнит, что зашла тогда в салон сфотографироваться только потому, что просто  шла  мимо;  в это время она переживала «кризис» своих  первых любовных отношений;  парень говорил, что любит её, Раечку,  намекал о свадьбе, а потом, вдруг,  совершенно внезапно, Раиса поняла, что они не будут счастливы, и он  не собирается жениться на ней, хотя отношения уже зашли довольно далеко…

   Рая  не разлюбила его, далеко нет, но  что-то подтолкнуло её тогда поглядеть на любимого  как бы со стороны: она видела его такие родные глаза с пушистыми как у девушки  ресницами, большой резко очерчённый рот,  брови вразлёт, но  уже  что-то чужое промелькнуло в лице друга,  уже она не доверяла ему, как прежде, уже не верила в искренность его слов, и она решила расстаться с ним….

  Конечно, не просто ей далось это...
 
  Вот тогда, сначала уехав жить в другой город, не сообщив никому из общих с ним друзей свой новый адрес, она однажды, приехав снова в Н-ск, идя по городу,  увидела идущего навстречу ей своего старого друга, который шёл рядом с какой-то девушкой. У девушки были красивые длинные волосы, которые развевались на ветру, и эта девушка, забегая вперёд, всё заглядывала в лицо своему другу...

  Раиса отвернулась к витрине, мимо которой проходила в это время, это и был тот спасительный фотосалон.  Она вошла внутрь последнего, т.к. проходивший мимо бывший её любимый не заметил её, Раису, хотя как потом ей стало известно, это было не так…
 
   Через окно салона Раиса  ещё некоторое время наблюдала за этой парочкой; оба –  красивы какой-то ангельской красотой,  девушка  -  чересчур весела, а он – какой-то  неадекватно чересчур спокойный…  Вот тогда она, Раиса, испытала такой же силы шок, как сейчас, в таком состоянии, как сомнамбула, сфотографировалась, и теперь эта фотография постоянно напоминала ей её прежние сердечные переживания…

    К вечеру,  придя в себя от звонка дочери, Раиса Ивановна  уже  была абсолютно спокойна, рассказала  мужу о  сообщении их Ксюхи; тот воспринял сказанное  хотя и с немалым удивлением, но более сдержанно,  но   Раиса чувствовала, что ему тоже непросто.

   Муж,  как всегда,  «развёл тучи руками»: «Ну что ж, наверное,  по другому было нельзя».

   А потом дочь позвонила отцу, спросила: « Мама тебе уже сказала?»

    Муж ответил дочери, что уважает любое её решение. Они с ней ещё о чём-то поговорили, а потом отец задумался,  выпил коньячку, предложив и Раисе, но она уже пережила этот  момент по своему и от коньяка отказалась: ещё будет  повод и возможность выпить.

    На следующий день дочь опять позвонила, и опять это «ма-ам». Сердце Раисы дрогнуло; что теперь?

    Оказывается,  дочь в будущие выходные приехать домой  не сможет. На вопрос Раисы, - «Давай мы с отцом приедем?», - дочь настойчиво попросила не делать этого, сказала, что её не будет в городе…

    «Ма-ам…. Ну, понимаешь,  так сложилось, по другому не могла... Ну он… он осуждён, я к нему поеду в воскресенье…»

   Раиса чуть не выронила телефон: «Как осуждён? За что? Почему ты ничего не сообщила, не посоветовалась даже?»

    «Ма-ам!  Зачем мне советы? Я прекрасно понимаю, что вы мне скажете… Нет, но по другому я не могла….»

     «Спокойно»,- сказала уже себе Раиса,- дочери не нужен совет, ей сейчас более всего  нужна поддержка… Об этом говорил её голос, это её «ма-ам»…

      «Ало, доченька! Ты его любишь, так ведь?»
      «Да,  ма-ам…»

      Ох, опять это родное «ма-ам»! Но Раиса твёрдо держала себя в руках. Спокойно. Нужно понять дочь, может она запуталась…

       «Ты давно его знаешь?»
       «Да, ма-ам,  но  встречались мы редко, а потом как-то всё внезапно закружилось… Его обвинили в  наркотиках…, хотя он сам в это время работал в милиции, т.е. полиции теперь… Мы познакомились случайно…»

        Дочь заплакала. А Раиса, слушала, и чувствовала, что дочь в беде,  что ей нужна помощь, но что тут можно сказать и как помочь, когда дочери уже не 15 и не 17 лет, а целых 20, как ей, Раисе,  было когда-то,   и когда затронуты столь нежные чувства как любовь…
 
       «Доченька, ты держись, не плачь! Он-то   тебя любит?!»

        Это "Он тебя любит?!", прозвучало, как  обещание дочке, что её игрушку вернут и всё будет хорошо…

        «Ма-ам, ну конечно! Ну, как же иначе?!.. Ма-ам, по телефону всё не расскажешь, потом обязательно поговорим, я всё расскажу, я познакомлю вас, - дочь опять заплакала, - я не думала, что всё так получится…»

        «Доченька!, - Раиса вдруг поняла как успокоить и поддержать дочку, -  Знаешь в чём я уверена? В том, что ты обязательно будешь счастлива! Поэтому не плачь! Ты достаточно взрослая, чтобы разобраться в ситуации, понять, что произошло. Не паникуй. Ты же ещё вчера говорила  таким бодрым голосом!»

        «Ма-ам, я просто держалась! А теперь вот расслабилась… Но мы действительно любим друг друга, и я  уверена, что он ни в чём не виноват… Хотя он не оправдывался почему-то на   суде, только молчал, и я видела, как у него сжимались кулаки… Ма-ам, что теперь будет?.. Что мне делать?..»

        «Ну, наверное, он  подаст на апелляцию… А ты, доченька, сможешь проверить себя, можешь ты жить без него или нет, насколько крепка ваша с ним любовь, не совершила ли ты ошибки? Но не плачь, а если возникнут какие-нибудь проблемы, мы с папой всегда тебя поддержим. Приезжай, звони, но не плачь... Все живы-здоровы...  Всё остальное перемелется… Главное то, что говорит твоё сердце?  Поняла?»

      «Ма-ам, да, поняла. Я уже не плачу. В это воскресенье я поеду к нему, я очень хочу встретиться, а потом я приеду домой...»

       «Всё. Договорились. До свиданья, доченька. Звони.»

        Раиса Ивановна положила трубку и дала волю рыданиям: «Доченька,  и  у тебя не всё гладко и просто складывается в жизни! Но и ты выдержишь, ты будешь счастлива!!.. Я знаю!»

       Примерно через полтора месяца  в очередной раз  позвонив домой,  дочь  совершенно счастливым голосом сообщила родителям, что  «У НИХ» всё хорошо, её муж оправдан, восстановлен на работе, и они скоро  обязательно приедут к ним в гости.

   Мать не знала - плакать или радоваться? Неужели ещё возможны такие судебные ошибки, когда неоправданно привлекают заведомого невиновного?.. Ведь сколько всего передумано, пережито. А ведь и у него, Ксюхиного друга, есть родители, близкие, которым пришлось перенести такие страдания, которые теперь ничем не окупишь, если только счастьем детей...

  Но нервы, здоровье у всех наверняка подорваны... Да, у лжи век короткий... Ксюха говорила, что кто-то "оговорил" её друга... А мы тут все чуть со стыда не сгорели... Ксюха, спасибо, держалась достойно, и оказалась права!   

   Были тут "кумушки", которые не шепотком говорили вслед Рае, узнав о столь необычном замужестве её дочери:"Невеста во щах, а жених - в гречневой каше"...

   Раиса терпела, по вечерам "плакалась" мужу, а он только гладил её по голове и говорил:"Я верю своей дочери!..  А бабы - на любом болоте всегда квакают лягушки!..  Не обижайся на них, не все же такие... да и поговорят-поговорят и - забудут..."

   И Рая тоже верила своей дочке!  Она, Раиса,  ходила по улице, не опуская головы, и только сердце ныло - уже и за дочку, и за её мужа: как оно всё дальше сложится?... И где она, эта Фемида дальнозоркая?.. Куда смотрит?.."

   И вот теперь, когда правосудие свершилось, когда стало понятно: кто, действительно, друг семьи, а кто - любитель посплетничать, когда всё позади, у Раи не было даже сил обрадоваться... "Поживём - увидим!", - думала она, тем не менее  готовясь потихоньку к приезду своих детей: дочери и её мужа.