Рано или поздно

Это должно было случиться, рано или поздно.
В аэропорту, на улице, дома, в старом номере отеля.
И это случилось.

В моей пыльной, небольшой комнате, среди огромного количества книг, которые спокойно стоят на полках и дожидаются своей очереди прочтения, всегда витает какой-то аромат. Я не могу уловить его, понять откуда он появляется и куда изредка исчезает, но осознаю, что он Твой. Он впитывается, будто никотиновый дым, в обои, ковер, простыни и подушки, обволакивает мои руки и грудь, будто пищевой пленкой обматывают все тело, и я начинаю задыхаться. Мои ребра-тиски, сжимают легкие, и грудь перестает подниматься. Я не бьюсь в отчаянном сопротивлении, конвульсиях и не плачу – я медленно прерываю дыхание Тобой без всяких угрызений совести. Бывает у Вас так?

Это тот самый запах любимого или желанного, тот особенный привкус на губах, когда на самом деле вы еще никогда не касались даже кончиками пальцев щек самого нужного человека в вашей жизни. Это медленное сознательное самоубийство. Это отсутствие животного страха и инстинкта самосохранения. Спасения своей шкуры. Это не любовь, скорее эгоистичная потребность присутствия индивидуума рядом. Как бы претенциозно и смешно не читалось написанное, но я хочу, я желаю этого. Я, я, только я, почувствовать, как кусочки нежности крупицами просачиваются сквозь мою кожу и попадают в кровь, а потом бегут, циркулируя, по всему измученному организму. В эту секунду мое сердце остановится на самом мощном ударе и останется огромным, будто никогда не было раскромсано, разбито, сжато или сожжено и развеяно над Невой. Я не дышу, я не чувствую и, тем более, не хочу чувствовать. Не мечтаю, просто жду. Жду той секунды, когда можно будет встать, ну, скажем, где-нибудь напротив и не только улыбнуться, не только опустить глаза и уткнуться взглядом в серый асфальт.

Ты принадлежишь к тому типу людей, которые привыкли брать, даже если не отдают, получать, даже если это невозможно в силу определенных причин или обстоятельств. Спустя год ты стоишь в вестибюле Пулково и озираешься по сторонам, будто боишься, что я тебя не встречу, забуду или испугаюсь. Ты поднимаешь солнечные очки на лоб и пытаешься высмотреть меня, хотя сложно не заметить идущую тебе навстречу… меня. С каждым новым шагом, приближающим меня к тебе, сердце начинает биться так, будто какой-то чернокожий отчаянно и страстно выбивает ритм ладонями по натянутой коже барабана. Я кидаюсь тебе на шею, и очки падают тебе на нос. От неожиданности ты лишь спустя пять секунд кладешь руку мне на спину и крепко прижимаешь к себе, будто никогда в жизни меня не отпускал. Смешная, взъерошенная, я вцепляюсь пальцами в твою рубашку и утыкаюсь носом в белую пуговицу. Смешно, но тот самый запах, что в течение целых двенадцати месяцев душил меня, убивал и медленно разлагал все мои внутренности, проникает сквозь  дыхательные пути в легкие, потом сквозь диафрагму и оказывается в пустом желудке. И эти чертовы бабочки, которых я ненавидела, но так ждала, вылупляются из коконов и хаотично начинают летать в замкнутом пространстве. Они щекочут крыльями меня изнутри, и я улыбаюсь. Мне хочется смеяться и плакать, потому что лучше поздно, чем никогда обнять того, кто для тебя воздух.

27. о7. – 29. о7. 2о12 год

Редактор: Анастасия Шевцова