Всё, что ни делается...

ВСЁ, ЧТО НИ ДЕЛАЕТСЯ...

      Петрыкин не был долгожданным ребёнком - его появление на свет предопределила нелепая случайность, именуемая в просторечии подзалётом. Узнав, что будет мальчик, будущая мама Петрыкина ещё больше расстроилась: "Если уж и рожать, то девочку," - говорила она. Но на аборт долго не могла решиться, а когда всё-таки решилась, делать его было уже поздно...
      "Да не расстраивайтесь Вы так!" - сказал доктор. - "Всё, что ни делается, - к лучшему!"
      Рос Петрыкин хилым, слабым, болезненным мальчиком, по причине чего постоянно был объектом всяческих насмешек и издёвок со стороны физически более развитых сверстников. Плача от обиды и стыда, уединялся он дома на диване с какой-нибудь умной книжкой, посетовав маме на то, что, наверное, никогда не сможет стать ни космонавтом, ни лётчиком, ни даже моряком, а станет, скорее всего, как сосед дядя Толя, простым бухгалтером... "Да не расстраивайся ты так!' - успокаивала его мама. - "Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Когда Петрыкин не без труда докарабкался до того возраста, в котором мальчиков начинают всерьёз интересовать девочки, выяснилось, что к службе в армии он годен, а вот к тесному общению с противоположным полом - категорически нет: девчонки его в упор замечать не хотели. И всякий раз, получив отлуп от очередной возлюбленной, горько рыдавший по этому поводу в подушку Петрыкин удостаивался маминых сакраментальных слов сочувствия: "Да не расстраивайся ты так! Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Вынужденное уединение на диване с умными книжками позволило Петрыкину по окончании школы поступить в престижный институт, и он уже готов был поверить, что всё, что ни делается, - действительно к лучшему, да только вылетел из вуза после первой же сессии, завалив и так и не сумев пересдать зачёт по нелюбимой физкультуре... Сдавая в деканат студенческий билет и зачётку, Петрыкин не выдержал и расплакался. "Да не расстраивайтесь Вы так!" - добродушно и очень вежливо сказал декан факультета. - "Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Вскоре после этого Петрыкина, как и следовало ожидать, забрали в армию. В отличие от института, военкомату на его, мягко говоря, слабую физическую форму, было, разумеется, плевать с высокой-превысокой колокольни. А потому отправили Петрыкина служить не каким-нибудь там писарем в штаб, о чём он слезно умолял, и что воистину было бы для него спасением, а в самую что ни на есть строевую часть. На отчаянные возражения Петрыкина военком по-военному чётко отрезал: "Не нойте, товарищ призывник! И запомните: всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Сказать, что служить Петрыкину было тяжело, - значит, не сказать ничего. Доставалось ему регулярно и абсолютно от всех - офицеров, сержантов, "дедов" и даже таких же, как он сам, первогодков. Особенно "старался" один рослый "дедок", который, выписывая Петрыкину очередную затрещину, неизменно при этом повторял: "Не хнычь, салага! Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Впрочем, служить Петрыкину пришлось не слишком долго - надорвался-таки он вскоре на этой самой службе и был списан в запас по состоянию здоровья. "Всё, что ни делается, - к лучшему!" - подумал Петрыкин.
      Снова поступить в институт Петрыкин уже не смог - не прошёл медкомиссию. Окончил бухгалтерские курсы, став, как сосед дядя Толя, простым бухгалтером, и очень переживал по этому поводу. "Да не расстраивайся ты так!" - пытался утешить новоявленного коллегу по профессии дядя Толя. - "Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Работал Петрыкин, работал и доработался в конце концов до должности первого заместителя главного бухгалтера, зарплату стал немалую получать. "Ну вот, видишь," - глубокомысленно заметил по этому поводу дядя Толя, - "Я тебе говорил: всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Но... Вскрылись однажды купные финансовые махинации в конторе Петрыкина. И хотя проворовались на самом деле генеральный директор с главным бухгалтером, посадили за это, как водится, не их, а Петрыкина. "Ну ничего!" - уже почти обречённо сказал сам себе Петрыкин. - "Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      Вышел Петрыкин из тюряги спустя несколько лет морально раздавленным и совершенно больным. Зарабатывал на жизнь самой непрестижной работой, с трудом перебиваясь от зарплаты до зарплаты. И в конце концов слёг.
      Лежал Петрыкин в больнице, и становилось ему с каждым днём всё хуже и хуже. Когда же стало совсем невмоготу, набрался он смелости и прямо спросил лечащего врача: "Доктор, я умираю?". Доктор утвердительно кивнул. По щекам Петрыкина покатились слёзы. "Да не расстраивайтесь Вы так!" - сочувственно сказал доктор. - "Всё, что ни делается, - к лучшему!".
      И Петрыкин умер...

04.07.2012

(C) 2012 Михаил А. Топориков