Аромат Феогноста

Феогност Тадич шел по лесной тропе и наслаждался запахом сосен. Солнечные лучи красиво пробивались сквозь смолистые столбы вековых деревьев, наполняя лес мягким золотистым свечением. Хотелось растворяться в этом свете, сливаться с пением птиц, вибрировать и, наконец, пахнуть, как эти сосны. Да, пахнуть, как эти сосны!

Феогност уже второй месяц шел по лесу, в надежде воспринять этот чудный аромат, одеть, его, как беличью шубку и покорить всех дам города Ржищева новой харизмой настоящего лесного мужика.

Ржищев, по мнению Феогноста Тадича, имел основной проблемой низкую культуру аромата. Засилье западных духов и одеколонов, привело, к низкому уровню благосостояния людей, отсутствию жизненной воли и энергии, неумению распоряжаться свободным временем, проблемы в питании и, как следствие всего вышеперечисленного - снижению рождаемости.

Особенно Тадича волновал тренд французских ароматов, которые, по его мнению, умышленно завозились в Ржищев, чтобы сломить исконный дух местного населения.

Ну что ж. Дело за малым, - решил Феогност, - и отправился в путь. Второй месяц он шел по лесу, поедая кору деревьев, крупных насекомых, мелких млекопитающих и запивая все это водой из лесных ручьев. Иногда ему встречались охотники, которые, впрочем, обходили стороной странного путника.

Ночью Феогност спал, прислонившись к очередной сосне. Он представлял, как его одежда и кожа пропитываются хвойной смолой, как он проснется и будет воплощением леса, как весь Ржищев выйдет ему на встречу, выйдет к своему избавителю от чумной заразы французских туалетных вод. Надо же, слово-то какое - туалетных, - думал Феогност.

Прошло еще два месяца и наступили холода. Ходить стало тяжелеее, но мороз совершенно не волновал странника. Ему казалось, что зимой запах сосен тяжелее впитывается бреной плотью и лишь это заботило Феогноста Тадича по-настоящему. Потом пришла весна и снова солнце стало играть лучами между высокими деревьями. Земля отогревалась, подснежники, а потом и зелень первых трав пробивалась навстречу солнцу. Кора деревьев смягчалась, а воды в ручьях стало больше. В какой-то момент, Феогносту показалось, что цель совсем близка.

Подолгу, он сидел, прислонившись к сосне спиной и обхватив ладонями лицо, жадно дышал, пытаясь найти в самом себе тот аромат, который повсюду окружал его. Он начал понимать что-то очень важное, что не мог сформулировать и часто бормотал во сне: «Все извне - во мне».

Из поваленных деревьев и веток, он сложил себе шалаш и застелил землю сосновой корой. Теперь он подолгу сидел в этом шалаше, вдыхал запах ладоней и повторял: «Все извне - во мне». Выходил он только за водой и пищей, которая по-прежнему ползала и прыгала у него прямо под ногами.

Через год у него отросла густая борода и теперь он сгребал ее руками, подносил к носу и чувстовал этот запах, который так долго искал. Странно, но теперь, он не хотел идти к людям. И как часто бывает в таких случая, люди пришли к Феогносту.

Первыми к нему забрели охотники, случайно оказавшиеся в глухой части леса. Пред ними предстал старец, сидящий на сосновой коре, с огромной бородой. Он спокойно посмотрел на них и потянул широкими ноздрями воздух.

- Хьюго Босс? - Мягко спросил он.

Охотники переглянулись и один из них пожал плечами.

Феогност сгреб несколько кусков коры с пола и протянул им:

- Все извне - во мне, - сказал он и постучал себя по голове.

Охотники взяли кору, постояли еще немного в шалаше и отправились домой. По дороге у одного из них разболелся зуб. Зачем-то он взял кусок коры от Феогноста и стал жевать. Зуб на следующий день прошел.

С того дня, не было у Феогноста Тадича ни дня, без людской души. Шли к нему с вопросами и болезнями, с проблемами и радостями. Каждого посетителя Феогност принимал молча, лишь говорил изредка: «все извне - во мне» и дарил кусок коры. Странно, но всем помогало.

Потом кто-то привез на вездеходе к его шалашу огромный камень, на котором было выгравировано: «все извне - во мне». Шалаш обнесли кирпичной стеной, а сверху соорудили крышу из красивой зеленой черепицы.

Как-то утром он проснулся и ничего не понял. Его борода больше не пахла соснами, вокруг были кирпичные стены и полумрак. Он вышел из постройки и оглянулся. Утоптанная тропа вела к его некогда девственному жилищу, на всех соснах поблизости была ободрана кора, а на входе в домик в зеленой крышей стоял камень с надписью: «все извне - во мне».

Феогност Тадич постоял над этим камнем, всматриваясь в надпись, потом горько сплюнул:

- Вот идиоты!

Уже через несколько дней Феогност был дома, в Ржищеве.