смотрящий с высока

вчерашнии слезы, скованные минусом Цельсия,
ложились на его губы и таяли образуя соль,
в пыли и саже оставалась растоптанная Персия,
вдыхая холод, вела вперед закатная боль.
Гипертрофированние всех от чаяний, сверкало люминесцентным блеском,
на мраморной луне парящей в окружении звезд,
противоположно снегу он поднялся проходя сквозь неба фрески,
и встав не лунный грунт ногами, смотрел на Землю сквозь пинты слез.

она сдувала их дома поняв, что нет любви,
извергала кипящей кровью стихийные огни,
заливала их слезами не вынося больше боли,
проглатывала порами, человеческую волю,
а они продолжали вырывать её ресницы,
дробили её кожу атомными спицами,
прокапывали плоть, ложили в неё трупы,
разрывали душу острием, спутниковые лупы.
вольфрамовое солнце заменило сладостные блики,
вместо живого Бога нарисованные лики,
под лунный мир вдыхает ароматы гнусной смуты,
живой источник перекрашен в цвет мазуты,
придуманное время изменило принцип вечности,
любовь отца распяли идеалы бессердечности,
планета пляшет под негативные вибрации,
творящий словом, пора заняться реставрацией.

неодушевленные предметы говорят что я ненастоящий,
я в космосе летаю на планете спящей,
и если кто нибудь потревожит её сон
откроются мои глаза и увижу дом.

оставив время тем кто не познает вечность,
собрав всю горесть в капельке слезы,
он прах надежд развеял в бесконечность
в миг сей раздался шум грозы:
все необъятные просторы, краски времени,
непоколебимые законы, судеб жречество,
Создатель пивший нашу чашу бремени,
все окружающее верит в человечество.