***

И почему-то иной раз день начинается так, что первые мысли с утра улетают куда-то вдаль, где раскидывает на километры вокруг свой зеленый травяной ковёр природа. Летят, словно путешествуя на воздушном шаре, в места не тронутые цивилизацией – безграничные равнины; изредка можно увидеть там деревья, в основном в этих местах трава, да трава. Но редкие стволы – корявые, низкие, чьи кроны усыпаны тысячами желтеющих листьев, которые готовы вот-вот сорваться и улететь вместе с попутным потоком ветра. Природа здесь правит бал: она – творец; она – художник, который аккуратными движениями окрасил каждую травинку в сочный зеленый цвет, землянику – в красный, листву на деревьях – в жёлтый, коричневый, а иногда даже в цвет киновари, небо – большим размашистым движением в насыщенный голубой цвет, оставляя не закрашенными пятна-облака; природа – дирижёр, что управляет этим необычным оркестром: шелест той самой травы и деревьев, гул ветра, крики редких птиц, шум дождя и раскаты грома… для любого, даже самого дотошного любителя музыки эти звуки наверняка будут самыми прекрасными.
Всё замирает в ожидание чего-то грандиозного. Над равниной сгущаются облака, затмевая солнце, цвета всё менее контрастируют друг с другом, становятся серыми и безжизненными. Где-то недалеко вспышкой пролетает, рассекая напряженный воздух, молния, наполняя атмосферу озоном, пропитывая всё вокруг специфическим запахом; возможно, электрический заряд, словно копье Зевса, поразил какое-нибудь деревце, наводя ужас и страх на мелкую живность, что спряталась по кустам. Несколько секунд и где-то сверху проносится звук грома, тяжелый и еще более устрашающий, словно могучий Тор ударил своим огромным молотом в громадную скалу, и та, разлетевшись на многие мили вокруг, превратилась в груду камней и в пыль. И тут же обрушился сверху проливной дождь, тяжёлые капли ледяной воды стали падать на землю, высокая трава под их тяжестью медленно, но верно начала наклоняться всё больше к земле. Минута, две, три… воды так много, что почва не успевает впитывать живительную влагу, несмотря на то, какими бы она жадными и большими глотками не пила её. Постепенно в неровностях «покрытия» появляются лужи, в них скапливается вода. Позже, птицы и грызуны соберутся возле них, чтобы напиться вдоволь, а сейчас им только и остается, что прятаться по норам, да ютиться в гнёздах, которые защищает от дождя слой листвы и веток. Так же внезапно, как и начался, шум дождя затих, последние, самые крупные капли сорвались вниз и разбились, бесславно окончив свою недолгую жизнь.
Так же бесславно и быстро закончилось утро. На прикроватной тумбе просигналили зуммером часы – явный признак того, что настало время обеда, на циферблате светились четыре цифры «12:00». Я повалялся еще немного, нежась в объятиях любимого махрового пледа. Иногда мне кажется, что только он меня понимает по утрам, особенно в будние дни, когда противный будильник зовёт на работу, одеяло становится невыносимо тяжелым, придавливая к кровати всем своим весом. И какой же это соблазн, не остаться опять в постели, пропустив работу. Даже наплевать на возможный выговор и увольнение, слава богу, такое со мной творится до обеда. После же всё становится на свои места, я уже на работе, думаю только о новых проектах и возможном повышении (как относительно должности, так и моего месячного оклада). Новый день – новая пачка дешевых сигарет. А что? Зачем мне тратить больше денег на одну и ту же дрянь? И что, если я умру, от рака лёгких, если буду курить, скажем, дорогие и редкие Route 66? Мои Winston меня вполне устраивают. Зато, если уж и умру от этого всего, будут потом люди говорить, мол, правильно, такое дерьмо курил-то.
Через окно, как обычно, вылез на пожарную лестницу и устроился на ступеньках. Яркое солнце светит прямо в лицо, пару минут я так и просидел, а ожидании того момента, когда кончик сигареты загорится от солнечного тепла. Когда я наконец понял, что это бесполезно – чиркнул спичкой и потянул в себя густой утренний дым. Каждый день, снова и снова. Это похоже на то, как врывается в жизнь весна. Сначала тает снег, потом всё вокруг заливает солнечным светом до такой степени, что эта самая весна ощущается, её можно понюхать. И каждый год, когда наступает весна, я всегда запоминаю тот день, когда впервые удается вдохнуть свежий весенний запах в лёгкие.
Спустя полчаса я уже в гостиной, дела все отложил на вечер, так как по работе у меня лишь небольшой проект – дизайн двух новых рубрик. Редактор пытается внести креатива, а мрачные типы из типографии уже осатанели – скоро к каждому журналу придется приделывать ручки, чтоб носить удобней было. Я, как «истинный ценитель высокого», заварил зеленого чая, улёгся на диван и стал читать «Вино из одуванчиков» Бредбери. Немного времени спустя Дуглас Сполдинг мне наскучил, поэтому я отложил книгу в сторону и включил «зомбоящик», как нынче принято называть телевизор.
Внутри меня что-то закипало. Быстро собрался, накинул на себя пальто и новые мокасины, опять-таки мода. Вопреки своим собственным желаниям и возможностям, я шёл медленно, нарочно шаркая ногами, будто наслаждаясь этим звуком. Как-то сосредоточившись на этом процессе, я даже не вспомнил о сигаретах. Всё-таки никакой никотиновой зависимости нет. Человек курит только если ему нечего делать. Как мне вот например. На работе – скукотища, курю. Дома – живу один, тоже скучно, занимаю себя курением. Подумал, что было бы хорошо завести девушку, что ли.
До Сида, как его называли приятели, я добрался минут за сорок. Этот человек выделялся в толпе, по крайней мере, потому, что железных элементов пирсинга на нем было, наверное, с килограмм, ясно. О татуированных полностью руках можно было и не упоминать, но уже поздно. Я не знаю, зачем я пришёл к этому парню, я не помню, как возвращался домой. Но, стоя перед зеркалом в собственной ванной комнате я с интересом рассматривал пластмассовые штанги у себя в ушах, наверное, с миллиметр в диаметре.
Я уселся за стол, поднял крышку вечно работающего ноутбука, бедняги. Открыл  иллюстратор и около часа долбился с вёрсткой новой рубрики – дизайн страницы я набросал всего за пару минут на обычном листе бумаги. Нет, всё не то. С какой-то непонятной истеричностью смял бумагу и выбросил в корзину. Минут пятнадцать и дизайн был готов, в стиле «минимал», но выглядит очень даже симпатично. Отправив по электронной почте редактору файл готовой страницы, набрал его номер и как можно более болезненным голосом прогудел о том, что я умудрился приболеть, но проект сделал и отправил куда надо. Что ж, еще один выходной за свой счет, отлично.
Видимо, я слишком вошёл в роль, поэтому, с действительно болезненным видом поплёлся в спальню. Надо было закрыть и зашторить окна, чтоб ничего не помешало мне. Стоило лишь подойти и высунуть голову за пределы оконной рамы, мимо меня пролетел лист. Лист, с дерева. Прямо как во сне, цвета киновари. Уже лёжа в постели, с умиротворенным выражением лица, я представил себе, как листик, оторвавшись от того самого дерева, полетел, преодолевая сотни километров. А всё для чего? Чтобы пожелать мне спокойной ночи.