Рассказы из жизни

ПРИЗЫВНИКИ.

Конец 50-х годов для призывников в Советскую Армию ничем не отличался от призывов в более ранние годы. Сначала юноши были допризывниками, а когда пригласили в военкомат официальной повесткой, то мальчишка уже вырос из допризывника и стал призывником. Сначала проходили медицинскую комиссию, потом получали повестку явиться с вещами на призывный пункт. Для небольших сёл призывные пункты  находились всегда в районных центрах, откуда призывники автобусами отправлялись на общий сборный пункт, который находился в областном центре или в краевом центре. А там шла «торговля» призывниками. Приехавшие из разных воинских частей страны офицеры и сержанты набирали в свои части призывников, формировали взводы, роты. И через пару дней строем все двигались на железнодорожный вокзал, но движение было по отобранным ротам, взводам. Там всех уже ждали вогоны-теплушки, в которых внутри были двухъярусные полки для сна. Каждый взвод в свой вагон со своим сержантом. На вопросы призывников: Куда нас повезут? Ответов нам не давали.
-Когда приедем, тогда и узнаете – был ответ.
В нашем вагоне-взводе было тридцать один человек. Когда мы расселись в вагоне, выбрали себе места таким образом, чтобы рядом были знакомые ребята. Я с односельчанами устроился на нижней полке в середине, по краям полки и на верхнем ярусе расположились ребята из других сёл и районов. Почти все были  из одного района. Когда поезд тронулся, мы стали знакомиться друг с другом. Сержант проверил нас всех по списку, который был у него. После проверки он нам рассказал, что нас должно быть тридцать человек, а фактически нас тридцать один. Вот этот один и был по фамилии Яков. Он лежал на нашей полке с самого края у стенки вагона. Он молча лежал и слушал рассказ сержанта. А сержант сказал нам, что Яков попал к нам по собственному настоянию.
-Его в наш взвод направил лично военком города – продолжал рассказывать сержант – так как Яков очень хотел служить в авиации. Он видел, что у меня и у некоторых сержантов голубые погоны, а это по его мнению и есть авиация. Правильно я говорю, Яков? Расскажи нам о себе, откуда ты родом?
Яков сначала долго ворочался на полке, потом уселся удобнее и стал говорить:
 -Добре, хлопцы – заговорил Яков – зараз я вам кажу, хто такий я. Я казак со станицы Вольной, що находится за городом Кисловодском. Звидты я и есть. Вот и вэсь мий сказ.
-Так ты хохол, если говоришь по хохляцки – сказал мой друг Толик, который сидел рядом со мной.
-Ни, я не хохол – сказал Яков – я казак, и зовут мэня, Якив, тоб-то Яков. Значит я Якив Яков. Ось так.
Мы слушали нашего сержанта молча, хотя у некоторых ребят на лице были улыбки. Но когда стал говорить Якив Яков, вообще всё внимание было обращено на него. И тут посыпались к нему вопросы:
-Ты, Якив, учился в школе? Почему ты говоришь по казацки, а не по-русски или по-украински?
-Да, я учился у школи, но закинчил тилько чотыре класса. Я писля школы работал в колгоспе, спочатку пидпаском у чабана, а потим помичником у конюха Миколы. У нас в станици вси говорят, як и я зараз.
-А где твои родители, Якив? – спросил сержант.
-Мого батьку вбили немци на войни, а маты вмерла у 47 роци вид голоду, а мени до себе взялы сэстры моей маты – ответил Якив – а вони и проводили мэни до военкома.
-Да – только и смог сказать сержант – как же мы будем с тобой служить мой дорогой в авиации?
Мы все засмеялись, но сказали сержанту, что он научится служить родине и будет хорошим солдатом. Многие ребята стали доставать из карманов папиросы, чтобы покурить. И тут мы все были удивлены Якиву. Он достал из кармана курительную трубку. Ну точно такую, какие были у запорожских казаков. У всех были удивлённые лица и никто ничего не мог сказать, только смотрели на него и улыбались. Трубка  была чёрного цвета, не прямая, а с длинным коленом и большим наконечником для табака. Туда наверно входило табака целая большая ложка. Якив достал из кармана мешочек-кисет с табаком, достал из кисета щепотку табаку, насыпал в трубку, достал коробок спичек из кармана рубашки и стал прикуривать. Абсолютно все ребята внимательно следили за действиями Якива, перестав готовиться к собственному процессу курения. Наконец, сержант обратился к Якиву:
-И давно ты куришь трубку вместо папирос?
-Я завжды курю тильки трубку – сказал Якив.
-А что кладёшь в трубку, табак или махорку? – спросил сержант.
-Щё маю, то и кладу – ответил он.
-Тогда тебе не сложно будет привыкать к махорке, ведь солдатам дают только махорку и бумагу со спичками. Табак у нас в армии не применяется – объяснил сержант.
-Ну и добре – сказал Якив – а скильки дают махорки на мисяц?
-Шесть пачек махорки, три коробки спичек и пять пачек курительной бумаги – ответил сержант.
Якив перестал спрашивать сержанта, да и мы прекратили разговоры, так как поезд стал притормаживать перед какой-то остановкой. Почти все подошли к дверям вагона и стали ждать остановки поезда. Когда поезд остановился, все ребята спрыгнули с вагона и стали рассматривать окрестности. Некоторые ребята полезли под вагон, на ту сторону, чтобы там немного опорожниться от лишней жидкости. Поезд стоял более получаса, а наш Якив всё время сидел в вагоне и сосал свою трубку. Как только паровоз дал сигнал к отправке, ребята побыстрее стали залезать в вагон. Якив, сидя на полке, наблюдал за посадкой и не прекращая сосал свою трубку.
-Да прекратишь ты коптить вагон своим вонючим табаком? – спросил Толя Михеев – уже все прованялись твоим табаком, сядь около дверей вагона так, чтобы твой дым уходил из вагона.
Все ребята хором поддержали Толю и предлагали Якиву вообще прекратить курить свою гадость.
-Якив – обратился к нему Толя – знаешь что, давай мы тебя будем звать просто Яшкой, а то Якив, как-то неудобно язык поворачивается. Ты согласен?
-Добре – сказал он – зовить мене Яшкой, но тильки, якщо я захочу курить, то буду курить трубку, колы захочу. Я без цией трубки, як казак без горилки.
-Нет, Яшка – сказал сержант – ты будешь курить только тогда, когда это будет дозволено. В армии будет такой порядок, которого требует устав.
-А що таке устав? – спросил он – це колы я много працювал и устав?
Все громко и долго хохотали. А Яшка смотрел на нас с удивлением, не понимая причины смеха.
-Ох, Яшка, Яшка, как мне будет трудно с тобой работать – сказал сержант.
-А зачем зи мною работать, що мени скажуть, то я и буду робыть – ответил он.
Все опять засмеялись, поглядывая на Яшку и сержанта.
-Чтобы тебе что-нибудь делать, тебе нужно будет научиться что-нибудь делать – сказал сержант.
Все снова засмеялись, но никто не понял тавтологии, которую сказал сержант.
-Товарищ сержант – обратился к нему Вовка Клименко – а нам долго ещё придётся ехать?
-Я вам уже говорил, что приедем тогда, когда приедем – ответил он – а приедем туда, где нас уже давно ждут. Поэтому не задавайте лишних вопросов. Уже скоро будет обед, готовьтесь к нему.
-А як готовиться? – спросил Яшка.
-Определитесь каждый кто где будет сидеть, на чём сидеть  и ждите – сказал сержант.
-Товарищ сержант – обратился я – а как вас зовут?
-Меня всегда пока вы будете служить со мной должны называть товарищ сержант, а фамилия у меня, Киреев – ответил он. - Большего вам пока знать не надо. Остальное узнаете, когда приедем на место.
После такого сообщения сержанта, мы к нему больше не обращались. Ещё долго пришлось ждать обеда, так как обедать можно было только тогда, когда поезд делал остановку. А он и не собирался останавливаться. Из дверей вагона не было видно впереди ни какого селения, всё степи да степи, причём сухие степи, трава сухая, деревьев нет, только изредка вдалеке иногда виднелись деревья, а около них несколько домиков. Вот и весь пейзаж, наблюдаемый из дверей вагона. Ребята группками расселись на полках и вспоминали дом, каждый рассказывая свои истории, а в двери никто не смотрел, не интересно было. Но вот все почувствовали уменьшение скорости движения поезда, замолчали и все внимание направили на двери вагона. Впереди показались строения какого-то города. Поезд стал двигаться всё медленнее и медленнее и, не доезжая станции, остановился.
-А почему мы не доехали до станции? – спросили мы сержанта.
-В составе нашего поезда есть насколько вагонов, в которых везут призывников – объяснял нам сержант – а пришло время обеда, поэтому чтобы не было хождений призывников по станции, поезда  всегда останавливают, не доезжая станции, около которой останавливаются пассажирские поезда. Поэтому всем приготовиться к обеду, никому не выходить из вагона, два человека пойдут со мной за обедом и посудой. Вы и вы, пойдёте со мной.
Они  спрыгнули из вагона и пошли к голове поезда. А мы остались ждать их и стали готовиться обедать. А так как мы все ехали из дома, то у каждого из нас были сумки с едой, которую каждому приготовили родители. Никакой сумки не было только у Яшки. Он смотрел в двери вагона, отвернувшись от нас.
-Яшка – обратился к нему я – иди ко мне, у меня большая сумка и в ней много разных продуктов, иди не скромничай. Я всё равно не съем все припасы, которые мне наложили.
-Спасибо – сказал Яшка, не прекращая смотреть в двери – я подожду, когда принесут еду для всех.
-Ты, что, хочешь обидеть меня или всех здесь ребят? – спросил я – иди будем есть вместе, я жду.
-Давай, Яшка, иди пока предлагают – стали почти одновременно  говорить ребята – не скромничай, не будь девчонкой, которую нужно долго уговаривать, всем есть веселей.
Пока мы рассаживались и уговаривали Яшку, подошли ребята, которые ходили за обедом.
-Принимайте жратву – громко сказал один из них – пока она горячая.
Мы приняли два бидона с едой и коробку с хлебом и ложками. Поставили всё посередине вагона и стали ждать нашего сержанта.
-Он пошёл докладывать начальству – сказал Володя, который ходил за едой – его ждать не надо, он сказал, чтобы мы сами принимались за еду. Сержант нам с Петром рассказал, как принимать еду. На сегодня на обед у нас будет борщ, на второе – гуляш с макаронами, на третье – компот из свежих фруктов. Вот возьмите каждый по чашке, по ложке и по два кусочка хлеба, а я буду каждому наливать борща, потом второе и третье. Итак, поехали. Вы хоть попробуйте солдатскую еду, а потом оцените. Сразу нос воротить от еды не надо. Давай первым, Витя.
Володя раздал чашки и стал наливать борща каждому. Не все ребята захотели обедать солдатский борщ, так как у них было много домашней еды, а на борщ смотрели, как на что-то необычное и с непонятным вкусом. А наш Яшка быстро поел борщ и стал ждать второе.
-Тебе, Яшка, добавить борща?-спросил Володя.
-Угу – ответил Яшка – тилько маленько, а то некуда будет видправляты друге, та трете.
Все ребята захохотали и ещё долго  потом уговаривали Яшку увеличить добавку второго. Он не отказался от добавки второго и тоже всё поел. Потом выпил кружку компота и заглянул в ведро, где был компот, не осталось ли его там. Очень довольный обедом Яшка уселся около дверей вагона, вытащил свою трубку из бокового кармана рубашки, насыпал в неё махорки, которую дал сержант, и с наслаждением принялся её сосать, пуская дым за двери вагона. В конце обеда к нам подошёл наш сержант, улыбаясь посмотрел на всех и сказал:
-Кто со мной ходил за обедом, соберите все чашки, ложки, кружки, забирайте бачки с остатками пищи и отнесите туда, где получали обед. Там поможете помыть принесённую посуду и сразу после этого идите к себе в вагон. Я буду ждать вас здесь, нигде не задерживайтесь. Ясно?
-Да – ответили ребята – всё ясно, как в лунную ночь, после большой грозы.
-На сегодня такие ответы прощаются – сказал сержант – а когда приедем в часть, где будем служить, там за подобные ответы будете хватать наряды вне очереди. Всё, несите посуду на кухню.
Через пятнадцать минут ребята пришли, залезли в вагон. На лицах у них были улыбки.
-Через двадцать минут – заговорил сержант – поезд тронется. За это время нужно освободиться от ненужного груза, который накопился за время движения поезда. За нашим вагоном есть места.
Все громко засмеялись и стали задавать вопросы.
-А там же открытое место, там свободное пространство, где же опорожняться?
И конечно, от многих ребят пошли предложения и самые несуразные советы:
 -Нужно садиться прямо на рельсы или между рельсами.
- Лучше под вагон, который стоит почти рядом с нашим.
-А куда девать использованные бумажки?
-Каждый складывает к себе в карман и хранит там до тех пор, пока приедем в часть.
-А поезд, который будет идти по рельсам, на которых мы посидим, не сойдёт с рельсов?
-В вагоне будет вонища от этих бумажек, каждый сжигает бумажку не поднимаясь с места.
-Дайте мне коробку спичек, я не курю.
И ещё было очень много разных предложений и вопросов. Сержант слушал все эти «предложения» и улыбался, а потом, не прекращая улыбаться сказал:
-Предложения хорошие, но посмотрим, что будет, когда кому-то приспичит во время движения поезда, а такое может случиться в любой момент, так как вы все почти ничего не ели из того, что вам принесли на обед, а  употребляли пищу, прихваченную из дома. Кроме этого вы очень хорошо поели, то-есть, натолкали большой объём пищи в желудок. А во время постоянной вибрации вагона при движении, пища из желудка быстро проходит в кишечник, а от туда к выходу из кишечника. И посмотрим через некоторое время сложившуюся ситуацию в вагоне.
Все сначала громко засмеялись, а потом всё тише и тише был смех. Многие воспользовались советом сержанта, сходили за вагон. Но не все опорожнились, а чего-то решили ждать. Поезд вскоре тронулся и стал быстро набирать скорость.
- Через полтора-два часа мы приедем в Сталинград – сказал сержант – едем без остановок. Всю дорогу будут степи, смотреть нечего, устраивайтесь на полках и отдыхайте. Вспоминайте дом. И не вздумайте кто-нибудь захотеть опорожниться, затыкайте выходное отверстие чем-нибудь твёрдым, чтобы не выскочила затычка.
Все дружно захохотали и стали предлагать, пока не известно кому,разные виды затычек. Только Яшка молчал и сосал свою трубку. Разговаривали все одновременно, не слушая друг друга. Но уже скоро разговоры стали стихать, все поняли, что такое может случиться с каждым. Разговоры велись тихо и многие стали засыпать.  Так мы проехали более часа. Большинство молча лежали на лавках.
-Вот це и добре, що заткнулись – сказал Яшка – а то тилько и слышно, пробки, та пробки. У мэнэ був такый случай в отаре с бараном, колы у ньёго заболил живот. Так нам с чабаном трэба було ставиты ёму клызьму, а пид рукамы у нас ничёго нэ було, тилько ведро, та шланг вид трактура. Вот цим шлангом та вэдром мы у двох и ликували барана. А у нас тут нэма ни шланга, ни велыкого ведра.
Снова в вагоне разразился громкий не замолкающий смех. Опять пошли разные предложения о методах постановки клизмы в сложных условиях чисто мужских компаний. А Яшка сидел у дверей вагона и смотрел в степь, по которой мы ехали. Он, наверно, вспоминал те дни, когда сам много ходил по таким же степям, наблюдая за овцами. У него даже улыбки не было на лице, только грусть да печаль. Глядя на Яшку, многие ребята тоже приуныли и стали рассматривать проезжаемые степи. Уже становилось прохладнее, так как солнце опустилось к горизонту, а встречный ветер задувал в вагон не только воздух, но и пыль от впереди идущих вагонов. А Яшка всё не уходил от дверей.
-Яшка – обратился к нему кто-то из ребят – прикрой двери, а то становится холодновато, да и пылюка лезет в глаза.
А Яшка будто и не слышал, что к нему обращаются, только сосал свою трубку и смотрел в степь.
-Скоро приедем в Сталинград – заговорил сержант – там будет ужин. На ужин каша пшённая с килькой в томате и чай.  В Сталинграде никому никуда не ходить от вагона, кроме как по нужде. Ночью, после ужина сразу тронемся дальше. Двое ребят, желательно не те, которые ходили со мной за обедом, пойдут со мной за ужином, остальным ждать нас в вагоне.
Поезд стал замедлять движение и, наконец, остановился. Мы стали выглядывать из вагона, хотелось увидеть легендарный Сталинград, но впереди были видны только цистерны, да такие же вагоны, как наш. Сержант и двое ребят спрыгнули из вагона и пошли к голове поезда. Некоторые ребята тоже повыпрыгивали из вагона и стали ждать ужин, покуривая около вагона. Через несколько минут принесли ужин. Все залезли в вагон, а пришедшие ребята стали накладывать каждому кашу в миски и по одной ложке кильки. Кашу ели все, но многие только съели по две-три ложки. Уж очень постная была каша. У многих ещё были домашние продукты и они уничтожали их, а воспользовались только тёплым полусладким чаем. Вместе с нами ужинал и сержант. Многие ребята угощали его домашними продуктами. Он сначала пытался отказываться от угощений, но потом с удовольствием ел всё, что предлагали. Он нам сказал, что служит в армии уже третий год, а с нами будет служить ещё год. Но никак мы не могли уговорить его, чтобы он сказал нам куда мы едем. Всегда был один ответ :как приедем, так сразу узнаете. После ужина у нас было времени 35 минут до отъезда. Мы все воспользовались этим временем  и на память Сталинграду оставили не далеко от вокзала не одну кучку. Когда уселись в вагоне, то стало быстро темнеть и мы принялись укладываться на лавки. В качестве подстилок на лавках была солома, на которую раскладывали свою одежду. Во время этого процесса все одновременно говорили каждый о своём. Только Яшка молча улёгся и ни с кем не разговаривал. Ночь прошла спокойно, а утром мы уже были в Куйбышеве. В Сталинграде к нам прицепили ещё два вагона. Утром, когда был завтрак, сержант сказал об этом. В этих вагонах были призывники из Азербайджана и Калмыкии. Эти три вагона прицепили к товарному поезду  и поехали мы сначала на юго-восток, а потом на юг. Через четверо суток мы прибыли в хлебный город Ташкент, а потом в кишлак Азадбаш. Нас всех помыли, одели в солдатскую робу, покормили, распределили по взводам, по отделениям. Познакомили с командирами, разрешили отдохнуть час. За это время мы должны были выучить строевую песню «солдаты в путь». И нашёлся у нас очень хороший запевала  на всю роту. Это был наш Яшка. Оказалось, что у него хороший приятный, а самое главное, громкий голос. Яшка с большим трудом выучил припев песни за час, а потом ему разрешили петь известную всем «Катюшу». Тренироваться ходить с песней нас повели на стадион. Там нас Яшка и уморил своим знанием «Катюши». После каждого куплета «Катюши», пропетого Яшкой, мы всей ротой должны были петь припев «солдаты в путь». И вот Яшка запел куплет «Катюши» :
Расцветали яблони и груши,          И мы все дружно пели:  Солдаты в путь, в путь, в путь               
И плыли туманы над рекой,                А для тебя родная есть почта полевая
Я тащил оклуночек Катюшин                И нас труба зовёт,
С белою пшеничною мукой.                Солдаты в поход.
               
Яшка пел песню дальше:

Так меня Катюша нагрузила
Еле-еле ноги волоку,
Я, мужчина, Катька не забыла,
А я проклял пшеничную муку.
 
   Дальше  мы подпевали припев, о солдатах, которые шли в путь, в путь, в путь.
-Рота, стой – скомандовал старшина  и спросил – как твоя фамилия, запевала?
-Яков Якив – ответил Яшка. Старшина не мог ничего придумать, чтобы продолжить разговор. Он постоял, постоял, а потом скомандовал:
-Рота! Правое плечо, шагом марш в казарму.
Когда мы пришли в казарму, то все стали просить старшину, чтобы Яшка закончил песню про «Катюшу». Пока мы шли в казарму, старшина успокоился и скомандовал:
-Рота! Равняйсь, смирно, вольно, разойдись. От казармы не отходить, ждать приказаний, можно перекурить.
Строй разошёлся. Но все остались в кругу и стали просить Яшку допеть песню, так как никто не знал окончания «Катюши» в Яшкином исполнении. Он сначала не хотел, а когда все согласились подпевать ему всем известный припев, то с улыбкой согласился закончить песню. И он запел:

Домой пришёл, Катюша улыбнулась,                Наша жизнь совсем уж не простая,
Мне рассказала, как стирать бельё,                Защищать отчизну не легко,
А сама ушла и быстро не вернулась,                Нам досталась долюшка такая,
А я, дурак, бельё стирал и ждал её.                Жить от дома очень далеко.

После каждого куплета мы подпевали Яшке с весёлым настроением, а потом долго хохотали над этой песней.
-Кто тебя научил этой песне? – кто-то спросил Яшку.
-Колы я пас овец. То до мэне заходыв мий старый друг-казак Митька. Вин мэне россказувал, як вин служив у армии, яки писни там спивали. Вот цию писню вин мэне и навчив. А що теперь мэне буде? – говорил он.
-Ничего тебе не будет – сказал командир отделения, ты выучишь нужные слова и будешь запевалой во всей роте, у тебя хороший голос. А теперь четвёртое отделение строиться и строем в казарму. Там я вам покажу кто, где будет спать, как заправлять кровать и ещё о многом расскажу.
И начались для нас «весёлые» деньки. Нас учили обслуживать радиостанции связи. Всем казалось, что этот процесс, не сложный. Но для нашего Яшки всё обучение было настоящим адом, ведь у него было образование всего четыре класса. В конце концов командир роты принял решение отправить Яшку постоянным истопником в столовую. Он рано вставал, когда все ещё спали, никогда не ходил строем, у него не было выходных. Повара кормили его отдельно от всех солдат, они его любили.
Когда мы закончили курсы специалистов по обслуживанию радиостанций связи, нас разбросали по всей Средней Азии по разным воинским частям, а Яшка остался в том же полку дослуживать все три года.


В. АНДРЕЕВ.    Март    2012г.