Евангелие восставшего лона

Единственная женщина, которую хочет бить, оскорблять и насиловать мужчина, когда бьет, оскорбляет и насилует других женщин, это его мать.
.....


История эта случилась в давние времена, на земле забытой страны, среди народа, имени которого не сохранила история. Ныне, благодаря успехам науки, удалось прочитать часть сохранившихся от этой страной и жестокой цивилизации текстов. И это знание заставляет по-иному взглянуть на многое, во что верим.


Сегодня мы знаем, что бог – женщина. Знаем, и ни на миг не сомневаемся, что вселенная суть тело ее, а наши, кажущиеся отдельными, души есть неразделимые с ней мысли и чувства ее. Мы знаем, и знание твердо, и основано на опыте, что мы ее дети, в ней пребывающие и вынашиваемые для предстоящего Рождения.


Наше знание не является верою ребенка в далекие страны и вещи, которые никогда не видел. Мы знаем, потому что видели, и можем видеть ее всякой раз, когда нам нужно ее присутствие. Да, мы все еще ее дети, хотя и взрослые, сильные, и уверенные в себе. Но мать есть мать. И мы никогда не забываем ее в сердце.


И мы привыкли верить, что так было всегда. Многие жизни, что мы прожили на этой планете, и на многих других, в человеческих и нечеловеческих телах, то примеряя их, то вновь припадая к груди нашей матери, приучили нас к мысли, что так было всегда. И большинство из нас склонно считать легенды сказками.


Нам кажется, будто истории о Другом Мире суть метафоры, созданные не заре времен древними лекарями, дабы облегчить страдания заблудившихся. Сегодня нам кажется странным, как можно заблудиться. Мы шутим: «заблудился в трех телах», поминая Три Тела Матери, заблудиться в коих надо постараться.


Каждый слышал эти истории в детстве, сидя на коленях Матери. Повзрослев, мы понимали, что это было для нашей пользы, хотя и посмеивались над детской наивностью, заставляющей все понимать буквально. Сегодня мы знаем, как были правы тогда, в детстве. Все действительно происходило именно так.


В это трудно поверить, но миром тогда управляли мужчины. Интересно, что они не просто верили в свою избранность, и свое право на власть, но и находили тому во всем оправдание. Они убедили себя, и им даже удалось внушить эту смешную мысль женщинам. Более того, они верили, что сами создали этот мир.


Совершенно естественно, им казалось, будто бог – мужчина. Им представлялось, что он такой же, как они. Огромный, грубый, волосатый самец, страдающий тяжелой формой мании величия, ревностью, и паранойей, развившейся на почве длительной сексуальной фрустрации и экзистенциального одиночества.


Они верили, будто он создал мир как лекарство от своих страданий. Люди были измыслены им как собеседники и сексуальные партнеры, призванные удовлетворять его похоть. Они изображали его с огромным фаллосом в руках, называемым жезлом власти. И не ведали, что он символизировал их чувство ущербности.


Впрочем, их уязвленное подсознание откалывало и не такие коленца. Иногда чудовищный фаллос на изображениях делался столь огромен, что держать его в руках не представлялось возможным. И тогда они изображали бога привязанным к нему. И даже, по мужскому жестокосердию, прибитым гвоздями.


Чудовищный фаллос, исполненный из сучковатого дерева, что символизировало его несгибаемую способность, был снабжен поперечиной. Которая воплощала их мечты распирать женское лоно с неодолимой силой. Увы, в жизни они были обделены любовью. Лишь в не знающем любви уме могло родиться такое.


Комизм заключался в том, что бог-мужчина был изображен навсегда прикованным к собственному сокровищу, что без обиняков отражало суть патологических процессов зависимости и одержимости сексуальным насилием, происходящих в их воспаленной психике. К сожалению, тогда их еще не умели лечить.


Много прискорбнее, что им самим тогда было не до смеха. Еще горше приходилось находившимся в их власти женщинам. Повинуясь собственным глубинным импульсам, мужчины поступали с ним как того требовал бог. Во всяком случае, именно так они объясняли свои действия. А были они по-настоящему чудовищны.


Повседневная жизнь общества была пронизана насилием. Насилие было их богом, насилие было их правом, насилие было воздухом, которым они дышали. Женщины и дети подвергались избиениям и пыткам. Их покупали и продавали словно скот. Многие были принуждены продавать себя сами, что бы выжить.


Культура и искусство того времени были насквозь пропитаны им. Женщина и ребенок в его произведениях были объектом насилия, или призом в чудовищной борьбе, поглощавшей мужчин без остатка. Они убивали и мучили друг друга ради того, что бы насиловать и истязать свою женщину единолично.


И вот однажды, терпению богини пришел предел. Она решила положить конец странной и страшной игре. И тогда она пришла освободить нас. Ради того ей пришлось облечься в тела трех юных дев, рожденных в ее лоне единокровными дочерьми. Детство их прошло в ничем не примечательном краю.


Хотя, волею и мыслью ее, с малых лет они были отмечены странной и редкою по тем временам тягой к прекрасному. Окружающий мир не понимал и не принимал созданного ими искусства, ибо было оно не от мира их. А те лишь хохотали над поношением. И улыбались загадочной и светлой улыбкою богини.


Когда же пришел час, явились девы с подругами и ученицами в главный храм бога мужчин. И явили там слово свое. И явили там тело свое. И явили там счастье и любовь свою. И слово их было богом, и тело было светом, и счастье было жизнью. Но не узнали их, ибо не видели лика за цветными вязанными шапочками.


Подступили же тогда к ним, и взяли в железа, и с гневом и злобою вели в узилище, и держали там, пока не насытили лютость свою. А затем судили, и приговорили к казни, по-мужски бесчеловечной, по бытующему в то время закону их. И исполнили недрогнувшею рукой. Но слово, брошенное ими, стало жизнью.


Из слова, упавшего в лона миллионов женщин, вышел этот прекрасный мир, коим наслаждается и гордится каждый из нас. Хотя преображение не было скорым. Но жертва их обернулась жизнью, и стала нашим бессмертием. Ибо смертию смерть попрали, а стыд позором, и нет у тех более власти над нами.


Сегодня мы знаем, что это не легенда. Не терапевтическая сказка, прокладывающая путь одинокой душе к сердцу своей матери. Мы знаем, что так было. Мы понимаем, что смерти нет, и боли нет, и ни стыда, ни позора, ни поношения, и все в мире суть ласковая и светлая улыбка матери. И не корим ни кого.


Пусть прошлое покоится в прошлом. И не повторяется никогда.