Размышления о рассечении душ

 
   Теория «Рассечения душ» создана выдающимся русским философом, священником и исповедником веры о. Павлом Флоренским. Согласно ей, при посмертном воздаянии не должен и не может пострадать святой Образ Божий, запечатленный от рождения в каждой душе. Поэтому, на Страшном Суде должно произойти рассечение душ человеческих и разделение их по принципу: подобное к подобному. Образ Божий и производные от него благие составляющие души возносятся в Царство Божие. А злотворные, чёрные составляющие характера, не выносящие света Божьей Истины, погружаются в мрачные и мучительные адские глубины.
   Так, по мысли о. Павла, осуществится Божья Справедливость и проявится Его неизреченное Милосердие. Так о. Павел разрешает антиномию геенны, и недоумения по поводу возможности вечных мук грешников. Вот несколько цитат из главного богословского произведения о. Павла Флоренского «Столп и утверждение истины»:

Личность, сотворенная Богом, — значит, святая и безусловно-ценная своею внутренней сердцевиною, — личность имеет свободную творческую волю, раскрывающуюся как система действий, т. е. как эмпирический характер. Личность, в этом смысле слова, есть характер.
 Но тварь Божия — личность, и она должна быть спасена; злой же характер есть именно то, что мешает личности быть спасенною. Поэтому, ясно отсюда, что спасением постулируется разделение личности и характера, обособление того и другого. Единое должно стать разным.
Таинственный процесс суда Божия есть разделение, рассечение, выделение. Таковым является, прежде всего, таинство. Никакое таинство не делает греха негрехом: Бог не оправдывает неправды. Но таинство отсекает греховную часть души и ставит ее, пред принимающим таинство, объективно, — как ничто («покрытое»), а субъективно — как само-замкнутое зло, направленное на себя, — как кусающий себя Змей: так изображается Диавол на старинных росписях Страшного Суда. Грех делается отделенным от согрешившего, самостоятельным и на себя обращенным актом; действие его на все внешнее равно абсолютному нулю. В таинстве покаяния, именно, делаются для нас реальными слова Шестопсалмия: «Елицы отстоит Восток от Запад, тако удалил от нас беззакония наша».— Все силы отрезанного покаянием греха смыкаются на себя. (2)

 
    Суд Божий является для нас великим и непостижимым таинством. Также и процесс разделения душ у о. Павла Флоренского имеет значение таинства, а потому принципиально несводим к каким-либо рациональным моделям. Поэтому модели, которые я позволю здесь себе строить, являются всего лишь костылями, подпорками для ищущего равновесия разума. Но диктует ли признание неисчерпаемости таинств отказ от их истолкования? Думаю, весь опыт святоотеческой традиции обязывает нас задавать вопросы, на которые не может быть исчерпывающего рационального ответа. Мы просто обязаны, руководствуясь верой и святоотеческими наставлениями, непрестанно напрягать разум и душевные силы в попытках приблизится к сути Божьих откровений. Ведь христианство, в отличие от язычества – это вечно живая вера и её догматы не имеют ничего общего с магическими формулами.
   Размышления о сути Божественных откровений открывают нам новые горизонты нашей временной жизни, новое понимание земной действительности. Например, гипотеза о рассечении душ позволяет осмыслить важнейшие аспекты жизни и смерти. Жизнь – это всегда свобода, движение, взаимодействие всего со всем. Жизнь в мире Божием – это включение во всеобщую систему отношений Мироздания. Содержание жизни – это всегда выбор соответствующей человеческой душе реальности\1\(см. сноски). Этот выбор есть следствие взаимодействия разных субъектов, потому, что не может быть никакой жизни в изолированном одиночестве. Эгоистичное, замкнутое на свои похотения зло исторгает себя из мира Божьего, в конечной перспективе, оно обречено на неподвижность, лишённую всяких изменений, на небытие, т.е. на вечную смерть\2\.
   Читатель может возразить, что сказанное о нежизненности зла теоретически звучит, может быть, и неплохо, однако совершенно расходится с нашей повседневной жизнью. В нашей «серой» действительности зло не только жизнеспособно, оно всепроникающе и могущественно. Часто мы наблюдаем процветающее и торжествующее зло в окружающем нас мире. Недаром ведь дьявола называют «князь мира сего», а он являет собой центр всего зла, его олицетворение. Что тут можно ответить?
   Да, лукавый, которого иногда называют также «обезьяна Бога», научился создавать довольно устойчивую действительность. Он умело встраивается в прекрасный живой мир, созданный Господом. Он паразитирует на жизни, использует её созидательные силы, изменяя постепенно направление их приложения. Лукавый примешивает свою злую волю к благим делам и помыслам людей, постоянно искушает их и совращает на злой путь. Начиная с незаметной подмены понятий, с самолюбия, гордыни и зависти он постепенно приводит их к неотвратимому падению. Но Бог попускает это до поры, потому что Его создания должны сами научиться различать добро и зло.
   Однако нужно сознавать, что могущество князя мира и его бесов эфемерно, потому что оно преходяще. Это для нас, в нашем кратком жизненном отрезке, предназначенном для испытания и становления души, они представляются мощными и торжествующими. На самом деле силы зла уже осуждены Господом и повержены в Его не имеющей времени действительности. Конец всех бесовских сил Господь дал нам постигнуть через Священное Писание – его можно представить как коллапс – бессильное самозамкнутое зло, стянувшееся в точку и разорвавшее все связи с миром. Это и есть вечное заточение ада.


   Главное возражение, приводимое против гипотезы о. Павла Флоренского – это вопрос о цельности душ. Из одной души не может получиться две, ни параллельно, ни последовательно существующих. Душа имеет неделимое бытие. Но этого о. Павел ни в коей мере и не отрицает. Он отлично знает, что такое ересь Оригена\3\ и никак ей не сочувствует. Оправдание того, что говорится им о разделении душ, я вижу в качественном различии статуса жизни и смерти, понимание которого даёт его гипотеза. Существует только бытие, т.е. жизнь, небытие же – это всего лишь отсутствие жизни, как тьма – это всего лишь отсутствие света. Нет жизни вне Света Божественной благодати. В аде нет жизни, а есть только растянутый до бесконечности миг смерти. Поэтому, без сомнения, Образ Божий, который олицетворяет жизнь, должен отделиться от сжимаемой смертью души грешника.
   Именно так я понимаю слова Господа в притче о талантах: «Ибо имущему везде дано будет и преизбудет, у неимущего же отымется и то, что думает иметь» (1-Мф 25:29). Подобные высказывания находим в (1-Мф.13:12; Мк. 4:25; Лк. 8:18; Лк. 19:26). Полагаю, что правомерно будет отнести эти слова, в частности, и к посмертному воздаянию. Ибо сколь больше вечная жизнь чем здешняя, привременная! Имущему любовь, добавится по благодати то, чего ему не хватает для совершенного существования. А у грешника отнимется и сама жизнь!
   Наказание, которое своими делами выбирает грешник – вечная смерть. И это логично, – каждый получает по вере своей. Не верующие в жизнь вечную – ведь если бы верили, то покаялись бы – теряют этот величайший Дар Божий. Наверное, смерть – это многообразные состояния, поскольку грешники в разной мере одержимы страстями, да и страсти у всех разные. Может быть, великий Данте был прав, изобразив ад в виде ступенчатой воронки. Возможно, обитающим в раю праведникам и наша жизнь тоже представляется адом. Но суть от этого не меняется. Ад – это потеря Образа Божьего, это вечный коллапс смерти.


    Позволю себе привести наглядную модель. В своих работах (5,6) я рассматриваю простейшую, зародышевую форму бытия как дуальное единство субъекта и Бога. Это два полюса простейшей «струны»\4\, с которой начинается симфония вечной жизни. Все взаимодействия деятелей Мироздания возможны только через посредство Творца. Этот принцип струн реализуется деятелями во взаимодействиях любой сложности. Все волевые акты деятелей разворачиваются ими по направлению к Богу, потому что все деятели Мироздания соединены между собой через Него. Всё сущее в мире связано со своим Творцом и через Него всё связано со всем. По-моему, именно таким образом осуществляется полнота Творения, сочетающая в себе вездесущность Бога и свободу Его созданий. Так я трактую, на современный лад, учение великого философа и математика Г.В. Лейбница, которое он изложил в своей «Монадологии» (7).
   Такая модель позволяет нам наглядно понять, почему душа, обрывающая связи с Богом лишается всякой возможности действия и проявления. У неё сворачиваются все измерения, все струны взаимодействия. Она перестаёт существовать для мира и обрекает себя на абсолютно безысходное одиночество и неподвижность. Поэтому, субъект, лишенный Образа Божьего, теряет все связи и погружается в небытие. Душа же его раздирается страстями. Вот это и есть адские муки. Но каким образом у души отнимается животворящий Образ Божий? Происходит ли это разом или, может быть, последовательно – шаг за шагом? Полагаю, что возможно и то и другое, хотя я склоняюсь больше ко второму варианту. Позволю себе привести ещё одну модель.
   В предыдущих работах (5,6) я писал о фундаментальных стремлениях всех деятелей Мироздания. Речь шла о стремлении к объединению и стремлении к обособлению. Сочетание и поочерёдное преобладание этих стремлений является сутью эволюции. Но, с развитием деятелей стремление к объединению должно превалировать. Это соответствует поступательному движению эволюции, как я её трактую. Такое движение провиденциально, как проявление Промысла Божьего о мире и человеке. Стремление к обособлению, согласно сказанному выше, имеет всегда для деятелей смысл не только разъединения с ближними, но и отпадения от Бога. И наоборот, сотрудничество, объединение деятелей соответствует Промыслу Божьему, приближает творения к их Творцу. А с другой стороны, обращение людей к Богу неизменно приводит их к единению и научает любить ближнего.
   Может быть, рассечение душ – это как раз то, что писал Флоренский о таинстве покаяния (см. цитату выше). Может быть, сама наша жизнь в этом мире есть рассечение душ, то есть последовательный и постепенный выбор будущего вечного бытия. Выбирающие тесный эгоистический мирок в этой земной жизни сами изгоняют из своей души Образ Божий. И соответственно, жизнь их становится нисхождением во ад. Для них зло превращается в норму жизни, которая становится самозамкнутой, абсурдной и мучительной. Они не верят ни во что, не видят смысла в своём существовании и не понимают, что живут в аду. Другие люди «горе имеют сердца» и через покаяние восходят в своей жизни ко Господу. В их душах Образ Божий становится главной, преобладающей частью всего бытия. Так складывается естественная антиномия рая и геенны – как постепенная и последовательная реализация жизненного выбора людей. А смерть лишь подводит окончательный итог\5\.


   В общем, я убеждён, что гипотеза о. Павла Флоренского хороша и основательна, за исключением названия. Потому что слово «рассечение» неадекватно, по-моему, передаёт смысл посмертного таинства преображения душ. А оно состоит в разделении жизни и смерти, бытия и небытия. Это не части души, а её смыслы, определяющие её эволюцию и судьбу. И при этом надо понимать, что смерть и увлечённые ею части души не имеют онтологического существования, они могут проявляться только в «смеси» с жизнью и живой душой, как отклонения их от Промысла Божьего. Поэтому из-за разного статуса жизни и смерти неправомерно говорить о рассечении душ. Рассечение предполагает существование обеих частей, которое имеет сходный статус. Здесь же, имея в виду перспективу, речь идёт об отделении живой части души от мёртвой, отделении жизни от небытия. Поэтому, наверное, правильнее сказать, что гипотеза о. Павла Флоренского являет нам версию решающего исцеления человеческих душ.


Рекомендуемые источники.


1. Библия.
2. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. 3. Менский М.Б. Концепция сознания в контексте квантовой механики. УФН, т. 175, №4 стр. 413 – 435. Интернет-копия www.chronos.msu.ru/RREPORTS/mensky_kontseptsia.pdf
4. Академик. http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/915132
5. Костерин А.М. Деятели Мультиверса. http://www.everettica.org/art/M04.06.10.pdf
6. Костерин А.М. Другое понимание реальности. http://everettica.org/art/051209.pdf
7. Лейбниц Г.В., «Монадология», Соч. в 4 томах, Т.1, изд-во «Мысль», М., 1982,



Октябрь 2010 – январь 2011. Нюрнберг.


Сноски.

\1\ Всякий волевой акт, проявляющийся в мысли или действии, согласно многомировой концепции квантовой механики является выбором реальности. Поскольку Мироздание едино, то этот принцип вполне успешно может быть распространён и на духовную реальность. (3)

\2\ Выбор одиночества христианскими затворниками полностью противоположен по смыслу эгоистическому выбору. Затворник изолирован от всего внешнего, но молится за весь мир, его душа открыта любовью Христовой. Эгоист же внешне открыт и стремится использовать как можно больше связей в своих интересах, а душа его теряет постепенно всякую искреннюю связь с миром.

\3\ Ориге;н— греческий христианский теолог, философ, ученый, представитель ранней патристики[1]; наставник древней христианской богословской школы в Александрии (203—231), затем — настоятель основанного им в 232 году монастыря в Кесарии (Палестина). Разработал учение об апокатастасисе (греч. возвращение в прежнее состояние, восстановление),  за которое был обвинён ортодоксами в ереси. (4)

\4\ Слово «струна» употреблено здесь неслучайно, поскольку эта философская модель соотносится для меня с одной из наиболее перспективных физических концепций – с теорией суперструн. Разумеется, физическая теория даёт лишь модель понимания, а речь в данном случае идёт о нефизических измерениях.

\5\ Может возникнуть вопрос: а не будет ли жизнь праведников, приведённая к совершенству, так же неподвижна, как и смерть? На это я могу ответить, что совершенное добро воплощается в беспредельном Боге, жизнь которого бесконечно совершенна. Мы же никогда не достигнем беспредельного совершенства Божьего, поэтому мы можем вечно возрастать в Промысле Божьем, бесконечно творить добро и развиваться. Развитие жизни противоположно развитию смерти. Смерть, вбирающая в себя зло мира, коллапсирует и сжимается в точку. А жизнь бесконечно расширяется и развивается навстречу Воле Божьей. Беспредельно многообразие прекрасного Царства Божьего, бесконечно число измерений, открывающихся нашему познанию.