Пастух

Цикл «Назаретянин» написан под влиянием апокрифов и рассказов святоотеческого предания.
 
Рассказы цикла: «Пастух», «Мельхиор», «Самарянка», «Мытарь», «Сеятель».

 
Опять ночь выдалась холодной. Овцы жалобно блеяли, прижимаясь друг к другу. Пес старый, кудлатый, подремывал, изредка прядая ушами. В Назарете топили очаги – даже сюда долетал дым от сгоревшего кизила. Иешуа зябко передернулся. Глава пастухов запретил жечь костры – поговаривали о бродячей шайке головорезов. Позавчера видели солдат кесаря, они опрашивали пастухов и крестьян с окраины, не появлялись ли чужаки.
 
Разбойники в этих местах не редкость. Года два назад поймали одноухого, обросшего шерстью, как животное, грабителя. Мытари боялись его как огня. Суд был недолог. Сколотили тау из двух досок и посеченного привязали сыромятными ремнями, оставив на солнцепеке.
 
 
Иешуа еще раз передернулся, плотнее закутываясь в плащ. Собственно, плащом кусок дерюги называли мальчишки, позавидовав великолепной пурпурной накидке легата.
 
Ветер затих, и вместе с ним умолкло все живое. Небо приобрело необычайную глубину. Казалось, звезды – это бесчисленные каменья, украшающие основание Божьего престола. Мальчик забыл о холоде, бесконечность над головой завораживала, растворяла в себе. Может, он почувствовал дуновение, незримой волной пронизывающее землю? Необъятное пространство звучало, сливаясь с дыханием, стуком сердца, сопением овец. Иешуа слушал ночь…
 
Ее безмятежность вдруг сменилась грустью и странной тревогой. Быстрые туманные виденья замелькали перед внутренним взором мальчика. Иногда слышались голоса, смех или плачь, но все это поглощал образ ревущей, обезумевшей толпы. Тревога была, но страха Иешуа не ведал. Так получилось, что ничего того, что пугало его сверстников, он не боялся. Опасение было только за них, за овец, которых можно не досчитаться, да за отца, все чаще жалующегося на спину.

Дальше читать http://darov.net/blog/pastuch#comments