Догнать призрак ч. 3 джельсомина продолжение

     Солнце пекло  невыносимо,  даже  ветер с моря не приносил
прохлады. Рене брела без цели.  Что делать дальше? Деньги Рош-
фора кончились,  пара  жемчужных заколок и сережки,  бывшие на
ней в день отъезда,  давно проданы и прожиты.  Из коморки, где
она жила последнее время,  ее вышвырнули.  Хочется есть и нет
камня. А впереди еще столько тоскливых лет!
     Она присела  на камни набережной.  Звуки гитары привлекли
ее внимание. Она снова поднялась и пошла на них.
     Юноша играл  на гитаре. Ему было лет семнадцать.  Черные курчавые волосы падали на плечи,
широкие, крепкие. Шляпа у его ног была пуста.
     Она уже слышала эту песенку.  Он неплохо играл, но прохо-
жие спешили мимо.
     И, повинуясь внезапному порыву, она запела.
     "Дай мне голос,  дай мне такой голос, чтобы никто не мог
пройти мимо! Дай мне голос, который переворачивает душу, кото-
рый нельзя забыть!  Ты слышишь меня, мой далекий волшебный ка-
мень? Не для того я преодолела пространство и время, чтобы по-
дохнуть с голоду в паршивом тосканском порту!"
     Гитарист белозубо усмехнулся ей и заиграл другую песню.
     Две крестьянки с корзинами винограда остановились и  пос-
тавили ношу на землю.  Подмастерье,  спешивший по своим делам,
замедлил шаг.
     Она пела, и простенькие слова народной песни превращались
в молитву.
     Возле них  собралась толпа.  Знатные синьоры остановились
 и рассматривали ее.  Она взяла его шляпу и шагнула  в
толпу.
     Мелкие монетки зазвенели,  падая в шляпу. Роскошно одетый
синьор улыбнулся ей,  снял с пальца узкое колечко.  Крестьянки
протянули огромную гроздь винограду.
Она пела, и люди прибывали. На дне шляпы звенела уже целая горсть монет, среди который попадались и золотые…

     - Как тебя зовут? – спросил  юноша, когда толпа разошлась и они остались одни.
     - Джельсомина.
     - А я - Джованни!  Никогда мне не удавалось столько зара-
ботать!
Рене высыпала деньги   в подол платья и начала их считать.
     - И давно ты играешь на улицах? – поинтересовалась она.
     - Всю жизнь. Но мальчишкой я зарабатывал больше.
     - Наверное, у тебя был трогательный детский голос!.. А что, это выход!  Се-
годня вечером  мы  будем петь на площади.    
     - Я думал, что знаю все песни! Но те, что ты пела, мне незнакомы. Они
чудесны! Откуда ты это знаешь?
     Она усмехнулась. Как объяснить ему, что эти песни появят-
ся в Италии много лет спустя?

     Они вышли на площадь, когда совсем стемнело.

     - Лунным сиянием море блистает,
       Попутный ветер парус вздымает...

     Она сидела на камне,  а вокруг на земле горели  несколько
свечей, бросая  трепетные блики на склоненное лицо.  Вечер был
тихий и жаркий, ни ветерка. Джованни с гитарой стоял рядом.
     Голос звенел в ночи, тоскующий одинокий голос. Он перекры-
вал говор толпы, стук карет  и далекий рокот прибоя.
     Подходили люди. Они тянулись все ближе к магическому кру-
гу, очертанному светом.

     - Твое величество любовь,
       Твой зов настиг в конце вселенной,
       И, как пылинка неизменно
       Летит, притягиваясь вновь -
      Так сквозь миры неудержимо
      Меня несет, как струйку дыма,
      Затянет в свой водоворот
      Любви стремительный полет...
      Найди меня, верни меня!
      Мы предназначены друг другу,
      И нам не вырваться из круга...
      Концы кольца соединя,
      Она тебе дает меня...

     Стройный человек с проседью остановился перед ней.
     Джованни заиграл  веселую песенку,  и она с бубном прошла
сквозь толпу. Монеты почти заполнили его. Она остановилась пе-
ред незнакомцем.
     - Дитя мое, где вы научились так петь?
     Она улыбнулась и промолчала.
     - Ваши песни завораживают.  Я никогда ничего подобного не
слышал!
     - Синьор разбирается в музыке?
     - Марко да Гальяно,  - слегка поклонился он, называя свое имя.  - Руководи-
тель придворной капеллы великого герцога Тосканского.
     - Джельсомина Вальсерра,  уличная плясунья,  - насмешливо
представилась она.
     - Завтра я уезжаю во Флоренцию.  Хотите,  поедем со мной?
Думаю, при дворе герцога найдется применение вашему голосу.  А
мой друг и покровитель граф Барди,  уверен, заинтересуется ва-
ми. У него во дворце собираются лучшие поэты и музыканты  Фло-
ренции. Ваше место среди них.
     - Благодарю синьора за заманчивое предложение...

     Они сидели в жалкой лачуге  Джованни  и  считали  деньги.
Вокруг бегали босоногие и грязные его сестры и братья.
     - Мы что, едем во Флоренцию? – спросил он.
     - Нет. Мы поедем дальше.  В Рим.
     - Зачем? Ведь нам предложили хорошее место? – удивился Джованни. Ему и в голову не приходило отклонить заманчивое предложение синьора.
     - Мы не поедем к Медичи. Ты слышал когда-нибудь о братьях
Барберини? – спросила Рене, пересыпая деньги в кожаный кошель.
     - Кто  же о них не слышал?  Это князья,  племянники папы?
Зачем они тебе?
     - Ты слышал, что у себя во дворце они устроили театр?
     - Слышал. Говорят, туда помещается уйма народу.
     - Точно. Три тысячи мест.
     Он замолчал, соображая.
     - Ты хочешь там петь? Ты уверена, что попадешь туда?
     - Уверена.
     - Давай  лучше  во Флоренцию!  Тот важный синьор так звал
тебя! – стал  уговаривать он ее.
     - Нет. Флоренция забросила пение. Там сейчас в моде фран-
цузский балет и музыка для турниров. Мы там не нужны.
     " И тосканские Медичи слишком близки  французскому двору."
     - Ты поедешь со мной в Рим? Ты сможешь бросить своих родных?
     - Я  пойду за тобой хоть на край света.  А тут одним ртом
будет меньше.
     - Тогда  нам будут нужны ослик и тележка.  Потом - лютня и еще
одна гитара. Ты умеешь играть на лютне?
     - Я же итальянец! – белозубо усмехнулся он.
     - Пока доедем,  я научу тебя новым песням.  А ты  научишь
меня своим.
     На колечко,  полученное от знатного синьора, они выменяли
ослика. Тележка катила сквозь апельсиновые рощи, и два веселых
голоса разносились далеко по округе.
     В Рим въехали уже с полной программой.