Виктория - значит победа. Глава 5. Литейщица

На рассвете следующего дня началась новая незнакомая жизнь Вики. Начальница ее смены была внушительных размеров женщина, рядом с которой Вика выглядела хрупкой куколкой. Людмила Михайловна была почти двух метров ростом, с широченными плечами, грудями, похожими на чугунные пудовые гири и кулаками размером с Викину голову. Ее зычный голос перекрывал грохот цеха. Она могла в случае надобности обходиться и без громкой связи.

Начальница подозрительно и чуть не брезгливо покосилась на хрупкую новенькую девушку и жестом поманила ее через весь цех к ее машинам. Быстро, внятно, четко Людмила Михайловна растолковала Вике, что и как нужно делать, заставила ее расписаться в технологическом листе и удалилась в свой «стакан» - кабинет, откуда был хорошо виден цех, но грохот и шум заглушали плотно закрывающиеся окна и двери.

Перед началом работы, Вике выдали халат и косынку и заставили ее тщательно заколоть и завязать волосы, чтобы ни одна прядка не выбилась. Ей выдали флакон с силиконовой аэрозольной смазкой, латунные штыри, похожие на миниатюрные ломики, пассатижи, кусачки и небольшую, но увесистую кувалду.

Работа была не сложная и нравилась Вике. Машина выплевывала расчески на литничках. Расчески были еще теплые и пахли свежей пластмассой. Их надо было осторожно обкусывать кусачками с литничков и складывать рядами в большой жестяной лоток, прокладывая ряды бумагой. Надо было следить за уровнем воды, масла и сырья в машине. Поначалу сырье в огромный бункер ей помогали засыпать другие литейщицы, но уже начинали коситься на нее за ее несамостоятельность. Мешки были тяжеленные – на 10, 15 и 25 кг.

К 10 часам пришел Харитонов. Вика принесла ему папины труды, которые нашла на пыльных антресолях. Виктор Николаевич поблагодарил Вику и ушел в свой кабинет.

Несмотря на то, что работа казалась не сложной, Вика с трудом поднялась в раздевалку после смены. Другие литейщицы посоветовали ей принять душ, а впредь оставлять под халатом только трусы и лифчик. В огромном цеху было очень жарко от раскаленных машин, во все стороны летели кусочки пластмассы, брызги воды и масла.

Выйдя из проходной завода, Вика почувствовала себя победительницей – у нее все получилось! И работа не оказалась такой уж страшно сложной и тяжелой. У нее осталось еще уйма времени – было всего половина пятого вечера. И это она еще полчаса провозилась в раздевалке.

У проходной ее встречал Дима. Он за нее очень волновался и, судя по выжидательному выражению его лица, очевидно, надеялся, что Вика все-таки отступит, откажется от этой не престижной тяжелой работы.

Вика победно улыбнулась Диме. Он пригласил ее отметить первый день работы, на что она с удовольствием согласилась. Они сидели в парке, пили свежее жигулевское пиво и с удовольствием лакомились соленой рыбкой. Разговоры были легкими, почти ни о чем. В основном, о будущем, которое теперь представлялось Вике в радужных красках. Она мечтала вслух, как они вместе с дядей Витей внедрят папины изобретения и рацпредложения, как она станет незаменимой для него, как сможет зарабатывать большие деньги…

Вспомнив, что еще хотела почитать найденные на антресолях учебники и книги по пластмассам, Вика заторопилась домой. Дима попробовал было пригласить ее к себе домой, но Вика отшутилась - сказала, что так тетя Тамара привыкнет к ней, как к члену своей семьи. Дима сочувственно грустно улыбнулся, но ничего не сказал. Он знал, почему Вика не любит бывать у себя дома.

Придя домой, Вика увидела, что ее мать принимает очередных гостей. В доме было накурено и шумно. Она постаралась по возможности быстро пройти в свою комнату, закрыть дверь и подпереть ручку двери палкой. Палка не давала опуститься ручке и, таким образом, девушка могла чувствовать себя в своей комнате в безопасности. Она поняла, что позаниматься сейчас ей не удастся – было слишком шумно. Тогда она расстелила постель и легла спать. Шум не мешал ее сну, она привыкла спать под аккомпанемент нетрезвых голосов.

Проснулась Вика в 2 часа ночи. Гости угомонились, и в доме наступила долгожданная тишина. Вика осторожно выглянула за дверь, быстро юркнула в ванную, умылась холодной водой, с облегчением вернулась в свою комнату и приступила к занятиям. Читать было легко. Материал был частично знаком по разговорам с папой. Ей было интересно. Она не заметила, как начало светать. Позавтракать не удалось. Она быстро собралась и поехала на работу.

Вика быстро втянулась в ритм новой жизни. Работы было все больше. Доверяли ей все более сложные изделия. Часто к Вике заходил начальник цеха. Вика рассказывала ему о том, что узнала, что прочла, задавала вопросы. Он объяснял и удивлялся, что у девушки, очевидно, была природная интуиция. Она просто чувствовала полимер. Очень скоро она научилась тонкому искусству настройки температурных режимов и уже могла делать это без технологов.

Довольно часто Вика стала замечать, что почему-то ее машины останавливали либо в середине, либо в конце смены и переводили зачем-то ее на другие машины. Всегда это случалось, когда дядя Витя был в отлучке и объясняли тем, что машина или прессформа нуждается в профилактическом ремонте. Но поначалу Вика не придала этому значения.

И вот наступил долгожданный день зарплаты. Вика предвкушала большой заработок, зная, что она работала на «дорогих» моделях – работа была сдельная и платили больше за более сложные модели или за более вредное сырье. Увидев распечатку своего листочка с зарплатой, Вика обомлела. Она не поверила своим глазам и побежала в «стакан» к начальнице смены за разъяснениями. Та, ухмыляясь, продемонстрировала ей журнал выработки, где в большинстве случаев за ней значились только самые дешевые модели, напротив других стояли длинные прочерки со словом «профилактика» или фамилии других литейщиц.

Вика была шокирована и оглушена горем. Она поняла, что из ее затеи отработать долг на заводе ничего не получится. Машинально она убрала свое рабочее место и потащила тяжелые мешки с браком и литниками в дробилку. Там, в темноте, на теплых мешках с сырьем она дала волю слезам. Она лежала там, совсем без сил, и тихонько рыдала. Вика не заметила, что в дробилку кто-то вошел. Этот кто-то, видимо, почувствовал ее присутствие и понял, что зажигать свет не нужно. Чьи-то руки бережно погладили ее по растрепавшимся волосам. Она не отстранилась, а слезы полились еще обильнее. Незнакомый мужской голос мягко спросил ее:

- Такая красивая малышка и так горько плачет… Кто тебя обидел? Расскажи мне. Хочешь, я поплачу с тобой?

Вика подняла залитое слезами лицо. Этого парня она видела мельком в цехе. Она не знала, кем работал парень, но он был кем-то очень важным, потому что литейщицы всегда лебезили перед ним. Вика удивленно спросила:

- Ты кто?

- Я Юра. Слесарь. Делаю и монтирую прессформы. А кто ты? И почему ты плачешь?

Вика зарыдала еще сильнее. Он терпеливо ждал, гладя ее по волосам. Наконец, она сказала сквозь слезы:

- Я Вика…

- Вот и познакомились. Очень приятно, - мягко улыбнулся он.

- Мне… мне дали очень маленькую зарплату…

- Правильно. Так они поступают со всеми новенькими. Разве ты не знала?

- Нееет, - позорно захныкала Вика.

- Так, а деньги тебе очень нужны или тебе просто обидно?

- Мне очень-очень нужны деньги. И я не знаю, как их еще заработать. Нет, конечно, я понимаю, что с моей внешностью, я могу заработать их другим местом, но…

- Фу, как некрасиво… Для такой хорошей девушки не подходят такие плохие способы… А зачем тебе нужны деньги?

- Я не могу тебе этого сказать. Но, поверь, мне они очень нужны, и, если я их не добуду, со мной случится что-то очень нехорошее…

Юра помрачнел и задумался. Потом он медленно и, не очень уверенно спросил:

- Ты же пока еще совсем новичок и не умеешь, наверное, ничего…

Вика затрясла медными кудрями:

- Меня Виктор Николаевич учит. Я уже многое знаю и умею. Даже умею делать настройку не хуже некоторых технологов.

- Да?! – радостно удивился Юра, - так ты, наверное, и есть та чудо девица, про которую все говорят, что она, литейщица, новичок, умеет настраивать машину не хуже технологов… Скажи-ка… Ты ведь у нас считаешься чем-то вроде вундеркинда!

Слезы Вики сами закапали из глаз. Сдерживая подступающие рыдания, она сказала:

- А толку? Что я с этого имею – и она протянула ему свой зарплатный листок, скомканный и намоченный слезами.

- Послушай… Я тебя совсем не знаю… А тут такое дело… Мне очень нужна надежная и хорошо знающая настройку литейщица. Но дело такое, о котором нельзя болтать. А ты еще и в дружбе с начальником цеха… Эх, была не была – я помогу тебе, но при условии, что ты не проболтаешься.

- А как ты можешь мне помочь? - заинтересовалась Вика, в которой просыпалась надежда.

- Это просто. Именно от меня зависит, какую прессформу и на чью машину я поставлю. Причем, я имею право ставить ее в любое время, хоть посреди смены. Я могу ставить самые дорогие модели на те машины, где уже работаешь ты. Только уж ты следи за тем, под чем ты подписываешься в журнале в конце смены. Да и своему дяде Вите намекни, что Людмила мухлюет с выработкой. Он знает. Она уже не раз на этих делах попадалась. Так ты будешь иметь самую высокую зарплату в смене. Ну а недовольным я могу останавливать машины, когда они уже рассчитывают хорошо заработать. Но за это… За это ты должна мне помочь.

- Я готова – я все сделаю, что ты хочешь!

- Какие слова и от какой девушки… заманчиво! Но я не буду пользоваться ситуацией. Вернее, воспользуюсь, конечно, но не в интимном смысле, а в рабочем. Мне нужно, чтобы кто-то оставался в ночную смену, настраивал и работал на… ну, не совсем легальных формах.

- Как это?

- Как-как, - передразнил Юра, - про кооперативное движение слышала? Наверное и браслетики пластиковые, сережки всякие, другую мелочь на рынках покупала? А где это делают, знаешь? Мы это льем по ночам, пока начальства нет. Наверное, начальство подозревает, но смотрит на наши делишки сквозь пальцы, пока мы хорошо работаем на легальном производстве. Даже за то, что я сейчас тебе сказал, меня могут посадить, понимаешь? Я не знаю, почему я тебе доверился. Вернее, знаю. У меня была подруга, которая со мной работала, но она ушла в декрет. И у меня не очень большой выбор. Вот я и решил рискнуть – предложить эту работу тебе.

- Юра, я тебя не подведу! Честное слово! Пожалуйста, дай мне эту работу!

- А вот за эту работу ты будешь получать настоящие деньги. Хорошо. Если ты согласна, иди, прими душ, умойся и я жду тебя в столовке – оговорим детали, а потом оставайся на ночную смену – сможешь?

- Смогу, - она грустно улыбнулась, - дома меня никто ночью не хватится.

Так и началась для Вики настоящая работа. Порой, она работала сутками. 2-3 часа отсыпалась в дробилке. Машину поначалу приходилось останавливать на время сна.

Но потом получилось так, что она подружилась с другой молодой литейщицей Таней. Как же было им не подружиться, если на всем заводе это были две молодые девушки. Вике было 17 лет, Тане – 20. Из оставшихся литейщиц самая молодая была тетя Надя – ей недавно стукнуло 45 лет, остальные были намного старше. Многие – пенсионного возраста. Вике было страшно вообразить, сколько же зарабатывают эти бабули, да еще и получают пенсию.

Вместе с Таней работать было намного легче и веселее. Можно было по очереди уходить спать, пока подруга следила за машинами, можно было попросить подругу о помощи, когда шла настройка режимов, можно было попросить выбить застрявший литник или открыть заклинившую прессформу. Вместе девушки затаскивали тяжеленные мешки с сырьем для загрузки бункера машины. И в столовую ходили вместе. Иногда втроем – вместе с Юрой. Их неразлучную троицу часто видели вместе. Сближало общее дело, общие интересы, близкий возраст – все были молоды, полны сил и радужных надежд на будущее.

Следующую зарплату Вики обмывали уже в самом настоящем ресторане. Она заработала на легальной и нелегальной работе в два с половиной раза больше, чем зарабатывала ее мать в своем НИИ, имея кандидатскую степень.