Ворон

Каждый день Она училась прыгать с обрыва в пустоту с открытыми глазами и распахнутыми в обе стороны руками. С утра до позднего вечера. Раз по сто, если ни больше. Вначале прыгала с разбегу, отталкиваясь ногами от края обрыва и визжа, аки молочный поросёнок под кухаркиным ножом.  Потом  научилась подходить к пропасти спокойно, намеренно повиливая бёдрами, а прыгать молча, крепко накрепко сцепив зубы. Но всё равно была собой недовольна.
- Ты не можешь умереть, чего же ты боишься? – Спросил её Ворон.  Он пролетал мимо, но увидев её, свернул со своего пути, и теперь ходил по краю обрыва, чуть наклоняя голову и поглядывая вниз тёмным глазом.
- Откуда знаешь, что я боюсь вовсе не смерти? – удивилась Она.
Ворон молча кивнул в сторону. Там стояли её дети: молчаливые, разновозрастные и совершенно одинаковые, с глазами, как звёздное небо.
- У тех, над кем властна смерть, дети рожаются совсем другие. Это не люди.
После каждого прыжка на горе над пропастью её ждал очередной ребёнок.
- Да, это мои страхи, - согласилась она.
Ворон ждал ответ. Ей вдруг показалось, что он может ждать этот ответ вечно. Пройдут миллиарды лет, а Она всё так же будет прыгать с обрыва, рожая страхи, а Ворон будет стоять на краю пропасти и ждать.
- Я боюсь не сделать, не смочь, сейчас я прыгаю неправильно, - призналась Она.
- Объясни подробнее, - попросил Ворон.
- Я хочу научиться любить, как Бог, - сказала Она.
- Ничего не понял. – Окончательно растерялся Ворон.
- Бог тоже прыгнул в пустоту, - начала Она. - Он заполняет пустоту собой, рожая мир. Он так любит, что создает из ничего. Его любовь ничего не боится. Я хочу любить так же, как Он. Всецело, всепоглощающе, чтобы не было пустоты. Но прыгаю – прыгаю, и каждый раз возвращаюсь к ним.
Она показала на своих детей, мотнула в их сторону головой, не желая задерживать взгляд.
- Да уж, сложна задачка, - согласился Ворон. – Ты же ещё не Бог.
Она резко ощетинилась  и так раскалила  собой окружающий воздух, что Ворон отпрянул, спасая перья на крыльях.  Правильно сделал, ведь те уже стали дымиться и могли скоро вспыхнуть.
- Прости, я не хотел тебя обидеть, только помочь, я могу, честно-честно, - скороговоркой произнёс он.
- Что ты можешь? – удивилась Она.
- Думать! – Ворон быстро пришел в себя, и сейчас смотрел на неё и одновременно в сторону обрыва.
«Хитрая птица», - подумала Она.
- И вот, что я уже придумал, - быстро сказал Он…
Ворон объяснил ей, что прыжки её ненастоящие, потому что она не боится умереть.
- Что вверху, то и внизу. Поэтому чтобы подняться к Богу, тебе надо опуститься вниз, возможно, что даже и умереть. А ты прыгаешь тут, извини, - он скривился, - как на тренажере каком-то… Бездушно прыгаешь, прямо скажем. И не дыми на меня, огненная!
Она хотела рассердиться и сжечь его, но вместо этого расхохоталась:
- Что же мне делать. Я вечная, - развела руками.
- Ну, это дело поправимое, - вяло произнес Ворон и прикрыл глаза, будто собираясь заснуть.
- Как поправить? – Одёрнула Она его. – Не спи!
- Ты можешь передать мне свою вечность в аренду. Составим договор, заключим контракт, - ещё тише сказал Ворон, куняя головой.
- А потом?
- Потом прыгай, пытайся.
- Но если не получится?
- А так получается? – Зло уже отрезал Ворон. – Будешь смертной становиться или нет?
- Буду, - выдохнула Она.
Они составили договор, подписали его, а потом Она прыгнула вниз.
Дети стояли у пропасти и ждали. Долго ждали. Почти вечность. Её не было. Впрочем, и нового ребёнка тоже.
Получилось? Да, Бог её знает...

(иллюстрация собственная)