Из рассказов ветеранов войны...

      Эту историю рассказал мне Апурин Илья Яковлевич. Боевой старший лейтенант, комбат-артиллерист в годы Великой Отечественной войны. Уходят ветераны, вот уже 10 лет нет и его с нами, а история так и засела в душе.

      Надо сказать, что разговорить ветерана было делом не простым. Не любят они вспоминать войну, но все же, вот его рассказ.

      Было это во время Курской битвы и обороняла его батарея село, что недалеко от городка Дмитриев-Льговский. Батарея только пополнилась личным составом после кровопролитных боев. Много было необстрелянных бойцов в батарее. Нужно было срочно занять позиции, выкопать под орудия капониры, установить секторы обстрела орудий так, чтобы они перекрывались. Сам комбат ходил от орудия к орудию и все проверял. Зарылись солдаты в окопах в полный профиль и орудия окопали. Ходы сообщения между окопами стали рыть.

      Нет ничего страшнее на фронте, как ждать. А вдруг не здесь пойдет фашист, вдруг чего напутали на карте. Чуть что не так, штрафбат не далеко. Выслали вперед двоих бойцов, старшим назначили рядового Коржавина. Задача была поставлена четко: как пойдут танки или мотопехота сообщить на КП. Любой ценой заранее предупредить.

      Нет и нет фашиста. Представьте, что творилось в душе комбата. Не говоря уже о солдатах. Наладили сообщение с соседней батареей, обговорили взаимодействие и тактику по различным сценариям боя.

      Была развернута полевая кухня и солдат успели накормить гречневой кашей с мясом.
      В шесть часов утра разведка доложила: «идут». За горизонтом и так уже слышался нарастающий гул. Бывалые солдаты знали, что так идут танки. А где танки, там и мотопехота на мотоциклах. К тому же раньше мотопехоты на переднем крае появились несколько снайперов. А какая задача у снайпера – уничтожать важные цели: дозоры, командный состав. Именно поэтому необходимо на войне ходить пригнувшись, даже в окопах. Вместо офицерских фуражек одевались на пилотки каски, чтобы не отличаться от солдата на расстоянии. Никаких блестящих звездочек на погонах полевой формы. Своего рода маскировка.

      Из дивизии также были присланы в батарею два снайпера, с задачами аналогичными. «Эх было бы их побольше, - сказал комбат, - может смогли бы внести сумятицу в командование пехотой».

      Первым же выстрелом фашист сразил рядового Коржавина. Пуля ему попала прямо в лоб, пробив каску. Не утерпел рядовой. Никогда не видел танков с крестами. Только высунулся из окопа и погиб. Перед этим успел он послать на КП рядового Галиева (Ганиева, не уверен). Тот ползком, используя овраг и складки местности добрался до КП. Сообщил солдат комбату, что идут танки. Батарея была приведена в боевую готовность, все расчеты заняли свои позиции. В стволы досланы осколочно-бронебойные снаряды.

      И завертелась кутерьма, по словам комбата. На опушку дубравы выползли шесть танков, серые, с намалеванными крестами. Стали обстреливать наши позиции, дальность их пушек была больше, поэтому они могли обработать наш передний край. Один снаряд угодил в бревенчатый накат КП. Выдержало удар инженерное сооружение, золотые руки саперов, что строили. «Век бы водкой поить их»,- сказал комбат. Осыпало только песком, да оглушило маленько. Целый день пришлось кричать, так как плохо слышать стал комбат. Команда по батарее – огня не открывать, пока не подойдут ближе.

      Накануне комбат узнал, что в соседнем полку, что прикрывал фронт справа, воевал и отец его. Как рвался комбат туда, чтобы забрать отца в свое подразделение, чтобы вместе воевать. Решил он, что после боя будет просить командование об этом.
Обработав передний край, пошли танки вперед. За ними пехота на мотоциклах. Для их поражения то и применялись осколочные снаряды. Несколько метких попаданий и четыре или пять мотоциклов были повреждены. Уцелевшие, прикрываясь за танками, шли вперед, и казалось никакой силой их не остановить.
      Одно орудие было повреждено, погнуло ствол от взрыва снаряда. Раскидало расчет орудия по окопу, кого оглушило, а двое было убито. Уцелевшие бойцы были приданы к другим орудиям и боекомплект так же был перенесен. Расчет старшего лейтенанта Иванова, подбил один танк. Стали вылезать фрицы из люков, по броне застрочил пулемет. Первой же очередью был сражен командир танка, по словам комбата, офицер не меньше, с крестом на шее. Теперь получил фашист свой последний крест, из березы, на свою могилу.

      Второму танку бронебойный снаряд угодил под башню, так и заклинило ее навек.   Повыскакивали фашисты, как горох на землю, да тут их пулеметчики наши лихо сняли.

      Третьему фашистскому танку снаряд также под башню угодил, да так, что башня отлетела метров на двадцать. Видно весь экипаж был сразу же убит, так как никто из него не выполз.

      Потеряв три танка попятились немцы, не прошли здесь на Курск. За этот бой комбат получил орден Красной звезды, уже второй. 

      Позже узнал комбат и страшную весть об отце, погиб он смертью храбрых в бою днем позже. А комбат пошел по дорогам войны со своей батареей дальше, до Польши. Если бы наша память помнила все фамилии Героев, часто комбат говорил в рассказе, что фамилии не помню, конечно, можно понять, 60 с лишним лет прошло.

      Пишу, чтобы помнили, что Великая Победа завоевалась не какими-то абстрактными героями, а нашими отцами и дедами, матерями, братьями и сестрами. За нас с Вами, чтобы нам жилось под мирным небом. Чтобы помнили своих Героев, в каждой семье.