***

Виталий Митьков

О ненависти /рассказ/


  Теплым майским вечером 167 …года началась, эта история - незначительный эпизод, капля в нескончаемой реке жизни людской
  Молодой человек, статный высокий  юноша с белокурыми пышными волосами, проходил вдоль белой стены дворца султана безо всякой цели, просто любуясь на красоту, царствующую везде, куда только  достигал взгляд.
 Дневной жар пустыни отступил, смешался со свежестью со стороны моря бриза.
 Молодой человек был художником, звали его Паоло. Совсем недавно приехал он из Европы в этот  восточный город, и еще не успел, как следует налюбоваться его красотой.
 Вот стена ограды сменилась решетчатыми воротами, открывая возможность заглянуть внутрь. Ворота были закрытыми, за ними  раскинулся небольшой длинный и узкий цветник, любовно засаженный розовыми кустами всевозможных цветов и оттенков. Молодой человек остановился зачарованный зрелищем….За цветником возвышалась стена самого дворца, белокаменная, с резным орнаментом вдоль крыши. Прямо на него глядело раскрытое окно с решётками и занавесками, охранявшими внутренние покои от опасностей внешнего мира. Но, увы!  Не от всех опасностей могут защитить решётки и занавески, даже самые лучшие. Внезапно сильный порыв ветра отбросил занавес прочь и влетел внутрь. И тотчас, испугавшись своей смелости, вылетел опять на свободу. Свернутая в трубку, перевязанная пёстрой лентой бумажка  вылетела, подхваченная насмешником – ветром, из окна, сквозь занавески и решётки, и, пролетев весь цветник, упала к ногам молодого человека. Он поднял ее, и, не глядя, сунул в карман. Должно быть, он не знал, что это его судьба, не то бы он не стал так легко и небрежно засовывать её в карман! Правда, в оправдание  ему заметим, что розы в палисаднике были уж очень хороши! Какой  художник мог думать про другое при виде таких роз?
             Потом, когда через некоторое время он вернулся в апартаменты посольства, где остановился, его захватил приятельский разговор за ужином. Вообще-то ужин- это самое главное в жизни, и ни в каких  разговорах, даже приятельских не нуждается, но-увы!, мы все так несовершенны !Даже самые благородные и здравомыслящие господа имеют нехорошую привычку болтать за ужином: как будто нет завтрака и обеда! Посланник римского папы сеньор Фьяски, человек не только благородный, но и обаятельный, добродушный, склонный к философии, был для Паоло интереснейшим собеседником. И разговор их был не лишён очарования. Хотя, за ужином…Право, это предосудительно! Однако, о чём-же они говорили? А говорили они о всякой чепухе, впрочем, как и всегда. Я давно заметил (и не я первый), как приятно беседовать о чепухе. Такие беседы не для средних умов, но умы острые они еще больше заостряют. Ум же посланника Фьяски был остр как клинок шпаги! О да! Папа, кажется Иоанн, а может и Юлий, знал, кого отправить к маврам вести свои дела! Однако, отвлечёмся от восклицательных знаков, густо заселивших эти страницы, и послушаем лучшую часть милой беседы – главную её часть.
               И так – продолжал Фьяски, вытирая руки после жареной утки, ты утверждаешь, что в таком прекрасном белом дворце не может быть места ненависти и злу, и что эти твои розы должны непременно смягчать нравы их хозяев? – нет, нет, я не утверждаю, я лишь предполагаю. Утверждать, что- либо в наше время опасно и легкомысленно!- заявил молодой человек.- Как и во все  остальные времена, до и после… - многозначительно заметил его собеседник, приступая к салату по-алжирски.- Но дорогой мой, ты судишь с точки зрения просвещенного, тем более живописца.…Это занятие искусством в действительно смягчает нравы, а вовсе не разведение роз! Более того, хозяйка цветника, на который ты любовался, очевидно, вовсе и не замечает цветов как таковых - ей нет дела до всех красот света.      
              Как  так? Не понимаю!- воскликнул. Паяло - Кстати, дорогой мой Фьяски, кстати…- молодой человек прервал мысль на полуслове, и, вспомнив что-то, принялся рыться по карманам бывшей на нём модной венецианской куртки. Его собеседник в это время покончил с салатом а-ля «Алжир», и занялся тонким бокалом  того венецианского стекла, которое производится не Терраферме. В бокале переливалась некая жидкость - очевидно, не родниковая вода.
  Повертев бокал в руке, сеньор посланник папы решился испробовать и его содержимое,  в то время как Паоло нашел, наконец то, что искал по карманам:
   -Вот!- молодой человек протянул Фьяски ту самую бумажку, которую так неожиданно принёс ему ветер. -Посмотрите!
  Ленивым движением сытого льва Фьяски взял бумагу:
  -Письмо!- заявил он сразу.
   Сделав глоток из бокала, он поставил бокал на столик, и искуснейшим манером, не ломая печати, вскрыл конверт. Он прочитал написанное быстро, а прочитав неожиданно резко откинул его от себя, будто хотел отмахнуться от чего-то гадкого.
   Паоло поднял письмо и развернул его- оно было написано на неизвестном ему языке.
   Фьяски схватил со столика бокал, при этом венецианское стекло хрустнуло, и залпом выпил всё содержимоё.
                -Что-то важное? -поинтересовался Паоло?\
                - Чертовски!- Фьяски был взволнован, а взволновать его было не так уж легко! Паоло не скрывал своего любопытства, но его собеседник успокоился и взял себя в руки.          Обычное саркастическое спокойствие вернулось к нему.
   -Что  тут написано? - поймал он взгляд молодого человека. -Речь идёт о заговоре!
   -Заговоре?- переспросил Паоло.
   -Да, против султана замышляется очередной дворцовый заговор.
     - И в  нем замешана одна из двух жён, да?
     - Именно, друг мой, именно!- Но стоп! Большего я тебе не скажу. А бумагу ты, надеюсь, отдашь?
     -Разумеется! Вам?
     -Да! Пока мне. Я подумаю, что можно с нею сделать, и завтра ты отдашь её кому-нибудь, на кого падёт мой выбор. Согласен?
     -Ну, нет уж! Отдавайте ее сами, я в такие дела не вмешиваюсь. У нас в семье…вы понимаете, да?
    - А ты про тот старый случай? Припоминаю, припоминаю.…Но все - же друг мой письмо ведь принадлежит тебе!
     - Я Вам его дарю!
    - И  тебе не интересно, что я с ним сделаю, и чем всё закончится?
    - О, кончится это кровью, я  и так знаю! Поэтому пусть лучше вся слава достанется Вам Фьяски!
           - Ну что же, я подумаю.  Однако спать мне сегодня не придётся! Но ты не рассказал, где ты нашёл это злополучное  змеиное жало.
   И Паоло рассказал своему другу всё то, о чём мы упоминали уже выше. Тогда и Фьяски в свою очередь рассказал ему кое-что из жизни местного султана.   
   В двух словах мы передадим самую суть рассказа Фьяски. Ибо все истории подобного рода похожи как две капли воды( хотя автор и не уверен в похожести водяных капель друг на дружку). Итак, у местного правителя – султана была первая, любимая, жена. он жил с нею долгие годы… ровно до тех пор, пока она ему не надоела. У них всегда так у султанов! И вот султан влюбился, или сделал вид, что влюбился,- а это почти одно и тоже,- в девушку, которую сделал  второй своей женой. При этом от первой любимой жены было у него два мальчика, а от  второй двухлетний мальчик. Девочки, ясное дело, ни в счёт! И так как султан  ни мог прогнать свою первую любимую жену, то вся троица- он сам и две любимые жены- обитали в одном дворце, в том самом, у ограды которого Паоло любовался розами. Понятно, что первая, отвергнутая любимая жена ненавидела свою соперницу лютой ненавистью, и страстно  желала её извести. Тем более та, во славе своей, её, её вовсе даже не замечала, просто не обращала никакого внимания. Такая вот семейная жизнь сложилась у владыки, повелевавшего тысячами подданных.
    А зря! вторая любимая жена, (а ведь были ещё и простые, не слишком любимые жёны!), так вот, эта самая вторая любимая жена спуталась с гнусными бандитами - разумеется, родственниками султана, и возник план страшного заговора, в котором, если он свершится участь султана и первой любимой жены будет решена. Но, увы - или ура!, смотря, кто как на это посмотрит, -заговору этому не суждено будет  воплотится в жизнь. Потому только, что вмешался порыв ветра…Да Восток, Восток,- много ещё чудес происходит в твоих землях.
            Итак, достопочтенный Фьяски не сомкнул глаз в ту ночь. По крайней мере, так он заявил утром, хотя его цветущий вид…
            Он сам зашёл в комнату молодого человека ещё до завтрака.
           -План готов, и он великолепен! если только….
           -Если только что?- спросил Паоло (он также думал про это дело, хотя, разумеется, спал как убитый).
           -Дело вот в чём Паоло. Чтобы я ни сделал с этим письмом, кровь всё равно прольётся. Спасти всех действующих лиц не удасться никаким образом, если только волшебным, как говаривал мой дружок дон Мигуэль де Сааведра.  Помнишь, я тебе рассказывал о моей бурной молодости? - Да!- отвечал молодой человек. Но что же делать?
          -Я пришёл к выводу, что бумагу необходимо отдать.
          - А если…?
          - Если не отдадим письмо, заговор совершится в полном согласии с обещанным планом, и султан, с которым я веду дела, погибнет. Разумеется, я не могу этого допустить, зная про письмо.
         -Да, Вы правы, как всегда….-промямлил Паоло.
         -Нет, нет, я  далеко ни всегда прав. И если ты со временем станешь разумнее меня, я буду только рад! Но это не главное. Сейчас надо решить-отдать ли письмо султану, или же его первой, бывшей любимой жене?
         –Я одного не могу понять- спросил Паоло у Фьяски,- ведь она же в настоящее время любимая жена, чего ей не хватает? понятно, если б дело затевала её отвергнутая соперница, первая из любимых жен. Но эта?
         -Друг мой, мы можем только догадываться.
         Очевидно, султан смотрит ещё на кого-нибудь. Это у нас в Италии жена может быть всего одна, а тут-Восток! Свои законы, свой уклад. 
          -Я знаю. Я тоже думал про это.
           -Мы сделаем вот что !-воскликнул после некоторой  паузы Фьяски.- Я иду после завтрака во дворец и отдаю письмо первому, кого встречу на пути: владыке или его бывшей любимой. Идёшь со мной?
       -Если возьмёте?
      - Собирайся! Сразу после завтрака!
        Чтобы пощадить читателя, я не буду описывать все повороты этого сложного дела, а сообщу лишь, что письмо досталось первой, отвергнутой любимой жене султана, которая собралась, было идти к своему бывшему возлюбленному повелителю, и раскрывать козни соперницы своей (от своего имени, конечно!).
         Но совершенно случайно столкнулась она в проходе  со своей противницей. Та шла куда-то со своим двухлетним сыном.
         Ненависть, долго жгущая сердце одной женщины, ненависть её к другой достигла в эту минуту наивысшего своего предела. Почти силой втащила отвергнутая любимая жена заговорщицу в небольшую комнату, весьма кстати подвернувшуюся, и буквально парализовала её взглядом. Сына, совсем маленького, отдали кормилице, которая его и унесла. Стражу прогнали, и две женщины остались вдвоём, с глазу  на глаз. Первая кипела от ненависти, вторая дрожала от страха. Первая медленно шагала по комнате, загоняя вторую в угол, в ловушку. Торжество первой  близилось  столь - же неумолимо, как и конец второй. И вот отступать некуда.…В глазах одной женщины стоит страх-страх почти мистический, страх, завораживающий, парализующий. В глазах другой мелькнула было, но вдруг неожиданно погасла безудержная радость. И вместо торжества та, другая , увидела вдруг в глазах эти …жалость!
 Прошло не более минуты их безмолвного диалога. Потом та, что торжествовала, протянула  той, что трепетала бумагу, повернулась, и неторопливо пошла. И ни говоря, ни слова, вышла; даже не вздохнула..
               Вечером того - же дня Фьяски и Паоло беседовали, как всегда за ужином, и как всегда - о всякой чепухе. Они ещё не слыхали свежих новостей из дворца. Но вот вошёл служащий, и, между прочим, сообщил, что царица. К (которая любимая жена султана) собралась, и вместе с сыном покинула дворец. Будто дошли вести, что у неё тяжело заболела мать, и она поехала с ней попрощаться.
             Она больше не вернётся !-сказал Фьяски после того, как служащий оставил друзей одних.
            - Султан пощадил её? – спросил Паоло.
             Фьяски внимательно на него посмотрел и покачал головой. - Нет. Её пожалела она! А скорее, не её, но мальчика…
            Ёще через день Фьяски сообщил Паоло, что он не ошибся.- Я виделся с нею, с первой любимой женой. Она очень благодарна нам обоим. Особенно тебе!
             -Я же Вас просил! - вскричал Паоло.
            -Ничего, всё вышло очень кстати. Ты хотел написать портрет султана и его жены?
              -Да, хотел!
              -Тебе, надеюсь, всё равно, какой жены?
              -Абсолютно!
             -Ну, так и пиши! Завтра в полдень султан ждёт тебя во дворце с красками и кистями. Это награда.
             -Но куда подевалась ненависть? – спросил молодой человек через некоторое время, причём спросил совершенно без связи с имевшим место разговором.
             А, ты всё думаешь про эту забавную историю!- отвечал ему папский посол. - Ненависть просто обернулась состраданием, вот так-то.

31 сентября 1998 г. Ступино