Странные дни. В конце декабря

Молодой человек лет двадцати лежал на коричневом диване и читал старую тетрадь с пожелтевшими страницами. Он был в белых брюках клеш и свободной темно-синей футболке.  Он был блондином. У него были не короткие, но и не длинные волосы. Впрочем, нельзя было бы сказать, чтобы они были средней длины.
Из ванной вышла девушка в коричневом халате. Она вытирала свои мокрые белые волосы полотенцем.
- Что ты читаешь? - девушка подняла глаза на блондина.
- Забыл как зовут того парня. Он пробудил во мне ностальгию.
- Роман Воробьев. - девушка с усиленным усердием начала тереть голову полотенцем -  Мне он понравился. Правда много воображает, по-моему, и чересчур суетиться.
- Ты ему понравилась. Он весь вечер искал удобных случаев украдкой смотреть на тебя.
- Ты думаешь? Ну, может быть.
Девушка подошла к блондину и взяла в руки тетрадь.
- Это что-то вроде твоего дневника? - спросила она.
- Нет, это я когда-то любил писать разные истории. Потом я об этом забыл, но после того как этот Воробьев заикнулся сегодня о писательстве, вспомнил. Я очень любил заниматься этим.
- А сейчас не любишь?
- Сейчас… Ну, в какой-то момент я перестал этим часто заниматься и в итоге решил, что все сошло на нет. Я предпринимал еще какие-то попытки, но это было только до тех пор, пока я не оказался на этом факультете испанского языка в нашем университете. Не нравится мне это заведение. Такое ощущение в последнее время, что я зря туда пошел.
- Мы же там встретились впервые!
- Аня, я не настолько сентиментален. Мы могли бы познакомиться в каком-нибудь другом месте. Например, на улице.
Аня закатила глаза. Она молча взяла тетрадь и начала рассматривать её.
- О чем это?
- Обо мне. О том, как я влюбился в одну девушку, когда мне было семнадцать лет.
- Ты не рассказывал мне об этом - девушка с интересом пролистнула тетрадь. - Почему?
- Не считал нужным, наверное.
Аня чувствовала какие-то недоброжелательные нотки в голосе блондина. Неужели он так разволновался из-за этого Романа Воробьева? Кстати, он ей не так уж и понравился. Сначала показался интересным, но сегодняшним вечером он как-то странно себя вел. Особенно ей не понравилось, когда он начал подавать себя в каком-то выдавленно-развлекательном режиме - ни с того ни с сего рассказывал какие-то «смешные истории», на которые она слабо улыбалась, чтобы не обидеть его. Блондин, к слову, на эти «истории» реагировал резко и с презрительным снисхождением. Это веселило Аню. Но неужели он мог так начать ревновать её? Это было неприятно.
- Я хочу почитать, - уверенно протянула девушка. Блондин положительно кивнул. Аня начала читать вслух.
«Леша Романов лежал в кровати и ощущал что-то новое. С ним такого никогда не случалось. Он точно никогда бы не подумал, что это происходит с ним. В ту ночь он переменился для самого себя. Откинул все свои старые убеждения, и даже принципы. Он разрешил себе влюбиться. До этого момента так искусно запрещал себе чувствовать это, но вдруг неожиданно откинул свою пустую гордость и прошептал, глядя в потолок: «Я влюблен».
Была зима. Правда, особенного холода на улице не ощущалось. Люди ходили без шапок, а снег редко осчастливливал Санкт-Петербург.
Когда потолок узнал о чувствах семнадцатилетнего мальчика, Леша Романов понял, что уверенность преобладает в нем. Как-то все стало по-другому восприниматься им. Возможно, то был катарсис…»
- Что такое катарсис?
- Это когда с тобой происходит что-то, что полностью меняет твое мировосприятие. Некая переоценка ценностей.
- Ты очень странно пишешь, Леша. Такое ощущение, что ты слишком идеализируешь свою жизнь.
- Ну, так мне приятней жить. Мне нравится, что я делал так тогда. Моя жизнь интересна мне. Писал так всегда, чтобы понимать, что живу интересней, чем многие герои фильмов или книг, которые мне нравились.
Аня рассмеялась и продолжила читать дальше.
«…После своего сентябрьского порыва с Лизой на Алексея нашел некий ступор в отношении знакомств с девушками. Он перестал искать влюбленность. Может быть, всему виной была его одноклассница, но Романов переживал всего несколько дней после её столь резкого отказа. А потом как-то выкинул эти мысли из своего бесконечного анализа своих поступков. Правда, он заметил, что из Лизы не вынес для себя ничего нового. Обычно девушки, с которыми Леша знакомился, давали ему большую пищу для размышлений, расширяли его кругозор в плане людей. Он всегда удивлялся после каждого удачного знакомства, как же он мало знает о людях и как еще ему много стоит узнать о них. Обидеться на Лизу Леша тоже не смог. Ожидал, что начнет таить в себе недовольство, но отчего-то этого чувства в нем не родилось. Спустя несколько дней после того, как признался однокласснице в том, что она ему нравится, Алексей начал осуждать себя в том, что, наверное, причиной отказа послужило то, что ему хотелось сразу же заиметь Лизу. Романову стало страшно от того, что он мог так думать. Ведь, этой мыслью он обесценивал все те принципы, по которым жил. Отогнал её.
В школе они не общались. Только приветствовали друг друга и прощались. Леше было приятно думать, что если бы о том случае узнали его однокашники, ему было бы действительно наплевать на их мнение. Это была его маленькая победа духа. Раньше, скажи ему, что такое бы произошло, он бы, наверное, покрылся бы холодной испариной от страха быть осмеянным. Да и его самолюбие пострадало бы очень сильно. Но теперь Леша ощущал себя по-другому. У него было такое ощущение, что он взрослеет, и старые опасения теперь кажутся ничтожными.
К середине сентября он перестал вспоминать Лизу. Что-то подсказывало ему, что погружаться в депрессивные размышления и думать о том, что он сделал не так, будет лишь остановкой в его жизни. И Леша пошел дальше.
Осень тоже шла. В школу Алексей ходил наотмашь. Там он почти не учился. Приходил туда исключительно, чтобы встречаться с друзьями. В середине октября Романов, как-то ночью, записал все события, которые произошли между ним и Лизой. Иногда в школе он поглядывал на неё украдкой, и на него наваливалась меланхолия. Ему стало нравиться это состояние. Казалось бы, оно присуще людям постарше, которые многое пережили, однако Леша с удовольствием предавался ему. Он убеждал себя, что «все плохо» и от этого тезиса по всему его телу разливалось приятное ощущение того, как он несчастен. Притом он не был несчастен, что было для его состояния абсурдом. Это был один из его любимых бальзамов для души. Самое приятное было то, что им можно было пользоваться где и когда ему угодно.
К ноябрю он снова начал искать влюбленность. Однако мало понимал, что ему нужно от тех девушек, с которыми он знакомился. Хотел почувствовать что-то новое. Однако к зиме остановился в своих поисках. И подумал.
Многое вспоминал Леша Романов в первые недели декабря. Он понял, что уже очень давно не чувствовал ничего подобного на то, что когда-то имело место быть в прошлом. Раньше в детстве он влюблялся во многих девочек. Никому, правда, никогда в этом не признавался. Но больше всего его поражало это состояние влюбленности. Когда одна из таких девочек смотрела на Лешу, внутри него все радостно начинало волноваться, и потом весь оставшийся день с его лица не слезала улыбка. С годами эти чувства упрощались. Может быть, это было опять же от того, что он взрослел. Теперь уже ему было наплевать, как и кто на него смотрит. Теперь, если на него смотрела какая-нибудь привлекательная особа, ему становилось лестно.
В конце декабря с Алексеем Романовым произошло кое-что, что изменило очень многое в его взглядах.
В конце декабря в школе, в которой учился Леша, устраивалось некое мероприятие по случаю окончания полугодия. Он и его одноклассники как следует напились и пошли гулять по городу. Было весело.
В конце декабря, вечером так вышло, что Леша Романов возвращался на троллейбусе вместе с Лизой. Они жили довольно недалеко друг от друга, как было указано в предыдущей главе. Так и ни разу никто из них не заговорил друг с другом о тех сентябрьских днях. Леша не видел в этом смысла.
В троллейбусе они мало говорили. Алкогольный дурман, который заставлял плевать на все страхи и сомнения по поводу жизни уже рассеялся. Леша Романов, неожиданно для самого себя, с каждой минутой начинал понимать, что ему безумно нравиться ехать с Лизой.
Выйдя из транспорта, он проводил её до дома, у которого когда-то сказал, что она ему нравится. Распрощавшись, Леша с неоднозначным выражением на лице стиснул в зубах сигарету и мечтательно зашагал к своему дому. Уже в квартире он задумчиво перечитывал свои записи в дневнике, связанные с Лизой, которые он сделал еще осенью, чтобы не забыть о том, что чувствовал. На первый взгляд эти воспоминания были в высшей степени грустными. Но иногда Леша вспоминал о сентябре с приятной ностальгией. Иногда ему казалось, что он бы не прочь пережить все это снова, при этом ничего не изменяя. 
На Санкт-Петербург уже давно спустился мрак ночи, а Лиза упорно не желала уходить из головы Романова. Тот, правда, и не особо хотел этого.
Он не мог заснуть до двух ночи. К этому времени в его голову забралась одна мысль, если даже не догадка.
«Я влюблен в неё» - прошептал не раз Леша Романов. Ощутил, что неожиданная волна влюбленности накрывает его тело, как снаружи, так и изнутри. После четырех слов, брошенных в безмятежный полумрак, он почувствовал свободу. Не ожидал, что такое с ним произойдет. Будто бы снова ехал в поезде…»
- Что за поезд? - Аня прервалась.
Алексей Романов, изучавший в тот момент свои ногти на руках, рассеянно поднял глаза.
- Это… - запнулся он. Аня заметила, что Леша переменился. Его лицо теперь затрагивала чуть заметная полуулыбка. - Несколько лет назад я ехал сюда в поезде вместе со своими родителями. Ты ведь знаешь, что этот дом, в котором мы живем, принадлежал раньше моей бабушке. Она пригласила нас погостить той зимой. И в поезде я встретил девушку. Она была старше меня лет на десять. В те два вечера, которые я провел с ней, я испытал невероятно острое чувство влюбленности. Иногда даже казалось, что я могу его потрогать. До того случая со мной никогда такого не было. Мне было тринадцать лет.
- Ты мне никогда про это не рассказывал - лицо Ани вытянулось - А как у тебя хватило смелости с ней познакомиться?
- Так я же ехал в том поезде со своим другом и его сестрой - задумчиво ответил Алексей Романов, эффектно взъерошивая длинные волосы на голове -  Их родители дружат с моими, вот мы вместе и собрались в путешествие. Сестра моего друга была в одном купе с той девушкой. И по вечерам мы вчетвером играли в карты. Один из лучших моментов моей жизни. Я очень сильно переживал, когда мы вышли из поезда. Помнится, внутри меня будто образовалась некая пустота. Я даже заболел после этого случая.
- Ну, надо же. - Аня с улыбкой покачала головой и вернулась к тетрадке.
«… Он разрешил себе влюбиться. Это смешно звучит, но до этого момента он себе это искусно запрещал. Наверное, дело опять было в его самолюбии. Но было все как-то по-новому. Леша давно не чувствовал такой невероятной для него уверенности в своих ощущениях. Как будто только что перед ним предстало что-то истинное, что не требовало никаких доказательств и подтверждений. Он уснул с мыслью, что завтра же позвонит Лизе вечером и позовет её гулять.
Леша Романов, еще, перед тем как заснул, ожидал, что утром вся его уверенность в «истинном» исчезнет. Не тут то было. То зимнее утро он встретил, наверное, самым уверенным человеком в Санкт-Петербурге. Его не тянуло в тот день как-то пытаться анализировать все то, что происходит.
Странно, но страхов в голове Леши Романова не было в тот день. Было лишь легкое волнение, которое даже доставляло ему некое удовольствие. Для Леши даже мир вокруг изменился. С утра радио-будильник вырвал его из сна блюзовой американской песней с дословным переводом названия «Скажи все как есть». На улицах Леша начал замечать нехилое количество рекламных плакатов с лозунгами про признания в любви. Правда, большинство из них предусматривали то, что перед признанием влюбленный обязан купить какую-нибудь дорогую бытовую вещь. По телевизору неожиданно зачастили мелодрамы. Леша Романов не был их большим любителем, но в тот день поймал себя на мысли, что не так охотливо переключает эти фильмы, как раньше. 
Нет, безусловно, извечные сомнения как-то пытались пробраться в его голову, но они уже казались Леше беспочвенными.
Нельзя сказать, что он был абсолютно уверен в том, что Лиза согласится даже встретиться с ним один раз. Леша даже как-то не думал о том, что она там ему скажет. Это было необычно для него. В сентябре выдумывал целые утопии и антиутопии в зависимости от решений девушки. А теперь ему было это неважно. Просто Алексей был настолько поражен тем, как неожиданно снова влюбился, что ему казалось, что этого ощущения более чем достаточно. А ощущение ведь действительно было. Как раньше.
Вечером он позвонил Лизе. 
- Алло? - голос девушки был в некоторой степени встревоженным, но в то же время заинтересованным.
- Алло, привет, Лиза. Это Леша - Леше Романову почему-то стало очень приятно за себя. Теперь он относился к Лизе совсем не так как в сентябре. Почему-то, как только услышал её, то сразу понял, что они встретятся завтра.
- А, привет, сейчас подожди - в трубке послышались шаги и звук закрывающейся двери. - Да, Леша. Ты чего мне звонишь?
- Я хотел позвать тебя погулять со мной завтра.
И они договорились. Удивительно, но Леша Романов в тот момент испытывал абсолютно другие ощущения, нежели те, которые имели место быть в сентябре. Вроде бы почти аналогичная ситуация, а эмоции совершенно другие. Тогда осенью Леша чувствовал, будто преодолел какое-то препятствие и даже стал другим. Теперь же он вообще никак не хотел оценивать свой поступок. Наверное, ему просто надоело постоянно этим заниматься.
В воскресенье Леша проснулся окрыленным. Всю ночь ему снилась Лиза. Снов было много, они сменялись, но её присутствие было постоянным. Они были полусказочными, полуэротическими и даже полубытовыми. Весь день Леша Романов проходил во вдохновленном состоянии предвкушения вечера. Ему было интересно оправдаются ли его фантазии насчет того интересна ли ему Лиза. У него были совершенно другие настроения, чем те, которые были в сентябре. Одна часть его сознания дивилась этому, а другая понимала, что так и должно быть.
Леша Романов опаздывал к Лизе. Они договорились встретиться там же у почты, как и в прошлый раз. Леша сидел в автобусе, который застрял в пробке на Литейном проспекте. Слушал свою любимую музыку в плеере. Беспричинно улыбался, чего давно не делал. Люди в транспорте, особенно мужчины, гневно косились на его выражение лица. Их взгляды немного смущали Лешу, но улыбка не желала сходить с его лица.
Доехав до улицы Пестеля, Романов покинул автобус. На улице уже давно было темно. Оживленный Литейный проспект был обильно освещен фонарями и вывесками магазинов. Несмотря на то, что был конец декабря, не было холодно. Правда, перчатки Леша все-таки одел. Они держали коричневую сигарету с удивительным вкусом корицы, которую ему щедро дал какой-то мужчина в очках.
Дойдя до почты,  Леша не увидел Лизу. Он вошел во двор, где стены домов имели ядовитый зеленый цвет - там тоже никого не было. Растерянно обернувшись, Леша увидел силуэт девушки, подходивший к почте. Он почувствовал, как улыбка снова одолевает его лицо.
- Привет.
- Привет, Леша.
Несмотря на то, что на улице было темно, лицо Лизы светилось. Лешино вероятно тоже. Из-за его странных сновидений ему показалось, что это их очередная встреча.
Волосы девушки были как всегда распущены. Её шею обвивал легкий шарфик. Лиза была в блестящей темной куртке, доходящей до колен. Ноги были обнажены. Леша заметил про себя, что это очень привлекательно.
Они двинулись через  двор в сторону Моховой улицы. Романов осознавал тривиальнейшую банальность. Его поражали глаза девушки. Тем вечером они светились. Еще сидя на уроках в школе, искоса поглядывая на одноклассницу, Леша нашел в ней одну внешнюю привлекательную черту, которую замечал сильно не у всех девушек. Ему вообще всегда казалось, что он какой-то ненормальный в плане внешних пристрастий к противоположному полу. Никогда не обращал внимания на пышность груди или округлость бедер. Никогда длина ног не имела для него значения. На пухлые или тонкие губы ему тоже было плевать.
К семнадцати годам в сознании Алексея Романова сформировался некий романтический, казалось бы несбыточный, идеал. Из внешних качеств туда входили три составляющие. Голубые вены на висках (проще говоря, тонкая кожа на лице), ярко выраженные скулы и, внимание, «глаза, смотрящие вдаль». Вот такие вот требования были у этого подростка! Знал бы он тогда, что все эти внешние качества ничтожны по сравнению с внутренними. Но он очень мало знал о том, что должно находиться внутри, чтобы заинтересовывать.   
Именно у Лизы были эти глаза. Леша выдумал этот термин, когда очень сильно влюбился в 13 лет в одну девушку. Термин не имеет ничего общего ни с «красивыми глазами», ни с «умными». Романов так до конца и не понял, как сам определяет эту черту в людях. Когда он видел тех немногих людей с этим взглядом, он не чувствовал в нем ни строгости, ни осуждения, ни снисходительности, ни высокомерия, ни глупости, ни скуки, ни грусти. Глаза будто воспринимают окружающий мир через какое-то своё личное мнение. Будто они видят дальше. Взгляд не выглядит при этом одутловатым. Он не горит, но и не выглядит потухшим. Он делает человека интересным по умолчанию, еще до знакомства понятно, что в нем что-то есть. Это не всегда, правда, оправдывается, как узнал впоследствии Алексей Романов, но это уже не важно. Впрочем, мы отвлеклись.
В тот декабрьский вечер Леша осознал, что влюблен. Ему было наплевать на то, что будет дальше. На то, как к этому отнесутся его однокашники, друзья, родители. Это происходило с ним! Он потом не раз вспоминал тот вечер, засыпая ночью и снова поглядывая в потолок. Ведь потолок-то тоже важную роль сыграл для семнадцатилетнего подростка.
Итак, Леша снова оценил глаза Лизы. Они будто радовались. Невольно улыбаясь, Романов подумал, что сны постепенно становятся реальностью.
Они прошли прямо до Невского проспекта в каком-то дурашливом и в тоже время очень приятном друг для друга состоянии. Леша Романов не помнил потом ни одного слова из тех разговоров, но был так окрылен тем, что с ним происходило, что слушал Лизу с восхищением в глазах. Она тоже его слушала. Все теперь было совсем не так как в сентябре.
На Невском проходили какие-то новогодние гуляния в честь приближающегося праздника. Алексей Романов и Лиза попали на какую-то рождественскую ярмарку. Там не преминули отведать каких-то подозрительных китайских сладостей, которые с интересом купила Лиза. Сладости были весьма неожиданными. Представляли собой полусушеные, щедро облитые карамелью, фрукты на тоненькой палочке. Леша это лакомство принял сдержанно. Больше всего его поразил инновационный ход китайцев облить карамелью маленькие помидоры.
Ярмарка вскоре была оставлена двумя молодыми людьми. Они шли уже по Садовой улице. Леша Романов заявил, что был бы не прочь поесть. Перед тем, как найти какое-нибудь заведение они заглянули в очень темное место Санкт-Петербурга. Это место пользовалось не самой приятной славой среди жителей большого города. Там гости из южных республик продавали всякие дешевые вещи. Вечером это место выглядело неприятно. Дома были похожи на засыпающие муравейники. Все стены были с дрянной отлупляющейся штукатуркой. Грязь и слякоть под ногами дополняли отталкивающую атмосферу этого места.  Со всех его уголков слышалась незнакомая речь, а из всех щелей издавались противные зазывальные реплики продавцов. Лиза хотела купить какую-нибудь безделицу одной своей знакомой в честь Нового Года. Однако не прошло и пятнадцати минут, как двое семнадцатилетних подростков слиняли из этого темного и крайне неприятного района.
И вот они уже сидят в некой блинной около Сенной площади, поедая вкусную пищу. По дороге к блинной Лиза что-то рассказывала об их общих школьных знакомых. В закусочной это продолжилось.
Девушка разделась. Романов увидел её во всей красе. Он почувствовал, что у него перехватывает дыхание. Теперь он четко понимал, что все, о чем фантазировал, все, что придумывал насчет этой девушки, сбывается прямо на его глазах. Волна столь любимого Лешей ощущения влюбленности снова захлестнула все его существо. Он как раз расплачивался за блины.
Лиза расспрашивала Лешу, как он относится к одноклассникам, спрашивая про каждого в отдельности. 
- Ну а как ты ко мне относишься? - кокетливо сверкнув глазками, спросила девушка.
Алексей знал, что она спросит. Ему было очень нужно, чтобы Лиза знала обо всем том, о чем он всегда мечтал ей рассказать. И Леша был уверен, что именно сегодня ему представиться такой случай.
Он начал говорить. Нет, нельзя сказать, что он до этого молчал, но ему было невыносимо приятно говорить девушке все это. Никогда бы не подумал, что он может так говорить. Рассказал обо всем. Не приуменьшил и не приукрасил ни разу. Сказывалось ли это влияние книг, которыми он зачитывался? Или же он брал что-то от героев его любимых фильмов? В принципе это уже было не особо важно. В какой-то еле уловимый момент Леше Романову почудилось, что это уже было с ним. Как будто он уже говорил все это Лизе, когда-то давно. Словно в другой жизни. Ему показалось тогда вечером в этой закусочной, что они знакомы давно и встретились, как старые друзья после долгой разлуки. Интересная иллюзия. Deja vu.
У девушки зазвонил её телефон. Она взглянула на определитель, и красивое лицо исказила гримаса. Леша не мог не поинтересоваться причиной столь резкой перемены. Лиза рассказала о том, что за ней уже давно бегает на задних лапках один сорокалетний мужчина восточной национальности, но лишенный восточной гордости. Романов загорелся глазами в ожидании интересной истории. Восточный мужчина познакомился с ней, сделав какой-то странный комплимент про рост. На этом его оригинальность и закончилась. Звонил ей не один раз на дню. Был богат, ездил на дорогом автомобиле. Заваливал подарками, деньгами. Трепетал перед её мнением и премногократно признавался в неудержимой любви. Он был каким-то бандитом в прошлом. Прошлое безжалостно разобралось с его манерами и пальцами. Зато наделило деньгами, которые якобы делали его счастливым. Лиза сказала Леше, что ясно дала понять мужчине, что между ними ничего не будет, кроме обыкновенного общения. Как видно, мужчина оказался из тех, кто никогда не теряет надежды на сложном пути к прекрасному.   
Семнадцатилетние подростки вышли под вечер, когда нескладного вида официант объявил о закрытии. Двинулись к метро. Лиза должна была ехать танцевать куда-то. Леша всегда питал слабость к танцующим людям.  Всегда ненавидел фразу от людей «не умею танцевать». Ему казалось, что это невозможно уметь танцевать только, если у человека какие-то физические проблемы. В танце всегда раскрывается нечто настоящее, нечто, что возможно человек боится показать. Танцующие люди всегда были для него привлекательны. Они элегантно двигаются, у них красивая осанка. Они открыты телом. В них чувствуется уверенность. Вот такая вот демагогия одолевала мысли Леши Романова.
Они с Лизой болтали еще о чем-то. Дошли до метро Чернышевская. Девушка повернулась к Леше в анфас, чем несказанно поразила его своей красотой. Она с улыбкой пробормотала прощание. Вдруг Романов, сам того не ожидая, шагнул вперед. Лиза тоже шагнула, словно ожидала этого.
Герой этого произведения потом еще долго пытался анализировать свой довольно странный поступок. Он в первый раз поцеловал девушку по собственной инициативе. Ему казалось, что он сделал это, будто бы был каким-то Кэри Грантом или кем-то вроде остальных секс-символов американского кино 50-х годов. Но сильно не по этой причине Алексея одолевали воспоминания.
Уши запылали и все такое… Такого никогда не было, что захватывало дух Леше.
Жителям Санкт-Петербурга в тот вечер посчастливилось увидеть снег. Он осыпал и счастливую голову Алексея Романова. Как только Лиза в последний раз улыбнулась перед тем, как открыть дверь, ведущую метрополитен, белоснежные немаленькие хлопья начали падать на город.            
Внутри обеленной головы Леши крутилось нечто удивительное. Он, наконец, понял, какой же он счастливчик. Какое там «у меня есть девушка и у нас классные отношения»! Все о чем он всегда мечтал исполнилось всего за несколько часов. И Леша любил. Как раньше. Никогда бы не подумал, что может быть таким сентиментальным. Некоторые зимние розы, с которыми он честно                делился чем-то своим ностальгическим и приятным, считали, что это не мужское качество. Ну и черт с ними! Романов даже заметил, что его некогда рациональные по духу мысли постепенно становятся бессвязными. Понимая это, он улыбался, радуясь всему тому, что происходит.
В Лизе Леша, наконец, увидел то, что давно искал. Сам не ожидал, что найдет все то, что так нравится ему именно в однокласснице. Нету никакого чувства собственничества. Нету обремененностей предрассудков. Лишь чувство непреодолимой тяги любить насыщало душу Алексея Романова. Как такое можно еще трактовать? Ощущение пьянящей воображение любви пленило разум 17-летнего подростка. И не оставляло еще долго.
А Лиза? В принципе по её финальной улыбке можно было все прочесть. Наверное, ей этого не хватало. Она рассказывала Леше про некоторых «остальных». Рассказывала сухо, без эмоций. Все понятно…»
Аня подняла глаза на своего возлюбленного.
- И ты не рассказывал мне про все это?!
Алексей сел на кровать. Девушка читала все вслух. Читала сначала с легкой иронией, но когда дошла до финала, её голос стал серьезным, а под конец и вовсе перешел на шепот. Её большие глаза смотрели на Лешу уже без каких-либо упреков или осуждений.
- Почему?
- Я дал себе слово не распространяться больше о своей личной жизни. - сухо протянул Романов, смотря прямо в глаза девушке. - Ей я почти все о себе рассказывал. Она знала меня, как облупленного, хотя может и не подозревала этого. У меня в том возрасте было такое убеждение, что если люди, окружающие тебя, знают о тебе все твои секреты и тайны, но при этом принимают это и не осуждают, значит, они и есть твои друзья. Залог счастья, что ли… Поэтому я почти всем всегда рассказывал все о себе. Особенно о своих недостатках и горьких неудачах, бывших в моей жизни. Пытался не выставлять себя суперменом, как делал раньше. Правда, потом разочаровался в этом. И начал снова врать.
Аня пролистнула тетрадку, в которой было еще немало слов, которые, наверное, никогда не скажет ей её избранник. Она уже почти год безмерно любила его. Сама не знала почему.
В дверь дома 222, в котором и происходил сей эпизод, громко постучали.

Апрель 2012