Несмертельно

Что ж ты мама не удержала, не грозила как в детстве, мам?
Вон с плиты молоко убежало, приползла я к твоим ногам.

Обломала все кости-руки, чувства вывернули нутро.
Подступили Плутона слуги, до виска доведя патрон.

Что ж ты делала, где летала, когда спАла моя броня.
И меня вдруг ничуть не стало, нет нигде, не ищи меня.

Нет, по мне не завоют волки, не разверзнутся облака.
Мое имя лишь было звонким – станет тихим наверняка.

Не тряси ты меня, не надо, я не слышу твоей мольбы.
Я не смерти своей так рада, а тому что не вижу сны.

Не дышу, не играю в салки с тем, кто дорог, но занемог.
Кого выкинули на свалку, в грудь забили тупой замОк.

Я не спорю, твоей утраты не понять мне, не оценить.
Тут такие, видать, масштабы, что тебя и не обвинить.

Как же! Дочка идет, согнувшись, спотыкается, падает ниц.
В отношениях обманувшись, называя барана – «принц».

И страдает, и соль по венам, где должны быть нектаров вкус.
А здесь «бах», и немая сцена, оказался он подлый трус.

«Мама! Знаешь, как говорил он, что подарит мне все цветы,
Что растут в нашем чудном мире и с деревьев сорвет плоды.

Что достанет все звезды с неба, и подарит их мне одной».
Затащил лишь за тюки хлеба и оставил едва живой.

Что ж ты мама не удержала, не грозила как в детстве, мам?
Я бы вмиг от него убежала, не попалась бы на обман.

Надо мною цветы восходят, нет, не те, что он не дарил.
Там ромашки, пионы, вроде, принесли мне с других могил.