Гадина - часть 6

Декан  Иван Матвеевич Забелин стоял возле открытого настежь окна, жара заставляла искать спасительный ветерок, но ни вентилятор, ни открытая дверь не помогали. Скоро отпуск – это мысль не давала задохнуться от духоты. Коридоры после сессии отдавали редкими шагами нерадивых студентов. Вон еще кто-то идет, он близоруко сощурился: «Менять очки надо, что-то никак не узнает, кто там. Ба, да это Огородникова.».  Запомнил, потому что Вадим Николаевич просил ее не отчислять пока. Видимо на пересдачу идет. Он вытер лоб платком, глотнул из стакана уже согревшейся минералки и снова сел за стол. Еще два дня на приведение всех документов в порядок и на море. Радужные мысли о сочинском пляже и прохладной воде, где можно остудить себя без всяких вентиляторов, а вечерком посидеть в открытом кафе с коньячком, были прерваны громким  женским плачем. Он, сопя, встал из-за стола и выглянул в открытую дверь: по коридору прямо к нему, вся расхристанная шла та самая девица Огородникова. Из аудиторий выглядывали  преподаватели еще не ушедшие в отпуск.
- Что с тобой, матушка, ты хоть пуговки-то застегни, - Иван Матвеевич не мог оценить размеры катастрофы, нависшей над его любимым институтом.
Но, Тоня, будто не слыша ректора, захлебывалась от рыданий:
- Это … это все Вадим Александрович!
- Что, Вадим Александрович? – Забелин взял Тоню под локоть и завел в свой кабинет, но пара – тройка преподавателей все же расслышала ее слова.
- Сегодня, - Тоня терла глаза руками, слезы никак не хотели течь из них, - сегодня я пришла сдавать экзамен по зоологии, а Вадим Александрович стал приставать ко  мне, я вырвалась и побежала. Он мне вдогонку сказал, что я по его предмету никогда экзамен не сдам. Можно я маме позвоню от Вас?
- Погоди-ка, погоди! Не может быть такого, на Вадима Александровича это не похоже.
- Вот, глядите, - Тоня будто ненароком оголила грудь в кружевном белье, - он мне пуговицы оторвал, как я сейчас домой поеду?
- Ну, насчет пуговок ты не беспокойся, у меня и нитка есть с иголкой, он сам пошел к секретарше, которая еле успела отскочить от двери – подслушивала, взял у нее иголку с ниткой и отдал ей. Вон там умывальник для преподавателей, сейчас нет никого в институте, закройся, да и зашей, коль пуговиц нет, - Иван Матвеевич судорожно искал  бескровный выход из создавшейся ситуации. – Ах, аспирант, что же ты натворил. Теперь скандала не оберешься. Проверки всякие начнутся.
Когда Огородникова вошла в кабинет, держа в руках катушку с продетой в нее иголкой, он переспросил ее на всякий случай:
- А, может, тебе показалось?
Тонечка, которая думала, что убедила старого олуха, вновь скуксилась:
- Да, он мне на практике покоя не давал, спросите у студентов, хоть у старосты нашей Селиверстовой.
- Я поговорю с ним обязательно, сегодня же поговорю.
- А мне что делать? Я завтра с мамой приду документы забирать. Ведь, он не даст мне здесь учиться.
- Ты, погоди, дров не ломай, да матери пока ничего не говори. Может, миром все уладим. Тонечка поняла, что ректор не хочет огласки и ободрилась, дело пошло по ее сценарию
- Водички вон попей, да иди с Богом. А завтра я скажу, какое решение принял. Он подождал, когда Тонечка скроется за дверью и тяжело опустился в кресло. Потом выпив стакан воды, встал и пошел в аудиторию, надеясь застать врасплох аспиранта Наумова.
  Дверь была полуоткрыта, и он, наверное, слышал
 плач студентки, почему же не принял мер? Неужели так оглупел от тестостерона?
- Вадим Александрович, что у Вас произошло со студенткой Огородниковой, - Забелин от расстройства забыл, что Вадим его бывший студент – отличник и он с ним на ты.
- Да ничего особенного, сам все вечера на практике ей лекции читал, думал, хоть что-нибудь в ее пустой голове осядет – нет, ни на один вопрос билета не ответила. Я не смог поставить ей даже троечку.
- А она сейчас пришла ко мне вся в слезах, говорит, что Вы к ней с плохими намерениями приставали.
- Что? – Вадим аж привстал с места. – Да, знаете ли Вы, что в последний вечер она ко мне спящему влезла в палатку, я ее еле выпроводил.
- Вадим, если это, правда, тогда зачем она на студентов ссылается, мол, они все видели, как ты ей проходу не давал.
- Да, что Вы, Иван Матвеевич, спросите старосту их Селиверстову, она не даст мне соврать.
- Завтра я ответ Огородниковой должен дать. А студенты-то еще не разъехались по домам?
- Позвонить можно в общежитие, вахтер скажет, - Вадим думал, как хорошо, что он рассказал Нине об этой дрянной Тонечке.