Время собирать камни - окончание

          Вера и Артём поехали к матери.  Она сама позвонила  им и попросила приехать. Первым вопросом, который Артём задал сестре в метро был: а Маша приедет к нам в гости?
         - Что, понравилась? Да, она девчонка зажигательная.
         - Вера, я пока ехал в машине, всё думал о вашей похожести. Здесь есть какая-то тайна, но ты  не хочешь мне рассказывать. Почему?
         - Ну, Артёмка, что ты пристал. У нас с тобой столько всяких переживаний из-за отца - будет жить или нет, как лечение пойдет, что будет потом, а ты со своими вопросами. Потом как-нибудь расскажу. Сейчас не до этого.
         - Не знал я, Вера, что ты такая партизанка. Молчишь, как на допросе. Ладно, не буду вопросы задавать. Только про Машу скажи – придет или нет?
         - Знаешь, я могу дать тебе телефон, звони сам и спрашивай! И отстань от меня!
         - А удобно будет, если я позвоню? У неё, может, есть кто-то, а тут – я. Не хочу, чтобы меня по носу щелкали и в нокаут отправляли.
         - Мы об этом не говорили, но, по-моему, ничего серьезного нет. Попробуй. Он девочка умная, не будет бить тебя ниже пояса.
         При этом Вера посмотрела на брата, поняла двусмысленность своего ответа, и они рассмеялись.
         Каждому из них было тяжело переживать свалившиеся на них испытания, и, хотя они старались не показывать свои чувства и шутить, где-то в глубине детских сердец сидел страх смерти. Поэтому любая смешная ситуация помогала им спастись от стресса.
Ведь всегда люди, которые раньше не могли найти общий язык, в минуты горя начинают объединяться. Потому что так легче пережить страшное.
         Мама приготовила им обед. Как всегда,  очень вкусный. И, когда все поели, стала их расспрашивать про отца, про Ирину, про доктора.
         Артём рассказал, как они забирали отца из больницы, как он очнулся и увидел сына. Как обрадовался ему, а когда Ирина объяснила, что надо ехать в Петербург в Центр, согласился без лишних уговоров. Как потом  они ехали в машине, как Ирина лечила доктора от болей в спине и как положила руку Артёму на лоб, и он, к своему удивлению,  мгновенно уснул.
        После всех расспросов, мама задумалась и стала смотреть в окно, пытаясь сдержать слезы. Ей почему-то захотелось увидеться с Георгием. И она попросила  взять её в Центр, когда в следующий раз Вера  туда поедет.
       Так они просидели за разговорами часа два. И уже собирались разъехаться по своим делам, как зазвонил телефон. Это был Марк Семенович.
      - Вера? Еще раз здравствуйте. Консилиум прошел, решили делать лучевую и колоть то самое лекарство, про которое вам говорил Олег Петрович. Приезжайте завтра. А Ирина пока со мной будет. Как это со мной? Да я живу здесь в трех шагах от Центра, нет смысла ей таскаться по городу. Она и так устала. Переночует у меня, квартира большая, я живу один. Так что никаких проблем не будет. Да и спину надо подлечить.
     При этих словах он как-то странно хрюкнул, и Вера, которая уже хотела настаивать  и убеждать, что у них Ирине будет лучше, запнулась и замолчала.
     Вот, оказывается, как поглаживание спины может решить многие интересные вопросы. Ну что же, Ирина заслужила своё счастье. Пусть … отдохнет, как следует.
       На следующий день Вера, Артём и мама поехали в Центр. Им выписали пропуска, но разрешили входить в палату не всем скопом, а поодиночке.
       Вначале пошел Артём, посидел с отцом минут пять и вышел. Потом была Вера, она посмотрела на спящего отца, погладила его по руке и сказала тихо:
       - Поправляйся, папа, все желают тебе выздоровления. И всё у нас будет хорошо.
Потом пошла Анна. Ей было и страшно, и любопытно, и еще какие-то чувства наполняли её сердце, но она не знала, как их назвать. Досада, старая неприязнь, сочувствие, страх, надежда? Да, и еще много чего заставляло её буквально трепетать.
       Она вошла в палату, увидела, что Георгий спит,  и стала рассматривать вроде бы знакомое, но уже незнакомое лицо. Его не брили, и он  был с бородой и усами. Совсем незнакомый человек. Совсем. Неужели она с ним прожила почти два года? Теперь, спустя столько времени, она поняла, что ненависти нет, а когда увидела его беспомощность и болезненную худобу, как всякая  женщина-мама, прониклась сочувствием и желанием помочь.
Она взяла его за руку. Рука была теплой, сухой, но такой легкой, как будто лапка у котенка.
         Георгий неожиданно открыл глаза. От этого взгляда она чуть не свалилась на пол. Таким пронизывающим он был.
         - Сядь, пожалуйста, Анечка. Наверное, стоило специально заболеть, чтобы снова тебя увидеть.
        Голос был тихим, но Анне казалось, что он звучит громко. Она села, как загипотизированная. И смотрела на него, не в силах что-то говорить, так  была поражена его неожиданным пробуждением и тем, что он может говорить. Ведь дети, вроде, говорили, что он в коме.
       - Я так рад тебя видеть. Прости меня за всё, что я сделал тебе плохого. Ты сама видишь, как судьба дала мне понять, что хорошо, а что плохо. Ты прощаешь меня?
        Анна уже хотела сказать «да», но звук пропал, и она  просто кивнула головой. Ей не хотелось плакать, поэтому она быстро проглотила комок в горле и отпустила руку Георгия.
       - Поправлйся, - прошептала она. Дети хотят, чтобы ты жил. И я… тоже.
Георгий сделал попытку улыбнуться, но опять впал в забытье, и Анна поняла, что пора уходить.
       Артём и Вера ждали её в коридоре. Внимательно посмотрели на неё, но увидели, что глаза сухие, и поняли, что мать смогла сдержаться. Вера обняла её, и они пошли к лифту.
Внизу их ждала Ирина и Марк Семенович.
     - Я думаю, что через недельку он и ходить уже сможет, а дальше мы с Ириной уже приложим наши руки и поставим его на ноги!
      Марк Семенович посмотрел на Ирину и подмигнул её.
      Ирина усмехнулась и тоже ему подмигнула.
- Ишь ты! Уже спелись, - подумала Вера. Но, наверное, и хорошо. Теперь в четыре руки им будет легче поставить отца на ноги. А что дальше будет? Поживем- увидим!