Москва-Берлин

                "Москва-Берлин"

     Мы не виделись долго, может года два. Он пригласил меня в "Москва-Берлин".
Я пила чай, он - коктейль: виски с яблочным соком. Было 4 часа утра.
Район Белорусского вокзала.
Как-то я его провожала отсюда. В Минск. И встречала. Это было однажды.
Он просто там живет, в Минске.
Ему 24 года.
Мне сейчас 32.
Мы с ним дружили.
Может кому-то казалось, что это любовь. Возможно, но я сейчас этого не помню. У всех  бывают чувства . Ведь человек не лишен этого. И не лишен человек того, чтобы забыть о том, что у него за чувства были к данному человеку.
     Нулевые годы.  Шаболовка. Улица Хавская. Клуб «Гиппопотам». Клуб "Белз" (извините, что пишу не по-английски названия)
День рождения у Наташи М. Он нравился всем! Но нашлись общие темы для посмеяться. Именно для нас с ним.
Зима.
Переписка.
Поэтическая тетрадь.
Общность образов, наших в смысле.
Моя машина. (жила-была машина).
Общага на Хавской (для тех, кто знает).
Даниловский монастырь.
Весна.
Пасха.
Ночь. Высокие высочайшие своды монастыря. Запах ладана. Всеобщие молитвы. Он крестился и говорил "воистину воскресе". Он заставлял и меня говорить это. Я иногда говорила, смотрела на него и была очень счастлива. Может, он был моим братом, моим родственником каким-то.
      "Кризис жанра".
 Мы всегда там бывали втроем: я, Карпов А. и он. Мы слушали какую-то альтернативную музыку. Пили чай. И были обязательно пьяными. Мы всегда что-то покупали, принимали-выпивали, и потом, сдуру, катались на машине по центру. Он даже пИсал на Красной площади. Потом ехали по набережной, где Храм Спасителя – он открыл окно в машине и что-то орал. Я затаскивала его обратно, одной рукой держа руль. Так, наверное , должно было быть. Нам было весело. Наверное. Не помню. Была и, наверное, горечь. Она есть всегда. Сэм. Парень из Казахстана, Шерешек и другие, долгие разговоры долгими зимними вечерами…
Он немного изменился. Возмужал, стал более сдержанным, но как и прежде, называет меня по фамилии. «Так делают только близкие люди»,- сам когда-то говорил.

       Это было лучшее время – праймтайм – наши встречи. Мне тогда было 29 лет.

В кафе «Москва-Берлин» я рассказала ему о смысле жизни. О том, что мы живём на Земле, чтобы жечь топливо. Так требует биосинтез. В бескислородный  период был создан уголь, нефть. А когда появились растения – появился кислород, а затем человек, чтобы использовать ресурсы. Вопрос? ещё не известно  – ресурсы для нас, или мы для ресурсов – для учёных решён. Говорят – что мы! (в смысле поджигать).

И мы, выполнив этим свою функцию, разрушив кислородный период напрочь, затем вступим в новую эру – влажности и мелководья – людей не будет. Будут полузвери, полуптицы. Будет тепло и сыро.




из цикла "Клубная пора"