От Сталинграда до Люксембурга... ч. 30 Жизнь продо

          

                ч. 30 ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!..
 
          Ровно через пять лет после пленения отца в излучине Дона на свет божий появлюсь я в хуторке Новокиевском Сталинградского края…
         Закончив службу в органах прокуратуры, обложился грудами военных мемуаров, архивных материалов, картами Сталинградской битвы 1942 года.

        Стал жить нелегкой судьбою отца, Федора Бичехвоста, которого, увы, уже нет на этом свете.
         Каждый божий день вспоминал я его!
 
         Переживал с ним летние кровопролитные бои в той донской излучине. Тяжело шагал  с  ним под палящим небом в колонне военнопленных в ненавистную  Германию, (как раз за    письменным столом в новогоднюю ночь бил курантами 2010-й год). Бежал с ним дважды,мучился и выживал в нацистских лагерях. 

         В далеком Люксембурге узник–отец опять бежал из лагеря (и я вместе с ним), и мы со счастливыми улыбками встречали  своиих освободителей, американские войска. Батя  потом нес службу плечом к плечу с союзниками-англичанами, объездил, с матерью моей будущей, пол Европы, собирал по лагерям советских  военнопленных и угнанных в неволю подростков, девчат и  взрослых.

       И по каждому пройденному им зарубежному городу, по лагерю пленных и штабам армии союзников, я совершал путь с ними.
       И не раз блуждал я в тех неизвестных, заграничных местах. Выяснял о них всё дотошно. Ступал по их незримым стопам, по тернистому пути. Вместе с отцом и матерью прошел советские фильтрационные лагеря, за колючей проволокой не раз подвергался коварным допросам сотрудников военной контрразведки «Смерш»…

         Не спал ночами, мыкался в противоречивых думках я, вновь и вновь вчитывался в пожелтевшие документы и воспоминания, тыкался носом в малопонятные карты боев, а в тяжких снах остервенело дрался с фашистами, вскакивал с постели от разрывов бомб…

        Днями, уложив спать внука Илью, продолжал описывать боевую юность  своего  27-летнего отца, его прадеда.
        Он, фронтовик, никогда не видел  малого правнука Илью, за будущую жизнь которого  бился, защищая от оголтелых фашистов Сталинград.
 
        И я, сын русского офицера, горжусь тем, что живу в городе, которой отстоял он и сотни тысяч таких же защитников! И что я посвятил городу-герою и землякам свою 25-и летнюю службу в органах прокуратуры Волгоградской области по борьбы с преступностью и нарушениями законности. В том числе там, где на огненной передовой  вела упорные бои 62-я Армия, полк и взвод отца.

         В памятный февральский день разгрома гитлеровских войск под Сталинградом прихожу к вечному огню на площади Павших борцов. Траурная музыка пронизывает душу, навевая память о погибших и умерших солдатах. Русских, немецких, румынских , итальянских и других…

         Захожу рядом, в подвал Универмага, где был пленен в Сталинграде фон Паулюс и его генералы, стремившиеся изничтожить нашу армию.   
         - Нет, не удалось!- восклицаю я, глядя на фотографии понурых фигур, извлеченных из этого убежища фельдмаршала Паулюса и генералов. Ах, как жаждал Гитлер, присваивая ему в кипящем Сталинградском котле это шикарное звание, с надеждой, чтобы тот лучше бы  застрелился, чем сдался в плен. 
 
          …Вместе с братом и сестрой, родственниками стоим мы в тех обожженных солнцем степях донской излучины.   
         Прокаленный войной отец, будучи восьмидесяти лет, почти слепой и глухой, рвался побывать в местах своей суровой молодости - и не успел…
         Я беру оттуда горстку земли, чтобы отвезти на его могилку в родной Новокиевке, бережно высыпать у памятника, на котором изображен отец такой бодрый и крепкий, в гимнастерке со шпалами и в пилотке.

         …И вот дописываю я эти строки.
         За  окном светает, стихает ливень. Капли воды струятся по оконному стеклу, словно мигом пробежавшие шумные годы, десятилетия жизни… Родителей моих, да и моей.
         Невдалеке синей волной  плещется Волга. Над опаленным войной Мамаевым курганам я вижу статую Родины-матери, и откуда-то  доносятся слова:
                И весенней порой
                Ты в наряде огней,
                Волгоград мой родной,
                Город жизни моей...

         Просыпается с  радостной улыбкой Илюша, тянется ручками, и я прижимаю к себе тепленького мальца.   
         Вместе глядим в окошко.    
         - День… Солнышко… Птички-синички... – шепчет он.

        Он всматривается в мир, в котором существовал его прадед Федя, его защитник. Вглядывается в удивительный мир, в котором будет жить дальше. В мир, в котором живу я и мои украшенные сединами друзья: прокуроры и следователи, юристы, историки, краеведы и книголюбы, телевизионщики и журналисты…

          Выходим с внуком на шумную, нарядную улицу… Сегодня торжественный день Победы.
             9-е мая!
          Мы с Ильей на главной высоте России, на пронизанном осколками Мамаевом кургане.
          Подходим к братской могиле и букет красных гвоздик кладет Илья. Читаю на монументе вслух: «Железный ветер бил им в лицо...»
 
          Затем  едем всем семейством в родную Новокиевку, где под гранитным обелиском покоится лейтенант Бичехвост, чтобы в этот светлый день побыть с ним.
          И все мы вместе с мамой стоим у памятника мужу, отцу, деду и прадедушке - такому молодому, в лихо надвинутой пилотке.
          И кажется, вот–вот с его улыбчивого лица, как в нашем далеком безоблачном детстве, брызнет смех…
          И он спросит:
          «Ну, как вы там, мои  милые дети? Запомните, самое главное в жизни - это  не падать духом! Никогда!
          Вы уж там живите хорошо!
          И не забывайте о нас.
          Помните…».
               
      НАЧАЛО ПОВЕСТИ ЗДЕСЬ:  http://www.proza.ru/2011/10/28/1080 

                Волгоград - Новокиевка
                2009-2012 гг.