Джулиан. Часть Вторая. Англия

Самолет, плавно покачивая крыльями и тихо жужжа, плыл в ночном воздухе где-то между Россией и Англией. Где именно мы не знали, но чем дальше мы продвигались навстречу с горячо любимым мной Джулианом, тем больше мне хотелось запеть про себя какое-нибудь лирическое и окрашенное нотками радости вокальное произведение, но в голове почему-то крутилась только навязчивая мелодия бурных лет моей молодости – «Отцвели уж давно хризантемы в саду…». Мелодия эта никак не соответствовала моему жаждущему встречи с другом настроению, но она упорно звучала в моей голове в такт работающим двигателям. И это настораживало.

После бурно проведенной с Горцем недели в Москве, мы получив через несколько дней после его отъезда приглашение, не долго думая засобирались с женой с ответным визитом. Времена были еще постперестроечные и глухие, и изрядно измучившись от бесконечных визитов в посольство, мы наконец-то получили заветные визы. Билеты мы взяли без проблем и стали готовиться к вылету. Чувства наши трудно понять современному человеку. Мы впервые летели за границу и тем более в Англию. Мысли терзали нас ежеминутно.

Что одеть, сколько у Джулиана детей, какого роста его жена и что бы понравилось его теще. Мы ежедневно звонили Эллочке и она по мере своих сил, старалась ответить на наши бесконечные расспросы. В конце концов, обегав пол Москвы, мы насобирали внушительный ассортимент подарков и в предвкушении их вручения, радовались как дети. Список был внушительным, он включал в себя все, начиная с красной черкески с папахой и кинжалом, в знак памяти о негре из ресторана и кончая вкуснейшей армянской бастурмой и сыром чанах, привезенным специально из Ленинакана. Там был коньяк умопомрачительной выдержки и чача под восемьдесят градусов, чучхела и даже пять листов лаваша, эксклюзивные нарды, армянская национальная шапочка и черная икра. Загрузив все в чемодан, который обиженно раздулся, мы сели рядышком с женой и вздохнули. Вроде все. Нам не будет теперь стыдно появиться в гостях с пустыми руками.

Самолет упорно приближался к конечной точке полета и напряжение в душе все больше возрастало с каждой минутой. От волнения я, как-то внезапно увлекшись, осушил не одну привлекательно маленькую бутылочку виски, несмотря на укоряющие взгляды моей жены и не менее удивленные взгляды весьма привлекательной стюардессы. В душе моей почему-то резко запели соловьи и зацвел абрикос, взгляд мой излучал искреннюю любовь ко всем сидящим в самолете и жажду единения со всем сущим. Голова моя наполнилась чарующими звуками небесных сфер, через которые мы пролетали, и я размечтался о предстоящей встрече с моим любимым Горцем. Тычок в бок, вернул меня к реалиям, самолет заходил на посадку и жена, возмущенная моим лирическим настроением делала вид, что она не прочь мне высказать все, что она обо мне думает. Шасси коснулись земли и вот она – благословенная Англия.

Выйдя из самолета мы проследовали в таможенную зону и без всяких препятствий очутились в вестибюле аэропорта вместе со свои внушительным чемоданом. Мимо нас сновал веселый и не очень народ, в весьма повседневной одежде, а мы с женой разодетые по древнему восточному обычаю и по последней московской моде, стояли посреди зала и недоуменно осматривали окрестности в надежде обнаружить хоть малейшие следы присутствия горячо нами любимого Джулиана. Народ вежливо озирался на столь экстравагантную парочку, но ничего не говорил, в Англии так принято, решил я. Напряжение нарастало, в воздухе стало попахивать сыром чанах и свежайшей бастурмой, наверное повреждена упаковка, подумал я. Соловьи в голове приумолкли, а абрикос завял, так и не дав плодов. Я нервничал. Жена, судя по ее виду, к тому же еще и жутко стеснялась.

Вдруг в дальнем конце зала раздался душераздирающий крик, чем-то напоминающий крик из диалога чабанов, беседующих через широкое ущелье и нашим взорам предстало следующее зрелище. Впереди Эллочки бежал с очень достойным видом Джулиан. Фалды его пальто развевались и он напомнил мне горного орла, решившего вдруг, немного побегать налегке. Джулиан периодически махал нам рукой и издавал этот нечеловеческий крик, от которого кровь леденела в наших жилах и, судя по реакции окружающих, и в их жилах тоже. Эллочка, наподобие Пятачка неслась за горцем и всем своим видом показывала свои глубочайшие извинения за столь неприличное поведение Джулиана.

Подбежав ко мне, Горец немедленно заключил меня в горячие объятия и троекратно расцеловал так жарко, что очки его моментально запотели от избытка, судя по всему дружеских чувств, переполнявших его. Целовались и обнимались мы долго. Судя по всему этот варварский обычай Джулиану пришелся по вкусу. Кроме того он добавил к нему сильнейшие похлопывания по спине, от которых в моей душе вновь проснулись соловьи, а абрикосы продолжили свое цветение.

Все было прекрасно, нас провезли по ночному Лондону, Джулиан постоянно шутил и курил вонючие сигары, а Эллочка щебетала от счастья и рассказывала нам о том, как Горец ждал нас и готовился к приему. Поскольку был уже второй час ночи и, следуя древнему обычаю гор, Джулиан не доезжая до гостиницы, предложил нам зайти в какой-то маленький ресторанчик и перекусить, поскольку все остальные мероприятия были расписаны им на завтра и на неделю вперед. Оставив такси ждать мы зашли в заведение и Джулиан, распираемый гостеприимством и жаждой благодарности заказал две бутылки водки под странным названием «Романофф» и кучу разных сэндвичей. Видимо ему показалось, что нам будет очень приятно в столь поздний час за дружеской беседой выпить по-братски всего лишь две бутылки столь любимого нами напитка и отведать изысканных английских бутербродов. Я поддержал его почин, не показав и виду и налив себе грамм по двести мы начали свой поздний ужин. Женщины довольствовались хорошим английским чаем.

Добравшись до гостиницы в шестом часу утра и кое как разместившись, мы решили принять душ и скорее лечь спать, пораженные в самое сердце, столь необычным началом нашего путешествия. Зайдя в ванну, я вдруг обнаружил, что в раковине нет смесителя. Из одного крана текла горячая вода, а из другого холодная и никак не хотела соединяться. Я не стал углубляться в изучение столь поразительного факта и по-быстрому приняв душ, удалился на покой, посоветовав жене раковиной пока не пользоваться.

Ровно в восемь часов утра раздался звонок телефона и радостная Эллочка попросила нас скорее собираться, поскольку Джулиан жаждет единения и хочет этот день провести с нами на природе вместе с его семьей и друзьями. Еле отодрав голову от подушки, я поплелся в ванную задумчиво посмотрев на странную раковину и стал приводить себя в порядок. Одевшись по-походному, мы спустились вниз и нашим глазам предстала следующая картина. У гостиницы стояла кавалькада разномастных машин, а перед ними выстроившись в ряд стояло человек двадцать народу, весьма привлекательной наружности.

Первым стоял Горец в красном клубном пиджаке с сигарой во рту и широчайшей улыбкой. Затем стояла женщина пышных форм с рыжими волосами, вся в веснушках и в джинсовом комбинезоне – его жена, далее стояли двое не менее рыжих и веснушчатых пацанов – его детей, почему–то в гимназической форме и тоже улыбающиеся. За ними стояла целая толпа гордых шотландцев, кто в чем, далее огромный усатый мужик в национальном костюме, в юбке и с волынкой и пожилой шотландец, тоже в национальном костюме, но без волынки, зато к правой ноге у него был прикреплен внушительных размеров кинжал.

Джулиан, что-то сказал всем и они разом бросились знакомиться с нами. Знакомились мы долго, в результате чего все имена окончательно перепутались в моей голове и я вздохнув смирился с этим. Погрузившись в машины и затащив туда чемодан с подарками, мы поехали в загородный дом Джулиана и через какие-то два часа увидели прекрасный маленький замок среди холмов, окруженный полями. Соловьи в моей душе, после вчерашнего, вместо пения стали издавать какое-то чириканье, а абрикосы стояли понуро опустив свои кроны. От нервных переживаний хотелось что-то съесть, а еще более хотелось выпить. И мечты мои сбылись.