Кроссворд части 6 и 7

Кроссворд часть 6

В. Высоцкий: «Баллада о любви»
Они внезапно попадают в такт,
Такого же неровного дыханья.

Утром проснулась губы его, язык помню, сон свой помню, мне бы не газету выпускать - фильмы эротические снимать. Вчерашний вечер отдельные кадры, как до квартиры добралась, как на кровать в одежде свалилась, не помню, но сегодня уже завтра 24 февраля.
Вторник. Самый ответственный день недели! В среду газету в печать сдавать.
Быстренько!!! Чайник вскипятить, волосы вымыть, феном подсушить. Хорошо, что причёска «Мальчик без мамы», сохнет быстро. По такой погодке менингит заработать, рабочий орган из строя вывести – раз плюнуть!!! Дальше всё тело, потное от этих снов, жёстким полотенцем, намоченным в холодной, солёной воде протереть – горячей воды в кране, как всегда нет.
Пока кофе остывает можно посмотреть новую косметику от Лолы.
Батюшки! Это же не просто Лола, это Лола пополам с Диором. Да мы сейчас втроём за двадцать минут такую красоту сотворим, Том Круз от любви взбесится! А булку в автобусе съедим.
Что тут у нас есть?
Ага, и пинцет для мазохисток. ГоСПОДИ!!! Мало того, что бабы рожают, так ещё это - брови выдирать. Больно то как, но чтобы быть красивой, нужно страдать! Страдать! Страдать! Всё! Больше страдать не будем, и так сойдёт.
Кто же знал, что глазки могут стать такие большие и длинные, подстать имени, китайские и блестят от удовольствия…
С кожей расправляться не будем она по жизни гладкая, матовая.
Губы мазать, этим собачим жиром, тоже не станем, через них ещё зубкам булку есть, только чуть, чуть по контуру карандашиком…
Ты смотри! Молодец Диор! Всё на губах, на кофейной чашке ничего.
Когти бы ещё подточить, зелёным лаком намазать. Змея подумает травка, подползёт близенько, можно было бы в её нахальные голубые глазки вцепиться, но нет уже времени, автобус уйдёт, а кросс по мокрому снегу сдавать это не ко мне.
Одеваясь, я перешла от обсуждения макияжа к планам приобретения новых джинсов, на улице вспомнила, что вот, вот выйдет альбом ранних работ моего любимого Питера Пауля Рубенса и поэтому с одеждой придётся подождать.
Я беседовала сама с собой о всякой ерунде только бы не думать о том, что случилось вчера, оттягивала серьёзный разговор с самой собой, в автобусе решила, что с этим пора кончать, пока не началось...
Через полчаса я приду на работу, займу своё место в кабинете главного редактора, и мне придётся работать с этим Андреем и дело совсем не в поцелуях: Что поцелуй? Лишь губ прикосновенье... – дело в том, что...

Сумасшедший дом в разгаре. Бухгалтера нет, у него выходной по Трудовому законодательству. Шесть озабоченных мужчин. Да если бы я сейчас в противогазе и голышом вошла, они бы тоже не заметили. Вот седьмой, его к делу пока не допустили, он и заметил. Думает, я от его поцелуев так похорошела. Улыбочка самодовольная, наглая, но тут Вам этот фокус не пройдёт. Здесь в редакции я не на пляже купальник одеть забыла, здесь я в латах и при оружии, здесь я сама могу, кого угодно на нудистский пляж отправить.
Красивенько прищурилась, воображение включила, например творения любимого художника Рубенса. Совсем с ума сошла! Как представила, широкую грудь, поросшую чёрными волосками, которые в натуре из-под второй, расстёгнутой пуговки рубахи, виднеются, в жар, в холод бросило, а он хоть бы что, стоит улыбается.
Всё! Нужно работать!!! Вон редактор уже дискеты на проверку несёт.
Сейчас мы Вас новый заместитель работкой загрузим. Некогда будет глаза пялить, куда не нужно!
У меня в кабинете два компьютера. Вещи часто переживают своих хозяев. Шефа нет, а машина, как новая функционирует.
• Пошли Андрей!
Буду увольняться, куплю ему попугая на память. Сама научу, птичку:
• Андрррюшка! – кричать.
Я дверь в кабинет открыла, войти предлагаю, а он:
• Только после Вас!
Какой интеллигент выискался! Вхожу, а он за мной дверь закрывает, и сразу чувствую его руку на своём затылке. Хочу вырваться, но губы мои уже раскрылись и впустили язык - самописец. Не верю, что это я в струнку вытянулась, чтобы дотянуться, чтобы ему удобнее было меня целовать и струнка эта дрожит мелко, мелко, как будто её великий скрипач Паганини своим гениальным пальцем поддел, «Концерт на одной струне» исполняет.
Кажется, кто-то в дверь стучит. Смотрю, он уже за столом сидит носом в компьютер, а я как последняя дура среди кабинета, с горящими щеками и трясущимися коленками:
• Войдите!
Александр Сергеевич! Явился, не запылился, чтоб ты провалился! Повременить не мог...

За работой я всегда успокаиваюсь.
• Задача у нас простая. За всеми специалистами «ляпы» из заданий выловить, соответствие вопроса ответу по количеству квадратиков в рамке проверить и кроссворд в соответствии с готовыми ответами, автором написанными, заполнить. Если всё сойдётся можно отдавать в печать.
Я сегодня явно не в форме. Вместо того чтобы сосредоточиться на кроссвордах всё время отвлекаюсь, ловлю себя на том, что смотрю не на экран, на него. Что со мной происходит? Не могу оторвать взгляд от этих прикованных к работе чёрных глаз, от этих плотно сжатых губ, от этих длинных пальцев отбивающих военный марш на клавиатуре.
Ровно пятьдесят минут отработал, встал, спину расправил, руки размял, прошёлся по комнате, к щеке моей пальцем прикоснулся, сообщив:
• Перерыв! – десять минут мне вопросы, по каким критериям я отбираю кроссворды, чем руководствуюсь, расставляя по рубрикам, с какими авторами мне удобнее работать, задавал, ответы мои внимательно слушал, с первым боем часов в соседней комнате уселся за компьютер, - Всё! Перерыв окончен!
Так старалась рассказать, пояснить, показать какой я специалист, глянула на экран, и вдруг меня как холодной водой из ведра окатили! Позднее зажигание сработало! Сообразила!!!
Это же подло! Он пристает ко мне, чтобы обезоружить, чтобы я все секреты приготовления пикантного блюда под названием «Кроссворд» со всеми изюминками и приправами быстро раскрыла, - Это подло! Подло! Подло! - чуть на весь кабинет не закричала.
Точно! Два сапога пара, вдвоём с Лолой придумали, только она три месяца шефа обхаживала, а этот прёт, как танк на буфет, считает, что он меня штурмом возьмёт, я ему все премудрости работы между ласками и проворкую. Сейчас! Да я сейчас встану и уйду! Пусть сам кувыркается!
Слёзы сами покатились по щекам, чуть руку в глаз не засунула, вытереть. Хорошо, что о Диоре вспомнила. Не хватало, чтобы он меня с чёрными совиными кругами вокруг глаз, в слезах увидел. Ещё подумает из-за него плачу! А я не из-за него, больно нужен! Да я, если захочу!!! Ну и что я если захочу? Главным редактором областной газеты стану? За Брюса Виллиса замуж выйду? Он как раз с Деми Мур развёлся… 
Ага, правильно, бей себя нунчаками по рёбрам, сразу легче станет. Ты ещё выйди на средину кабинета, а лучше на площадь Нахимова, на весь город кричи, что в двадцать два года всего два раза целовалась.
Первый раз с Мишкой из девятого «Б» на школьной дискотеке, а потом, когда мальчишки из обоих классов начали ходить за вами и орать:
• Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте! - он от тебя прятаться начал.
Второй раз целовал симпатичный поэт в издательстве под лестницей, Восьмого марта, а через два дня пришла его жена и устроила скандал, но не тебе, а корректору, с которой он уже полгода роман крутил. Как ты испугалась, тогда расскажи, и что тебе их поцелуи не понравились, а этого понравились…
Всё проехали, нужно работать! Газета должно выйти вовремя при любой погоде. Даже если так больно, что выть хочется. Хотя бы из уважения к шефу. У него ведь других детей не было, только эта газета и я немножко. Он со мной нянчился, учил, воспитывал, пока в эту Лолу не влюбился. Для меня родной отец десятой части того, что Альберт Евгеньевич в жизни не сделал, а я уйду, брошу этим волкам на съедение его детище? Не дождутся!!! Мы ещё повоюем! Не за себя, за газету!!! А Вы уважаемый зам, умерьте пыл, утрите слюни! Двадцать два года без Ваших прекрасных глаз прожила и дальше проживу, не рассыплюсь!
Завтра же позвоню знакомым, может быть у кого-то работа есть…

Заметила, что просматриваю уже девятую страницу. Почти как Гай Юлий Цезарь могу работать и с умным человеком разговаривать.
Умный человек не обидит, не предаст, не посмеётся. Раньше была мама, потом Альберт Евгеньевич, а сейчас только я сама у себя осталась.
Пригорюнилась, вздрогнула от грозного рыка:
• Слово в ответе пропустили! – он прочёл, - В 1929 году он увидел праздник, и сразу полюбил «больше чем отца, больше чем мать, больше чем Пикассо и даже больше чем деньги».
Соображая, что он уже седьмую страницу «Кроссворд для знатоков» работает: наверное, это было ошибкой дать ему всего одну дискету - восемь листов из двадцати четырёх, механически ответила:
• ГалА (с ударением на второй слог) – и возмутилась, потому что он спросил:
• В твоём варианте этот ответ есть?
Нет в моём варианте этого ответа, у меня вообще две дискеты от других верстальщиков, и что там Сенечка набирал, пропустил, я понятия не имею, просто вопрос лёгкий.
• Нет! – отрезала, - Кто же не знает, что в 1929 году Сальвадор Дали познакомился с Еленой Дьяконовой, и сразу называл её ГалА – по-французски праздник.
Раздражённо сообщив:
• Я не знаю! - зам встал, вышел, через время кофе принёс и мне в моей большой чашке, - Две ложки сахара, как ты любишь!
Быстренько себе представила, как он эту гадюку Лолу обнимает. Даже услышала, как она стонет, как в этих фильмах.
Мне кофе этими руками? Противно! Можно конечно в наглую морду плеснуть, а потом встать и себе самой налить, но нужно работать! И пить очень хочется. Будем считать, что он после змеи руки помыл.
Всё, десять листов! Ещё четыре и обед… Глаза, где положено, в экран уставились, но чую, как он потянулся, удовлетворённо крякнул.
Постоял за моей спиной, посмотрел, как я, не глядя в подсказку, ответы вписываю:
• Можно я ту дискету, которую ты уже отработала, посмотрю?
Кивнула молча. Мне не жалко, просто не очень приятно, когда тебя ни за что, ни про что во лжи подозревают!

Оторвавшись от своих размышлений, подумала: А может быть, он не для контроля, так просмотреть взял? - но реабилитировать его не успела.
Плохо думать о людях – нехорошо, а думать хорошо – себе дороже!
Контрольный выстрел в голову:
• Где  местные жители дождливым утром  говорят: «Какая отвратительная зима!», в тот же день с появлением солнца отмечают: «Нынче у нас хорошее лето!»?
• Можно написать «экватор», хотя правильней «Эквадор», во всяком случае, Ганзелка и Зикмунд в книге «К охотникам за черепами» пишут, что там так говорят.
Он долго внимательно рассматривал меня, и мне казалось, что в этот взгляд прожигает меня насквозь, прошептал:
• Ты чудо...
Ещё один, уже не от папы, личный грех – слова рифмую. В школе за это не раз от учителей получала, вслух стишками говорить прекратила, про себя быстро сложила: «Чудо-Юдо рыба кит в кресле у стола сидит. Ложкой ест прекрасный торт под названием кроссворд!» - улыбнулась, и он заметил, заулыбался.

Закон Мэрфи
Следствие 5
Предоставленные сами себе, события имеют
тенденцию развиваться от плохого к худшему;


Идиотизм какой-то! Ну и зачем я её поцеловал? Даже себе дураку объяснить не могу.
Всегда принцип: В своём издательстве я не мужчина – хозяин, - исповедовал, пока Наташа не появилась.
Красавица, умница, идеальный мозговой протез для начальника, с первого раза всё что приказал, запомнит, в отделах проконтролирует, толково без лишних подробностей доложит.
Муж младший партнёр в большой охранной фирме, доходы у которой моих не меньше, а супруги таких бизнесменов по понятиям не работают, и потом мне её так «ненавязчиво» в секретари порекомендовали, сразу решил шпионка, но на работу взял. Есть такие люди, которым не стоит отказывать. Себе дороже.
Сегодня каждый самый маленький болтик в государственном механизме хоть на сотую процента с моей прибыли право имеет. Не подмажешь, такие палки в колёса вставит, не поедешь!
Почти полгода присматривался, анализировал, кто из тех, кому мзду «отстёгиваю» недоволен, чту ли установленный «прейскурант» проверяет.
Только встретив господина мужа в весёлой компании, понял, что супруг подсуетился, пристроил любимую, чтобы часы до его прихода не считала, сама себя развлекала...
В общем, с Натой всё понятно... первый раз как бы ненароком, документ в комьютере корректируя, прижался, сразу понял, что мы с нею одного поля ягоды, она не меньше моего хочет... ну в смысле развлечся, и с Натой каждый нормальный мужик меня поймёт, а эта малолетка, сам себя не понимаю...
Правда косметика творит чудеса, сегодня уже никак «девочка на букву «Не» не скажешь, совсем другой вид. Вроде только ресницы подкрасила, а глаза, как маяк в ночи горят, и губы... Или от моих поцелуев припухли? Очень аппетитно выглядят...  И на вкус сладкие и прохладные, как газировка, не нынешняя, старая из автомата, за три копейки, с вишнёвым сиропом...
Уже хотел, что там дальше попробовать, ворот её свитера чуть на шейке оттянул, Александр Сергеевич, как чёрт из табакерки появился, всё испортил...
Да нет... улыбалась, на меня поглядывала, о том, что история кроссворда насчитывает всего чуть больше ста лет, целую лекцию мне прочла:
• Американцы, естественно, говорят, что первый кроссворд был напечатан у них в 1875 году в журнале «Святой Николас» или в приложении «Фан», к нью-йоркской газете «Нью-Йорк уорлд» в декабре 1913 года, даже автора журналиста Артура Уинна называют. Англичане считают автором первых кроссвордов - Майкла Деви, публиковавшего их в газете «Тайм» в конце 19 века, а жители ЮАР заключённого Вилли Орвилла, для развлечения в тюрьме в клеточки слова вписывавшего.
Похвасталась, что сообразила, когда кризис начался, тираж увеличила, треть в формате А-4 без цвета и картинок, печатать стала.
Клеточки помельче, шрифт петит только в очках прочесть можно, зато дешёвка, на прилавке не залёживается...
Вот это креатив! Политики: «Кризис... кризис...» - ноют, банки у правительства помощи просят, серьёзные фирмы себя банкротами объявляют, а девчонка газетёнку за копейки продаёт, мизерным, но ростом доходов довольна.
Сколько же я таких самородков из других издательств переманил? Уже и не помню...
Мужики перевелись! От хозяев, да и от мужей сто раз должен был по мордам получить... Обошлось, и это приятно.
В нормальной периодике кроссворд не блюдо, приправа, и не в моём вкусе. Что толку время тратить, слова в клеточки вписывать? – всегда думал. Стал механически, как приказали, буквы вносить, с вопросами сверять, минимум две трети ответов не знаю.

Похоже, что я чем-то обидел... Может быть, когда ошибку нашёл?
Нет! Она уже насупилась, слёза по щеке побежала, но я уже заинтересовался, не женщиной, работником, поводу поговорить, спросить, почему надулась, обрадовался, а она не задумываясь:
• ГалА! – ещё и, - Кто этого не знает?
Я не знаю! Куда уж нам сирым! Это Вы у нас энциклопедия на двух ногах!
Никогда всеми этими символистами – импрессионистами не интересовался. Мазня! Не помню, что искал, слово интересное в словаре недавно прочёл «какография», по аналогии с какофонией неразбериха, но не в музыке на холсте.
В конце концов, и я не железный. Разозлился, что, как кутенка носом в лужу, ткнула.
По подвалу погулял.
Работнички!?! По клавишам щёлкают, как собравшиеся на конкурс акыны, что видят, то поют...
• Вчера с Льва Николаевича пыль вытирал, не удержался, «Войну и мир» стал просматривать, нужно Джу сказать, чтобы её любимый Коленька Толстого в призовой сканворд впихнул...
• Завалят! Сейчас классику никто не читает!
• Это да! Средний уровень ниже плинтуса...
• А Джу говорит...
Дальше я слушать не стал, того, который слово пропустил, пропесочил, а он беспечно:
• Джу поправит! Пока каждую буковку не сверит, в печать не сдаст.
Другие работнички подключились:
• Джу! Джу!!! Да она у нас... – от восторга захлёбываются.
Любят все её, но странною потребительской любовью!
• Что же Вы на неё такой груз взвалили? – шучу, а они хором:
• Для неё кроссворд не труд, забава! Она, когда работы нет, бесится, места себе не находит!

Присмотрелся. Уж не знаю иль забава, но точно удовольствие. Подсказка же есть. Нет! Хмурится... улыбается...
Курсором * в вопрос: «Известный российский артист, сыгравший адмирала Корнилова, в первой русской полнометражной киноленте «Оборона Севастополя» (1911 г.) – упёрлась, задумалась... 
Да, кто же это вообще помнить может? И кому это помнить нужно?
Ещё додумать не успел, что у меня и в газетах и в журналах все вопросы в кроссвордах короткие, максимум из четырёх слов, а она уже в клеточках: «Мозжухин» - написала, на мой вопрос:
• Зачем такие подробности?
• Фильм в Севастополе снимали! Люди должны знать! – пробурчала.
Альберта воспитание! Как он меня когда-то подробностями: «Это все должны знать!» - или – «Это всем известно! Вычеркни!» - донимал...
Постоял за её спиной, посмотрел, на мордочку сосредоточенную глянул. Раскраснелась, глазки от азарта горят... Такая хорошенькая!
Руки в карманы спрятал, чтобы не схватить, не сбить ей настрой на работу.
Не зря мне Альберт хвастался, что алмаз откопал!
• Если не испорчу, сумею огранить, бриллиант будет! – смеялся.
Уникум! Ответы, как семечки щёлкает, формулировки правит.
Интересно, мои гардемарины тоже сверяют, или готовое творение автора в газету вставляют? Нужно будет проверить.
Подумал: Может быть, стоит должность редактора сократить? Всё равно от этого  Александра Сергеевича никакого толку... - и решил не спешить,  подождать, пока ничего не трогать.
Вот через четыре месяца, когда всё официально оформлю, по закону в права владения вступлю, работу на этих переброшу. Она потянет! Мужиков заставлю работать!
А свой отдел кроссвордов целиком сокращу, на трёх штатных единицах сэкономлю.

* Текстовый курсор применяется области редактирования текста, показывая место, куда будет вставлен следующий символ или место текста, в котором происходит редактирование в настоящий момент.









Кроссворд часть 7

В. Высоцкий: «Баллада о любви»
Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву...

Только чуть успокоилась,  а он уже работать устал, на часы посмотрел:
• Пошли в ресторан пообедаем! – приказывает.
Сейчас я ему объясню, что у меня тётя не миллионер, а пенсионер, но он уже вынул меня из кресла, сзади руки мне под мышки запустил, грудь ласкает, губами, языком по шее моей гуляет. Так классно!
ГоСПОДИ дай мне силы! Дай мне силы оттолкнуть его! Дай мне силы! Дай мне силы! Вырвалась! Теперь больше злости в голосе.
Посмотрела в наглые тарелки – глаза:
• Никуда я с Вами не пойду! И прекратите свои фокусы! Я не из тех женщин, с которыми Вы, видимо, привыкли дело иметь!
Молодец! Хорошо сказала! Глазки из тарелочек в блюда для горячего превратились, носик римский от напряжения покраснел, губки игривые букву «О» изобразили и быстренько в тоненькую ироническую полоску сжались. Удивился, что серая мышка отпор дала? Опешил?  Не привык кот матёрый по носу получать? А вот не сунь, куда не следует! Подождём пока в себя после нокаута придёшь, а пока кайф отловим.
О! Щечки покраснели, в каждой тарелке кающаяся Мария Магдолена утопилась:
• Извини! Ты права... на работе…
• И не на работе тоже! И не говорите мне «ты», я же к Вам на «Вы» обращаюсь!
Ещё бы про отчество ввернуть, но Джульбарс мешает! Спасибо папочка!
Ага, этот наглец уже в курсе:
• Ах, извините Джульетта Степановна!
Ничего! Я уже и Джульетту Степановну готова проглотить! Больнее не станет!!!
Мне сейчас гнев праведный на этих, которые за всё готовы, любовью в больших кавычках, (Как Вы товарищ Ленин товарищей Зиновьева и Каменева назвали?) заплатить, силы придаёт. Я такую «любовь» знаете, где видала, в белых тапочках с синими тесёмочками…
Выскочил! Дверью хлопнул!
Можно было бы поплакать, но Диор этот клятый на ресницах сидит. Никакой личной жизни! Постоянно что-то мешает!
Стоп! Кто-то ведь сказал:
• Если нельзя, но очень хочется, значит можно…
Вспомнила! Шалом Алейхем. Это в прошлом году автор Никитин в кроссворде спрашивал.
Мало ли чего мне хочется! Чтобы всё было хорошо, мне хочется. Чтобы работать не мешали, мне хочется. Целоваться с этим Андреем, мне хочется. Нет!!! Неправда… но это же я сама подумала!!! Какой ужас!!!  Зачем?  Зачем я такое подумала?
Плюнула я на мсье Диора с его национальной гордости - башни мсье Эйфеля, дверь изнутри заперла, оторвалась по полной программе, раз еврейский классик мне разрешил, с завываниями и причитаниями типа:
• Ах, почему же я такая несчастная? Ох, почему же мне так не везёт? И почему же у меня всё не как у людей?
Знаете, легче стало, даже смешно, руки целы, ноги целы, что ещё! Голова на месте, а я реву. И из-за чего реву? Если Вам двух парикмахеров предложат на выбор: талантливого профессионала и бездарного самоучку. Вы кого выберете? Кому свою голову доверите? Вот и я профессионала выбрала, губы свои, не чужие доверила… Я же только потом поняла, что у него цена как у Мефистофеля, а сначала думала он добро просто так, из любви к искусству раздаёт.
И что я в него вцепилась, как вошь в собачий хвост? Что в нём хорошего? Рост? Так мне всегда мужчины среднего роста нравились, хотя женская мудрость гласит, что они в хозяйстве самые непрактичные. Едят как большие, а работают, как маленькие. Глаза? Ну, светятся у него глаза, как у собаки Баскервилей, мне то что? Мне то ничего и не обломится…
Спасите! Мышь! Они тут по подвалу постоянно, наплевав на все чудеса дератизации, как у себя дома, ходят! Нет, это не мышь, это кто-то тихонечко в дверь скребётся.
• Джульетта Степановна! Что это у Вас глаза красные?
• От компьютера, – и простенько так, без тени гордости, - Я уже закончила? Шестнадцать листов! А Вы?
• Я свои восемь ещё до обеда просмотрел. Идите поешьте!
Раскомандовался!!!
• Не хочу я есть! Сейчас Ваши восемь для контроля ещё раз просмотрю, домой пойду!
• Нет! – хохочет, - Я гибели от голода ценного сотрудника на рабочем месте допустить не могу!
А я такого хамского отношения к себе допустить не могу!
• Что это Вы мной командуете? Я пока ещё и.о. главного редактора!
• Ребята говорят Вы, Джульетта Степановна уже года два тянете за главного редактора, - улыбочка ироническая, губки в стороны так и тянет, - а повадки у Вас девчоночьи, - и грозно так, - Идите пообедайте! Я на кухне всё приготовил.
Говорит так, как будто он здесь начальник, а я просто так погулять вышла.
И есть хочется, и подчиняться наглому типу не хочется. Молча сажусь за второй компьютер и взлетаю. Руки прижаты к бокам. Помнит, видимо, как вчера припечатала. Вторая рука под коленками, ноги мои сжимает.
Больше драться нечем, голова – рабочий орган, её беречь нужно и интересно, что он делать в редакции при полном скоплении народа собирается.
Забыла!!! Сегодня футбол из Франции по телевизору. Прямая трансляция. Мужики утром в шесть пришли, ещё вчера все отпросились. Мы в редакции одни.
Начинаю выкручиваться:   
• Поставьте меня на пол, пожалуйста! – а он опять хохочет:
• Раньше нужно было слушаться Джульетта Степановна! - и несёт меня на руках на кухню.
Сейчас думаю, отпустит, но нет…
Садиться за стол, ручищей своей огромной меня к груди своей прижимает. Я у него на коленях, как ребёнок и самое противное, что вырываться не хочется.  Вот идиотка!!! Только бы голову на плечо ему положить, так бы всю жизнь и просидела. И пахнет от него, даже не знаю чем, вроде не парфюмерией, а приятно. Только бы руки мои не отпустил, а то сейчас сама за шею крепкую обниму, сама ласкать его стану.
Ай Кю, интеллект то есть, будто отключился, только сердце стучит как сумасшедшее, на улице наверное слышно, пошевелиться не могу.
Берёт он рукой, которой змею обнимал, бутерброд, по губам моим проводит.
Хочу сказать себе: Противно!!! – отвернуться, но рот уже предательски открылся, зубы в хлеб с колбасой впились…
Опять эти кузнечные фокусы! Горячую чашку с кофе к губам поднесёт, в жар бросает, холодной колбасой по губам проведёт – в холод.
Да он меня просто добьет, как Лола шефа и увольнять не нужно будет. О! Лолу вспомнила, полегчало! Проверяю обстановку на предмет вырваться.
Держит змий. Кольцами опутал. Ложечку взял, тортом кормит и как будто случайно ложечкой этой по губам моим водит:
• Я спросить хочу Джульетта Степановна. Вы зачем Люсю третируете?
• А у нас с Вами вкусы разные! Вам Лола нравиться, мне нет!
• Вы уверенны, что мне именно Люся нравиться? - иронии в голосе на полк, все с фамилией Зощенко,  хватит.
• Родственников любить полагается!
Тема слишком скользкая! Мне с моими представлениями о любви, да ещё у него на коленях…
Наглость какая!!! Я сама люблю свои губы после торта облизывать. Самое сладкое на губах остаётся.
Всё забрать себе хочет и работу мою и…
Я сейчас умру… Я сейчас умру от возмущения! Я сейчас умру от наслаждения! Я сейчас умру… от столбняка, потому что свитер мой, единственная оставшаяся броня, уже куда-то отлетел, и губы его уже не на шее, хотя и ещё не на полу, где-то посредине. И поза у меня столбнячная, спина выгнулась параллельно полу, грудь колесом, голова на его локте. И сдвинуться не могу. Все силы на то, чтобы ему было удобно меня ласкать, уходят.
А он всё время шепчет туда в кожу, где губы его прикасаются:   
• Сладкая, сладкая, -  аж, стонет, задыхается.
Может у него «Слипстон», страшная болезнь, когда от сладкого «попус слипус». Латынь вспомнила и тут же забыла, чувствую, трясёт обоих, как эпилептиков, а сдвинуться всё равно не могу, только руки живут, что-то мягкое, приятное гладят. Это же его голова на моей груди. Неужели, когда змея в грудь жалит так приятно? Я сейчас сама волком взвою или запою…
Ишь, как заревел волчара! На другой табурет меня бросил, хорошо, что не промахнулся. Руки между колен сжал, что-то там держит, а оно как зверь наружу рвётся. Не знаю, и знать не хочу! Мне о себе думать нужно! У меня у самой там внутри кто-то поселился, зубами дёргает так больно, сама сейчас: Сладко! Сладко! – закричу.
Калачиком на табурете свернулась, предателями руками, предательницу грудь прикрыла, до боли сжалась, может легче станет, может зверька этого, что внутрь забрался, выдавлю, а он уже свитер подобрал, на меня натягивает:
• Уже поздно! Я тебя домой отвезу!
Опять тыкает, но действительно поздно, а ещё восемь листов сверять, исправлять.
Больше ехидства в голосе:
• Я Вас отпускаю! Вас, наверное, ждут, а я ещё поработаю…
• Ждут, подождут! – решительно, - А я тебя подожду!
• Зачем? Я часто в редакции одна остаюсь!
• И очень зря! – наставительно так, жёстко, но справедливо. Ну, просто «Первый учитель» Чингиза Айтматова (кроссворд Сивкина, февраль прошлого года), - Ты на себя половину работы редакции взвалила. Мужчин своих распустила! Это неправильно! 
Я уже за компьютер уселась, на привычную почву под ногами, зверёк выскочил или притаился, ждёт своего часа, поэтому уверенно:
• Знаете что? Вы мне не начальник! Я сама в своих делах разберусь!
Он уселся рядом, придавил мою кисть вместе с «мышкой», своей большой ладонью и так  уверенно, но примирительно:
• Послушай меня Джу! Так нельзя. Альберт хвастался, что пригласил на работу профессионалов, а ты сама их развращаешь, их работу на себя берёшь. Я четыре ошибки в текстах нашёл - это много. Куда редактор, корректор смотрят? Все на тебя надеются? Верстальщики ворон ловят, дизайнер при оформлении две ошибки сделал… Ты же сама из работников каких-то захребетников сделала. У всех бывают погрешности, но нельзя же взрослым мужчинам носы вытирать…
Рот открыла, похлопала губами, как рыба, которую из воды вытащили, а сказать нечего. Прав, во всём прав. Ошибок всё больше становиться. Мужики мои когда-то сами перед сдачей в печать сидели, проверяли, потом вместе со мной сидели, а уже года два, наверное, когда шеф женился, потихоньку на меня всю проверку скинули: Им, видите ли, футбол важнее! - начинаю злиться, - И этот воспитатель, установку дал, а сам тоже смылся и главное ни одной ошибки не пропустил. Вот гад! Придраться не к чему! Мне только текст подправить.

Всё! Компьютеры, свет выключила. На кухне посмотрю всё ли в порядке и домой.
Вошла на кухню и от неожиданности вскрикнула.
Зам за столом сидит. Голову на руки положил, спал, пока я не закричала.
• Закончила? Поехали домой!
• Да не поеду я с Вами! Меня персональный маршрутный автобус домой отвезет!
• Ну почему ты всё время вредничаешь? – смеётся.
Злость на него куда-то подевалась, и боевой дух скис, устала я очень:
• Потому что Вы... – прошептала, и замолчала, обрадовалась, что он прервал неловкое молчание, пошутил:
• Я больше не буду! Честное пионерское!
Ехали молча, только возле моего дома вышел, подал мне руку:
• Спокойной ночи Джу!
Какой покой? - Я думала всю ночь. Сначала о том, что, наверное, где-то прокололась с моими мужчинами. Нужно наводить порядок в редакции!
Потом вспомнила, как он сказал:
• Альберт хвастался, что пригласил на работу профессионалов, - значит, он знал шефа настолько близко, что называет его по имени, и Альберт Евгеньевич не стал бы чужому человеку хвастаться…
Мне даже показалось, что я этого Андрея раньше где-то видела. Точно не в нашей редакции, но где… где?
Со мной ещё никогда такого не было… Я как будто схожу с ума, когда он рядом. В нём столько кажется не самоуверенности, уверенности в себе, силы, не только физической силы, я не поклонник Шварценеггера, какой-то другой…
Только это всё лирика, а правда жизни в том, что мне командовать им не хочется.
Альберт Евгеньевич почти три года вкус к власти прививал, потихонечку учил, дела мне передавал, пока я уверенность в себе не почувствовала, не поняла, что могу, хочу командовать.
Вроде шутя, сначала на молодых компьютерных гениев научилась покрикивать, потом на дизайнера с корректором. А сейчас могу уже и старику бухгалтеру раздолбон устроить и редактора нашего замечательного, такого в любую газету с руками оторвут, если нужно на место поставить, а его не могу… Мне ему в глаза смотреть, ножкой от усердия шаркать, подчиняться хочется. Только день прошёл, а мне, всё время хочется показать, какая я замечательная, умная, кошечкой об ноги потереться, чтоб одобрил, по головке погладил. Может Лола права, может мне ещё рано руководить, но ведь с другими получается, а с ним  никак, он всё время  как-то легко верх берёт. Может быть, я из-за этого вредничаю?  Вот уже его слово подцепила, совсем не литературное!
Он же на моё место пришёл, работу у меня забрать хочет и с Лолой этой… 
Подожди, как он сказал:   
• Вы уверенны, что мне именно Люся нравиться?
Да не в чём я уже не уверена!!! Даже сердце сжалось так больно, опять захотелось: Сладко! – закричать и зверёк внутри проснулся, задёргался…


Закон Мэрфи
Следствие 6
Как только вы принимаетесь делать какую-то работу,
находится другая, которую надо еще сделать раньше;

Смешная девчонка... Подумаешь, принцесса Савская!
• Я не из тех женщин, с которыми Вы, видимо, привыкли дело иметь!
Это уж точно! Не мой тип.
Высокая блондинка годам к двадцати семи – тридцати созревает, из нескладного оленёнка в горную лань превращается. И лицо, и одежда... и проблем никаких. Муж законный или гражданский, у таких, с которыми я привык дело иметь, к этому времени уже имеется. Она огласки больше моего боится.
Обедая в ресторане, я размышлял о новом приобретении, уже почти уговорил себя, что мне эта газетёнка не нужна, собрался звонить Люське, сказать, что сделка не состоиться, и передумал, Альберта вспомнил.
Странное было время, когда мы с ним познакомились...
Всё к чему привыкли, во что хотя и с натяжкой верили, рушилось, как карточный домик от лёгкого бриза.
Сразу после событий в Беловежской пуще подумал: Царь Пётр, Екатерина вторая новые земли, выходы к морям ценой жизни не одного десятка тысяч поданных для России осваивали, завоёвывали, Великую империю создавали.
Большевики народ в ГУЛАГ-ах гноили, в одну огромную сеть промышленность, сельское хозяйство дорогами связали. Неоперившихся выпускников ВУЗ-ов на три года подальше от дома работать посылали, офицеров как карты тасовали, мальчишек, которые в свои восемнадцать моря никогда не видели из дальних кишлаков и аулов через всю страну везли, матросскому искусству обучали, путём скрещивания новую национальность «совок» выводили.
В итоге три секретаря ЦК одним росчерком пера Государство с большой буквы, как Тузик грелку, на кусочки порвали!
Покняжить захотелось? Лучше быть первым парнем на своей деревне, чем десятым в городе?
Ну, Кравчук понятно. Сын крестьян батрачивших у польских осадчиков из земель принадлежавших ещё Киевской Руси, через века возвращённых, в Киев приехал, в университет поступил. Его тут же три скульптора позировать для памятника пригласили. Часами на коне сидел, старался, обиделся, когда шестиметровую, бронзовую статую в центре столицы на бульваре Шевченко установили, на высоком пьедестале: «Николай Александрович Щорс» - написали.
Однако видать просчитался... Думал президент, как генеральный секретарь – пожизненно, историческую справедливость восстановить, новую табличку  «Леонид Макарович Кравчук» на старом памятнике привинтить, не поспешил.
Ельцин и Шушкевич, если нынешним СМИ верить дети репрессированных, Борис Николаевич потомок раскулаченных. Только тем, кто в «с-с-с-ере» жил что-то  слабо верится. КГБ каждую буковку в биографиях пионерских и комсомольских вожаков сверял, в высший эшелон партии самых чистокровных пролетариев подбирал.
Ну, мне то жаловаться нечего, ничего кроме сладких иллюзий не потерял.
Партбилет атрибут, такой же, как погоны и кокарда на тулье фуражки, офицер советского военно-морского флота должен был быть членом КПСС, без слёз и показательных сожжений в папку с воинскими документами спрятал.
Не за себя за Державу обидно!

Странно! Тесть адмирал, как и весь старший комсостав флота, неделю горькую пил. Салаги: «Отказ от присягт СССР - измена» - на заборе, ограждающем военную гавань, двадцать раз писали, только когда замполиты их на палубах собрали, от имени командования попросили, прекратили.
Кажется только Альберт, всю жизнь в газете проработавший, прямо перед развалом на должность главного редактора назначенный, не растерялся.
Вроде первым стал «капитализм с человеческим лицом» строить, а у себя в редакции такой социалистический либерализм развёл,  просто катастрофа.
Мне сейчас чтобы все эти их родственно-служебные отношения разгрести времени и сил, наверное, не хватит. Хоть бросай своё издательство к ним замом минимум на полгода переходи!
И ещё девчонка! Всегда по-мужски глазами подружек выбирал, вдруг на пятом десятке ориентацию сменил...
Запивая сытный обед, зёлёным чаем, напрвляясь к машине, я пытался понять, и вспомнил...

Это дураки придумали, что зять тёщу ненавидеть должен, я своей и сейчас восхищаюсь.
Когда я с Люськой познакомился, её мать в Севастопольском  высшем  военно-морском  инженерном  училище, которое для советского  атомного  подводного  флота специалистов выпускало, преподавала.
Редкое сочетание... Красивая и умная женщина! И сейчас перед пенсией: стройная, подтянутая, всегда ухоженная, хорошо одета, а тогда мальчишки курсанты все поголовно в неё влюблены были.
Лет пять или шесть со дня нашего с тёщенькой знакомства прошло. Нет! Точно пять с половиной, мы как раз деревянную годовщину официального бракосочетания отметили, Люсины родственники, мои флотские коллеги расстарались, всё, что бывает из дерева, кроме гробов, подарили. А чугунное ядро мои гардемарины, летом следующего года, ныряя у мыса Хрустального, выловили, нам на чугунную свадьбу поднесли...
У меня тогда бурный роман с женой каперанга Гревцова в «фазу испепеления» входил, вот нас запретная любовь на дикий пляж, где с берега только альпинисты и сумасшедшие мальчишки спуститься могут, загнала. Правда головы себе ломать не стали, на моторной лодке подошли, якорь бросили, и в воду.
Лето жгучее выдалось, а в море ласкать скользящее, прохладное тело, целовать шершавые от соли сладкие губы двойное удовольствие.
Побарахтались, Катя соревнование «на желание» предложила до ставшего примерно в полукабельтове * от нас катера доплыть.
Для меня это и сейчас пару пустяков!
Метров десять Брассом параллельным курсом шёл, убедился, что спорщица дышит нормально, на Баттерфляй переключился, при моей длине рук в миг к цели причалил, поворачиваясь, чтобы Катюше рукой помахать: «Я уже здесь!» - боковым зрением знакомые фигуры на палубе приметил.
Тесть мой молоденькую хохотушку официантку из офицерской столовой целовал, отпустив, на меня, как салага на «Летучий голландец» не мигая, уставился, только когда Катя подгребать, стала, очнулся, схватив в охапку свою девчонку, в каюте скрылся.
Не могу сказать, что дрожал, как осиновый лист, и он меня с Катенькой приметил, и я его с официанточкой хорошо разглядел, неделю встреч избегали, потом ещё месяц, столкнувшись, глаза опускали.
На дне Военно-морского флота в ресторане выпили, Люська с лейтенантом плясать пошла, через минуту мать её сразу для командира подводных лодок пригласили, чуть не подрались, а тесть ко мне подсел:
• Молоденькая... – мечтательно пробасил, - Я рядом с нею таким умным себе кажусь, дураком становлюсь... чудить начинаю... – помолчал, укоризненно крякнул, - А ты то чего? Да я в твои годы жену на руках носил!
Не скажешь же «благородному отцу», что его доченька слово «лежать», как команду воспринимает, сразу на спину, «ноги, на ширину плеч», валится, а мне ещё и поговорить нужно.
И тираду его про умного дурака я тогда не понял, а сейчас сообразил.
Джу не официанточка, с нею чтобы интеллектом блеснуть, очень постараться нужно, ходячая Википедия, но сколько глупостей за сутки наделал...
Сидел бы  себе тихо со спором этим, с предложением подвезти не высовывался, целоваться б не лез, может быть, дурацкая идея прикупить газетёнку как-нибудь сама бы и рассосалась.
Уже не рассосётся! Зацепила меня девчонка, не знаю чем, но зацепила...

* Международный кабельтов = 1/10 морской мили = 6 угловых секунд меридиана = 185,2 метра.