Мировая

Я выхожу покурить. Кто бы что не говорил, это единственное, что меня успокаивает. В пачке остались четыре сигареты и покоцаная зажигалка, я беру одну из сигарет и затягиваюсь горьким дымом. Голова сразу же начинает немного кружиться, но мне плевать. Лучше уж так, чем со всеми своими идиотскими мыслями. Пол пятого ночи, или утра, не важно. На улице холодно, и ступеньки лестницы нагло отбирают у меня тепло, но я даже чувствую что-то вроде тепла от своих мылей и от дыма, текущего по моим лёгким. Сразу же отсупает кашель. В голове непереставая поёт чем-то меня так зацепивший внезапно хрипловатый голос Кобейна, которго до сегодняшнего дня я слушать не могла толком, а тут вдуг прямо полюбила. Я до сих пор помню, как я пожелала ей спокойной ночи где-то четыре с половиной часа назад. Не люблю с ней прощаться.
Слишком тяжелые сигареты отрубают мою пособность трезво рассуждать. Какое там трезво рассуждать, ну. Я полюбила человека, которого никогда не чувствовала. Не трогала. Не видела. Чувства на расстоянии - такая убогая ***та, честное слово.
Луна такая яркая сегодня.
Так вот. Я всегда считала, что полюбить кого-то из Интернета - это такая ****аболия. Смеялась над другом, который вроде как встречался с девочкой ***поймиоткуда. Хотя нет, что это, я продолжу над ним ржать, потому что с его-то лицом...
Не в этом суть. С первых её сообщений... Она пишет мне, и я всё отдала бы, чтоб видеть то, как она печатает, сидя сзади неё на диванчике в ождании того, когда она отдерёт себя от липких мировых сетей и придёт ко мне. Мне хочется обнять её и поцеловать, потому что мне кажется, что она такая сладкая. Она слишком самокритична, она постоянно расковыривает свои старые раны, и я готова быть для неё всем, но страх её подвести растекается под кожей. Я готова часами слушать её голос, и молчать, молчать, молчать, лишь бы слушать её. У меня иногда мысли-то озвучиваются её голосом, ну. Я иногда думаю, что она - самое яркое, что случилось со мной за это холодное лето.
Я даже строю планы, как мы могли бы жить в далекомилинедалеком будущем.
Я даже хочу прислать ей что-нибудь, но письма это так банально, фенечки я плести не умею, а ничего другого в голову мне не лезет. Я жду встерчи с ней, как... Не знаю. Я никогда ничего ТАК не ждала.
Идёт вторая сигарета, и заснуть мне сегодня уже, наверное, не удастся.
В голове, уже второй день, продолжают схватку не на жизнь а на смерть две мысли, одна о том, что всё то неправильный ненужный бред, другая о том, что она мне нужна. Нужнааааааааа. слишком. Через край.
Может, я всё это выдумала, но я чувствую примерно то, что всегда читала в сраных сопливых романчиках, да я плакать готова, и даже могу слушать занудные песни, которые раньше мне казались такой хернёй, а сейчас обретают терпкий, горьковатый, прямо как дым, смысл. И может, я пойму весной, что это такая чушь, но я не уверена, доживу ли я до весны.
Интересно, бывает ли такое?
Я её не знаю почти. И она меня. И мы вроде как... Общаемся всего ничего, но мои мысли о ней заставляют уже какую ночь подряд идти на встечу к бессоннице и сидеть на ледяной лестнице, успокаивая себя порчей органов.
Холод добирается до рук и единственное, что освещает полумрак, красно-спелый огонёк сигареты, подрагивает.
Идёт уже третья, и мне надо заканчивать с самокопанием и пытаться заснуть не тут, на камнях, под нихуянегреющей батареей, а в кровати.
Но мне лень.
Надо бы её спросить, как она относится к курению. Если я её увижу, то я буду много курить. Потому что, да-да, "кто бы что не говорил, это единственное, что меня успокаивает". А мне надо будет успокоиться, чтоб не задушить её от счастья.
Финальная - четвертая - сигарета умирает, и я аккуратно собираю окурки, и, пошатываясь, возвращаюсь в тепло.
Я буду надеяться на лучшее. Я куплю ещё одну пачку сигарет завтр... Точнее, уже сегодня.
От того, что я наплевала на свои принципы, мне становится проще и слаще.

5:15 03.08.2012