1989 г 1 мая. Литераторы и съезд

          Утром +14, безветренно, тепло.

Встали в восемь утра, так как вечером Игорь предупредил, что Лёня, его отец, приедет в девять, но через минуту позвонила Алена и сказала, что отец ждет внизу. Пришлось наскоро собираться, и первый раз в жизни сесть на мотоцикл. Чувствуя на поворотах, как теряется равновесие, я сваливался в противоположную сторону, стараясь компенсировать равновесие, как привык на велосипеде, вероятно, поэтому сват решил, что я боюсь ездить на мотоцикле.

Он не прав, просто я чувствую уязвимость, у меня начинает работать воображение, представляю, даже в автомобиле, что может случиться так, что мы на большой скорости врежемся в грузовик, и что после нас останется?

На дачном поле заметный ветер, сдувает и уносит мою белую женскую шляпу, которую я надел, чтобы не напекло голову. Оголился до пояса, хотя понимал, что могу сгореть за время посадки. Первый час шутили, через два — было не до шуток. 

За три часа посадили, допили теплую воду, и я поспешил на автобус, через минуту подошел № 35-й, и я сел на солнечную сторону, так как там лучше было видно дорогу, но за минуту так напекло голову, что стало нехорошо, и я пересел на другую сторону. Если бы остался сидеть на солнечной стороне еще минут пять, я бы потерял сознание, так вдруг стало плохо и начала болеть голова.

От усталости сильное раздражение, еле сдерживался. На весь путь от дачи до двери квартиры ушел час, сразу под душ — легче стало. Встал в очередь за квасом, купил пять литров, хотя знал, что от кваса будет болеть голова, но думал, авось, в этом году пронесет. Не пронесло. Вика сделала вкусную окрошку, которую доедали на следующий день. И  снова от нее разболелась голова, так что испортила весь день.

Трудно  было работать — занялись ремонтом: отодрали оцинкованное железо у окон, чтобы сильнее выгнуть и защитить подоконники от дождя, но для этого нужны хотя бы какие-нибудь подходящие инструменты, а у меня же только молоток, равнять пришлось о край тротуара, то есть лучше не сделал, лишь Вика промазала, прокрасила щели и это возможно, защитит от дождя.

2 мая заметно похолодало, по сравнению с прошедшим днем, когда температура поднялась за 20 градусов, а сейчас +14, холодный ветер, в Киргизии -8, выпал снег на цветущие сады и огороды с зеленью.

Ира из Ростова выслала семь пачек белой соли, у нас продается только желтоватая соль, которой нельзя солить соленья, вкус не тот, и не  подлежат длительному хранению. В других города разбирают соль и спички, подчистую выметая магазины.

Невольно становится тревожно. Неужели нас ожидают смутные времена? Поразительная способность властей — неуправлять государством, вернее,  нежелание что-либо менять, так как  это для них чревато отставкой, это они хорошо понимают, поэтому и плюют на интересы государства и народа.

Рашевская подписала договор на издание коммерческой книги с издательством "Молодой гвардии" на очень выгодных условиях, ей даже предложили тираж не в 30 тысяч, как она хотела, а в 50 тысяч, и на выручку от тиража она хочет издать книгу Свешниковой, несмотря на то, что государство уже выпускает книгу Свешниковой.

Я с трудом удержался от высказывания, что Свешникова не заслуживает издания. И тут же спросил себя: а может быть, я просто завидую? Пусть печатают, коли считают нужным, не надо быть мелочным.  Нет, не завидую, я бы предпочел, чтобы напечатали Кудряшова,  а Свешникова полнейший нуль, и выплывает из-за того, что в хороших отношениях с Рашевской, которая в прозе не разбирается.

Отдал Вале свой новый рассказ "Ночной собеседник".  Ожидаю, что ей не понравится.  Она все больше приобретает вес и становится заметной фигурой. Её приняли в союз писателей, сейчас приглашают на всесоюзный семинар соруководителем. Она умеет нравиться нужным людям, была в гостях у Владимира Соколова, на дружеской ноге с ним и другими, которые могут быть полезными. Надо ли упрекать ее за это? За умение не упускать свою выгоду? Мне кажется, что многие ей завидуют, а некоторые злятся и обижены именно за это, что она устраивает свои делишки за счет других, более талантливых, какими они считают себя.

3 мая +13. Пасмурно. Хоть бы дождь прошел и намочил уже пересохшую землю, помог прорасти нашей фасоли и картошке. Но дождя нет. Лишь немного прибил пыль. 

После чтения Роя Медведева испортилось настроение, пришел страх от сознания незащищенности: всё может повториться, снова в избытке появятся доносчики и палачи. Не хочется ни с кем разговаривать, какой толк от болтовни? Почему-то у меня такое настроение всегда после выходных.

Пихтовников всё смотрит на меня и ждет, что я буду ему что-то рассказывать, я отворачиваюсь, и он уходит. Уже третий день, смену, каждый раз мне говорит, что ставит меня на группу «А». Я не могу понять, зачем он мне это говорит? Чтобы я знал, что он делает мне благо и дает возможность заработать? Мне же это неприятно выслушивать, создается такое впечатление, что он напрашивается на благодарность, а я ее не замечаю. Поистине, мы не любим тех людей, которые делают нам добро.

Я должен был восторженно поблагодарить его! Что ещё? Обнять?

4 мая. Еле удержался, чтобы не купить диск Петра Лещенко,  с пустыми руками вышел из магазина, иначе мне скоро некуда будет класть пластинки.

В лито пришел на полчаса раньше, Вали не было. Потом стали подходить остальные. Снова пришел Рассадин и даже Аршинов с букетом тюльпанов, которые поднес Вале:

— С членством.

Сказал, что получил гонорар из Болгарии 87 рублей. Как и раньше, вовсю демонстрировал хорошее настроение, беззвучно смеялся, широко раскрыв рот, издавая змеиное шипение.  Он бы не пришел, если бы Костя не сказал ему, что Валя предложила место в будущей книжке. От этого он не мог отказаться.

Меня Валя срезала, по-своему утешив:

— Если не выберут твои рассказы, мы возьмем твой рассказ из "Истоков", без сокращений на этот раз.

Я промолчал. Не мне условия ставить, надо сказать спасибо и за это.

Николай Иванович, учитель истории, прочитал два коротких рассказа, я похвалил, в перерыве подошел к нему и предложил прийти ко мне, показать свои рассказы, он с удовольствием принял предложение. Он не ожидал такого доброжелательного приема, в 76-м году его встретили более прохладно со стихами, он обиделся и больше не приходил на лито.

После лито мы немного прошли вместе до остановки, немного проехали на автобусе №28, он сошел в десятом квартале.

Авангардист Алексей Алексеев  написал:

"Назло классовым врагам вы наш, вы новый мир построили".

Никто не рискнул комментировать эти строчки, и так всё было ясно, лишь сочувственно покачали головой.

Глухой Александр Пайдулов прочитал свои новые стихи. Сидевшего рядом с ним, Аршинова коробило от этих, явно, слабых стихов, а когда Саша Воронцов взял стихи и стал подробно, и долго, если не нудно, о них говорить, он вне себя и раздраженно бросил:

— Там нечего разбирать, всё ясно.

Глухой даже не посмотрел на него, но сказал:

— Мне один человек сказал: Зачем ты читаешь там стихи, над тобою же смеются, но я продолжаю верить людям. И, несмотря ни на что, я буду читать стихи.

Я сказал:

— Смеющиеся над тобой — бескультурны.

Валя вступила в защиту:

— Если и смеются, то не с целью обидеть, и трудно сдержаться, когда действительно смешно.

Аршинов продолжал делать высокомерные реплики, и я крикнул ему:

— Сергей, не ставь из себя мэтра.

Между нами сидел Рассадин, и я не видел выражение его лица. После лито он остановился возле меня и улыбнулся с показным дружелюбием:

— Ты чего такой кислый?

У него талант портить людям настроение. От неожиданности я растерялся и пробормотал:

— Почему? Нормально. — И отвернулся, чтобы с ним больше не разговаривать, боялся, что не сдержусь и наговорю лишнего.

Мне очень не нравятся люди, которые много о себе мнят, здесь их поголовное большинство, ненавижу, когда говорят чушь с умным видом и все делают вид, как будто это так и надо. И сам себе кажусь таким же, и не понимаю, почему я сюда прихожу?

И всё же, мне с ними интересно, мне надоели пресные, ничем не интересующиеся рабочие, особенно раздражает коммунист наладчик Юра Петухов, который не верит открывающейся правде:

— А ты документ видел?

И я беспомощно умолкаю, потому что все последующие слова бесполезны, пустое сотрясение воздуха. Он поразительно глуп, большей частью молчит, слушает, что говорят, можно принять за стукача, который старается всё запомнить.

В бригаде всего лишь два коммуниста, второй Вишвенков, бывший боксер, живет в Комсомольске, а приезжает на работу за 30 километров к нам.

Он умен, сообразителен и соглашается с приводимыми доводами, и я часто думаю, что он идеально подходит для работы в ЧК и, похоже, он заброшен в народ в качестве соглядатая настроений рабочего класса.

 И  всё тянет сказать ему об этом, что он разгадан, так как я знаю, что чекисты оплели весь народ своими осведомителями, и кажется, что своего народа они боятся больше, чем капиталистов:  с теми будут воевать солдаты, а с народом нужно им, выковыривать все зачатки нарождающейся смуты и сажать в лагеря.

Любопытную фразу произнесла женщина в конторе службы знакомств: "Мужчины не могут понять то, что мы понимаем, а мы не может понять, как они этого не понимают".

Я задумался над этой фразой,  правдива ли она? Не для всех. Не все женщины понимают, что другие женщины понимают, точно так же это относится и к женщинам.  Трудно и почти невозможно понять даже друг друга, для этого надо обладать определенным талантом и желанием заставлять себя понимать другого человека, и это требует значительных усилий, что не всем приятно, поэтому мало кто к этому и стремится.

Понять другого, значит, оправдать его.  А нам этого   не хочется, мы больше любим обвинять других, тем самым, автоматически выставляя себя в более благовидном свете, что мы лучше, мы не способны на столь низкий поступок, глубоко пряча свои постыдные воспоминания — о них никто не знает, поэтому можно продолжать играть роль святоши, это так приятно —  быть хорошим.

7 мая вскопал половину поливного огорода, Вика рыхлила граблями и сажала фасоль, тыкву, редиску, киндзу. В меру своих сил стараемся помочь государству прокормить нас. Ещё бы, научиться лен выращивать и ткать полотно. Всё затихло, то ли перед бурей, то ли перед очередным застоем. Народ проснулся, но идти некуда, так и стоит с поднятой ногой.

Толстову не дают покоя лавры артиста Филатова, который сочинил сказку в стихах о стрельце-удальце. Тоже написал, в такой же интонации, сказку о нечистых, выясняющих, кто из них главнее, кто людям больше бед принес?  И  выяснили, что главным должен быть Иван, который без колебаний взял предложенный скипетр и начал рассуждать о своей власти.

Много интересных, смешных находок, вроде "теперь я к высшей власти опущусь". Но в целом поэма ощутимо распадалась на два куска, и первый был лучше. Конкретно никто ничего не говорил, все по мелочам. Через две недели он снова принес переделанную сказку, но к концу чтения сам сказал:

— Снова не получилось.

          До него не доходило, что вина кроется в нем самом, в его бескультурье, которое неистребимо, потому что он не прилагает усилий. Если и наберется со временем культуры,  которая залезет без всяких усилий годам к 60-ти, то для него это будет поражением,  признание придет слишком поздно. Ему нужен хороший редактор, бескорыстный, учитель. Но таковых среди нас нет.

8 и 9 мая похолодало до +10, изредка моросит дождик, пасмурно.

На перерыве кто-то вспомнил случай на призывном пункте, когда призывники ожидали "покупателей" и, от нечего делать, выпивали. Один, балагуря, произнес тост:

— Скорей бы война, да в плен сдаться.

Почти все поняли, что это шутка, но один, то ли понял буквально, то ли захотел отомстить, стукнул его бутылкой по голове. Когда офицеры стали разбирать этот случай, то не знали, как поступить: вроде бы, наказывать некого, и не за что. Спустили на тормозах. Ирония судьбы. Оба солдата попали служить вместе и благополучно дослужили, без инцидентов.

В газетах появились статьи об усилении наказания за преступления, до этого были статьи только о проявлении гуманизма и об отмене смертной казни вообще, мол, почти все высокоразвитые страны отменили смертную казнь. Интересно, до каких пор наша гуманность должна простираться по отношению к убийце 30 женщин?

Да  и вообще, можно ли говорить о количестве? Исходя из наших законов, наказание равно, что за одно убийство, что за тысячу, то есть не более 15 лет, если не применять смертную казнь. Если исходить из постулата гуманности, то надо быть последовательным до конца — запретить убивать на войне — это тоже не гуманно, то есть надо ликвидировать армию, которая создана для убийств.

Что же тогда получится? Поднимем лапки перед агрессором? Почему-то о таком повороте наши корреспонденты, ратующие за отмену смертной казни, молчат. Не до конца проговаривает логическую цепочку. Конечно, каждому интеллигенту хочется быть гуманистом, но лишь когда это не касается тебя лично. Но когда, кто-то наступает на твою мозоль, многие забывают о своем желании быть гуманистом и альтруистом. 

Безнаказанность развращает. Мы будем писать о гуманности, а преступники будут стричь шерсть с гуманистов. Порочна вся наша система, поэтому все разговоры о гуманности не воспринимаются, потому что все понимают, чем это может обернуться.  Участились случаи терроризма, когда уже в тюрьме забирают заложников и выставляют свои требования, как недавно в Саратове, получают автоматы с патронами, наркотики, транспорт и начинают куролесить по городу.  Это ли не беспомощность, или же это проявление гуманизма?  Уверен, побывавший в их лапах, забудет слово — гуманность.

Да и вообще, все эти разговоры о гуманности похожи на косметический макияж 90-летней старухи, которая хочет казаться лучше, чем есть на самом деле: мы продолжаем травить химическими заводами природу, то есть самих себя,  хищнически уничтожаем природные богатства и тут же талдычим о гуманизме к убийцам. А когда же мы начнем проявлять гуманизм к себе самим, к нормальным людям?

На многих молочных заводах ужасная антисанитария, возникают массовые желудочные отравления, об этом неоднократно писалось в газетах. Сейчас возникла новая беда — сальмонеллёз, в основном заражаются в общепите, где нарушается всяческая гигиена.

        Газетам удалось навязать страх перед сальмонеллой,  резко сократилась продажа яиц  – люди перестали есть яйца. По себе знаю. Я люблю яйца, сваренные всмятку, но из страха, перестал варить и есть.

В 88-м году уехало за границу 40 тысяч человек. Считают, что эмиграция стабилизируется на 60-70 тысячах. Уже за границей 20 миллионов, выехавших из СССР.  Потрясающая цифра.  И власти делают вид, что ничего особенного не происходит,   будто так и надо.

17 мая услышал интересную мысль по радио, что у учителя должна быть генетически заложена вина перед детьми. Нельзя конфликтовать с детьми.  Надо уметь прощать детям, точно так же, как нам в детстве прощали взрослые.

Местные власти признали в газете, что вывозить картофель из Польши дешевле, чем выращивать свою, так как у польской — потерь всего 4%, а у своей — свыше 30%. Никто не написал, что нужно перенять польский опыт.

Горбачев сказал, что 55 миллионов человек получили землю под садово-дачные участки. Конечно, облегчение государству большое.  Но никому из властей не придет в голову, что беды наши не в этом, а совершенно в другом.

Недавно по телевизору экстрасенс Чумак проводил сеанс передачи своей энергии всем больным и даже предметам, например, банке с водой, выпивая которую, можно излечиться от болезней. Вика, Лада и я уселись в креслах в ожидании чуда, я во все глаза смотрел на Чумака, который молча делал пасы, словно гладил кого-то лежащего у него на коленях.

Я сидел в позе кучера и слушал, как на кухне что-то жарилось, и думал, что это будет отвлекать Вику и Ладу, которые стряпали на кухне, и передача отвлекла от дел. 

Изредка Чумак приоткрывал рот, вдыхая воздух, и потом, как бы напрягаясь, с натурой выдыхал, создавая иллюзию  действительной передачи энергии. Внезапно перед моими глазами появилась белая пелена, вроде насыщенного тумана. Подумал, что запотели очки, чуть приподнял голову, и ясно увидел экстрасенса. Значит, очки были чистыми. 

Неужели он загипнотизировал меня? Сеанс продолжался, и снова белая пелена застлала глаза,  было такое чувство, что если я поддамся, то усну и не узнаю, чем же закончится передача, и это желание пересилило, туман исчез. Я спокойно и равнодушно смотрел на Чумака. Сеанс окончился. Как я и думал, женщины ничего не почувствовали, а мне не поверили, сочли фантазером. Вероятно, это было самовнушение.

Вчера в 15 часов начал накрапывать дождь, после работы усилился и шел почти всю ночь до утра.  Земля хорошо пропиталась влагой.

Вновь принятый на работу "Афганец" рассказывал, что во время прочесывания кишлака, если с ними не было афганского солдата,  то они убивали всех подряд — женщин, детей.  Но сдерживались, если рядом был посторонний глаз.

Стингер не достает самолеты на высоте 7 километров.

Следователь по особо важным делам, работающий с Гдляном в Ленинградской программе телевидения заявил, что в деле коррупции Узбекистане выплыло имя Лигачева, Соломенцева, Требилова, Романова.

В программе "Взгляд" ведущий Мукусев заявил, что Ленина пора вынести из мавзолея.  Ал. Аксенова вызвали в ЦК и сняли с должности нач. главтелерадио и на его место назначили Ненашева, до этого бывшим нач. Госкомиздата.

С 4 мая Гдляна уволили с работы, ставя в вину нарушение законности. Странно, почему они до этого молчали столько лет и возмутились лишь тогда, когда он упомянул Лигачева? Все понимают, что прав Гдлян, и с ним расправляются.

Слух: якобы, Лигачев хотел арестовать Горбачева перед вылетом в Китай, но тот поменял аэродром, и они не смогли. Не верится в такое, слишком грубо. Но почему бы и нет? Слишком много вранья.

89 21 мая на аэродром Цхакая возвратился из Турции реактивный самолет МиГ-29, угнанный накануне списанным с лётной работы капитаном Ал. Зуевым, который напал на часового и приземлился в Трабзоне. МиГ уходил на предельно малой высоте со скоростью тысячу км/час до границы всего 95 километров.

Японцы купили право полета своего корреспондента на космическом корабле за 4 миллиона рублей. Для англичан стоимость полета 10-15 миллионов фунтов стерлингов.

Уже три недели прошло как посадили картошку на даче, но лишь в трех гнездах чуть показались зеленые ростки, много сорняка. Пришлось три часа  выпалывать, благо, сорняк молодой и хорошо резался тяпкой, земля — два дня как после дождя, но верх уже пересох и схватывался камнем.

Перегрелся на солнце, ночью знобило. На  следующий день пошел сильный дождь. Похолодало до +6, и 23 мая накрапывало.

Лёня Галушко рассказывает, что бригада не выполняет план, станки стоят изломанными. Джустину не умеют шлифовать, вместо узкого шлифовального круга шлифуют широким, и пережигают стол.  Не хватает людей.

В Москве вовсю раскупают соль и спички. Цыганки продают коробок по рублю. Власти предупреждают, что нет оснований для такого дефицита, но в продаже спичек нет.

Организовали УРС для рабочих ВАЗа, я вытянул жребий на пылесос, теперь, пока все не получат какую-то вещь, до меня очередь не дойдет. Выдали карточку, по которой я могу купить товаров на 200 р. Вроде бы, хорошее начинание, но каково остальным гражданам, которые не работают на ВАЗе? Несправедливо.

 Каданников разрешил выносить с завода доски от ящиков, так как понимает, что нужно строить дачи, а больше негде взять материал.

89 27 май. Недавно узнал, что Высоцкий еврей.  Поразился. До этого еще было какое-то подсознательное чувство, что евреи чем-то отличаются от других народов, хотя бы тем, что процент гениев у них намного выше, но выходит,  что они ничем не отличаются. Лишь века гонений выработали у них рефлекс преследуемых, даже если такого не наблюдается.

Высоцкий не гений и даже не талант, средние способности, проявившиеся в сочинении средних стихов на злобу дня, и попавшего в струю запросов определенной категории людей. Этим я не хочу его унизить, и такие нужны, но не согласен, с теми, кто делает из него кумира.

Необыкновенный май. Всю неделю продержалась холодная погода утром до шести, на почве заморозки, повымерзла пробившаяся фасоль, высаженные томаты, приходиться пересаживать, цены на рынке удвоились. Лишь сегодня начало теплеть.

Приснился бабушкин дом с небольшими комнатками на разных уровнях с крутыми ступеньками, чего на самом деде не было, но я хожу по комнатам именно с этим чувством, что это дом бабушки, и тщетно ищу что-то знакомое, но всё чужое, ведь столько лет прошло с тех пор,  не удивительно.  Из окна видны, строящиеся почти рядом, многоэтажные здания, не было прежнего уюта и тишины — беспокойство.

25 мая в четверг начался съезд народных депутатов. Было намерение немного посмотреть, а потом пойти в лито.

По аналогии с прежними съездами я предполагал, что интересных речей не будет, обычные скучные лица, речи, но уже первый оратор захватил настолько, что я понял:  никуда не пойду.

А от последующих событий я начал хохотать, потому что творилось нечто невообразимое, и было почти ясно, что политбюро намеренно решили бойкотировать организацию съезда и предоставили ему возможности катиться, куда кривая вывезет: ничего не продумано, всё шло через пень на колоду.

В средствах информации это высокопарно выдавалось за демократичность, на самом деле была простая неорганизованность. Поражало, что взрослые и вроде бы не глупые люди позволяют себе так вести. 

Трагикомичное зрелище.  Некоторые, не надеясь в дальнейшем прорваться к трибуне, так как уже требовали прекратить надоевшие прения и установления жесточайшего регламента, пользовались любой возможностью подойти к микрофону, и говорили о своем наболевшем, хотя обсуждался другой вопрос.

 Многих это раздражало, и они требовали элементарного порядка. Другим хотелось свободы высказываний. Председательствующий бурчал:

— Демократия так демократия. — Это говорил Воротников, который очень неумело вел  съезд, можно подумать, что он никогда не вел собраний, и вообще, случайно здесь очутился.

Организацию  съезда делегаты потом поставили в вину Лукьянову, которого Горбачев попросил одобрить на пост своего зама. Но Лукьянову предъявлялись очень серьёзные требования, что он санкционировал ввод войск в Тбилиси и подпись правительственных указов направленных на ущемление демократических прав. Поэтому выборы решили отложить до понедельника.

Давно не было так интересно смотреть телевизор. Удивляла убогость подсчета голосов, чуть ли не на пальцах, то есть указательным. И это в стране, которая гордится достижениями электроники.

Слухи летят по стране, но печать твердо стоит на своем: не пробалтываться.

Слух, что Горбачева хотели арестовать, когда он улетал в Китай, неожиданно подтвердился в речи Н. Шарова, который на съезде ВЛКСМ потребовал от Чебрикова сообщить, правда ли, что собирался такой пленум прохрущевского варианта? Но тот отказался сообщать, и начал упрекать комсомольцев в упаднических настроениях,  ему опять хотелось победных, маршевых литавр и громогласных криков: Ура!

Кто-то выдвинул Гдляна в списки Верховного Совета.  Значит, если бы он был замешан в неблаговидных делах, то вряд ли бы предложили его кандидатуру. Почему-то мне верится, что он более честный, чем Лигачев, может быть, потому что последний принадлежит к власти, которая всеми силами уцепилась в кресло и никому не хочет его уступать, и готова пойти на всё, и идет.

 На депутатов оказывается огромное давление администрации и даже привычек. Трудно быть первым и громко сказать, что партия не нужна в управлении государством, она лишь мешает, и довела страну до пропасти. Вот это все думают, но не осмеливаются высказать. Поэтому всё вокруг буксует, и ничего определенного не может решится. И до сих пор не решилось, хотя да конца съезда осталось всего четыре дня. И всё неопределенно.

 2 июня. Выпил холодный компот и вторую неделю першит в горле, долго и безостановочно кашляю, словно старый курильщик, из-за этого и сон  плохой, долго не могу уснуть.

Летом кашляющих, ничуть не меньше, чем зимой: слишком велик соблазн выпить чего-нибудь холодненького прямо из холодильника. Власта простужена, внук болеет, Влада кашляет. Пандемия  ОРЗ.

Профком выделил Пихтовникову «Шарп» за 550 рублей, а потом почему-то передумали и сказали, что с него хватит и внеочередной "Оки". Он обиделся и сказал, что объявляет голодовку.

Начальство забеспокоилось, поехали в школу, куда его послали работать в виде шефской помощи завода,  но он на уговоры не поддался, а ещё больше закусил удила. Тогда ему привезли приказ, отзывающий на завод, но он отказался подписывать, потому что в приказе не было мотивировки.

Его предупредили, что если он не выйдет на работу, то будет прогул, и на следующий он день вышел на работу. Ему  сказали, чтобы он написал объяснительную, почему он не работал в школе. Он сказал, что завтра у него «скользящий» выходной, и он напишет объяснительную, которую отказался давать Никонову в руки, мол, не доверяет, так как в основном, объяснительная была построена на обвинении Никонова, который давно и целеустремленно третирует Пихтовникова. В ней он обстоятельно припоминал все обиды, мудро полагая, что лучшее средство защиты — это нападение.

Его поведение мне не нравилось, и высказать ему не мог, так как он не терпит ничьих возражений, любой возражающий становится его врагом. Ради чего мне приобретать в нем врага, пусть сами улаживают свои дела, решил я. Ему же не терпелось хоть с кем-то поговорить, обсудить свою лихость. Он подходил ко мне, но я делал вид, что читаю газету, вернее, я действительно читал стенограмму съезда. Через несколько таких подходов он вдруг сказал:

— Я вижу, что вы за что-то обиделись на меня.
— С чего это вы решили?
— Не разговариваете со мной.
— Настроения нет. Дела на съезде плохие, на Сахарова поперли. Чего бы мне обижаться, вы же меня не обругали, не побили, — подколол я, помня его реплику.
— И не будет этого, — заверил он.

Я, без настроения, коротко поговорил с ним, и, следующие его приходы, точно так же встречал.  Он уверен в своей правоте, что имеет право шантажировать, и победа будет за ним.  Он не понимает неэтичность такого поведения.

3 июня в 23 часа 14 минут московского времени на трубопроводе сжиженного газа, вблизи железной дороги Челябинск – Уфа возникла сильная утечка газа.

При прохождении двух встречных пассажирских поездов Новосибирск-Адлер и Адлер-Новосибирск произошел взрыв большой силы и возгорание, погибло много людей.

«Еще в 22:00 диспетчер получил предупреждение о том, что в районе трубопровода «Сибирь-Урал-Поволжье» на 1710-м километре ощущается сильный запах газа. В 1:07 легковоспламеняющиеся углеводороды стали просачиваться через трещину в трубе длиной 1,7 метра и скапливаться в низине, через которую пролегали железнодорожные пути. В 1:13 два встречных состава въехали в плотное облако газа. Общая площадь зоны загазованности составила около 250 гектаров.

В 1:14 прогремел взрыв и начался пожар. Поскольку в контактной сети пропало напряжение, вышла из строя железнодорожная сигнализация. Мощность взрыва, по оценкам экспертов, была эквивалентна 250—300 тоннам тринитротолуола.

Два локомотива и 37 вагонов получили повреждения, 11 вагонов оказались сброшены с путей. Почти все они выгорели, многие были расплющены всмятку и покорежены…
Огненное зарево виднелось за десятки километров. К месту трагедии выехали добровольцы из числа местных жителей, были высланы машины «Скорой помощи», спасатели, пожарные расчеты…

По разным оценкам, в этой трагедии погибло от 575 до 645 человек, в том числе 181 ребенок. 623 человека получили увечья.

Кстати, о загазованности машинисты проезжавших этот участок поездов сообщали еще за несколько дней до аварии. За несколько часов до нее в трубопроводе упало давление, но проблему решили просто – увеличили подачу газа, что еще больше усугубило ситуацию.

Итак, скорее всего, основной причиной трагедии стала элементарная халатность, обычная русская надежда на «авось»…

Восстанавливать трубопровод не стали. Впоследствии его ликвидировали».

В Узбекистане: Фергане, Коканде, Яйпане спровоцированы беспорядки на межнациональной основе: избиение, поджоги домов и автомобилей.
Начал работу 1-й съезд народных депутатов СССР. Закончен 9 июня.

89 7 июнь. Повесть Оруэлла намного страшней для нашей власти, чем все книги Солженицына.  Это правдивая карикатура на наше общество, которое можно одинаково назвать и фашизмом и социализмом, и с песнями в марше бодро шагать к заветной цели — деградации всего общества, в котором всё поставлено с ног на голову, но никто этого не замечает — конформизм прежде всего.

Неожиданно пришел Сопляков Н. И., а я было собрался на огород, поливать, был в старых выгоревших трико, по пояс обнаженным. Он рассказал, что после армии был вожатым и писал сценарии для пионерских торжеств и у него получалось так хорошо, что его освобождали от прямых обязанностей и даже хотели послать в Артек, но утверждающему начальству не понравилась его фамилия и он поехал в п/лагерь союзного значения «Орленок». А он было даже забрал документы из института лишь бы поехать в Артек.

Он открыл папку, где лежала большая общая тетрадь и несколько отпечатанных рассказов. Он теребил их, не решаясь предложить.

— Вы хотите, чтобы я прочитал?
— Да, если можно.

Я взял листы, четыре рассказа, два из них чуть больше одного листа. И я стал сразу бегло читать, потому что содержание не захватывало, вернее, совсем не было интересным. Всё это уже, лишь другими словами, написано. Потом он прочитал два коротких рассказа из общей тетради, исписанной крупным, некрасивым почерком, и мне стало ясно, что он ни разу их не правил, поэтому и считает, что ему писать очень легко.

Я дал ему правильный совет: не писать коньюктурщину, и выходить на более серьёзный уровень. Но вся беда, что он учитель, а у них слишком мало времени для больших вещей. Он признался, что не мучается над отделкой, сказал:

— Мне нужен критик, который бы работал со мною  построчно.

Я понял что, говоря эту фразу, он, как бы проверяет меня, не выражу ли желание стать этаким домашним наставником будущего гения? Вроде бы всё логично, коли, я выразил желание, чтобы он пришел ко мне, то, значит, заинтересован в нем, а не наоборот.

Я немного удивился такому повороту, и тактично дал понять, чтобы он на меня не надеялся, мол, у нас в стране критиков мало, а в нашем городе вообще нет. Неужели он надеялся, что я стану с ним возиться? Странное пожелание работать с критиком построчно, заранее расписываясь в своей неспособности самому написать хороший рассказ.

В первый вечер я спросил:

 — Сколько рассказов вы написали?
— Семьдесят.
— Ого! — удивился я.

 Теперь-то я знаю, что это рассказы на две-три странички. Вероятно,  ровно столько у него было свободного времени между уроками, когда приходил замысел. Садился и записывал. А потом приходил в восхищение — как легко ему это дается – писать рассказы.

Я снова разочарован. Хотел найти единомышленника, а наткнулся на ловчилу, меня самого хотели использовать в своих целях. Вид его не очень привлекателен:  худой, козлиная бородка, лет 35, да ещё такая фамилия, и псевдоним брать нее хочет. Отчего это идет? От гордыни?

Приходил в лито "Огни Жигулей", ещё при Кауфмане. Встретили его стихи весьма нелюбезно, раскритиковали, и он понял, что они продвигают только своих стариков, а молодым не дают хода. И он перестал ходить. Прошло 15 лет, и он подумал, что в лито пришли новые люди. И его надежды не обманулись, встретили его хорошо. Даже взяли рассказы на конкурс, и прошли первый тур, как сказала ему Валя, которая в мае ездила в Москву на съезд молодых писателей в качестве соруководительницы.

Продолжение следует: http://proza.ru/2012/08/04/518