Два колеса

ДВА КОЛЕСА

День какой-то, - черт знает  что, - с утра не задался. В прочем, как и всегда. Хотя, в отпуске, вроде можно и расслабиться. Какое там! – кот, в восемь утра, в дверь ломится. На ночь, не пускаю, - лапу сосет, как медведь в берлоге. Коготь свой, пятый (или шестой, сколько их  там, не считала), отыскивает и причмокивает, звонко так, с кайфом, да еще свободной лапой, бока мне наминает. На край кровати отползешь, так нет, подвалится снова, и у самого уха чмокать начнет. Маленького его совсем взяла, из пипетки выкормила. Говорят такие, от матери сразу оторванные, до пенсии лапу сосут, -  всю жизнь восполняют то, чего в детстве не добрали. Вот и выгоняю, - спать невозможно, хоть и жалко его.

 Ладно, встала. Лапу дружно пососали, есть пошли. Приперло животинку, видать брюхо свело, не поест, сейчас же издохнет, - такую физиономию скорчил. Да и мне кофе не помешает, и тосты с маслом, пожалуй. Ну вот, вроде и сама проснулась.  Утренний бред по телеку послушала. Теперь в душ. Красота. Водичка теплая, еле сочится из дырочек, напора нет нифига, но все же тельце радуется, живительной влагой омытое. Замечательно, теперь, нос на улицу высунуть. Что у нас там? Вроде, дождя нет. Всю неделю поливал, замучил совсем. Скоро как лягушки в болте заквакаем, - такое лето замечательное. Хорошенького, понемножку, воздух, конечно кристально-чистый, но изрядно прохладный.  Может к обеду разгуляется?  На небо глянула… - вряд ли. Быр – р, тучи беспросветные. Ну и что ж, всякое бывает. Домой-домой, в каморочку свою,  уютненькую, в теплые тапочки. Комп включила, по всем сайтам пробежалась, - ничего нового, никто ничего не написал. Фоток интересных, никто  не вывесил, только рекламой все обляпано, сверху донизу, - что где продается, а заодно и кто, кого с кем застукали, а заодно и чем, в общем – тоска. Разве что, конец света веселит немного, и тот надоел, раз десять за последний год обещали, а мы все маемся дружно, на планетке нашей, упрямой.

 Поболтать не с кем, - рановато, народ, часам к 11 на рабочее место подтянется, вот тогда и аудитория будет. Да и о чем болтать то? Из пустого, да в порожнее.

Пожалуй, стоит фотки подправить, те, что вчера наснимала. Дождь, солнце минутное, блеснет и сгинет, только успевай ловить. Вчера, от души оторвалась, -  красота, капельки сверкают, жучки, да мошки в них застревают, паутинка блестит. А в парке, и вовсе сказка, - озеро, то темнеет, то серебром исходится, то вспыхивает голубым да зеленым, то круги по воде с пузырями от ливня, то ветер, то чайка белоснежная, то воробей под скамейкой, смешной мокрый, но нагло-гордый.

Так, ну где тут фоточки мои, открывайтесь скорее, сейчас, я из вас, картины делать буду. Открыла, в предвкушении прекрасного… Ну вот, блин, как всегда, - самые интересные кадры, - то не в фокусе, то не резко, то далеко, то узко. Слепая совсем  мать стала, не вижу ничего, пока на комп не выведу,  ничегошеньки не понятно. Воробья вообще не видать, ну ничего, мы вот эту улиточку вытянем, уж больно хороша с забором получилась, а я её и не видела, - воробей, мерзавец, отвлекал, а сам из фокуса упрыгал. Тэкс, подтянули, подправили, выделили, и  красненького, красненького, добавили везде, - дочка подсказала, теперь без красненького никуда, во все, почти, фоточки добавляю - колоритнее. И черненького, что б позагадочней, - это уже личное изобретение, не ахти какое, но мне нравится. Из 100 фоток, штук пять - шесть может ничего получатся, - уже хлеб. Не зря лазала, колени в канавах обдирала.

До этого, три дня, просидела за компом, - работала. Пока в отпуске, можно и поработать, для себя, - а это в радость. Да что толку, работай, не работай, пока ничего не наработала. Воз и ныне там, и неизвестно, сдвинется ли когда ни - будь, с мертвой точки. В свое удовольствие, конечно, это здорово, только от этого удовольствия, устала, как сволочь, а результат, -  нулевой. Но, нравится, да и бросать жалко, столько сил угрохала. Научимся, мы упрямые, нас «так просто голыми руками не возьмешь», и как говорится, «за пояс не заткнёшь». «Тяжело в учении, легко в бою», и т.д. Было бы ради чего стараться. А есть ради чего? Да кто же его знает, прежде сделать нужно, а там видно будет. Путаница в голове – вечный бардак, как в шкафу у неряхи. Стоит дверцу открыть, исподнее повалится, майки, трусы, вперемешку с шелковыми платьями. А по- другому, не могу, пробовала, вовсе от тоски исчезнуть хочется. Как начинаю вести «здоровый образ жизни», так сразу почему–то  осину ищу, -  примеряюсь, с какой веревочка не соскользнет, что б уж наверняка, и не мучиться. А как представишь себя, с синим вывороченным языком, и выпученными глазками, загадочными такими, романтичными, с красными венами, вздувшимися, да в удавочке, - фу, не эстетично как! Начинаешь омут, какой – нить искать. А где его возьмешь, приличный омут, - нет, черт возьми. Не желаю захлебнуться тиной, набрать в легкие окурки с плевками, - брезгую. Вот так и мечусь «нормальная», от осины, к омуту, да все никак не выберу, что то дрянь, что другое. Вот и фотографирую, да пишу. А зачем? Кто их видит, фотки эти? – пара друзей, да Он, один самый главный, для него и фочу. Кто читать будет, писанину мою непрофессиональную? Да никто. Не могу не писать, пишется. Кому нужны чужие мысли? – своих хватает, в избытке (это я не сама придумала, в умной книжке вычитала), в них бы разобраться, а тут я со своей тарабарщиной. Кому надо? – разве что паре друзей, да Ему, самому главному. Вот и пишу, и буду писать. Добью, обязательно. Но, не сегодня. Что - то плечи, да спина, разболелись, сутулиться стала. Надо встать, размяться. Да и глаза устали, плывет все.

Походила, побродила, вроде времени свободного валом, - муж на работе, дети, с бабушкой, на даче. Делай, что хочешь. А чего хочу? Да фиг знает, - ничего, наверное, не хочу, и дома торчать целый день скучно. Нет,  в  Питер, не поеду, - надоело, устала. Пробки, грохот, шум, запахи всякие, не приятные, скажем мягко. Не хочу. Куда деваться то? В саду ковыряться лень, и не к чему  стало. По магазинам, местным пройтись  – так, на какие шиши, извините? Просто так по улицам болтаться, совсем ни о чем, - не Петергоф, знаете ли, и не Пушкин, -  районный городишко, серенький. Ну что, значит как всегда, -  фотик в карман, и на велик. А уж с ним то, что нить интересное, обязательно найду.

Два колеса, зашуршали, оставляя, неровные следы на ухабистой, проселочной дороге.  Солнце между спиц запуталось, брызги вчерашнего дождя, серыми пятнами, на спортивках приляпались. Собачка. Хорошая какая. Лает, мерзавка рыжая. Бежит следом, хвостиком  машет. Ой, что - то у неё зубки оскалились, к пяточкам моим потянулись, укусит ведь сейчас, - ходу, да пошустрее. Милая собачка, большая только, и похоже не совсем добрая. Мужик с тележкой, бетон везет, забор починять будет, - а то завалится, того гляди. Умничка – трудяга. Не то что я – бездельница. Хватит по сторонам глазеть, позже, нужно мышцам нагрузку дать, а то сдулась совсем, да и мозги отдохнут, пока педали кручу. А мышцы, зачем? Ну как зачем, для здоровья конечно. А здоровье? Тфу, будь ты неладна, голова моя!  - ну для Него, конечно, и мышцы, и здоровье, для кого еще? Но, самое смешное во всем этом, - что это не любовь. А что? Что-то, самое главное. Так, брысь, - кошки, мысли, собаки. Ветер в ушах, грунтовка, в шоссе перешла. Вот здесь и оторвусь, с ветерком. Кружочек вокруг города. А дыхание то, ни к черту. Взмокла вся, запыхалась, курить надо меньше. Надо то оно конечно надо, но нравится,  - ничего пропыхчусь, продышусь, зато сколько удовольствия задумчивого в дымке.

 В парк заеду, вчера березку приметила, - кривенькая такая, красивая стоит, в овражек завалилась, думает, я ее не вижу. Тогда, охранник помешал, хранитель, блин, ценностей:
 - Что это  Вы тут, с фотоаппаратом  бродите?
 - А что, нельзя?
- Можно.
А сам, на ноги пялится. Да давай разговоры разговаривать, телефончик на бумажке совать. Ох, напасть. Пришлось уехать. Не дал спокойно с березкой побеседовать. Сегодня, с другой тропинки заверну, с боковой, от туда не видно меня будет. А вот и березка. Здравствуй моя хорошая. Стоит листочками шелестит, хорошо ей, никто ей нервы не мотает, вопросов, о любви и дружбе не задает, да и сама она себя ничем не изводит, стоит, да в озеро смотрится, хоть и далековато ей, но я уверена – видит. Сейчас родная, я тебя с облаками, да с травой зеленой сфотографирую, и ветер в листочках не упущу, и солнышко между веточек. Вот милая, теперь, хоть осень, хоть зима наступит, а ты навсегда такая останешься, тонкая, нежная, летом обласканная.

Ух ты, а тропиночка то какая непростая оказалась, вниз, в тенёк, бежит, к самому озеру.  А любопытно, куда  бежит то, травой мокрой скрытая? А вот и лягушка, на ногу  - шлеп! Напугала бестолковая, мокрая, прыгай дальше, не мешай, там внизу наверняка, что то интересное. Скользко, и зацепиться не за что, вон сучек торчит. Далековато. Тянемся, тянемся, - шлеп, и сама теперь, как та лягушка, мокрая и скользкая, от глины. Ай, да ничего, отстираемся, только колено болит, ссадина, небось, будет. О! Не зря я сюда лезла – грот каменный, у самой воды! Замок кованный, двери дубовые. Ну все, тут полазать от души можно, в озеро бы не шлепнуться, - холодно, и плавать не умею. Вот когда видишь этакое чудо, давно забытое, и от посторонних глаз так далеко запрятанное, всегда удивляешься… Нет, к сожалению, не сказке, воспрявшей из глубины веков, а что какой – нить мерзавец, обязательно уже в эту сказку залез, и не побрезговал накидать бутылок, да дряни всякой. Ох, люди, - сами создают, сами  поганят. Ладно, объектив вещь замечательная, что нужно запечатлеет, а что не нужно – вон.  Но все же,  все что ни делается, -  все, к лучшему. Ежели успокоиться, и перестать злиться на мерзость человеческую, то, -  вот из этой ржавой баночки, очень даже живописно, ромашечка растет. Вот мы её сейчас, - щелк, и увековечили. Так что из пакостей, очень, иногда, недурственные вещи получаются. Ну а как же, вот росла бы себе ромашечка и росла, тысячи таких, белых да стройных, к солнышку тянущихся.  А вот не умудрилась бы она, через ржавую банку к  лучикам живительным пробиться, не изогнулась бы упругим стеблем, отыскивая себе дорогу, не наклонила бы тогда так загадочно головку, не устремила бы острый упрямый подбородочек к свету, - прошла бы я мимо неё, мимо прямой  как тысячи,  и не заметила бы. Вот, похоже, и человек так,  - живет себе светлый и чистый, радуется, любит, мечтает, и не хуже и не лучше других.  А упадет ему на голову беда неминучая, скрутит в узел, заставит змеёй извиваться, кровью да потом истекать, душу на изнанку выворачивать.  Вот и пойдет он к березке кривенькой, и будет гладить её шершавый, замшелый ствол, с такой тоской и нежностью, да целовать солеными губами листочки трепетные, что и не поймешь уже, где радость-красота, а где жуть-жуткая, болью выгнутая. Вот такое бы сфотить, да где ж ты такое, подловишь, а увидишь, так не до фотика будет. Ох, голова моя головушка, опять ты мне покою не даешь. Ну и ладно, ну и слава Богу, а то не видать бы мне ни улиточки, ни березки, ни воды с ряскою, ни облака, в озеро упавшего. Боли голова, гоняй мысли глупые, неразумные, зато, - вижу все, слышу все, чувствую.

Пожалуй, стоит выбираться. Вот, так и знала. Снова капает, сейчас дождь пойдет, а до дома минут сорок педали крутить, два колеса гнать, - вымокну, как жучка. Ну что колёсики, поехали? А так ли давно вспомнила, как вас крутить? Да уж год прошел. А если бы не Он, - тот, самый главный, и в голову бы не пришло, на велосипед взгромоздиться. Первый раз, когда влезла – (лет 20 не каталась) рухнула тут же, на первом же повороте, штаны свои любимые изорвала, теперь в спортивках езжу – Асс!  Даже представить себе не могу, что бы я делала, без велика и фотика. С тоски и скуки, рехнулась бы. Вне всяких сомнений. А с ними, вечера можно не бояться, -  гарантированно занятый, вечер. Днем, ноги педали крутят, хоть немного мысли пахабные отгоняют, вечером снимками увлечешься, про все на свете забудешь, знай, тени-полутени выбирай, да красненького, с черненьким добавляй. Столько напридумываешь, что  и о сне, забудешь.

А дождичек то не на шутку припустил, да и шут с ним, все равно мокрая уже да грязная. Ой нет, обратно по шоссе не поеду, машины встречные, брызги скользкие. Пожалуй, наискосок, через город, - быстрее будет. Да и есть захотела, кофеёк, как то быстро с бутербродиком провалился. Время то сколько? Мать честная, не удивительно, что брюхо сводит, - уж и обед прошел, да и ужин, - люди приличные в это время, все отужинали. Ну и Бог с ними, с приличными. Зато как приеду, да как наверну с аппетитом, приличным, такого кайфа и не снилось. А потом сигареточку, дымком мозги заволоку, глаза закрою, и Его вспомню. Как без Него? Без Него, все пустое. Без самого главного. Везите меня скорей колесики, выбивайте дурь последнюю из головы. Замелькали дорожки, закружились повороты, заболели икры, напряглась шея. Устала. Устала, не думать о Нем.