Виктория - значит победа. Глава 9. Бал для Золушки

С этого памятного вечера Вика уже не могла не думать о несчастной судьбе своей подруги и о любви двух своих друзей. Она начала напряженно думать о том, чем им помочь. Конечно, первым, с кем посоветовалась Вика, был ее закадычный друг Димка.

Дима внимательно выслушал Викин рассказ про Таню и ее ситуацию. Помолчав, он сказал:

- Да… Ситуация… Знаешь, тебе с этим надо бы к Эдику сходить. У него ведь тоже братья служили в Афгане. Он должен знать, что делать и к кому обратиться. Можно еще у моего бати спросить. Но он вряд ли знает.

- Дим, мне как-то неловко с этим идти к Эдику.

- Интересные дела! Значит, брать в долг к Эдику идти не страшно, а просто попросить совета для подруги ты стесняешься?!

- Ты прав. Пойду. Завтра же.

На следующий день Вика, как и обещала, поговорила с Эдиком. Он, подумав, сказал:

- Все не так просто. Был бы это мой город – проблем не было бы, но парень, говоришь, из Егорьевска? Там свои дела, свои люди. Ты даже не представляешь, сколько мерзавцев кормится на смертях наших мальчишек, на горе матерей и вдов. Когда я о них думаю, мне хочется взять автомат…. Но против системы не попрешь… Знаешь, зацепила меня твоя история. Я попробую ее провентилировать со своими знакомыми. Может быть, что и получится. Есть такая организация – комитет воинов интернационалистов. Я попробую через них узнать.

- Спасибо тебе, Эдик!

- Пожалуйста, красавица! Кстати, отлично выглядишь!

Вика вспомнила, в каком виде она предстала перед Эдиком в прошлый раз и усмехнулась:

- Да уж лучше, чем в нашу последнюю встречу.

- Определенно, - подмигнул ей Эдик.

Несколько раз Вике удавалось побывать в больнице у Сашки. Ее пускали, но ненадолго. Она знала, что лечение его идет успешно. Колено прооперировали, теперь шел процесс вживления протеза, а затем Саше нужно будет еще учиться заново ходить.

Работа на заводе стала для Вики привычной рутиной. Деньги платили регулярно и немало. Она перестала беспокоиться и обрела уверенность, что сможет отдать долг в срок, а может быть и досрочно.

Теперь все мысли Вики сосредоточились только на Тане и Юре. Она стала замечать, как влюбленные украдкой шепчутся и держатся за ручки. У обоих был удрученный вид. Вика не хотела лезть в чужую душу, но очень боялась, что такая прекрасная пара не состоится из-за досадных недоразумений, по глупости или из-за кажущихся непреодолимыми препятствий.

Занозой в мозгу засели слова Тани, что она ни за что не хочет рассказывать Юрке о своих сыновьях. Вика думала, как бы так, поделикатнее все-таки поговорить на эту тему с другом. Она была уверена, что он поступит благородно, но Вика не любила скользких ситуаций. Ей необходимо было держать все под своим контролем.

Однажды Юра принес ей меньше денег, чем она ожидала. На ее недоуменный вопрос, Юра поник головой и сказал:

- Понимаешь, тут такое дело… На рынке, где мы торговали нашими кассетами нас стали прижимать. Знаешь, крыша и все такое. Не дают нам торговать. Видимо, хотят своего человека посадить. В общем, торговля наша пошла не замечательно. Не выручили еще денежки за то, что мы тут на заводе изготовили.

- Понимаю. Скажи, Юр, ты один этим занимаешься? Наверняка, не один.

- Ты права…

- Вот и сведи меня с вашим главным. А я постараюсь организовать для вас рынок сбыта.

- Да ты у нас прямо бизнес леди. Девушка со связями? – попытался пошутить Юра.

- Юр, я не шучу. Хочешь, чтобы я помогла (а я могу) – сведи меня с вашим главным.

На следующий день, не откладывая, Вика поехала к Эдику.

- Эдик, у меня к тебе деловое предложение, - сходу начала она, - Есть ребята, типа кооператоры, которые делают неплохие вещички: украшения бабские, разные пряжки, коробочки и кассеты. Кассеты с записями, ясное дело. Не хотел бы ты войти в долю?

- В принципе, дело заманчивое, - подумав, сказал Эдик, - но мне нужно встретиться не с тобой (я так понимаю, ты тут посредник), а с тем, кто отвечает за весь этот типа кооператив.

- Ну, это я понимаю, не дура. Я сначала хотела разведать и подготовить почву, так сказать.

- Считай, что разведала. Я тоже не дурак. Какой тут твой интерес?

- Во-первых, я хотела бы знать точную бухгалтерию и получать свою долю не «бери, сколько не жалко», а по честному, то есть по братски.

- Резонно, дальше…

- Во-вторых, я бы хотела иметь возможность сама предлагать выпуск каких-то изделий. Я неплохо освоила отладку и технологию. Могла бы совместно разрабатывать какие-нибудь очень ходовые товары.

- Я так понял, что это предложение должно исходить от меня. Тут мне придется говорить за нас с тобой «мы» - что ж, недурно придумано. Главное в этом, конечно, запрячь нас в одну упряжку, так?

- Эдик, ты умный человек и хитрить с тобой было бы глупо. Да, так. Я хотела бы с тобой вести общий бизнес. Конечно, понимаю, ты смотришь на мой возраст и я вряд ли кажусь тебе серьезным партнером, но я прошу тебя поверить мне еще раз и взять меня «с испытательным сроком» - я себя проявлю.

- Это во-вторых. А будет и в третьих?

- Будет. У меня есть предложение, взять на работу в одну из наших торговых точек милую даму из Егорьевска…

- Это которую? - сощурился Эдик.

- Ту из молодых бабушек, у которой нет инвалидности.

- Тааак, и таким образом ты завяжешь Юру не только бизнесом, но и семейными узами. Браво! Теперь, отказавшись жениться на Тане, он автоматически потеряет свою долю в налаженном прибыльном бизнесе.

- Именно так. Знаешь, любовь – штука хорошая, но бывает полезно узы Гименея позолотить – так они прочнее будут.

Переговоры прошли успешно и Эдик предоставил возможность кооператорам торговать на его подконтрольной территории. Позже он договорился с несколькими авторитетными людьми из Москвы, чтобы поставить своих людей торговать кооперативным товаром на московских рынках.

Дело так хорошо развернулось, что пришлось брать в свою команду еще одну литейщицу. Благо, что в сентябре на завод пришла Оля – добродушная, улыбчивая, но неразговорчивая тридцатилетняя разведенная женщина. Пришла на завод тоже не от хороший жизни. Муж ее бросил с тремя детками. Бабушки, чтобы посидеть с детишками, имелись, а вот жить на что? Так и пошла Оля работать на завод.

Теперь у Вики было больше времени на учебу и разработку новых форм. Они подолгу просиживали за чертежами с Юрой и вторым слесарем Сергеем. Сергей до того момента в их темные делишки не лез. Но соблазнился на хорошие заработки и присоединился.

Через пару недель после состоявшейся встречи Эдика с руководителем кооператива, Вика познакомилась с бывшей свекровью Тани Евгенией Романовной. На эту женщину было больно смотреть. Было заметно, что когда-то Евгения Романовна была пышнотелой цветущей красавицей, сейчас она сильно похудела. Кожа обвисла и потускнела, сальные волосы были кое-как сколоты на макушке. Она была одета в бесформенную мешковатую одежду, а глаза ее загорались только когда она рассказывала о чудных малышах: Лешеньке и Ромочке (названных в честь покойных сына и отца Евгении Романовны).

Вика с большим трудом уговорила Евгению Романовну приехать и принять на себя руководство торговой точкой. Согласилась она только после того, как Вика пообещала в скором времени перевезти сюда Тетю Катю (маму Тани) и близнецов. Вика рассказала, как Евгения Романовна сможет заработать много денег и сколько подарков купить своим любимым внучатам к Новому Году.

Удивительно, как работа меняет людей. Человек, занятый работой и стремящийся к своей цели сразу же меняется. Так и Евгения Романовна быстро превратилась из убитой горем старушки в цветущую женщину. Уже через месяц ее было не узнать: она приоделась, покрасилась, сделала прическу. Глаза ее задорно блестели, а зычный голос так и слышался, подбадривая продавцов и покупателей.

В начале ноября, за месяц до срока, назначенного Эдиком, Вика принесла ему всю обещанную сумму.

Принимая деньги, Эдик склонился в учтивом поклоне и поцеловал ручку Вике.

- Сударыня, вы доказали нерушимость данного Вами слова, мужество и отличные деловые качества. Разрешите восхищенному мужчине, не мальчику, но мужу…- тут Эдик явно заплутал в длинной фразе и закончил скомкано, - в общем, Вика, я приглашаю тебя в ресторан.

- Благодарю, но… - растерялась Вика.

- Я понимаю. Ты не одета, как подобает случаю. Ничего страшного. Сейчас мы с тобой это исправим. Поехали, что-нибудь выберем для тебя, - подмигнул Эдик.

Она выбрала себе узкое облегающее длинное бархатное платье цвета зеленого бутылочного стекла с глубоким декольте и мягкими складками бархата вокруг выреза, который не только приоткрывал соблазнительную грудь, но и выставлял на показ великолепный алебастр спины. Медные волосы заколола в высокую прическу заколками с зелеными стразами, на ноги выбрала замшевые туфли на высокой шпильке оттенка чуть более темного, чем платье и в тон туфлям замшевую сумочку. 

Когда Эдик увидел ее в этом наряде, он очень сильно пожалел, что девушка вернула ему долг и не стала его собственностью. Эта яркая, сияющая красота ошеломляла. И такая девушка работает литейщицей на заводе! Ей бы на подиум – затмевать тех высушенных вобл, которые считают себя красавицами.

 - По-моему, здесь чего-то не хватает, - как бы в задумчивости пропел Эдик, - рыжей лисичке должна пойти рыжая шубка, - сказал Эдик, накидывая ей на плечи что-то рыжее и пушистое.

Это была не шубка, а полушубок. Рыжий мех роскошно оттенял ее собственные рыжие локоны и подчеркивал белизну кожи.

Вика подошла к зеркалу. В первый момент она оробела, подумала: «это не я, это просто не может быть мое отражение», но потом, видя, что взгляд Эдика устремлен на нее, взяла себя в руки и обольстительно улыбнулась одному из самых грозных подмосковных бандитов:

- Я готова! Едем!

Он за руку подвел ее к своему черному мерседесу (которые только входили в моду и считались высшим шиком) и распахнул дверцу. Она грациозно опустилась на сидение.

Ресторан соответствовал последнему бандитскому шику, какой был в моде в Москве в середине 80-ых годов: огромное помпезное помещение с колоннами, где было сильно накурено, и играл «ансамбль». Певица пела прокуренным голосом популярные шансоны про зону и любимую женщину, которая непременно дождется. За столиками сидели устрашающего вида мужчины с разряженными в пух и прах девицами, а между столиками сновали официанты в белых рубашках и галстуках «бабочках». Блюда в меню были сытными, роскошными, но незамысловатыми: несколько видов икры, несколько блюд из благородных сортов рыбы, шашлыки, жареные и запеченные куры, много овощных и грибных блюд, много солений и, конечно, спиртное, в основном, крепкое.

Вика пробежалась взглядом по колонкам названий спиртных напитков, поморщилась и сказала, что будет пить сок. Апельсиновый. Свежевыжатый.

Эдик посмотрел на нее с хитрым прищуром и сказал:

- По-моему, Виктория, ты не заметила одного маленького пункта меню, а именно – домашнее грузинское вино.

- Я никогда его не пробовала. А что это?

Эдик заказал кувшинчик домашнего вина.

Вино было чудесным, душистым, с великолепным вкусом спелых виноградных ягод и легкое, будто сок. Эдик предупредил о коварстве напитка и посоветовал не относиться к нему легкомысленно. Вика подумала и прислушалась к его совету.

Говорили о Саше, о перспективе совместной работы, о Тане и Юре, об Афганской войне и овдовевших девчонках, о братьях Эдика, о нравах современных «деловых», о вкусах и музыке. Оказалось, что Эдик интересный собеседник, умный, эрудированный человек. Вика подумала, что образ сурового авторитета – только маска, помогающая держать в строгости подчиненных ему братков и городские власти.

Когда разговор зашел о Тане и Юре, Эдик сказал:

- Знаешь, я все-таки раскопал концы этой Егорьевской истории и выяснил, куда внезапно пропали все документы Таниного Алексея. Оказывается, их военком прикарманил весьма немалую компенсацию, положенную вдове и малолетним детям героя, а также выделенную государством квартирку.

- Вот мразь! – вскипела Вика.

- Я пригласил на дружественный и вежливый разговор этого ворюгу. При нашем разговоре также присутствовали Егорьевские авторитетные люди. Наш доблестный военный все правильно понял и обязался продать свою квартирку и кое-какое еще имущество и купить для Тани и ее детей квартиру в Москве. Я надеюсь, что мы можем преподнести  будущей молодой семье отличный новогодний подарок. Мне нужна ксерокопия Таниного паспорта и, желательно, написанная ею доверенность.

- Это я сделаю. Получается, я опять твоя должница? – вопросительно выгнула медную бровь Вика, - что ты хочешь взамен?

- Я пока еще не знаю, - откровенно признался Эдик, - я не планировал вообще-то углубляться в проблему, но меня лично это так зацепило… да и привык я доводить начатые дела до конца. Мама с папой так воспитали. Так что, девушка, придется пока тебе побыть моей должницей. Не переживай, сочтемся, - подмигнул он ей.

- Что ж, условия приняты. Пока что говорю тебе, Эдик, большое человеческое спасибо, - сказала Вика, поднимая бокал с рубиновым вином.

После ужина, Эдик отвез Вику домой и молча удивился дому, где она жила. В гости не напрашивался, поцеловал ручку и галантно проводил ее до подъезда.

Поздоровавшись с вахтером, Вика поднялась в свои шикарные апартаменты. Впервые она смотрелась здесь не как инородное тело, а как бриллиант в достойной оправе. Она смотрела на себя в зеркало, прикасалась к своему лицу, шее, груди. Ей нужно было поверить, что это она, что все это не сон, который развеется к утру. Затем она со вздохом сожаления сняла с себя роскошный наряд и поплелась в спальню. Завтра к 7 утра ей нужно было быть на заводе.

Засыпая, она подумала, что все это был лишь сон – прекрасный бал для Золушки, что завтра она наденет свой рабочий халат и будет вкалывать… А потом она подумала, что долг она уже отдала и теперь может распоряжаться собой, как хочет. Может уже не надрываться так и вообще, надо бы подумать, как найти более чистую и не такую тяжелую работу.