Глава 2. Боевой союз

      - Ну что же, удачи тебе, Длинное крыло, - сказал  Лобанов, как только шлюпка с «Аскольда» пристала к  берегу. - Ждем  тебя до следующего утра. А если что,   будем высаживаться сами.
      -  Я вернусь, - был ответ, и  весла вспенили воду.
      Оставшись один, индеец поднял лицо к солнцу и, воздев вверх руки, что-то тихо пробормотал. Потом  внимательно осмотрелся, снял с плеча карабин  и гибко скользнул в лесную чащу.
      - Это индеец,  хотя и в одежде бледнолицых, - наклонившись к Текумсе, прошептал  старший из разведчиков. - Он идет в сторону деревни.
      - Пусть идет, - тронул повод вождь,  и всадники скрылись между деревьями.
Когда спустя полчаса проводник  подходил к селению, на тропу выехала группа воинов и преградила ему путь.
       А спустя секунду, в ней раздались возгласы удивления, и индейцы  недоуменно переглянулись.
       -  Я приветствую тебя, великий вождь! - приложив руку к сердцу  и чуть наклонив голову,  невозмутимо произнес  Савватей.
       -  И я тебя тоже,  Длинное  крыло, - величаво качнул перьями Текумсе. - Это ты, или Маниту прислал твой дух?
       -  Это я, Летящая стрела - последовал ответ. - И меня прислал великий вождь бледнолицых.
       -   Он инглизи?
       -   Нет. Он приплыл с далекой северной страны, которая называется Россия.
       -   Никогда не слышал о такой, - подумав, - сказал Текумсе.  - И чего он хочет?
       -   Стать твоим другом и союзником, - снова приложил   к груди руку Длинное крыло, и воины за спиной вождя переглянулись.
       -   Ну что же,  в таком случае  будь нашим гостем, - ответил Текумсе, и  к  посланцу подвели  неоседланного мустанга.
       Когда вся группа проследовала в селение, там царило необычное оживление.
       На площади группами стояли вооруженные воины, из дверных проемов выглядывали  женщины и дети, в воздухе чувствовалась тревога.
       - Прошу, -  спешившись, сделал радушный жест Текумсе, и первым шагнул на помост своего дома.
       Чуть позже, отдав дань традиционному  гостеприимству соплеменников, Длинное крыло сидел в кругу  старейшин  и наиболее уважаемых воинов,   и, попыхивая трубкой, рассказывал им  о своих приключениях.
       Его жизнь в стране длиннобородых людей вызвала живой интерес, а когда посланец сообщил о своем необычном путешествии, все изумились.
       - Так эта плавучая гора и большое каноэ, пересекли Большую воду? - наклонившись к рассказчику, поинтересовался  Текумсе.
       -  Да, и  неслись они по ней  подобно мустангам, великий вождь, - кивнул Длинное крыло.
       - Хуг! - единодушно выдохнули  присутствующие и придвинулись ближе.
       Когда же, понизив голос до шепота,  Савватей поведал  им  о  небывалой силе   и чудесных возможностях кораблей  (о чем он узнал в походе),  вождь и старейшины впали в ступор.
       -  Не иначе Великий Маниту внял нашим молитвам, -  сказал в наступившей тишине, Текумсе.  - И эти бледнолицые хотят стать нашими союзниками?
       - Именно так, Летящая стрела, -  почтительно ответил Длинное крыло. - Хотят.
       -  А что они желают получить взамен?
       -  Разрешение племен поселиться  на наших землях.
       -  А что же их страна, или там не хватает места?
       -  Этого я не знаю, великий вождь, прости.
       Далее последовал обмен мнениями между старейшинами, все из которых высказались за встречу с необычными гостями,  во входящие в Лигу племена  отправлены гонцы с приглашением  их вождям  прибыть на Совет, а на побережье выслан дополнительный отряд разведчиков  для наблюдения.
       Когда утренняя заря заалела на востоке, от берега, по глади залива,  в сторону стоящих на якорях кораблей, заскользило индейское каноэ.
       В нем,  неспешно работая веслом,  сидел  Длинное крыло и   пел песню своего народа.
       Встреча хозяев и гостей состоялась спустя  двое суток, в селении  Текумсе.
       До этого, с его разрешения, Морев вместе  с Сокуровым и Кругловым    навестили вождя  на берегу, вручили ему подарки  и провели предварительные переговоры.
Кроме Летящей стрелы, со стороны индейцев в них участвовал  его брат, великий шаман Тенскватава, (Открытая дверь)  являющийся по существу идейным вдохновителем Лиги племен, а также несколько старейшин.
       Просьба моряков  была выслушана со вниманием,  предложение с интересом, но с ответом  хозяева не торопились.
       -  Все решим на Совете вождей племен, - был ответ. - Через два солнца.
       Затем, по приглашению Морева, Текумсе с братом  навестили «Левиафан», и впали в священный транс.
       Раньше им приходилось наблюдать заходящие в залив английские  и французские   корабли, но то, что они увидели, не укладывалось в мозгу.
       - Такое не снилось даже Великому Маниту, - бормотал  Летящая стрела, а Тенскватава  то и дело обращал глаза к небу.
       Однако все время пребывания на корабле, высокие гости держали себя с достоинством и внешне оставались невозмутимыми.
       - М-да, завидная у них  выдержка, - сказал  Лобанов, обращаясь к Мореву, когда   гости покинули Левиафан». - Из красных стали серыми и никаких эмоций.
       -  Гордый народ, почти как мы, кавказцы, - значительно поднял вверх палец Сокуров, и все рассмеялись.
       В полдень второго дня от борта «Аскольда» отвалили  две шлюпки и ходко пошли к берегу.
       В первом, облаченные в парадную форму, с кортиками и при всех регалиях, солидно восседали Морев, с Сокуровым и Кругловым, а во второй  Пыльников, с вооруженными автоматами  гребцами.
       - Навались! - то и дело слышались команды старшин, и длинные весла пенили   ультрамарин воды.
       На берегу, под сенью вековых сосен, переговорщиков ждал почетный эскорт из двух десятков увенчанных боевыми уборами ирокезов на мустангах, и вскоре блестящая кавалькада  тронулась по лесной тропе в направлении селения.
       В этот раз оно было еще более многолюдным -  на Совет  прибыли все вожди Лиги  в сопровождении  именитых воинов, и кругом царила праздничная обстановка.
       На примыкающем к селению лугу  горели несколько костров, с живописно расположившимися у них группами,  площадь в   центре была чисто выметена и устлана шкурами, столб - тотем в ее середине украшен хвоей и  предметами культа.
       - Впечатляет, - сказал Сокуров Мореву, когда спешившись, они первыми направились к встречавшим их в сопровождении вождей Текумсе.
       Далее последовали традиционные слова приветствия, переведенные  сторонам Длинным крылом, все уселись на определенные им места, и  по кругу пошла Трубка мира.
       - Хреновый у них табак, - выпустив вверх порцию дыма, передал украшенный перьями калумет* Круглов Сокурову.
       -  Помалкивай, дипломат, - пробурчал тот и, изобразив на лице удовольствие, глубоко затянулся.
       Когда традиционный обряд,  завершился, первым взял слово  Текумсе.
       Он сообщил присутствующим о цели визита гостей, их просьбе и предложении. Среди вождей возникло оживление, они стали покачивать пышными уборами и тихо переговариваться.
       Далее слово предоставили Мореву, и  он конкретизировал первое и второе.
Моряки просили выделить им участок побережья для   строительства военно-морской базы, а взамен брали на себя обязательства вступить в военный союз с Лигой и изгнать  из Канады всех захватчиков.
       Его речь вызвала заметное оживление  и одновременно недоверие со стороны   вождей.
       Тогда в дело вступил Тенксватава и поделился своими впечатлениями о посещении «Левиафана», который он считал ниспосланным  Великим Маниту. Данное произвело      нужное впечатление, поскольку авторитет великого шамана  был непререкаем.
       В течение следующего часа  Мореву и его офицерам, вождями были заданы вопросы о численности экипажей,  силе и возможностях кораблей,  а также   дальнейших планах,  в случае  удачи.
       Последний ответ, о желании моряков обосноваться в Канаде навсегда, вызвал у ирокезов единодушное одобрение  и после недолгого обмена мнениями  Совет принял  решение о заключении Великого союза.
       Данное было скреплено  священными заклинаниями Тенскватавы, обоюдным обменом подарками  и обильным угощением, которые приготовили женщины племени.
Оно состояло из жареной оленины, мяса лося  и рыбы,  к которым подавался маис и другие овощи, а также меда, кленового сиропа  и  лесных ягод. Спиртного не было, что весьма удивило моряков.
       До глубокой ночи  в освещенном пылающими   кострами   поселке царило веселье,   молодые воины  пели песни и  исполняли ритуальные танцы, а убеленные сединами старики  вспоминали былые войны и походы, покуривая   заправленные   турецким табаком  калуметы.
А спустя сутки, с восходом солнца, между застывшими в заливе кораблями  и берегом, засновали тяжело груженые  шлюпки. 
       Место для  закладки базы   выбрали  в нескольких километрах от селения, в довольно обширной и глубокой морской  бухте, окаймленной густым лесом  и  высящимися за ним   горными пиками, надежно защищавшими ее от зимних ветров и бурь. Здесь же, неподалеку, в воду низвергался  высокий  водопад и  на поверхность выходили  каменные отложения.   
       Для начала было решено  возвести два блокгауза и склады, а затем построить вдающийся в бухту пирс, для швартовки кораблей. 
Распорядителями работ  назначили Лобанова и шелиховского фактора по фамилии     Кузнецов,  а в бригады строителей включили всех промысловиков и часть экипажей  «Левиафана» и «Аскольда».
       - Может  привлечем к этому делу ирокезов, а, Поликарп Матвеевич? - поинтересовался у фактора Лобанов. - Тем более,  что у них есть лошади.
       -  Не, Михаил  Иваныч, - отрицательно покачал тот головой. - Рубить деревья и копать землю  индианцы не приучены. Их дело охота и рыбалка. Ну и еще  смертоубийство, тут они великие мастера. Вот таскать  нам мясо рыбу и шкуры, за товары  они будут. На днях начну торговлишку.
       Ближе к полудню в вековом лесу застучали топоры и запели пилы,  а на временном стане задымили котлы кашеваров.
       В этот же день, в поселке ирокезов состоялся первый  военный Совет новых союзников.
      Со стороны индейцев на нем присутствовали Текумсе с Тенскватавой и все вожди Лиги, а от моряков, командование кораблей во главе с адмиралом, (его  ирокезы окрестили Морским змеем) и Длинное крыло, в качестве переводчика.
      Индейцев очень  интересовала предстоящая военная кампания, и Летящая стрела предложил Мореву высказаться  с предложением о ее ведении.
      - Хорошо, - согласился адмирал и, огласил  разработанный его штабом на переходе, план военных действий.
      Согласно ему, следующей весной,  капитану 2 ранга Ларину на «Аскольде», вместе  с одним из вождей, по усмотрению Лиги, надлежало выйти в море, взять курс  на Туманный Альбион и, прибыв в Лондон, добиться аудиенции короля.
На ней  потребовать от монарха  в течение лета  отозвать из Канады английский экспедиционный корпус и все без исключения парусные суда, отметив, что в противном случае они будут уничтожены объединенными силами Лиги ирокезских племен и их союзниками.
Пожелавшие остаться в стране переселенцы обязуются соблюдать законы и обычаи племен и  переходят под власть Лиги.
       - А если Большой белый отец* откажется? - внимательно выслушав переводчика, посасывая трубку, сказал в наступившей тишине  Текумсе.
       - Тогда будет то, что я сказал, вождь, - нахмурился Морев. - Наши корабли  сожгут все береговые форты   и английские суда, а  твои воины довершат остальное.
       -  Но так ли велика сила твоего оружия, Морской змей? - поднял глаза на адмирала  один из вождей по имени Черный ястреб. - У инглизи много фортов и больших каноэ.
       - Да, мы хотели бы в этом убедиться, - поддержали его остальные и тоже уставились на офицеров.
       - Ну что же, мы вам это покажем. Завтра, - чуть улыбнулся Морев.
       После этого, посовещавшись, индейцы  определили, что в месте с командиром «Аскольда», в Туманный Альбион отправится  вождь племени сенека  Медвежье плечо.
       В юности он попал  к колонистам в плен, несколько лет провел в неволе, и, как и Ларин, знал английский.
       Когда все эти вопросы были оговорены,  Круглов извлек из захваченного с собой тубуса* изготовленную и раскрашенную штурманами  географическую карту Канады и развернул ее перед ирокезами.
       - Хуг! - выдохнули вожди и, придвинувшись ближе, восхищенно зацокали языками.
       - Это наша страна, наклонившись к старпому, - блеснул глазами Текумсе. - Откуда у тебя ее  рисунок?
       - У нас на кораблях  есть  рисунки многих стран, - значительно ответил Круглов и толкнул в бок  водящего пальцем по бумаге  Длинное крыло, - переведи.
       В течение очередного часа, по предложению Морева, вожди, указали на карте все морские и сухопутные  английские форты, а заодно и принадлежавшие Гудзоновой компании фактории.
       Круглов скрупулезно отметил их штурманским карандашом, и карта снова исчезла в тубусе.
       Далее Сокуров поинтересовался, сколько воинов может выставить Лига племен в случае  войны и много ли у индейцев огнестрельного оружия.
       -  Воинов у нас  меньше чем инглизи -  подумав, вздохнул Текумсе, - но у многих есть ружья и мушкеты. А еще имеется опыт войны с бледнолицыми, до этого они побеждали нас только   численностью и коварством.
       В завершение, памятуя об ограниченных запасах продовольствия на кораблях, Морев испросил разрешения  открыть на берегу русскую факторию, для организации меновой торговли  между сторонами.
       - Нас интересуют мясо, рыба,  маис, кленовый сироп и овощи.  А взамен вы получите порох, ружья и  другие товары. По цене вдвое ниже, чем платите англичанам.
       Предложение весьма заинтересовало вождей, и  они выразили единодушное согласие. С одним условием, не продавать «огненную воду».
       - Она делает людей слабыми и глупыми, - сказал Тенскватава. - Нам этого не надо.
       Демонстрация боевой мощи  кораблей состоялась на побережье  следующим утром.
       Еще до восхода солнца  вожди  и все желающие,  прибыли туда верхом и с  суеверным страхом рассматривали чернеющие в легком тумане, невиданные суда.
       Когда две шлюпки с  адмиралом и сопровождавшим  его эскортом пристала к берегу,     окружающий воздух вздрогнул от торжествующего воя корабельной сирены «Левиафана», и над еще спящими лесами в небо унеслись тысячи птиц.
       - Корабль - гора живой?!  -  едва сдерживая пляшущего под ним пятнистого мустанга, широко раскрыл глаза Текумсе.
       -  Да, великий вождь, он приветствует тебя и твоих воинов, - последовал ответ, и моряки вскинули руки к  козырькам фуражек.
       -  Это глас самого Маниту! -  воздел руки к небесам Тенскватава. - Он вещает новые времена и  наши великие победы!
       По известным причинам  Морев решил продемонстрировать боевые возможности одного «Аскольда»,  о чем Длинное крыло почтительно сообщил вождям.
       - А почему не Корабль-гора? - поинтересовались те, - по виду он много сильней большого каноэ.
       -  Его оружие столь ужасно, что может уничтожить на берегу все живое.
       Вожди недоверчиво переглянулись и  дали согласие.
       В качестве цели были выбраны две  высокие, торчащие из воды скалы, расположенные в паре миль от кораблей   и на безопасном расстоянии от зрителей.
       Об этом было сообщено  индейцам, и сотни голов повернулись в ту сторону.
       По знаку  Круглова  один из моряков  ловко вскарабкался на ближайшую сосну, и оттуда в залив  понеслись всплески флажкового семафора.
       Спустя минуту   «Аскольд» вздрогнул, окутался клубами дыма, и в воздухе раздался вселенский грохот.
       На глазах у потрясенных ирокезов скалы раскололись, взлетели в небо и обрушились в воду тысячами обломков.
       Когда Морев и офицеры перевели взгляд на зрителей, их стало меньше наполовину.
       Толпа женщин и детей с визгом бежала к лесу, десяток взбесившихся мустангов уносил вдаль  своих всадников, а смешавшие строй вожди, сбились в тесную группу.
       - Что и требовалось доказать, - сказал в наступившей тишине  Круглов и  словно в подтверждение его слов, метрах в ста от берега, в заливе всплеснул последний осколок.
       - Удовлетворены ли великие вожди? -  обвел взглядом группу   Морев, и Длинное крыло хрипло перевел сказанное.
       Текумсе  некоторое время молчал, потом спешился и, шагнув к адмиралу, приложил к груди руку.
       - Мне приходилось слышать гром больших ружей инглизи, - сказал он. - Но гром твоего  каноэ, Морской змей,  подобен небесному.  Как и та сила, которая   в нем заключена.
       -  Теперь это общая сила, Летящая стрела, - в свою очередь склонил голову Морев.- Нашего Союза.
       После завершения первой части, приступили ко второй, где моряки показали возможности их стрелкового оружия.  Точнее, демидовских винчестеров, которыми была вооружена команда фрегата.
       Они были двенадцати зарядными,  дальнобойными и отличались высокой точностью стрельбы. В этом случае, мишенями выступили установленные накануне   на берегу деревянные щиты, которые после нескольких залпов, были разнесены в щепки.
       Как и следовало ожидать, это вызвало восхищение индейцев, и  Текумсе поинтересовался, будут ли такие продаваться  в фактории.
       - Безусловно, как только мы получим их из России, - улыбнулся Морев. - А пока для вас у меня небольшой подарок.
       После этого,  из одной из шлюпок были выгружены два зеленых ящика, каждому вождю торжественно вручили по новенькой винтовке, а заодно по тысяче патронов,   в придачу.
       Они тут же пожелали их опробовать, и после краткого инструктажа, который  совместно провели Пыльников и Длинное крыло, на побережье вновь загремели  выстрелы.
       -  А  ведь прицельно бьют, это ж надо, - переглянулись  Пыльников с Корунским. - Башковитый, однако, народ, эти индейцы.
       Между тем  в бухте активно велись строительные работы, и на исходе третьей недели на ее берегах высились два блокгауза и склад с факторией,  после чего бригады занялись сооружением причала. Он возводился на  засыпных ряжах* и вгоняемых в дно сваях, и метр за метром полз в море.
       - Слушай, Миша, а ты  до флота часом прорабом не был? -  довольно  озирая преобразившийся ландшафт,  - как-то поинтересовался  Круглов.
       -  Не был, Юра, в тон ему ответил Лобанов и, скорчив зверскую рожу, разнес двух мичманов, вздумавших устроить перекур в неурочное время. 
       - А вот матом ругаться нехорошо, - сделал ему замечание старпом. - Что о нас подумают индейцы?
       Вопреки  мнению Кузнецова,  и под впечатлением всего увиденного, Текумсе решил  оказать морякам помощь, и каждое утро в бухте  появлялись  несколько десятков молодых воинов.
       Сначала их использовали как тягловую силу, но постепенно многие научились владеть целым рядом инструментов.
       Завязывались и первые знакомства, русские учили индейские слова, а ирокезы запоминали русские.
       С открытием же фактории, над которой взвился российский флаг, общение между сторонами сделалось еще более плодотворным.
       В ее склады и устроенный моряками ледник, потекли  лосиные и оленьи туши, связки битых гусей, маис и рыба, а в лесные индейские селения порох, табак, капканы и  прочие товары.
       Указание Морева о запрете продажи «огненной воды», Поликарп Матвеевич воспринял с грустью, но торговля и без нее обещала быть прибыльной.
       Спустя месяц работы по строительству причала были завершены и «Левиафан» с «Аскольдом» отшвартовались у стенки.
       - Ну вот, теперь можно и зимовать, констатировал Морев, окинув базу с высоты рубки.
       Перед ним, на берегу,   дымили трубы двух блокгаузов,  у фактории, с пристроенным к ней складом, шел оживленный торг с индейцами,  бригады Лобанова завершали строительство бани и пекарни.
       С наступлением октябрьских холодов  залив покрылся льдом, с неба повалил снег,  и  в небе заиграли  сполохи северного сияния.
       - Почти как у нас, на Кольском, - сказал,  задрав вверх голову Порубов, и они с Ксенженко заскрипели обшитыми камусом* лыжами,  в сторону леса.
       Было воскресенье, приятели сменились с вахты и решили поохотиться.
       Одеты они были в   меховые шапки,  куртки и штаны - результат товарообмена с индейцами, вооружены  винчестерами и  надеялись подстрелить на суп, свежих куропаток.
       Войдя под своды вековых кедров, приятели разделились,  (Порубов  направился к небольшому, расположенному в километре справа небольшому озеру), а Ксенженко устроился в засаде  рядом с густым кустарником, обильно покрытым замерзшими ягодами.
       А спустя непродолжительное время со стороны озера внезапно раздался крик, потом два выстрела, и все смолкло.
       - Не иначе медведь, - бормотнул, вскакивая с хвойной лежанки Ксенженко, и  вихрем понесся  в ту сторону. 
       Когда, паря ртом  и отдуваясь, мичман скатился по лыжным следам к озеру, его глазам открылась мрачная картина.
       Снег  в прибрежном ельнике был смят и залит кровью, на нем, зажав в руке нож, лежал  мертвый краснокожий, а на дальнем склоне  виднелась группа людей.
       - Са-ашка! - отчаянно  заорал моряк, и, сдернув с плеча винтовку, бросился вдогонку.
       Но пробежать он успел всего сотню метров. Одна из лыж под мощным телом внезапно хрустнула,  Ксенженко зарылся носом в снег и  взвыл от ярости.
       - Ну, ничего, суки, все равно мы вас достанем, - провожая взглядом исчезающие вдали точки, отер он рукавицей мокрое лицо, и,  встав, буром попер обратно.
А  вечером, когда в морозном небе зажглись первые звезды, от озера, вверх по склону, скрипел лыжами сводный отряд.
       Во главе шли  Текумсе  и Медвежье плечо, а вслед за ними Морев с Лобановым и  четыре десятка  русских моряков и ирокезов.
       После возвращения Ксенженко, место,  где произошла стычка, было тщательно осмотрено, Текумсе и его люди опознали в  убитом  разведчика - кри*  из английского форта  Траут, расположенного в трех днях  пути к западу и немедленно было организовано преследование.
       Сначала, посовещавшись с офицерами, адмирал хотел решить все по мирному и вернуть похищенного путем переговоров, однако индейцы воспротивились.
       По их словам, комендант форта отличался звериной жестокостью, год назад сжег два индейских селения и истребил всех его жителей.
       - Ну что же, тогда пусть расплатится за все, не мы первые начали, - сказал Морев, и было принято решение  о  проведении военной операции.
       Для ее реализации выработали план, моряков вооружили гранатами и автоматическим оружием, а индейцам выдали изрядное количеством пороха и свинца для карабинов.
       К форту, расположенному на берегу одноименного озера, подошли в предрассветном сумраке. Над ним мирно курились трубы, в морозном воздухе гулко лопались от мороза лиственничные бревна.
       Ирокезы, оправдывая свое название, ужами  скользнули на палисад и вскоре оттуда   упали два тела, затем наверх  взобрались моряки и, установив ручной пулемет, приготовили гранаты.
       Вслед за этим в небо взвилась ракета, и все завертелось в бешеной круговерти.
       Треск очередей и взрывы гранат  мешались с отчаянными воплями  англичан, и им вторил боевой клич индейцев. Через пятнадцать минут все было кончено. 
На окровавленном снегу остывали бездыханные тела, между которыми бродила лошадь.
       - А дохрена здесь, солдат, почти рота, -  вщелкнул в раскаленный пулемет новый магазин    Лобанов. - Разрешите  спуститься вниз и осмотреть форт, товарищ командир?
       - Разрешаю, - вздохнув, Морев. - Ищите Порубова.
       Избитого до неузнаваемости мичмана, обнаружили в сыром каменном мешке, под одним из блокгаузов.
       - Да, досталось тебе Саша, - растроганно прогудел Ксенженко, тепло обнимая друга.
       - Дошталось, - прошепелявил тот, -  у тебя спирту нету?
       Мичману дали хлебнуть из фляги, затем усадили поближе к горящему очагу,  и он рассказал следующее.
       На берегу озера на него напали из засады, а когда он вырвался и застрелил индейца, оглушили и утащили с собой.
        - Сначала обращались ничего, - едва шевеля разбитыми губами, повествовал мичман,   - а когда прибыли в форт, учинили допрос с пристрастием.
Мол, кто такие, откуда и с какими целями  в Канаде.
Ну, я их послал, и они мне дали. Отработанные ребята. 
        - А как  ты понял, о чем спрашивают, - поинтересовался Морев. - Был переводчик?
        - Точно так, товарищ адмирал, ихний  капрал. Он поляк и знал русский. 
        В это время  распахнулась дверь и в клубах морозного пара,  на пороге возникли два индейца, втолкнувшие в помещение  затравлено озирающегося человека.
        - О, так это ж сам капитан Браун! -  уставился на того  Порубов. - Ну что, попался гад?
        Воины сообщили, что обнаружили  командира форта   среди трупов, где тот притворился мертвым, и отошли в сторону.
Тот же, увидев европейцев, гордо выпрямился, скрестил на груди руки и что-то прохрипел по ирокезски.
        -  Инглизи  требует его отпустить, и грозит местью Великого отца, - перевел Длинное крыло, и присутствующие в блокгаузе возмутились.
        Затем к пленнику вкрадчиво обратился Текумсе, тот  стал бледным и энергично кивнул головою.
        - Летящая стрела сказал, что сожжет его на костре, если инглизи не будет отвечать на  вопросы, - наклонился к Мореву переводчик, и он  покосился на вождя. Тот тоже кивнул.
        В ходе последующего допроса выяснилось, что капитан получил приказ из Квебека о захвате в плен одного из  моряков русской эскадры, для последующего препровождения его  туда, а также организации нападения на их базу силами дружественных англичанам индейцев.
       - Как всегда в своем амплуа, любят загребать жар чужими руками, -  бормотнул Лобанов.
       Далее возник вопрос что делать с пленными (кроме Брауна были захвачены еще трое солдат) и мнения сторон разделились.
       Текумсе  и Медвежье плечо желали предать их казни, а Морев с Лобановым возражали.
       Наконец, пришли к  согласию.
       Пленников было решено отпустить, дабы те сообщили о печальной участи форта, а заодно предупредили начальника экспедиционного корпуса, что такая же участь постигнет и Квебек, в случае повторения враждебных действий.
       После этого их снабдили минимумом необходимого и, выведя за палисад, отпустили.
       - Как думаешь, дойдут? - провожая взглядом удаляющихся на лыжах англичан, спросил Морев у Лобанова.
       -  Дойдут, - последовал ответ. - Те еще волки. 
       Затем отряду был  предоставлен небольшой отдых и во второй половине дня, тронулись в обратный путь.Арьергард завершал десяток лошадей, навьюченных трофейным оружием и боеприпасами,  за спиной вставало зарево горящего форта.
       Остаток зимы прошел без происшествий, моряки готовили корабли к летней кампании, а в свободное время  общались со своими новыми друзьями, проникаясь все большей к ним симпатией.
       Индейцы отличались простотой общения, честностью, отсутствием стяжательства и полным единением с природой. Ирокезы с благодарностью впитывали те знания, которые  получали и с готовностью делились своими.
       Благодаря им, недалеко от базы, был обнаружен каменный уголь, что являлось жизненно необходимым для  новых колонистов.  К весне многие из моряков понимали язык ирокезов, а те успешно осваивали русский.
       Между тем, солнце  поднималось все выше, в заливе таял последний лед,   с юга потянулись птичьи караваны.
       - Пора, - сказал в один из таких дней Морев, и был назначен день отплытия «Аскольда». На фрегат догрузили уголь, свежий провиант и воду, в машине развели пары, и вождь Медвежье плечо, с почетом  был доставлен на борт.
       Накануне они с Лариным получили  дополнительные инструкции, удостоверенный подписью  Морева и  оттиском пальца   Текумсе,  письменный  текст ультиматума, а также пятьсот золотых империалов, на непредвиденные расходы.
       Проводы корабля состоялись при большом стечении народа и, дав прощальный гудок, он  взял курс в открытое море...