Дальняя поездка

Дальняя поездка.
При организации газеты я ездил в штаб Калининского фронта. И вот теперь меня снова посылают туда же. Поручений уйма. Каждый отдел штаба дивизии приготовил пакет в соответствующую инстанцию фронта.
Со мной был коновод, молодой башкир, мастер на все руки и лошадь подковать и что сготовить. Ехали, как будто не торопясь, но делали не менее 50 километров в день. Больше не хотелось изматывать лошадей. До Кувшинова, где стоял штаб фронта, было не менее 300 километров от нас, а может и более четырехсот. Кто там их считал. У нас на руках были аттестаты на нас и на коней, мы могли везде получать в воинских частях продукты на себя и фураж на лошадей. Погода была хорошая, лето, тепло.
Доехали до озера Селигер. Огромное, пароходы ходят. Вот местечко Осташково. Гляжу небольшой рынок, чем-то торгуют. Ну, настоящая мирная жизнь. Смотрю киоск, девушка морсом торгует. Позабыл даже, когда я его пил. Подъезжаю, даю пять рублей, говорю: «Дайте морсу!»
-На сколько вам?
-На все.
-Что, вы коня морсом хотите поить? Разве он у вас пьет морс?
-Ну, а сколько у вас стоит морс?
-Пять копеек стакан.
-Только-то! Извините. Я совсем не знал, я с передовой, так что представления не имею об этом. Дайте два, ну, три стакана.
Она налила, и я выпил.
Когда приехали в Кувшиново, то оказалось, что отделы штаба фронта раскиданы по населенным пунктам километрах в 15-20 от Кувшинова и дальше. Вот мы и ездили, то туда с пакетом, то в другое место. Но там было хорошо, тихо, редко пролетят немецкие самолеты, но там и наши на стороже.
Приехал я также с пакетом в отдел кадров фронта. Смотрю, ко мне бежит майор, схватил меня. Смотрю, а это Русаков. В совхозном секторе Обкома партии работал. Потом был секретарем Альшеевского райкома партии.
Когда я сделал свое дело, мы пошли с ним во двор, сели на какую-то завалинку и там проговорили часа два.
Он сказал, что был где-то на учебе, военно-политической, а потом их направили на фронт. (Пребывание в штабе фронта у них считается уже фронтом). Ну и, как оказалось, на фронте им живется не плохо. Их здесь часто навещают артисты из Москвы. Немцы не обижают. Все-таки до настоящего фронта отсюда далеко. Случайно залетевшие немецкие самолеты быстро отгоняются нашей авиацией и зенитными подразделениями.
-Ну, а как живете вы?- спрашивает он меня.
-В общем, тоже неплохо. Сейчас я пока в дивизионной газете. А то было хуже. Действовали больше в пешем строю. А на передовой знаешь, большие неудобства даже с выполнением естественных потребностей. Все ползком и лежа. Ну, ничего, тоже привыкли, приспособились.
После войны он был секретарем райкома партии Бирского района, когда я был в Каюргазинском районе. Потом он умер. Был еще молод, видимо, ровесник мне. А мне тогда и пятидесяти не было.