Отрывки переписки - 01

ВНИМАНИЕ! ДИСКЛЕЙМЕР! ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ!

СЧИТАЮ СВОИМ ДОЛГОМ ПРЕДУПРЕДИТЬ ЧИТАЮЩЕГО, ЧТО ЕСЛИ ОН НЕ СТАЛКИВАЛСЯ С ТВОРЕНИЯМИ ПАЛАНИКА, НЕКОТОРЫМИ КИНГА И ИЖЕ - ВЗВЕСЬТЕ СВОЮ ГОТОВНОСТЬ СТОЛКНУТЬСЯ С РАБОТОЙ СВОЕГО ВООБРАЖЕНИЯ В САМЫХ НЕПРИЯТНЫХ ФОРМАХ. ОПИСЫВАЕМЫЕ ВЕЩИ НЕПРИГЛЯДНЫ И ТРУДНОПЕРЕВАРИВАЕМЫ - НО НУЖНЫ. ТЕМНО, СТРАШНО, ГРЯЗНО. НО ТОЛЬКО ТАК МОЖНО РАСТИ И ВОЗВЫШАТЬСЯ.

ЕСЛИ ВЫ РЕШИЛИ ОЗНАКОМИТСЯ С ЭТИМ ОТРЫВКОМ ИЗ ЛЮБОПЫТСТВА И НЕ ПЕРЕВАРИВАЕТЕ  РЕАЛИСТИЧНОЕ НАСИЛИЕ - СО ВСЕЙ ВЕЖЛИВОСТЬЮ ПРОШУ ВАС ЗАКРЫТЬ ПУБЛИКАЦИЮ И ПОЧИТАТЬ ЧТО-ЛИБО ЕЩЕ. ХОРОШИХ АВТОРОВ МНОГО




4.07.2012
И всё это так, что бы кто ни возразил. Согласно правилам Великого и Могучего душа пишется с маленькой буквы. Мораль – является делом каждого. А вера – всего лишь гипотетическое предположение в пределах знания, возведенного на вершину. Братки ставят храмы православия, потому что христианство построено на концепции словосочетания «раб Божий». Угадайте, какая именно часть интересна этим людям в ключевом двусловии.

Что же, раз я позволил себе столь резкое высказывании е в сторону религии, не буду останавливаться на таком простом тезисе. То, что к нашим предкам оно было принесено скорее огнём и мечем, нежели исповедуемым смирением, все примерно догадываются. Можно было бы обратиться к математике, стукнуть статистикой по голове… но уж извините, не настолько я верю в воображение человечества. Считанные единицы смогут оценить фразу про тысячи жертв за десятилетие. Одно десятилетие из многих, в течении которых «иже еси на небесех» вбивалось в головы славян. Впрочем, можно в стиле Дискавери, прославенного и любимого телеканала. Сколько в человеке крови? Около десятка, если не ошибаюсь, литров. При рассечении важных артерий и смерти от обескровливания примерно половина объема оказывается вне тела. Один человек, пять литров гемоглобина со товарищи вокруг него. Литр крови плотнее воды, но примем его за киллограм и двести грамм. Средний вес посчитаем семидесятью киллограмами.

У многих на кухне стоят баки с завозной водой, редко кто сейчас пьет воду из-под крана. Кто пьет, тот кипятит, но большинству знакомы именно прозрачные емкости с пластмассовыми помпами. Как правило, вместимость такой ёмкости – 19,5-20 литров. Итого, четыре человека, убитых неестественной кровопотерей (скажем, классическое рассечение сонной артерии, перебитая бедренная или крутой удар в сердце; впрочем, почему не отсеченная конечность?) оставляют на земле столько крови, сколько стоит у вас воды на кухне. Обычно, после удара фонтан крови ничуть не хуже напора воды из краника помпы. Можете забыть голливудские лица, умытые томатным соком – крови обычно больше, и свертывается она иначе.

Итак, четыре трупа наполнили вам резервуар на кухне, только не совсем водой. Вам доводилось простуживаться? Так, что бы сухой кашель рвал горло. Или кашель с мокротой, которую вы никак не можете полностью отхаркнуть из глотки и легких. При этом вязкая жидкость булькает и хрипит в трахеях и альвеолах, липкая и приставучая. Когда перерубается сонная артерия, человек обычно получает еще и незапланированное природой отверстие в глоточном отделе трахеи. Это больнее, чем порезать палец о лист бумаги. Легкие предназначены для работы с носоглоткой, но уж никак не со щелью прямо над дыхательным горлом. Поэтому, воздух, врываясь и выходя сквозь это новое отверстие, хрипит и высвистывает любопытнейшую мелодию агонии. Кроме того, кровь из сонной артерии и других сосудов, поменьше, плещет во все стороны, попадает  в эту трещину, стекает по гортани, заливает дыхательное горло. Отсюда никому не интересная щекотка, ощущаемая жертвой и незаметная за болью от пореза. И бульканье, с которым воздух преодолевает слой крови, выдувая алые пузыри в глотке и пену на губах. Того же цвета пенку.

К слову, горло жертве редко перерезается бритвенным лезвием. Тогда в моде были более тупые и толстые клинки. Которые ко всему еще и ломали гортань, проминая окружающие «порез» ткани до самого позвоночника. Быстро и резко проминая.

Четыре жертвы – один бак на кухне, пол-литра пены с губ каждого, содержимое кишечника и мочевого пузыря, опустошившихся при всех этих эмоциях, а также килограмм шестдесят органики, не успевшей еще остыть. Вы знаете, почему гниет мясо? Нам постоянно с рекламой бактерицидного мыла вдалбливается, что все заражения, гниение и прочие беды – следствие действиях хычных микроорганизмов окружающей среды. Не спорю, есть у них такая роль. У сбитой и отброшенной на обочину кошки очень скоро появляется новая цель – прокормить орду микробов и сравнительно небольшую армию опарышей, не говоря про иную живность. Но ведь мясо загнивает и в абсолютно изолированном от внешних организмовмов пространстве. Как же так, где это хваленое мыло?!

Вся, гм, «фишка» в ферментах. При жизни они распадаются и образуются, служа нуждам организма, придумавшего за время эволюции их для самых разных вещей. И той же эволюцией постановлено – мертвая органика должна продолжать служить живой. Цель оправдывает средства. Эволюция не была лично знакома с Игнатием Лойолой, но видимо, во многом, именно у нее бывший рыцарь «без страха и упрёка» (а впоследствии – и без ноги) почерпнул многие императивы своего ордена.

И вот, после перехода органики от жизни к смерти, ферменты продолжают свою службу. И начинают ускорять и усиливать процессы распада в бывшем организме. Мясо тухнет, гниет и разваливается. С таким «букетом», что упомянутое выше опорожнение кишечника начинает казаться ароматом альпийского луга. И таких ароматов у нас на все два с половиной центнера (4х60).

Когда трупов дюжина, кровь заполняет среднюю ванну, стоящую в средней квартире. Гниющего мяса у нас за полтонны, дерьма с уриной – килограмм пятнадцать, кто как кушал накануне.

Когда мертвецов тысяча, ситуация несколько ухудшается. Сложенные в ряд, тела занимают примерно 800 на 2 метра, больше полутора квадратных километров полезной площади. Добавляем три метра глубины для христианской традиции погребения – и сердобольным победившим нужно извлечь четыре с половиной тысячи кубометров земли. Ваше воображение пасует? Не стесняйтесь, я же еще не пытался подсчитать количества дерева, пошедшего на гипотетические гробы и кресты, которые победитель, смиренно осеняя себя крестным знаменем, списывает на последнюю милость поверженному врагу, давая ему возможность «правильно» упокоится «с миром», списывает в ритуальный утиль. Будем считать количество деревьев, которые заберут у злобногрызущих бобров для этой цели? Нет?

Ах да, ведь собаке собачья смерть! И все язычники будут гореть в аду до Страшного Суда! Как-то из головы вылетело. Так что забудем про погребение, пусть вороны, божьи тварюшки, досыта поедят.

А ведь эта математика посчитала только данные по одной-единственной тысяче, умершей от кровопотери. А погибло их больше. И все – потому что отказались верить во всепрощающего бога. И многие – из-за невежества новой, «цивилизованной», веры, гуманной и обещающей справедливость. И некоторые кусты неделями воняли, из камышей торчали чьи-то не украденные сапоги, а на лугу пастух иногда встречал скалящийся череп. И, быть может, осенял себя крестным знаменем.

Спасибо всем, кто все еще читает, пусть даже стискивая кулачки в негодовании. Прошу оставить гнев тем, кто уже бежит, теряя тапки, ставить свечку за скорейшую анафему гнусному мне. Я отдаю себе отчет, что только что обгаживал религию, а уж скольких смертельно обидел – даже считать побоюсь. Не из «любви к исскуству». Христиан убивали за мелочи, а они продолжали шептать Символ Веры. Под сенью креста убийцы и подлецы шли резать соседей, повинных только в ином мировоззрении. Христиане совершали подвиги, прививали нравственность, воспитывали в себе рабство и прикрывали чистыми идеями подлейшие деяния. Христианство закоснело. Христианство еще пытается обуздать зверя в человеке. Можно восхвалить, а можно плюнуть. А еще можно стебать, высмеивать, пародировать и добивать, в угоду людям, которые любят и хлебушек с колбаской, и зрелища гораздо более изощренные, нежели наивный Коллизей. Ведь на круглом поле, посыпанном песком, было немного правил, которые всегда исполнялись.

И так плохо можно сказать о любой другой религии. Ислам считает женщин одушевленными вещами, угнетает изобразительное искусство и пестует коварство. Иудаизм в любой древней священной литературе проповедует столь исключительный расизм, что неудачливый художник Гитлер рядом с выдержками любой Книги Мертвого Озера кажется именно художником. Олимпийский пантеон веками подает примеры самых извращенных сексуальных изысканий, социального неравенства, братоубийства, etc. Буддисты отрываются от самосозерцания только в случаях «наезда» на их святыни, размножаются так редко, что неспособны поддерживать демографию и самостоятельно минимализируют свое влияние на окружающее. Предложите религию и ее найдут, как обосрать, высмеять, обхаять и втоптать в грязь так, как не каждую сваю вбивают.

При этом аккуратно обойдя всю пользу любой религии и ее опорный стержень – Веру. Ведь сильные учения создают скептики и неверующие. И главным образом, не для обмана, выгоды, не из любви к исскуству или самоутверждению. А всего лишь для того, что бы остальным было за что держаться при оценке окружающего по шкале «добро & зло».

И только атеизм проповедует одиночество и персональный выбор каждого без скидок на что бы то ни было. В перспективе разрешает ВСЁ и запрещает думать о хорошем исходе жалкого количества отпущенных десятилетий существования. Потому что не какое-то Сверхсущество придумало и осуществило эволюцию, а она сама случайно пришла на просторы вселенной, а брошенное Ньютоном яблоко сквозь века долетело до черепа Дарвина. И любое дерьмо получается оправданным потому, что ничто не имеет оправдания.

Мне грустно. И не только от того, что кое-кто все же не дочитал и поставил свечку за здравие фондовой биржи. Если подчиняться религиям, можно наделать много дряни. Если верить в атеизм, то самую страшную мерзость можно возвести в ранг нормы.

Остается только Верить. Во что верить, выбирает каждый. Неверующие вымрут сами, либо и всех за собой утащат к вспышке самоуничтожения. Потому Верить – нужно. Пусть даже в курс валют и прогноз погоды. Но это будет примитивная вера, создающая примитивную жизнь.