Детство нарьянмарское, советское. Часть 2

Хиты моего детства


Мама много работала, а в детский сад я долго не ходила. Не знаю, почему. Скорее всего, мест не было. Поэтому чаще всего я, как большая, оставалась дома. Не скажу, что совсем одна - как же, останешься одной-то в бараке нашем "семейном"! Помню, в соседнем с нами комнате жили молодые девушки. Они как бы работали вместе с мамой, но почему-то никогда не работали. Видимо это были какие-то практикантки или что-то вроде того. Чаще всего я пропадала у них. В их комнате было весело, пахло духами и часто играла музыка. А музыку я любила. Надо сказать, любила я ее не просто слушать, а петь вместе с артистами. Вот я и "выступала" перед гостеприимными хозяйками.


Был даже кое-какой реквизит. Была у нас тогда косматая мочалка, которая, если ее вывернуть наизнанку и напялить на голову, делала меня похожей на настоящую певицу. Во всяком случае, так мне тогда казалось. В руке - обязательно "микрофон". Его роль выполняло то, что в тот момент попадало под руку, будь это даже просто  круглая расческа или скалка. Но лучше всего подходила скакалка - можно было шикарно играть ею, как певицы того времени - проводом настоящих микрофонов.


Слова исполняемых песен я помню до сих пор, хотя в более сознательном возрасте никогда больше их не слушала. Зато слушал, вероятно, весь окружающий меня мир: "Старая мельница", "Букет", "Айсберг", "Лаванда" - именно эти хиты тех лет наполняли мой детский мир. Даже при попытке поступить в музыкальную школу, я добросовестно вопила:
- Х-ха ты такой ха-ло-од-ный, как айс-бирк в аки-а-ане!!!
Никуда я, конечно, не поступила, поскольку пела громко, эмоционально, с заламыванием рук, но абсолютно неправильно. Причем я подгоняла "под себя" не только мелодию песни, но и заменяла тем, чем считала нужным, непонятные слова. Так в пугачевской песне "Расскажите, птицы" есть строчка: "И дожжей (именно так она поет) грибных серебряные нити". А я, как слышала, так и пела:
- По куплету всему свету
  Вы раздайте песню эту,
И тащите мне серебряные нити...


У меня было, скорее всего много подобных "замен", потому что мои "подружки" умирали со смеху во время моих концертов. Я иногда даже обижалась, называла их дурочками и уходила. Впрочем, ненадолго. Почуяв, что они калят на чугунной сковородке сахар, (очень известное в те годы лакомство) я под любым предлогом возвращалась  назад. И они меня поили чаем с этими незатейливыми леденцами, совершенно не обижаясь на брошенных мною в сердцах "дурочек". Добрые были, да и возраст был такой, когда своего малыша еще не очень хочешь, а с чужим водишься с удовольствием.