Пленник вечной зимы

Однажды наступило утро, когда я поняла – Лета больше нет. Оно впало в спячку или умерло, чтобы через год родиться вновь.
Ветер пригоршнями бросал  на землю кроваво-красные кленовые листья, показывая, что предал Лето и переметнулся к его преемнице – Осени.
Перемена произошла и в настроении людей – Лето было порой баловства, а Осень – порой грусти и мыслей о Вечном…
Раньше я не замечала изменений – первый курс в институте – самый сложный. Я уже полтора месяца училась, училась и училась, чтобы стать врачом-хирургом.
Бесконечные латинские слова, названия всех органов и костей человека, многое другое – всё это не оставляло времени на размышления
Но сегодня я решила сделать перерыв. Мне нужна была частичка моего Лета.
Я решила покататься на роликовых коньках.
- У тебя же завтра первый зачёт, Майя! – недовольно сказала мама. – А ты, небось, ещё не садилась!
- Вообще-то я уже почти всё выучила, - это была невинная ложь, на самом деле я прочитала чуть меньше половины. – Немножко покатаюсь и вернусь!
Зайдя в парк, я надела коньки.
За прошедшее время моё тело стало забывать, как управлять роликами, я покатилась, куда хотели коньки, а не я.
Плоскость была наклонная, и я ускорялась. Мне становилась страшно.
Проезжая мимо какого-то прохожего, я вцепилась в его руку и, наконец, смогла затормозить.
Он обернулся и оказался удивительно красивым парнем, несмотря на то, что его лицо не выражало никаких эмоций. Даже ярко-синие глаза, зеркало души, излучали ледяной, пронизывающий холод и полное равнодушие к миру. Волосы его были гладко зачёсаны назад и словно приглажены лаком. Вообще, он выглядел слишком аккуратно.
- Простите! – выдавила я. – Я хотела затормозить…
- Ничего страшного, - произнёс он ровным, бесстрастным голосом.
- Меня Майей зовут! – сама не зная, зачем, выпалила я.
- Май-я, - произнёс юноша, отделив один слог от другого. - Красивое имя.
- А вас как?
- Северус, можно Сева.
Интонацией он показывал, что этот разговор ему наскучил.
Неожиданно к нам подбежал маленький ребёнок лет четырёх-пяти.
- Сева, смотри, какая кошка!
За собой мальчик тащил бедное животное сибирской породы. Кошка мяучила и пыталась вырваться.
- Отпусти её, Михай, - так же безэмоционально произнёс Северус и, отобрав замученного зверя, отпустил его на волю. – Мой брат, - пояснил он мне.
- Очень приятно. А я Майя, - повторила я.
Я чувствовала на губах предательскую улыбку.
- До свидания, Май-я, - произнёс молодой человек и ушёл вместе с Михаем.
Почему-то я весь день думала о Северусе.

Следующим утром я шла институт. Вдруг я увидела маленького мальчика (в нём я узнала Михая), бегущего за улепётывающей кошкой уже персидской породы. Они вылетели на проезжую часть, не замечая Севиного окрика.
По дороге нёсся грузовик. Я надеялась, что Михай отбежит, грузовик проедет мимо, и самое страшное, что будет грозить ребёнку – нагоняй от брата.
Но машина сбила ребёнка.
Я вскрикнула и прижала руку к губам.
- Май-я? – произнёс Северус.
- Твой брат… - пролепетала я. – Там…
- Михаю уже не помочь, - так же бесстрастно произнёс юноша. Он внезапно приобнял меня. – Иди, забудь о нём…
Уходя, я подумала, что это равнодушие – признак шока. Сознание не даёт осознать гибель брата.

Обычно я долго помнила радость и быстро забывала горе, но не в этот раз. Я постоянно думала о Михае и Севе, причём больше о последнем. Мне было его искренне жаль, я была уверена, что Северус убивается от горя.
Я получала плохие оценки, потому что думала о юноше с голубыми глазами. Я влюбилась в него первой любовью, чистой и искренней.
Через несколько дней мы случайно встретились в парке.
- Привет! Как дела? – глупее вопроса было не придумать, я это понимала.
- Нормально, спасибо, а у тебя? – равнодушно произнёс Сева.
- Тоже. Хорошо, что нормально…  - я пыталась вспомнить, как нужно говорить с людьми, пережившими утрату. – Ты, наверное, скучаешь по Михаю?
- Михаю? – молодой человек посмотрел мне в глаза, и я почти физически почувствовала ледяной холод его взгляда. – Нет! Он был слишком надоедливым.
Я оцепенела. Как можно так говорить про погибшего брата?
Образ Севы в моей голове рассыпался на части. Я поняла, что лишь воображала его, дорисовывала картину и нарисовала совсем не то…
- Ты удивлена? – лицо Северуса по-прежнему не выражало никаких эмоций.
- Разве можно не любить родственников? Не любить брата? – вырвалось у меня.
- А зачем кого-то любить? Для тебя немыслима жизнь без чувств. Но поверь – есть люди, для которых чувства – лишь байки.
Я вспомнила фантастическую литературу, которую читала горами. А что, если этот юноша с холодными голубыми глазами – не человек?
Но кто же он тогда? Вампир, созданье ночи?
Северус взял меня за локоть, я оцепенела.
- Ты боишься, - это был не вопрос. Ему нужна моя кровь? А кем был Михай?
- Ты вампир! – воскликнула я и сжалась. Теперь он меня убьёт.
- Нет, - ответил парень, и его губы изогнулись в полуулыбке. – Я такой же человек, как и ты. Только из другого мира.
- Какого?  - любопытство подняло голову.
- Мира вечной зимы.
- И что там, в этом мире вечной зимы?
Он сумасшедший? Или говорит правду?
Как дочь врача-психиатра, я знала, что психи бывают разные. У каждого своя уникальная система бреда. И часто в неё вписываются другие люди – семья, соседи, случайные знакомые…
- Там никогда не тает снег, всегда холодно. Хочешь увидеть сама?
Я напряглась. Если Сева – сумасшедший, то кто знает, чего можно от него ожидать?
Он совсем не пожалел Михая. А что, если он уверен, что я несу угрозу для его мира? Что он со мной тогда сделает?
- Ты хочешь увидеть сама? – повторил парень.
А если он на самом деле из другого мира? И я упускаю такой шанс?
- Да! – я понимала, что совершаю очень опрометчивый поступок, но не могла отказаться.
- Закрой глаза.
Северус схватил меня в объятия, его губы прижались к моим, я, не открывая глаз, обняла его крепко-крепко и ответила на поцелуй.
Через секунду стало очень холодно. Открыв глаза, я увидела снежную пустыню.
- Ты поцеловал меня! – воскликнула я.
- Это лишь для переноса. Когда люди целуются, между ними возникает энергетическая связь. Это только вы целуетесь из-за чувств.
Это несколько огорчило меня.
- Как ты здесь живёшь?  - я замерзала.
- Я уже несколько лет живу в твоём мире и не могу вернуться.
- Почему? – может, он изгнанник?
- На то есть причины. Нам пора, а то ты простудишься и умрёшь.
Оказавшись в осеннем парке, я спросила:
- А мира только два? Или ещё есть?
- Количество миров бесконечно. Я был в трёх – своём, твоём и Огненном мире. Там вечно жара и полыхают костры. Люди того мира чувствуют лишь любовь и ярость. Вообще, природа мира определяет души обитателей. У вас столько противоречивых чувств и целых четыре сезона.
- А почему ты живёшь именно здесь? Какие причины?
Северус посмотрел на меня с вопросом.
- Скажи правду, пожалуйста!
- Ну, чувства Огненного мира слишком испепеляющие, здесь – самое то. Видишь ли, некоторые из нас питаются чужими чувствами, это то-то вроде болезни. Я тоже. У нас чувств нет, и мне пришлось искать другой мир. Я выбрал твой. Но зря – Михай становился похожим на вас, и я боялся, что вечная зима не сможет проникнуть в его сердце.
- Зачем ты мне всё это рассказываешь? – спросила я с недоумением. Кажется, я знала ответ…
- Твои чувства очень сильны, Май-я. Я рассказал тебе, чтобы они стали ярче, насыщеннее.
Я задохнулась от негодования. Я стала донором! Он со мной только из-за этого!
Я постаралась усмирить негодование. В конце концов, сейчас он получает удовольствие от моих эмоций.
Я ушла домой и пыталась забыть Северуса, но не могла. Мне было жаль бесчувственного парня, и на исходе недели я придумала, как ему помочь. Если моя любовь сильна…
Я увидела его в парке.
- Северус! – воскликнула я.
- Май-я? – он был явно удивлён!
Я кинулась на шею, прошептала: «Я тебя люблю» и впилась в его губы, вспоминая, всё, что было, вкладывая всю свою любовь в этот поцелуй.
Я словно развела в сердце огонёк любви и теперь, подкладывая воспоминания, как дрова, сделала из него пожар шестой степени. Я не просто чувствовала, я представляла, как огонь из моей груди переходит в Севу, и лёд его души тает, тает…
Его губы вытянулись в счастливую улыбку.
Я смогла!
Я отстранилась, и услышала его слова:
- Я люблю тебя, Май-я!
И тут вдруг по лицу и рукам Севы побежала капелька крови. Вскоре её стало больше.
Что случилось? Я поранила его?
Он весь таял в этой алой влаге. И вскоре осталась лишь лужица крови.
Поняв, что случилось, я ахнула.
Он был, как снеговик. Мог выдержать чужие чувства вдалеке, это было, как повышение температуры на пару градусов, но любовь, коснувшись его души, растопила парня, как снеговик тает в +30С. Но перед исчезновением он понял любовь. Он существовал, а я подарила ему жизнь на пару мгновений…
Я села на листья и заплакала, но грусть моя была светла…