Возмездие

Били его так, что потерялось ощущение реальности. Во рту постоянно стоял ни с чем не сравнимый  соленый привкус собственной крови. Очень хотелось превратиться в маленькую песчинку, закатиться в щель между досками давно не мытого пола оперского кабинета и просто хоть минуту отдохнуть от всего этого кошмара. На почти двухметровом тренированном теле любимца женщин уже почти не осталось места, где не приложились бы крепкие оперские руки, обмотанные резиновыми бинтами. Экзекуция продолжалась с перекурами  около шести часов.   Раньше от однокурсников слышал, что в милиции задержанных бьют, но чтобы так – и представить не мог. А чтобы его самого – в страшном сне не приснилось бы. Хотя вырос в спортзале, каждодневные тренировки, тяжелые удары кулаками (хоть и в перчатках) по голове и  телу были привычным делом.
Особенно было обидно, что его вызывавшее восхищение у девушек натренированное стокилограммовое тело совершенно безнаказанно подвергалось глумлению со стороны тщедушных, прокуренных уродцев, которых государство наделило безграничной, ни кем не контролируемой властью.
Он вдруг с натянутой улыбкой на распухших губах представил, что бы произошло в прокуренном кабинете, если бы ему вдруг удалось снять наручники и освободить руки. Увы, чудесные освобождения и внезапное наступление справедливого возмездия бывают только в американских дешевых боевиках. Терпеть сил уже не осталось.
Он так и не понял, как оказался в этом кабинете в окружении этих странных людей с напряженно-улыбающимися лицами. Шел по улице из Универа домой, только сдал зачет по философии, голова еще не отошла от заумных изречений великих ученых мужей. Подошли трое, показали удостоверения, попросили пройти на пять минут для выяснения кой-каких обстоятельства, завели в кабинет, посадили на стул, надели наручники, и молча начали бить.
  Особенно старался пожилой замусоленный мужчишка со сверкающим из прокуренного вонючего рта золотым зубом. Они несколько раз пересеклись взглядами и Студент понял – этот не пожалеет. «Упакует» просто так, ни за что. Просто потому, что кому - то надо сесть.Для отчета. "Скинуть глухаря".
И когда, навалившись вчетвером, согнув его в «три погибели», зажали голову в специально оборудованной для этого спинке стула отверстии и этот страшный опер начал пилить маленьким напильником зубы, он сдался. В конце концов, лучше тюрьма.
- Вот и ладненько, - сказал золотозубый, - Вот листочек, пиши.
- О чем?
- Как убивал, как прятал трупы.
- Откуда я знаю.
- А мы подскажем.
- Но я же там не был.
- Будешь. И попробуй ошибиться в суде. В СИЗО сдохнешь.
Потом под диктовку дрожащими руками писал какие-то бумаги, куда-то возили, покормили беляшами, даже предложили водки. Потом привезли в изолятор и оставили одного в камере. Спать, спать, спать. 
Через три дня материалы передали в прокуратуру. В них – явка с повинной, проверка показаний на месте с красочными цветными фотографиями, где он весь синий дрожащей рукой показывает место, где  он якобы убивал потерпевших, место на свалке, где трупы потом "нашли" по его наводке. Следствие закончилось  достаточно быстро –   через три месяца. Суд также был суровый, но очень быстрый и очень справедливый. Двенадцать лет за два трупа – и не много и не мало.
Дальше – зона. Как жилось в ней двадцатилетнему студенту юридического факультета лучше не рассказывать. Спасло знание законов и красивый каллиграфический почерк. Через два года лучше него жалобы в зоне не писал никто. Пришло уважение и со стороны администрации, и со стороны блатных. Он не отказывал в помощи никому. Даже любовные письма деревенским мужикам редактировал. Заодно писал по своему делу.
Неожиданно пришло заказное письмо из областной прокуратуры. Открыл – а там представление прокурора области в надзорную инстанцию о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Оказывается, через год после суда взяли  банду, на которой была куча трупов. При допросе одного из участников выяснилось, что тех двоих они тоже «замочили».
Короче, еще через месяц его выпустили.
А через полгода поздно вечером пьяненький подгулявший старший опер возвращался домой. Неожиданно перед ним остановился высокий молодой человек в несуразно большом плаще.
- Привет.
- Здорово, коль не шутишь.
- Помнишь меня?
- Нет.
- Два года назад ты на меня  два трупа «повесил».
- Ну и что?
- Ошибочка вышла.
- Бывает.
- За ошибки надо платить.
В темноте выстрелы из двух стволов обреза прозвучали как громовой раскат. Опера  силой порохового заряда и картечи отбросило далеко назад, перевернув несколько раз в воздухе. Как - то зловеще в темноте, отражая вечную Луну, прощально сверкнул золотой зуб. Успел он или не успел покаяться перед смертью – одному Богу известно. Да и возможно ли такое при его грехах? Студент вытер ручку обреза платком, бросил оружие под ноги умирающему и быстрым шагом  пошел прочь. Легче на душе не стало, но мысль о том, что больше никто не будет безвинно страдать от рук этого урода, немного успокоила. «Все в руках Божьих».