Прости, попутчик...

                И злое торжество  в глазах
                тая,               
                Женщина в углу слушала…себя…


 …Вера состоит из ряда противоречий, объединенных благодатью… Кто-то же из великих сказал это. Вот почему я сейчас вспоминаю об этом?.. Причем тут вера?.. И вера во что?.. В добро, в силу разума? Сознания?.. Какое, к черту, сознание, когда думаешь о собственном комфорте?.. О собственной неприкосновенности. О собственном благополучии.  Вот так всегда - сплошные противоречия…  И ведь сейчас, глядя на него, спокойного и невозмутимого, она терзала себя и мучила: «Смогу ли я отказать человеку в столь малой просьбе или нужно поступить «комфортно для себя», исполнив столь неприхотливое желание…Попутчика. Что ж, дорогая разведенка, не хотите вступать в конфликт с собой – мямлей и тряпкой или, может, чересчур доброй особой? И как же тогда поступить? Если поверить в себя как самодостаточную и сильную личность, тогда, видимо, не стоит быть палочкой-выручалочкой; а если взглянуть на себя как на милую простушку – тогда «конечно – конечно!»  Так размышляла Она, сидя в практически пустой маршрутке.
    Вначале все, казалось, складывалось как нельзя лучше. Газель была еще «неукомлектованной» -  любимая фразочка водителей. Их утренний грубовато-радостный возглас: «Ну что, укомлектовались?!» - всегда резал непроснувшийся и оттого размягченный слух. Словно снабдил, пополнил свое механическое чрево товаром – причем не всегда свеженьким, встречался и залежалый, даже попахивающий.  Однако  Попутчик оказался из числа качественных продуктов, такие не залеживаются. Отутюженный,  в военной форме, благоухающий, уверенный в себе… Таким он зашел в маршрутку. Оказывается, в нее можно войти. Не влезть сутулясь, не прошмыгнуть, быстро заняв удобное местечко, не ввалиться, чуть не споткнувшись о подножку. Нет, он спокойно вошел, словно не собирался «укомлектовываться».  Сел Он, конечно, не впереди.  Еще бы, сидеть спиной к водителю  мало кто любит. Во-первых, остается только одно – закрыть глаза, а если повезет – пуститься в дрему. Во-вторых, тебя тут же озадачивают  пренеприятнейшим занятием – передавать деньги за проезд. А так хочется, пока не окунулся в водоворот рабочих проблем и интриг, смотреть в окошко на утренний просыпающийся город, предаваться мечтам… А когда на тебя таращится вся маршрутка – не до планов на будущее: глаза «укомлектованных», смотрящие сквозь тебя, блокируют все твое иллюзорное сознание.
   «Чем мельче интересы человека, тем ему крупнее кажется каждая мелочь и ерунда», - продолжала декларацию по защите прав человека - его лучших, не сумевших растеряться в маршрутках, качеств - ее совестливая натура и все продолжала зудеть: «О чем ты думаешь? Почему такая мелочь вызывает в тебе столько эмоций?..».   Глядя на пустующие впереди сидения, Женщина оценивала ситуацию: нет пока Тех, кого будут зомбировать они, удобно «укомлектовавшиеся». А пока их нет, тебе проще самой встать и заплатить за проезд. И, совершив это, ты переполнен чувством собственного достоинства – ты это сделал, не дождавшись Тех.  А как поступит твой Попутчик?..  Не прошло и двух минут, как Она услышала: «Девушка, не передадите за проезд?» Она была уже готова к ответу, она -  самодостаточная и сильная личность, а не какая-то простушка, поэтому, мило улыбаясь, ответила: «А кому?»  И, добавив грубоватости, продолжила: «Сами вставайте и платите». Неужели это она?  Она смогла сказать «нет»!  Она ликовала!!! Попутчик встал и, проходя мимо, обратился со спокойной и всепонимающей улыбкой: «Девушка, давайте деньги, я и за вас заплачу». «Я уже так же, как и вы, оплатила», - виновато выплеснула Она и подумала с тоской и обидой на него, на саму себя, на Тех, кто еще не заполнил те ненавистные ей  места: «Прости, попутчик…». И это виновато-брюзгливое «прости» до конца дня не давало покоя женщине с целым ворохом свалявшихся со временем комплексов, которые так и не удалось вычистить ни постоянным самокопанием, ни внутренней нарастающей агрессией, ни верой в свои лучшие качества.