Легенда Феникса. Глава 16 Возвращение

В Льесале все было как прежде. Лир огляделся. Вода, созданная, как и все вокруг, магией альвов, все так же неслась по искусственным руслам потоков и желобам бессчетных фонтанов. Пестрые птицы, никогда не существовавшие в живой природе, по-прежнему распевали свои нескончаемые песни в изумрудных зарослях кустов и деревьев, таких же поддельных, как и плодородная почва у их корней.

Яркая, но насквозь фальшивая действительность обступала изгнанного князя со всех сторон.
Подумать только, а ведь когда-то он принимал самое активное участие в сотворении всего этого! Прошло лишь полтысячи лет, с тех пор, как недра Таинственных гор, протянувшихся на западе от южного побережья до Северных пустынь, заселили альвы.

Бессмертные пришли на континент Феникс с другой земли, расположенной далеко-далеко отсюда, за бескрайним Вечным океаном. Они бежали оттуда затаив в своих сердцах смертельную ненависть на людей, чересчур невежественных, чересчур жестоких в своей ненасытной жажде власти и могущества. 

Альвы предпочли холодную тьму пещер чужого материка, яркому солнечному свету и жизни на поверхности у себя на родине, бесконечно отравляемую страхом, враждебностью и алчностью смертных.

Недра горного хребта были безжалостно исполосованы и изгрызены магией, а их кровоточащие внутренности заполнены фальшивыми ветрами, зеленью, огнем и водой — всем, что могли подарить своему новому дому четыре Великих Князя альвов.

Дворец, возведенный в самом сердце пещер, словно в насмешку над реальностью, назвали Небесным чертогом. Как будто подобное имя могло заменить его обитателям прелесть свежего воздуха и блеск солнца над головой.

Так появилось королевство Льесаль, надежно скрытое от всего внешнего мира не только глыбами камня, но и могущественнейшим чародейством.
Но, как и следовало ожидать, не все бессмертные смогли примириться со скалистой тюрьмой. Тоска по внешнему миру оказалась сильнее голоса крови, и спустя полстолетия после рождения нового королевства, группа альвов навсегда покинула горы.

Оставшиеся бессмертные восприняли это бегство, как тягчайшее преступление, и возненавидели отступников даже сильнее, чем когда-либо ненавидели людей.
А предатели приняли другое имя, окончательно порвав все связи с Льесальским королевством. Отныне смертные знали их как эльфов.

С теми первыми отступниками ушла и Верданди, княгиня Земли, единственная женщина среди Великих Князей Льесаля. До этого она пыталась склонить остальных альвов к мысли о  жизни небольшими группами на новой поверхности, но потерпела поражение.
Остальные Князья не осуждали кратковременного пребывания своих подданных в мире людей, но все же, большую часть времени обязывали проводить их в Льесале. Верданди же ратовала за постоянное существование бок обок со смертными, как это было раньше, на Белом Тигре, и что закончилось так плачевно.

Альвис, Лир и Матиас не смогли понять её отчаянной тяги к опасной поверхности и не откликнулись на её мольбы. Это и привело к расколу. Великих Князей осталось трое — равновесие пошатнулось.
Только сейчас, спустя столько веков, Лир, наконец, осознал причину, заставившую эльфов покинуть Льесаль. По иронии судьбы, только собственное изгнание позволило ему открыть глаза на мотивы бывших сородичей.

И теперь Лир не осуждал их. Сейчас он и сам томился, задыхаясь под гнетом мертвого камня, давящего на него со всех сторон. Какой недостижимой мечтой ему показалась мрачная, угрюмая, но свободная атмосфера Темного леса!
Лир осознал, что эльфы, ценой вечного изгнания и позора, купили бесценное сокровище — свободу. Свободу от власти Князей, от скалистой тюрьмы, от надоевшего уклада жизни…
Но почти мгновенно в его памяти вспыхнуло печальное знание: отступники недолго наслаждались этой свободой. Альвы постарались истребить их всех.

В мире осталось лишь немного далеких потомков предателей — полуэльфов. До некоторых из них, как например до асгардской тройки, альвы пока просто не сумели добраться. Другие же, такие как герцог Флоренс Дриадский, сумели убедить их в своей безграничной преданности.

Наверное, будь у князей выбор, они не приняли бы полуэльфов. Но… их раса стояла на грани вымирания. Борьба с людьми и раскол в собственных рядах сильно потрепали бессмертных. Их всегда было немного, а сейчас и вовсе осталось совсем чуть-чуть. Продолжение междоусобной распри привело бы к гибели и альвов и эльфов, поэтому Великие Князья были вынуждены внять голосу разума.

Хотя кровь полуэльфов сильно испортили люди, в них все равно безошибочно угадывались предки. Потомки отступников использовали магию, совсем непохожую на людскую, двигались невероятно бесшумно и грациозно, а самое главное — отличались поразительным долголетием, последним даром бессмертных эльфов.
Внешность… вот здесь изменения поражали. Все альвы были прекрасны. Но эта красота… она отталкивала. Слишком холодной и неземной она казалась человеческому взору. В ней таилось что-то чуждое, почти опасное.

Безупречными лицами альвов восхищались — но в них начисто отсутствовала способность пробуждать любовь. В строгой правильности их черт словно отсутствовала жизнь. Эта красота была настолько совершенной, что казалась неправильной. Лир всегда поражался, как при таком восприятии первые эльфы сумели смешаться с людьми.
А вот глядя на полуэльфов, люди невольно сравнивали их с богами, сошедшими на землю.  Если в альвах им чудилось что-то противное самой природе, то лица полуэльфов, немного испорченные человеческой несовершенностью, казались им абсолютной красотой.
Но, несмотря на это, полуэльфы казались рядом с альвами бледными неудавшимися копиями. Получался заколдованный круг.

Лир раздраженно вздохнул. Все эти воспоминания неизбежно приводили к той самой причине, по которой он вернулся сюда. Его внучка влюбилась в полуэльфа! Черт побери, ну почему из всех окружающих её мужчин, она умудрилась выбрать именно короля Асгарда?! Неужели на свете не нашлось никого другого, любовь к кому не грозила бы ей такими сложностями?
Честно говоря, в первый раз услышав это признание, изгнанный князь едва не взбеленился: сколько можно?! Он уже поплатился за подобный проступок, когда всплыла на свет преступная, по мнению альвов, связь его дочери с принцем Асгарда. Неужели этого недостаточно?!

А ведь вся его вина состояла в том, что он отказался отречься от Кэйлинны. Во всяком случае, перед лицом всех бессмертных. И лишь за это его наказали в точности так же, как и саму нарушительницу. Даже не посмотрели на то, что он один из Великих Князей… Хотя, чему удивляться: разве он сам вспомнил об этом, когда Верданди избрала судьбу эльфов?
Вот только… к чему все это? Чтобы потешить свою гордость? Ведь он все равно отвернулся от дочери, не успели они переступить за врата Льесаля! Поселившись в Темном лесу он долго мучился угрызениями совести, но так и не нашел в себе мужества примириться с Кэйлинной.

И вот вчера он узнал, что его дочь уже три года как мертва. А он все это время продолжал терзаться вопросом: как помириться с ней? Это ужасно.
Лира одолевала печаль, смешанная с полнейшей растерянностью. Он знал, что Кэйлинна стала королевой Норда, но не понимал, как это произошло. Она же была без памяти влюблена в Люцифера Асгардского! Что могло случиться? Он её бросил, или же она образумилась слишком поздно?

Пытаться требовать ответов от Венеры, было пустой тратой времени. Лир почти сразу понял, что она вообще ничего не знает про альвов. Даже слова такого никогда не слышала. И не подозревает о том, что ее мать стала эльфом, предав убеждения бессмертных ради глупой, опрометчивой любви. Черт, да она считает себя обычным человеком! Это она-то не волшебница —  внучка самого Льесальского Князя Воды?!
Впрочем, все из-за этой печати. Читая ауру внучки, Лир мог совершенно точно сказать, что она была запечатана практически сразу после рождения. О чем думала Кэйлинна, применяя подобную магию к Венере? Неужели забыла о том, насколько это опасно? Или же любой, даже самой страшной, ценой стремилась оградить малышку от мира альвов и эльфов, уберечь её от возможной мести бессмертных?

А вообще, какая теперь разница… ведь все оказалось напрасно. Что сказала бы мать, узнай она, что её дочка влюбилась в брата её любовника? С ума сойти. Так мало этого, стараниями Лира альвы тоже вот-вот узнают о существовании Венеры. Что будет после того, как они поймут, что ещё одна женщина из рода Лира намерена связать свою судьбу с полуэльфами, князь Воды старался не думать.
Но сам он смирился с выбором внучки. Не многие бессмертные смогли бы найти в себе силы принять эльфов, но изгнанный князь справился с этим испытанием. Ведь Венера, в отличие от Кэйлинны, осознанно совершившей предательство, не знала о законах Льесаля. Лир во что бы то ни стало решил сохранить связь со своей внучкой. Еще он надеялся таким образом загладить хоть часть вины перед дочерью. А отчасти, ему просто не в чем было упрекнуть Асгардского короля.

В самом деле, в то время как он — родной дед Венеры! — сидел у себя в Темном лесу и пестовал свое горе, этот мужчина спас её от Астрея и дал приют в собственной стране. Более того он пообещал вызволить её брата, если тот жив. И сделал все это, не надеясь ни на что  взамен. Хотя…
Лир досадливо нахмурился. Как жаль, что он никогда не видел этого Лофта лично! Он бы многое дал за то, чтобы выяснить, взаимны ли чувства Венеры. Что-то с трудом ему верилось в подобное бескорыстное благородство…
Но как бы там ни было, он вернулся в Льесаль не для того, чтобы все это вспоминать. Он пришел требовать подобного снисхождения и от остальных Льесальских Князей. Жаль только, что в то время как эту воду мутила Верданди, ему и в голову не пришло поддержать её идеи… Тогда, по крайней мере, силы противников были бы равны.

Князь Воды бросил последний взгляд на окружающее великолепие и уверенно взбежал вверх по синему мрамору ступеней Небесного Чертога.
Без сомнения, о его присутствии уже известно всем обитателям гор. Альвы лучшие  чтецы аур на свете. А силу Князя, если тот не скрывается, могут почувствовать за милю даже самые бездарные людские волшебники, о бессмертных и говорить нечего.

Коридоры чертога были погружены в полумрак и тишину. Когда-то Лир воспринимал это спокойствие как должное уважение правителям, но теперь… он впервые усомнился в этом. Скорее всего, подданные либо просто боялись попадаться лишний раз на глаза князьям, либо им попросту не было дела до того, что здесь вообще происходит.
Лир даже затруднялся представить, какое предположение более верно. В телохранителях и стражах никто из Князей не нуждался. Они бы и так без труда дали отпор любому, покусившемуся на их жизнь. При условии, конечно, что такой безумец сыскался бы. А если кто-то из них хотел дать поручение подчиненному, он сам извещал его о своей воле.

Изгнанный Князь прошел еще несколько шагов, и тут его едва не оглушила аура, полная такого гнева и ярости на него, что он невольно попятился. Альвис. Ну, разумеется. Ничего другого от Князя Огня ждать и не стоило.
Они и раньше-то были с ним на ножах, а уж теперь… после того как на свет выплыла тайна дочери Лира, Альвис совсем озверел. Такое пятно на репутации Великих Князей! Но вот это чересчур даже для него. Откуда столько злобы и ненависти?! Лир попытался прочитать ауру бывшего соратника, но наткнулся на невидимую стену. Альвис намеренно блокировал его!
Почти мгновенно его отвлек громкий радостный вопль, раздавшийся в одной из боковых галерей.

— Лир? — Этот высокий голос без сомнения принадлежал Матиасу. — Лир, ты вернулся!
В следующее мгновение на изгнанника в танцующем вихре ветра налетел Князь Воздуха. Вот уж кто действительно искренне радовался его возвращению! В вечно колыхающихся многослойных воздушных одеждах, с чудовищно длинными развевающимися волосами, этот вечно юный альв ну никак не походил на Великого Князя. Такой же неугомонный и изменчивый, как подвластный ему воздух, он при любых обстоятельствах не терял своей неуемной энергии и задора.

Слишком низкорослый для альва, слишком женственный для мужчины, слишком непосредственный для Великого Князя — Матиас, казалось, являлся исключением из любого правила. Однако, когда он бывал серьезен, сложно было найти более верного товарища, более преданного союзника и более мудрого советчика.
Именно Матиас был лучшим другом Лира, с тех самых пор, как они познакомились много веков назад. Много воды утекло с того времени, но эту дружбу им удалось сохранить несмотря ни на что. Даже когда Лир отправился в изгнание, его друг не отвернулся от него.
Именно он приносил Князю Воды последние известия внешнего мира, от него тот узнал о замужестве своей дочери. К сожалению, эти встречи происходили нечасто, потому что прознай о них кто-то из альвов — Матиасу тоже грозило бы обвинение в измене.

Но, несмотря на подобную самоотверженность Лир продолжал сомневаться в своем друге. Глупо, но он так и не смог простить того, что тот позволил Альвису выжить его из королевства.
Он не понимал, что если бы все зависело только от Матиаса, никто и никогда не тронул бы его. Но Князь Воздуха, самый мягкий и покладистый из всех, не мог тягаться с взрывным и темпераментным Альвисом.

Видя неподдельный восторг на лице друга, Лир, наконец, понял, что  зря злился на него. Матиас вовсе не предал его, уступив Альвису. Он просто сдался перед более сильным характером. Князь Огня — вот кто истинный виновник его бед.
Внезапно Князь Воды решил рассказать свою идею Матиасу с глазу на глаз. Он знал что приятель, — в отличие от неукротимого Альвиса, — обязательно выслушает его и постарается понять. И когда тот с разбегу врезался в него, Лир не стал тратить время на дружеские приветствия: Альвис мог явиться сюда с минуты на минуту.

— Матиас, ты должен мне помочь. — Заявил он, пристально глядя в бледно-нефритовые глаза альва. — Заклинаю тебя всеми святыми, пообещай, что поддержишь меня и мою идею перед Альвисом!
— Лир… что происходит? — Повелитель ветров моментально посерьезнел. — Ты так внезапно появился здесь и сразу же требуешь помощи, ничего не объясняя. Это на тебя не похоже. — Матиас окинул внимательным взглядом Князя Воды, и на его лице отразилось глубочайшее потрясение: — Ты поседел!

Лир, несмотря на всю серьезность ситуации едва не расхохотался. Вот так всегда. Умница Матиас первым делом смотрел не на духовный облик, а на банальную внешность! Ну, кому какая разница, поседел он или нет?!
— Как это произошло? — Допытывался друг. — Что могло случиться такого, отчего твои волосы совсем побелели?!
— Время пришло. — Сдержанно ответил изгнанный князь. — Или ты забыл, что рано или поздно даже бессмертные альвы стареют?

— Боже меня упаси от подобного времени! — Фыркнул Матиас, словно невзначай бросая беглый взгляд на зеркальную стену, как будто опасаясь, что и его роскошная бирюзовая грива, достающая почти до пят, может стать в одночасье белой, как лунь. — Держу пари, ты просто перестал следить за своей внешностью. Так какой помощи ты от меня требовал?
Получив ответ на столь животрепещущий вопрос, Князь Воздуха снова с готовностью внимал Лиру. Было время, когда того попросту бесили подобные резкие переходы.  Но века общения примирили его с этими странностями, и он начал воспринимать их как неотъемлемую часть лучшего друга.

— Пообещай, что выслушаешь меня до конца, — потребовал он. — И не станешь раньше времени бить тревогу.
В светло-зеленых глазах Матиаса промелькнула неуверенность, смешанная с чем-то настолько мимолетным, что Лир не успел уловить это выражение. В следующее мгновение князь согласно кивнул.
— Обещаю, —  твердо произнес он.
Лир глубоко вдохнул. Собственная затея даже ему самому казалась настоящим безумием. Как-то отнесется к ней Матиас?
— Мы должны заключить мир с полуэльфами.

Его слова звонко упали в воцарившуюся тишину. Пристально наблюдая за реакцией друга, Лир видел, как на юном лице Матиаса потрясение сменяется усталой покорностью судьбе.
— Лир, ты представляешь, что с тобой сделает Альвис? — Безжизненно поинтересовался повелитель ветров. При упоминании Князя Огня в его глазах появилось незнакомое затравленное выражение, никогда прежде не виданное Лиром на его беспечном лице.
Дурное предчувствие опалило Князя Воды. Несмотря на неприязнь, всегда существовавшую между ним и Альвисом, он никогда его не боялся. И Матиас тоже. С какой стати сейчас что-то должно было измениться? Но… лицо друга говорило само за себя. Видимо, за время отсутствия Лира, в Льесале изменилось многое.

— Что это значит? — Медленно спросил он. — Что мне сделает Альвис?
Вместо ответа альв попятился. От задора и неуемной энергии, фонтанирующей из него несколько минут назад, не осталось и следа. Сейчас Матиас больше всего походил на побитую собаку. Странно, но именно подобное сравнение первым пришло в голову Лира, когда он перехватил отчаянный, умоляющий взгляд друга.
Господи, да что сотворил этот Альвис, если неунывающий, оживленный Князь Воздуха так трясется от одного его имени?!

— Матиас… — начал было Лир, на секунду забыв о собственных проблемах, движимый только тревогой за лучшего друга.
— Нет! Ни о чем не спрашивай! — Воскликнул зеленоглазый альв. — Ты больше не один из нас… я ничего не могу тебе рассказать!..
Теперь дрожал не только его голос, но и губы. Со стороны могло показаться, что он вот-вот заплачет. Конечно, Матиас всегда отличался излишней эмоциональностью, но вот это — уже явный перебор!

— Хорошо, — преувеличенно спокойно произнес Лир. В нем начинал закипать гнев. Сколько можно тянуть кота за хвост?! С минуты на минуту сюда явится Альвис, выяснять, что понадобилось в Льесале изгнаннику, а они до сих пор никак не могут найти общий язык! — Я не спрашиваю. Я прошу помощи.
Матиас заметно расслабился, потом его лицо окаменело, а в глазах вспыхнула безумная решимость. От бесхарактерной мямли, дрожащей перед Лиром минуту назад, не осталось и следа. Теперь на его месте снова был один из Великих Князей. Лир перевел дух.

— Прекрасно, — голос повелителя Ветров был спокоен и тверд. — Я помогу. Может быть, я сошел с ума, но я помогу тебе. Я тоже считаю, что пора заканчивать эту бессмысленную распрю с эльфами! И плевать мне на Альвиса, раз уж мне больше не придется тягаться с ним в одиночестве.
— Матиас… — Лир на мгновение опешил от таких слов. — А тебя случайно не подменили, пока меня не было?

— Можно и так сказать, — он невесело улыбнулся. — Я думал обо всем этом ещё с тех пор, как ушла Верданди. А с твоим изгнанием это и вовсе стало моей навязчивой идеей. И знаешь что, Лир? Меня все достало. Просто достало. Альвис с его принципами. Ты и Верданди с вашим упрямством. Эта бесконечная грызня с эльфами. И я решил: если еще когда-нибудь кто-то поднимет при мне эту проклятую тему, я поддержу его, черт побери, не задумываясь!
К концу речи он почти кричал. Не в силах устоять на месте, Матиас забегал кругами вокруг Лира. Взбесившийся ветер резкими порывами носился взад-вперед по коридору, закручиваясь вихрями вокруг своего господина, а тот все никак не мог успокоиться:

— Ведь жил же ты на поверхности, жили эльфы, живут их потомки — и никто их не трогает! Люди Феникса — другие! Проклятье, да они сами используют магию! Они — не те болваны с Белого Тигра, что сжигали нас на кострах! Почему никто в Льесале не хочет этого понять?!
Выпалив все, что накипело у него на душе, Матиас заметно успокоился.
— Так, — произнес он с глубоким вдохом. — Если мы хотим чего-то добиться, нужно действовать обдуманно. Кроме того, у нас мало времени. Не думаю, что тебе позволят остаться здесь надолго. Объясни, чего конкретно ты хочешь.

— Ты ведь в курсе последних событий? — Спросил Лир. — На Фениксе бушует война. Страна за страной сдаются перед мощью Миргардской империи. Сейчас она добралась до Асгарда. Насколько я понял, полуэльфы вместе со своим народом вот-вот проиграют. Нельзя этого допустить ни в коем случае. Подкрепление из Льесаля было бы как нельзя кстати.
— Я все это знаю. Но какой интерес тебе в этом деле? — Поинтересовался Матиас нахмурившись. — Разве ты стал Асгардским подданным?

— Нет, — сдержанно ответил Лир. Он понимал, что придется рассказать всю подноготную отношений между Астреем Венерой и Лофтом, чтобы его стремление помочь полуэльфам выглядело достаточно обоснованным, но перспектива обсуждать это даже с Матиасом вызывала у него неловкость.
— Лир, не темни, — заметив его нерешительность, попросил повелитель воздуха. — Я должен понять, что заставило тебя пойти на подобный шаг. Ведь я тебя прекрасно знаю: не будь веской причины, ты никогда бы сюда не вернулся.
Увиливать дальше было попросту бессмысленно, поэтому Лир сдался и пересказал Князю Воздуха все, что он узнал вчера вечером от Венеры.

— Это все меняет, — задумчиво произнес Матиас. — Так ты говоришь, девочка влюблена в полуэльфа? Кажется, в твоей семье это скоро станет традицией!
Изгнанный Князь, в который раз за день, облегченно перевел дух. Как хорошо, что у Матиаса такой покладистый характер! Любой другой альв на его месте ни за что не стал бы шутить по этому поводу.

— Кажется, я знаю, кого можно послать с этой миссией. — Заявил Матиас. — Флоренса Дриадского. В его интересах победить Астрея как можно скорее.
— Погоди-погоди, — попросил Лир. — Ты говоришь о полуэльфе, который в каком-то там колене родня королевской семье Заколдованного королевства?

— Да, — подтвердил Князь Воздуха. — Ты можешь и не знать, но Астрей вырезал всех носителей королевской крови. Если Зачарованное королевство когда-нибудь снова обретет независимость, Флоренс станет его правителем. Кроме того, раз он полуэльф, значит, сможет найти общий язык с Асгардским королем и его братьями. Но учти, — тут Матиас помрачнел. — Я не знаю, какие распоряжения даст ему Альвис. И повлиять на это тоже не смогу. В конце концов, Флоренс использует огненную стихию магии и прежде всего подчиняется Князю Огня.

— Отправляясь сюда, я не надеялся даже на то, что меня вообще станут слушать, — проговорил Лир, пытаясь справиться с охватившим его волнением. — Матиас, ты настоящий друг, и я в который раз убедился в этом!
Князь Воздуха просиял.
— Если бы ты знал, как я рад, твоему возвращению, ты не благодарил бы меня, — покачал он головой. — Ты даже не представляешь, какая скучная штука, эта жизнь, когда тебя нет рядом.

— Неужели ты считаешь, что я проводил время лучше? — Поинтересовался Лир. — Знаешь ли, компания лешего, русалок и чернокнижников — вовсе не предел моих мечтаний!
Неугомонный альв прошелся несколько раз по коридору, словно не в силах устоять на месте, а потом, резко остановившись, словно вспомнив что-то, произнес, в упор глядя на друга:
— Лир, я тебя умоляю — не задирай Альвиса! Если ты снова его доведешь, весь наш прекрасный план улетит в преисподнюю, а из Льесаля вынесут твои испепеленные кости!
Лир прикрыл глаза.

— Я постараюсь, — ответил он. — Но знаешь что: не будь Венеры, я ни за что на свете не стал бы перед ним выслуживаться!
 Внезапно Матиас резко обернулся, невольно напружинившись:

— Ну вот, — пробормотал он сквозь зубы, — легок на помине. Альвис идет сюда. Вероятно, не дождался, пока ты, наконец, соизволишь к нему явиться!
Лир невольно взмолился небесам, чтобы они помогли ему избежать хотя бы ожесточенной схватки с Князем Огня. Он вовсе не исключал подобной возможности, прекрасно помня, как они расстались в свою последнюю встречу.

Продолжение следует.