Доченька

Часть 1. Вступительная.
Глава 1.
Абуксигун тряхнул огромной гривой черных, свернутых в дреды волос и поправил пояс с оружием. Скоро дежурство кончиться, и он сможет вернуться назад, в деревню.
Абуксигун был орком, стражем деревни. Для человеческого глаза все представители его народа походили друг на друга, как близнецы. Все высокого примерно 3 метра роста, с серо-зеленого цвета толстой кожей, крупными головами, приплюснутыми носами, маленькими темными глазками и копнами черных волос. Ко всему этому стоит прибавить ручищи, размером с лопаты, тяжеленные дубинки, грубые, но довольно острые кинжалы и невероятную (по человеческим меркам) силу. Конечно, орков боялись, их считали грубыми, неотесанными чурбанами, потому что человек считает таковыми всех, кто не похож на него (вспомните отношение белых и чернокожий людей нашей земной истории!). На самом деле, это раса отличалась от людей внешними и физическими показателями, не более. Они имели свой язык и древнюю культуру, умели дружить, любить, хранить верность. Люди считали орков вероломными, хотя чаще всего сами нарушали договора, а не их «толстокожие» соседи. Разрастаясь, человеческая раса на Радрине забирала себе все лучшие территории, оттесняя орков, гномов, эльфов, гоблинов и других на те земли, которые считали непригодными для себя. Так гномы оказались в пещерах, эльфы в непроходимых чащобах, гоблины в пустыне, а орки в высокогорье. Но и в этих негостеприимных районах, люди преследовали своих разумных соседей, стремясь истребить их или сделать рабами.
Теперь раса орков на Радрине стала печально малочисленна. Всего несколько небольших деревень в горах Аспедрен, еще сопротивлялись натиску, и то, надежд у них оставалось мало.
– Не терпится уже? Не стоится на посту? – услышал Абуксигун раскатистый голос своего старшины.
– Все спокойно, – пожал плечами страж.
– Ты хороший солдат, – одобрительно рыкнул старшина. – Сегодня отпускаю тебя пораньше, понимаю, что с тобой случай особый!
Абуксигун смял лицо в оркскую улыбку, выставив крупные черно-желтые зубы. Он был доволен.
– Вот, только слушай, – продолжал старшина, ничуть не улыбаясь. – Ты говоришь спокойно, а с постов в другой части долины приходят тревожные вести. Стражи заметили людей. Мы пока точно не знаем, сколько их, но караулы утроены: надо всегда быть начеку!
Теперь Абуксигун смотрел на своего старшину уже без улыбки, а, наоборот, с неподдельной тревогой. Собственные дела оттеснились проблемами общими для всей деревни.
– Так что отдыхай, Абуксигун, но будь начеку, если произойдет нападение, то поднимем по тревоге всех! Понял?
– Понял, но как вы могли подумать, что я брошу товарищей ради собственного удовольствия? Я теперь должен идти в первых рядах, грудью защищать...
– Да, не горячись ты, я так, для порядку, – добродушно перебил Абуксигуна старшина. – А теперь иди, неизвестно, сколько времени нам отпущено на счастье!
Страж кивнул и поспеши прочь.
Еще и года не прошло, как в этой оркской деревне сыграли веселую и шумную свадьбу по всем правилам. Абуксигун, ему стукнуло всего 67, по меркам его расы еще только-только стал мужчиной, женился на Викимэк, первой красавице деревни, тоже по оркским меркам. Молодожены искренне любили друг друга, не в правилах их народа было заключать браки без любви. Все они хотели делить пополам, всю жизнь идти рука об руку и вместе служить на благо своей деревни и всего народа орков.
И всего 3 недели назад Викимэк родила горячо любимому мужу дочку Сэйен, что переводилось как «прекрасная». Пока жена корчилась в родовых муках, Абуксигун ни на шаг не отходил от нее, пытался успокоить всеми возможными способами, поддержать ее. А когда крошка Сэйен увидела свет, он стал первым, кто взял ее на руки. Однако, служба не ждала, и Абуксигун провел со «своими девочками», как он называл жену и дочку, всего день, а на следующий отправился на свою заставу. С тех пор он лишь получал весточки из дома, от сменявшихся сослуживцев. Наконец-то он сможет вернуться и собственными глазами увидеть, как подросла за эти недели Сэйен, обнять ненаглядную Викимэк.
Словно на крыльях летел Абуксигун домой, к самым родным и любимым.

Глава 2.
Абуксигун провел дома только 2 дня. Все это время он почти не спускал с рук свою малютку, но при этом успел много дел переделать, накопившихся в хозяйстве за это время.
Деревня спала. Никакие звуки не тревожили чуткого слуха орков. Только кузнечики и сверчки стрекотали в высокой траве. В час, когда луна поднялась на самую макушку неба, в деревню вбежал запыхавшийся и блестящий от пота орк. Он передвигался огромными шагами, со всей доступной его огромному телу скоростью, но все равно боялся, что пришел слишком поздно. Он пронесся прямо на главную площадь в центре деревни и ударил в гонг. Этот гулкий удар резко разорвал ночную тишину.
Орки проснулись. В каждом доме мужчины повскакали со своих мест и бросились к оружию. Здесь все были воинами, их осталось слишком мало, чтобы делиться на армию и мирное население, люди не пощадят никого, и обороняться надо всем без исключения.
Абуксигун, как пробка из бутылки, вылетел из мягкого супружеского ложа и начал лихорадочно натягивать незамысловатую одежонку. Раньше орки умели наряжаться и следить за собой, как и любая другая раса, но годы постоянного ожидания опасности отучили их от этого.
– Береги себя! – крикнула обезумевшая от страха Викимэк, уже выбегавшему из хижины мужу.
Он лишь быстро кивнул и побежал прочь. На деревенских улицах было светло как днем от множества горящих факелов, и шумно, как в базарный день, от гула разгневанных и испуганных голосов.
– Где они? Куда бежать? – быстро спросил Абуксигун у своего соседа.
– У Двуглавого утеса! – крикнул сосед, и они вместе бросились туда, на помощь дежурившим в эту ночь на заставе стражам.

Уже наступало утро, первые лучи восходящего солнца разбавили тьму ночи, когда Абуксигун впервые смог обернуться. Он сражался без устали с тех самых пор, как достиг заставы у Двуглавого утеса. Люди не находили спасения от его мощного боевого топора, не характерного для орков, но излюбленного Абуксигуном оружия.
Внизу в долине лежала деревня. Орки, занятые рубкой, не оборачивались, поэтому то, что предстало перед глазами Абуксигуна, стало для него полной неожиданностью. По оркской деревне сновали крохотные фигурки людей, кое-где уже поднимался дымок, занимающегося пожара. Эти мелкие, тонкокожие создания обманули их! Отвлекли, заставили покинуть свои дома!
Взревев как огромный раненный зверь, Абуксигун бросился прочь от последних очагов сопротивления нападавших. Еще быстрее, чем на помощь товарищам, он летел теперь назад, домой. Он не мог поверить, не хотел верить, что эти мерзкие создания подняли грязные лапы на Викимэк или Сэйен.
Еще некоторые орки, обернувшиеся вслед за ним, тоже бросились домой. Всех волновал один вопрос: сумели ли семьи спастись? Ведь в деревне остались лишь беззащитные женщины, дети и старики!
Вбежав за изгородь, окружавшую жилье, Абуксигун сразу вступил в схватку с одним из людей. Он мужественно прокладывал дорогу к собственной хижине. Над ней уже поднимался едкий черный дым. В ужасе орк вбежал в дом, под громкий гогот людей за воротами. Самые жуткие кошмары огромного могучего создания оправдались. В самом углу лежала Викимэк с перерезанным горлом, а за ней крошка Сэйен, мать хотела спасти ее, закрыть собой, но малютка задохнулась за огромным телом мертвой матери. Абуксигун взвыл, и вой этот был страшен, он разнесся над острыми пиками гор Аспедрен.
Орк выскочил из затянутой дымом хижины и бросился на первого попавшегося на глаза человека. Он отомстит! Он убьет как можно больше этих трусливых бессердечных тварей, а потом упадет на свой топор, потому что жизнь без Викимэк и Сэйен не имела для Абуксигуна никакого смысла.
Но его уже ждали. Огромная сеть накрыла обезумевшего орка. Мерзкий человеческий маг уже творил заклинание. Абуксигун рванулся последний раз, а потом беспомощной грудой повалился на землю – подействовало обездвиживающее заклинание.

Глава 3.
Маг погрузил огромного орка в зачарованный сон. Люди стащили пять самых сильных и здоровых врагов, а остальных дорезали поодиночке и сожгли вместе с деревней. Неизвестно, как выдержал бы Абуксигун вид полыхающего дома, но, хвала богам, он этого не видел.
Предвидя состояние пленников. Солдаты под руководством командира погрузили спящих орков на телегу и повезли прочь.
Абуксигун начал приходить в себя только у самых подножий гор Аспедрен. Голова казалось, налилась свинцом, все тело ныло от усталости и долгого лежания в неудобной позе. Но во стократ страшнее этого была душевная боль в клочки разрывавшая сердце. Перед глазами стояли мертвые тела жены и дочки. Если бы у орка было оружие, он убил бы себя, не раздумывая, но, разумеется, всех пленников обезоружили.
В то же время начали приходить в себя другие орки. Они двигались, терли лопающиеся от боли головы и кряхтели как старики. По мере пробуждения  глаза их загорались огнем ярости, желание отомстить за друзей и родных, сокрушить врага.
Конечно, даже без оружия, орк – грозный противник. Люди знали это, поэтому на пленниках уже были кандалы, и на ногах, и на руках. Огромные толстые цепи, не смог бы разорвать даже самый сильный орк.
– Проснуться? Есть хорошо! – на ломанном оркском языке произнес человек, подошедший к ним. – Ваша слезать с телеги! Лошадка уставать тащить такая тяжесть!
Серьезность своего требования человек подтвердил ударами плетки. На ее ремнях завязали тугие шишки узлов, чтобы получалось больнее. Скорее всего, плетка была заговоренная, потому что она до крови разбивала даже толстую кожу орков.
Не охотно пленники подчинились. В кандалах они чувствовали себя беспомощными, не было никакой возможности сражаться с врагами.
– Ничего! – даже подбодрил их человек с плеткой. – Здесь ваша быть лучше, чем в свой хлев! Мы есть заботиться о вас!
Абуксигуну безумно хотелось стереть нахальную ухмылочку с лица погонщика, но кандалы мешали ему, а улыбка человека все расползалась, он чувствовал гнев орков и понимал свою безнаказанность.
Целый день они шли под палящим солнцем, без воды и еды, не останавливаясь отдохнуть, с тяжеленными кандалами на руках и ногах.
Вечером, когда люди все-таки остановились, орки просто попадали в траву. Даже если бы их освободили и дали оружие, они все равно не смогли бы исполнить свою мечту – отомстить!
Однако люди почему-то проявили снисхождение. Они напоили орков и даже дали им хлеба, плохого, правда, но после суток без еды сошел и такой. Утром их снова покормили. Только поднявшись на ноги, Абуксигун понял, что вода, которой их поили, была не простая. Он не шел, а летел. Все мысли его улетали куда-то вдаль, оставляя место лишь пустоте, которая, возможно могла стать спасением от тяжких душевных мук. Но Абуксигун всеми силами сопротивлялся этой пустоте. Мысли о жене и дочери не позволяли ему забыться. Он обязал себя сохранять мысли ясными, потому что только так оставался шанс отомстить, отомстить за самых дорогих...
Четверо товарищей Абуксигуна шагали перед ним и смотрели вперед невидящими глазами. Люди не заметили, что последний в строю орк, успешно сопротивляется действию зелья. Взгляд его на протяжении всего двухнедельного пути до места назначения оставался осмысленным, полным боли и жажды мести, несмотря на то, что зелье подливали в каждое питье. Люди не думали, что у орков есть чувства и сила воли, они не различали выражений оркских глаз. Да, по сути, им было все равно, главное: Абуксигун шел, не нападал и не предпринимал попыток к бегству, может быть он бы и изменил ситуацию, если бы не понимал – это грозит смертью!

Глава 4.
Спустя двухнедельный путь, караван, наконец, достиг пункта назначения. Орки были измождены до придела, но благодаря зелью совершенно этого не чувствовали. Наркотик действовал хорошо, пленники шли и не думали о месте, кроме Абуксигуна, конечно, который не поддался одурманиванию. Он шагал и шагал, но сердце его стонало от тоски и кипело от гнева одновременно.
Около полудня последнего дня пути они увидели старые разрушенные горы Друэн. Где располагались людские шахты по добыче гранита и мрамора, а так же других необходимых ископаемых. Естественно люди в рудниках работали надсмотрщиками. Зачем заниматься физическим трудом, когда существуют огромные толстокожие рабы орки, гоблины и гномы?
Новых подвели к грубому каменному строению у подошвы. Перед дверью курил какой-то верзила, заросший щетиной, у его ног спал клокастый пес.
Погонщик что-то гаркнул на своем языке, и орков ввели в строение. Здесь-то и началось самое ужасное. Товарищей Абуксигуна это не задевало, головы их были затуманены зельем, но несчастному вдовцу пришлось выдержать все унизительные процедуры раздевания и осмотра. Их проверяли как скот, заглядывали в рот и ощупывали кожу, а потом... к плечу приложили клеймо рудника. Орк не издал ни звука, он не доставит этим крысам удовольствия услышать его позорный крик.
Потом несчастных рабов развели по комнатам с невысокими потолками. Маги должны были прощупать их на предмет магических способностей, артефактов и тому подобных вещей, способных принести неприятности людям в будущем.
Когда к Абуксигуну вошел колдун, он стоял в углу, чтобы не опасаться нападения со спины, лицом к вошедшему, готовый на все. После прожитых за день унижений ему было
все равно, что с ним сделают за сопротивление. Маг оказался невысоким сухим старичком без бороды, зато с гривой седых волос с редкими черными прядями.
– Ты ведь не под действием зелья, верно? – спросил маг на языке орков почти без акцента. Удивительно, но голос его был спокоен.
– Нет! – рыкнул орк, ноздри его раздулись, а жилы четко выделились на могучей шее от гнева.
– Поразительно! Ты знаешь, что нужно быть очень сильным, чтоб противостоять зелью? Некоторые люди долго этому учатся!
– Мне все равно! – Абуксигун примеривался, с какой стороны лучше броситься на мага, чтобы задавить просто силой мускулов.
– Не думай на меня нападать, – все так же спокойно предупредил колдун. – Может, я не так силен, как ты физически, но магия всегда верно мне служит! Ты и пальцем не шевельнешь, а я успею убить тебя!
– Убивай! Мне терять нечего! – Абуксигун подставил грудь колдуну.
– Я не хочу тебя убивать, наоборот изучить, как тебе удалось избежать воздействия зелья! Давай, ты мне честно ответишь на пару вопросов, а я не буду тебя проверять, это неприятная процедура?
– Зачем мне это?
– Я потом заберу тебя из рудников, будешь мне помогать!
– Опыты на мне ставить хочешь? Не дамся! – снова взревел орк.
– Не буду! Не буду!
– И чего же ты хочешь? Чтобы своих сдал?
– Нет, просто скажи: магией владеешь?
– Нет!
– Амулеты магические есть?
– Нет!
– Заговоры какие-нибудь, руны знаешь?
– Нет!
– Ну, вот и хорошо, я попробую тебе помочь!
Колдун ушел, тихо прикрыв за собой дверь, оставив Абуксигуна в полном недоумении. Неужели есть честные люди? Да нет, этот тоже обманет! Конечно, обманет! Надо было сказать, что магией владеет, тогда может, убили бы, так проще!

Глава 5.
Ночь Абуксигун провел в той же комнатушке, куда его привели после выжигания клейма. Уже поздно вечером, он понял это потому, как сгустилась тьма за крохотным зарешеченным окошечком, принесли миску с похлебкой, ломоть хлеба из плевел с примесью муки и стакан воды. Орк жадно набросился на скудный ужин. Почему-то в тот вечер ему расхотелось умирать, он понял, что больше всего на свете мечтает отомстить за жену и дочь, а для этого нужно остаться в живых! Надо есть, надо не сопротивляться людям, но потихоньку набираться сил, чтобы потом в нужный момент выпустить на волю весь гнев, всю ненависть к этим грязным безжалостным созданиям.
Утром Абуксигуна снова покормили, а потом вместе с четырьмя его односельчанами повели в шахту, к которой их приписали. Сначала они вошли в узкую щель, где с трудом протискивались боком массивные орки, на входе стоял человек, спросивший пропуск у их погонщика. За узким каменным коридором развернулась большая пещера, освященная светом факелов, свет которых поддерживался магией. На полу с одной стороны лежали огромные спальные мешки, с другой стоял стол с двумя лавками. У противоположной от входа стены спускалась тележка в шахту.
Погонщик кинул на пол постели для новоприбывших и объявил на плохом оркском языке:
– Спускайтесь вниз! Там много ваших! Они работают. Все должны работать. Присоединяйтесь к ним. Норму выработки они вам скажут, сделаете меньше – пожалеете! – погонщик подленько ухмыльнулся и ушел.
Вместе с другими орками Абуксигун спустился в шахту. Там работало около двух десятков его собратьев. Они долбили породу, вкладывали в пробоины воздушные подушки и отвозили большие куски на поверхность, там обтесыванием камня занимались уже другие более квалифицированные рабы-гномы.
Работавших прибытие новичков не удивило. Они почти не обратили внимания на них, просто продолжали свое дело. Выпрямился только один орк, не самый крупный, но, наверное, самый умный.
– Мое имя Викэса, я здесь старшина, надсмотрщик! Будете меня слушаться, и все будет нормально! – Викэса дружелюбно, но не весело улыбнулся.
Он рассказал, что спят все вместе в верхней пещере, кормят трижды в день вполне приемлемо, за воровство еды у товарищей бьют сами товарищи. Он отвечает перед людьми, которые появляются редко, чем реже они суют свой нос в вынужденное обиталище орков, тем лучше, поэтому надо вести себя тихо и неприметно, тогда они не появятся долго. Однако повсюду там была магия, старшина предупредил, что люди сразу узнают если кто-то отлынивает, тогда после отбоя через клеймо приходит боль и длится всю ночь, один орк на его памяти терпел боль и все равно не работал, тогда его забрали через неделю, и больше он не появлялся: может, убили, может, сделали внушение и перевели в другое место.
– Вообще, если не лениться, все будет не так страшно, мы друг друга не трогаем, а люди кормят и лечат – заботятся о состоянии рабочей силы. Конечно, никто из нас не хочет быть рабом, но лучше так, чем смерть! Так есть надежда!
И Абуксигун стал работать. Он все еще держался своего решения отомстить, а для этого нужно было выжить. Орк взялся за дело и скоро подружился с Викэсой и еще тремя его товарищами. Новоприбывшие еще некоторое время отходили от зелья, а потом держались своей четверкой, сторонились Абуксигуна. Ему это было неприятно, все-таки жили в одной деревне, вместе пережили страшное горе, хотя такое же лежало на всех рабских оркских сердцах.
К концу месяца камень уже давил на Абуксигуна своей массой, ему хотелось просто увидеть солнце, голубое небо, а не сплошную горную породу и свет магических факелов. Викэса сказал, что это происходит со всеми, но потом проходит.
Примерно в то же время за Абуксигуном пришли люди. Оказывается, тот маг, что обещал помочь, все-таки выпросил его в помощники. Этого колдуна звали Таксил Бертруй, он имел средненький чин по своей иерархии, но считался старшим на местных рудниках. Поэтому ему, в конце концов, разрешили взять орка в услужение.
Теперь Абуксигун спал в сенях небольшого однокомнатного домика колдуна, притулившегося к скале. Зато каждый день видел солнце! И еда стала лучше и одели прилично. А работы меньше: носить тяжелые посылки и артефакты, убирать в домике и вокруг, кормить многочисленных Таксиловых птиц, до которых колдун оказался большим любителем, и чистить их клетки, да еще бегать с поручениями.
Сначала на орка постоянно озирались, то и дело приставляли оружие к груди и требовали пропуск. Но постепенно привыкли. Тогда-то Абуксигн и понял, что это его шанс. Он стал готовить план бегства.

Часть 2. Доченька.
Глава 6.
Прошел почти год. День незаметно сменялся днем, солнце совершало привычный путь по небосводу. Абуксигун послушно работал на Таксила. Каждый вечер, ложась спать, он надеялся, что это его последняя ночь в положении раба, но время шло, а он ничего не мог предпринять. За ним внимательно следили, его контролировали. Побег казался невозможным.
Уже стояла зима, когда Абуксигуну окончательно все надоело. Он решил сбежать или погибнуть. Стоило только перестать воспринимать жизнь, как необходимую часть результата, и выработать план стало намного проще. Под покровом темноты, когда Таксил ушел в баню, куда ходил по вечерам через день. Абуксигун с совершенно спокойным выражением лица, уверенно вышел из домика мага и направился к выходу со стоянки. К нему уже успели привыкнуть. Орк знал, что вызывает у людей отвращение, однако его не трогали.
Подойдя к воротам огороженной территории, Абуксигун услышал неожиданно суровый голос стражника, между собой они так переговаривались редко.
– Чья ты? – полным презрения голосом цедил воин.
Он говорил на своем языке, но с помощью мага и постоянной практики орк давно овладел им.
– Тебе здесь не место! – Абуксигун услышал жалкий скулеж, как будто кто-то просто тянул глоткой одну тонкую жалостливую ноту. – Уходи! Иди к своим!
Раздался звук падения чего-то легкого и мягкого на каменистую землю у ворот. А скулеж стал сильнее и надрывнее.
– Уходи! Не понимаешь? Иди, ищи своих!
– Папа, – донесся вдруг до орка тоненький детский голосок.
Абуксигун вышел из своего укрытия и увидел маленькую человеческую девочку, буквально лет двух от роду. Маленькая, пухленькая кроха скулила и тянула ручонки к грозному стражнику, который не знал, что с ней делать.
– Я тебе не папа! – злился от отчаяния стражник. – Не могу уйти с поста и помочь тебе! Иди, ищи сама!
И тут мужчина увидел подошедшего сзади орка.
– А ты чего крадешься? – рыкнул он.
– Господин Таксил отправил за травами, цветы раскрываются только ночью, днем не найдешь их! – как можно небрежнее пожал плечами Абуксигун, сделав совершенно невозмутимый вид.
– А записку он написал, чтобы я тебя выпустил? Тебе нельзя выходить! – подозрительно спросил стражник.
– Ему недосуг писать, господин занят, – вальяжно растягивая слова в несвойственной ему манере, ответил орк.
– Тогда я тебя не выпущу! – решил воин, а девочка все теребила его плащ.
– Да мне то что, мне все равно! Но господин Таксил рассердиться! Ему не понравится, что я не принес цветов! Они нужны ему! Меня-то пусть выпорет, я привычный, только на вас бы гнев волшебника не обрушился!
Слова Абуксигуна попали точно в цель. Стражник, как и все не имеющие магического образования люди, страшно боялся всяких чар. В голове его боролись страх перед последствиями недовольства колдуна и привычка строго исполнять устав.
– Ладно, иди, – нехотя выпалил воин. – И эту с собой прихвати! Может, найдешь в лесу тех, от кого она отбилась!
Стражник толкнул девчушку к орку. Как ни странно, малышка ничуть не испугалась грозного вида. Она на не твердых ногах подошла к нему и вцепилась в толстую ногу громилы. Абуксигун нагнулся и увидел чистые как голубое небо невинные глазки ребенка.
Орк поднял девочку и пошел с ней в лес, ни разу не обернувшись на стражника. Он вдруг увидел истинное сердце человеческой расы: доброе и непорочное. «Они же сами губят себя! – подумал Абуксигун. – А рождаются такими же, как и наши дети, светлыми птенчиками!»
Абуксигун понял, что должен помочь малышке.

Глава 7.
Вместо того чтобы без оглядки бежать от людской стоянки, Абуксигун полночи бродил по лесу, ища тех, с кем пришла девочка. Они нашли их далеко за полночь. На дороге, идущей через лес к горному перевалу Кардрагу, стояли покореженные повозки, лежали трупы изрубленных людей, лошади видимо разбежались!
Малышка слезла с рук Абуксигуна, подбежала к одному взрослому мужчине и потянула его за воротник.
– Папа! Папа! – рыдала она.
Девочка словно молила его подняться, но не знала слов. Никогда, ни до, ни после, Абуксигун не слышал такого взрослого отчаяния в голосе маленького ребенка.
– Идем, крошка, – по-оркски позвал малышку громила. – Он уже не проснется!
Абуксигун понял, что не сможет бросить эту кроху на произвол судьбы. Да, убегать с ребенком на руках гораздо сложнее, но как оставить ее? А вдруг разбойники, уничтожившие караван вернутся за девчушкой?
Малышка доверчиво протянула орку пухлые ручонки. Он поднял ее и прижал к огромной твердой груди. Она прижалась к нему, словно понимала, что этот орк ее единственная надежда.
– Я буду звать тебя Брайнен, – решил Абусигун, по удобнее перехватил хрупкое тельце и бегом бросился прочь подальше от людей.
Земля словно вращалась под могучими ступнями орка. Он как на крыльях летел прочь, к свободе. Абуксигун даже не думал, в какое именно место он стремится попасть, ведь его деревня была сожжена, стерта с лицо земли. Сейчас даже те остатки орков, что еще не утратили свободы, стали страшно подозрительны и не приняли бы чужака.
Сам Абуксигун мог хоть падалью питаться, лишь бы не возвращаться к людям, но теперь на шее висела ответственность за крохотное создание, доверчиво обвившее ручонками его шею.
– Я найду, как тебя прокормить, будем отшельниками! Одинокого орка и его дочь никто не тронет! – вслух, сам не осознавая этого, произнес Абуксигун.
Он вдруг вспомнил малышку Сэйен, она была бы сейчас на год младше этой малышки. Как же не хватало орку его семьи: жены и дочки! Но жизнь не стояла на месте! Возможно, это боги послали ему Брайнен для восполнения потери, как возможность вернуться к жизни, заботится о ком-то! Только не рано ли, такая обуза...
Но боги не спросили... Они просто послали малышку Абуксигуну, и он не мог отказаться от этого необыкновенного дара!
Восток заалел, предвещая скорый восход солнца. У подножия гор затрубили рога, значит, люди высылали погоню!

Глава 8.
Когда жаркий солнечный диск вскарабкался на верхушку неба, Абуксигун увидел крохотные фигурки преследователей позади себя. Они скакали на породистых жеребцах, поэтому нагоняли его, измученного, потерявшего форму, орка.
Убегая все дальше и дальше, он понимал, что просто так не спасется, ему нужен план. Иначе не убежать, не спрятаться! Вот только что же придумать? В голову ничего не приходило. Мышцы ныли от страшного напряжения, желудок крутило от голода, рот пересох. Абуксигун понимал, что долго не продержится, но крохотное тельце Брайнен заставляло его не сбавлять шага.
Спустя еще час, Абуксигун просто повалился на траву, продолжая обнимать девочку. Он плакал и просил у нее прощения на своем родном языке. Сил двигаться больше не было. Тело болело, сердце билось как бешенное. Теперь уже ничто не могло спасти орка, и он чувствовал себя страшно беспомощным. А еще его грызла совесть, что он не только себя погубил, но еще и безвинного человеческого ребенка с чистыми, невинными глазами.
Неожиданно он услышал свист стрелы над головой. Но не со стороны преследователей, а, наоборот, в их сторону! У Абуксигуна уже не было сил разбираться в этом, он просто потерял сознание.

Очнулся он на носилках, сделанных из прочной мягкой ткани. Брайнен лежала рядом, крепко вцепившись в его руку. Абуксигун поднял голову и увидел отряд высоких стройных светловолосых эльфов, благородных созданий, первыми пришедших в их мир. Четверо несли его носилки, остальные просто шли рядом большими луками в руках.
– Куда вы меня несете? – спросил Абуксигун испуганно.
Он даже не заметил, что говорит на своем языке, но командир отряда знал его наречие и ответил так же.
– Мы несем вас в нашу крепость, – он обвел взглядом деревья, среди которых они шли. – Там вы сможешь отдохнуть и прийти в себя.
– Значит, это вы стреляли в людей? Вы спасли меня?
– Да, так оно и есть!
– Но как? Зачем? Вы рисковали жизнью, чтобы спасти орка? – у Абуксигуна это не укладывалось в голове. Конечно, сам он умер бы за эльфа, но никогда бы ни подумал, что и они умрут за него.
– Это было не сложно, мы выпустили всего по паре стрел, когда люди обратились в бегство! Они трусливы на самом деле, могут биться только с более слабым противником. И мы ничем не рисковали, хотя и стали бы. Видишь ли, сейчас люди взяли на себя слишком много, и мы, другие расы, должны объединиться, чтобы восстановить равновесие.
– Почему же не объединились раньше? Ведь мои сородичи почти уничтожены! – в отчаянии взвыл Абуксигун.
– Мы не ходим на поклон, орк, если бы твои родичи пришли к нам за помощью – мы бы помогли!
– Но ведь шанс еще есть?
– Маленький. Но есть. Шанс есть всегда, – уверенно произнес эльф. – А теперь отдохни, ты устал, когда проснешься, мы уже достигнем места назначения.
Эльф посмотрел на своих товарищей и что-то сказал им на красивом, певучем эльфийском языке, а потом снова обратился к орку.
– У тебя чудесная девчушка, кто она?
– Человек! Ее родные убиты разбойниками, я видел их трупы!
– Тогда ты поступил благородно, взяв ее с собой, хоть и безрассудно! Но мы вам поможем. Отдыхайте!
Дальше они шли, молча, и Абуксигун скоро погрузился в сон.

Глава 9.
Абуксигун проснулся, но глаза открыл не сразу. Спасшие его эльфы казались диковинным сновидением, а вот реальность бешеного бегства от преследователей доказывали стонущие от боли мышцы. «Может я умер?» – подумал орк, но отверг эту версию. По представлению его народа бестелесный дух не может ничего чувствовать, а он прекрасно ощущал, что лежит на мягкой шелковистой траве, а его толстую шкуру ласкают теплые, но не жгучие лучи солнца и легкие дуновения ветра, отчетливо слышался и шест листьев.
Наконец, Абуксигун решился открыть глаза. Он лежал на траве под раскидистым деревом. Солнце уже опускалось за далекие горы со снежными шапками. Абуксигун осторожно сел и увидел жилища эльфов, большинство которых висело на ветвях деревьев, и лишь немногие имели дверь на уровне земли.
– Ты проснулся, орк? – услышал он мелодичный голос местного жителя, с трудом выговаривающего оркские слова.
– Да, я долго спал?
– Примерно с полудня, как уснул на носилках, – грациозно пожал плечами эльф.
Сначала Абуксигун принял его за стража, но представитель высшей расы не был вооружен и одет в простую свободную одежду, а не в броню. Лицо с тонкими выразительными чертами лучилось осторожным дружелюбием.
– Где Брайнен? – спросил орк, вспомнив о девочке.
– Гуляет по деревне. Сначала она сидела рядом с тобой, но потом ей надоело, и Брайнен пошла осматривать деревню. Насколько мне известно, она нашла себе много поклонников среди наших женщин и стариков. Эльфы живут долго, поэтому дети появляются редко. В этой деревне, например. Нет ни одного эльфа младше полуторасотен лет.
– Тогда понятно, почему она так понравилась… – протянул Абуксигун, чтобы просто поддержать разговор.
– Если ты достаточно отдохнул, то наш комендант хотел бы разделить с тобой трапезу, сообщил эльф, поправляя волосы.
– С удовольствием приму его приглашение, с энтузиазмом отозвался Абуксигун, так как уже почти сутки и маковой росинки не побывало у него во рту.
– Тогда пошли! – эльф легко, словно легконогая лань, поднялся с земли.
Вслед за своим светорожденным провожатым орк прошел по улице-аллее, между деревьями-домами и остановился у лестницы, обвившей ствол толстого старого дуба.
– Комендант ждет, поднимайся! – велел эльф.
Абуксигун стал осторожно подниматься вверх. Нет, он не боялся высоты, но боялся сломать чудесную лестницу, хрупкую на вид. Однако на поверку, ступеньки оказались необыкновенно прочными, и орк без особого труда поднялся в апартаменты коменданта приграничной деревни-крепости.
– Добро пожаловать! – пропел эльф, выплывая из-за струящейся занавеси. – Чувствуй себя как дома!
Но разве можно было расслабиться в идеально чистых украшенных всеми возможными способами жилищах эльфов? Орки жили намного проще, не мудрствуя с убранством.
– Приветствую, господин! – невольно поклонился Абуксигун.
По лицам эльфов невозможно было определить возраст, они и в тысячу лет казались молодыми, но коменданту, скорее всего, было раз в 10 больше, чем стоявшему перед ним орку.
– Не зови меня господином, – мягко поправил эльф. – Ты  свободен от моей воли! Зови меня Алианом, или сударем, как удобно.
Алиан указал орку на резное кресло  стола, заставленного разной снедью, однако сплошь растительной – эльфы испокон веку были вегетарианцами.
– Как твое имя? – вежливо спросил комендант и снова подошел к занавеси, из-за которой вышел.
– Абуксигун, го…сударь, – ответил орк.
Эльф улыбнулся его оплошности. В этот момент из-за занавеси вышла прекрасная эльфийка с нежной кожей и волнистыми светлыми волосами.
– Добрый вечер, сударь мой, – улыбнулась эльфийка Абуксигуну. – Мое имя Ориэналь, я сестра коменданта.
Алиан отодвинул для хозяйки кресло, а орк словно воды в рот набрал от такой красоты.
– Поведай же нам о судьбе своего народа, сударь мой, и о своих злоключениях!
Сначала Абуксигуну сложно было говорить с эльфами. После их певучих голосов, его собственных казался ему жутким скрежетом. Но они так подбадривали его, так старались угодить, что скоро он разговорился, и сам не заметил, как рассказал обо всем, что лежало у него на сердце: и про судьбу орков, и про разрушение родной деревни, и про убийство Викимэк и Сэйен…. Он говорил и говорил, а эльфы слушали, не перебивая, лишь на прекрасные лица ложилась печать бесконечной всеобъемлющей грусти, словно сама мать природа сочувствовала Абуксигуну.
– Теперь я рад, что судьба послала тебе Брайнен, она сможет исцелить любовью твое раненое сердце… – вздохнул Алиан.
– Да, я видела малышку, она станет тебе чудесной дочерью, жаль не проникнуть в вашу судьбу! – согласилась с братом Ориэналь.
– Но куда мне идти теперь? Не посоветуете, ли? – спросил орк.
– Ты можешь пойти искать своих, снова влиться в общество орков, но вряд ли твои собратья примут Брайнен, она может призвать людей! Или ты можешь поселиться один, отшельником и растить девочку рядом с людьми. Поверь, не все они злые, лишь преданные служители правительства и солдаты, остальные могут подружиться с вами!
Но Абуксигуну сложно было поверить в людское великодушие, поэтому он решил пойти искать оставшихся в живых орков, пытаться вернуться к сородичам и сражаться с людьми за их свободу.

Глава 10.
Солнце уже село, и эльфийскую деревню укутала легкая шаль сумерек, когда Абуксигун спустился из домика коменданта на твердую землю. Он глубоко вдохнул душистый ночной воздух и вдруг почувствовал такую свободу и легкость, что, казалось, смог бы воспарить над травой и улететь к звездам.
Из транса орка вывел тонкий звонкий голосок. Брайнен бежала к нему по лугу, расставив пухлые ручонки для объятия. Абуксигун поймал ее и закружил. Девчушка не боялась, она верила своему огромному толстокожему другу, и орк никогда и ни за что не предал бы этого доверия!
– Куда мы пойдем с тобой, Брайнен? Где будем жить? – спросил Абуксигун у девочки, поставив ее на землю.
Малышка посмотрела на орка большими лучистыми глазенками. Она готова была идти за ним, покорится его решению. Брайнен принимала в нем отца, старшего товарища, защитника.
Абуксигун привел ее под дерево, где проснулся несколькими часами ранее. Здесь он собирался и заночевать на шелковистой траве луга.
– Что нас ждет, Брайнен? Куда мы пойдем? Кто примет нас? – спрашивал орк у девочки, а она лишь сверкала глазенками.
Он положил ее рядом с собой, укрыл полой своей жилетки, и скоро они уснули в обнимку под светлыми взорами звезд.
Спустя час мимо не спеша проходил комендант Алиан. Он дышал полной грудью, и голова его полнилась мыслями, недоступными пониманию смертных.
– Вся спокойно, господин мой! – вполголоса, чтобы не разбудить спящих, произнес тот самый эльф, что провожал Абуксигуна к коменданту, выйдя из ближайшего переулка.
– Все спокойно, – машинально повторил Алиан. – Все спокойно.
– Позвольте спросить, господин мой, – осмелился прервать мысли выше стоящего по званию эльф. – Что вы думаете об этом орке?
– А разве тут может быть спорный момент? Мне кажется: тут все предельно ясно и однозначно, – удивленно повернулся всем корпусом к спрашивающему комендант.
– Мне хотелось бы услышать, – осмелился настоять эльф.
– Что ж, Варлай, я считаю, что это благородный орк с сильным характером и разбитым сердцем, люди уничтожили все, что было ему дорого. Возможно, эта девочка, которую он зовет Брайнен, сумеет залечить эти раны, но я сомневаюсь – они слишком глубоки. Но вряд ли, приняв ее на воспитание, он найдет свое место среди сородичей, но ему нет места и среди людей, и среди эльфов. Такой союз обречен на одиночество.
– Вы не видите никакой надежды для них? – печально почти утвердительно произнес Варлай.
– Почему же? Надежда есть всегда, а тот, кто ее не видит, никогда не совершит ничего выдающегося! Абуксигун способен на многое, для него всегда есть надежда! Знаешь, Варлай, я думаю: они с Брайнен найдут свой собственный путь, но это лишь мое мнение…
– То есть как собственный путь? Не с нами, не с орками, не с людьми… к гномам что ли уйдут? – не понял Варлай.
– Нет, я о другом, но это лишь мое предположение, – Алаин не стал больше ничего объяснять, а эльф не решился спрашивать.
Комендант продолжил свою прогулку, вернувшись к философским рассуждениям с самим собой, понятным только представителям его расы, а Варлай отправился дальше проверять спокойность деревни. Ему было о чем подумать: он пытался понять, какой такой «собственный путь» видится коменданту Алаину для Абуксигуна  и Брайнен.
Орк в это время видел во сне родную деревню. Он снова обнимал Викимэк, как когда-то, счастье бежало по жилам – давно забытое ощущение.
Когда орк проснулся утром, ему хотелось кричать от боли, что все это лишь снилось ему, лишь сладкий сон Брайнен остановил его. «К своим! Я хочу услышать родную речь, хочу попробовать оркской стряпни, хочу услышать знакомые с детства мотивы!» – понял Абуксигун. Он должен был попытаться прижиться среди своего народа, иначе никогда не простит себе этого.

Глава 11.
Прошло около месяца, с той ночи, когда Абуксигун принял решение идти к своему народу. Они с Брайнен отдохнули и набрались сил в гостеприимной эльфийской деревеньке и теперь смотрели с крутого горного уступа в узкую, заросшую лесом долину, где стояло одно из последних оркских поселений.
Орлиные глаза Абуксигуна без труда выделяли среди стволов крытые шкурами хижины и фигуры их хозяев.
– Я должен! – вслух произнес орк, ни к кому не обращаясь. – Они мои сородичи, они поймут меня!
Мощным прыжком, он спрыгнул с уступа и осторожно, стараясь не вызвать камнепад, стал спускать вниз, в долину, придерживая Брайнен, вцепившуюся в его шею. Девочка уже начинала говорить, произносила отдельные слова. Абуксигуну не с кем было разговаривать в долгом пути от эльфов к оркам кроме нее, поэтому девочка начала понимать оркскую речь и произносить слова. Ее громадный друг не хотел говорить на каком бы то ни было языке кроме родного, после расставания с эльфами, где он говорил на по-человечески, потому что так его почти все понимали.
Стоило Абуксигуну ступить в долину, как из-за огромных елей выступили грозные дозорные. Они не напали, так как видели собрата, но времена доверчивости этой расы прошли безвозвратно.
– Приветствую благородных детей Ую-Хусула! – произнес Абуксигун, достав из-за пояса свой верный боевой топор и положив на землю перед собой.
Ую-Хусул – был верховным божеством орков, считался создателем мира и прародителем расы.
– Кто ты? Что делаешь на территории Шра-Касаглана? – рыкнул один из дозорных.
– Мое имя Абуксгун, сын Аримбидила, я жил в Бре-Киминене, но нашу деревню спалили люди. Я был одним из немногих, взятых в плен, бежал и удостоился помощи высокорожденных эльфов! Я хочу присоединиться к своей народу и сражаться за свободу под знаменами Ую-Хусула! – стараясь говорить спокойно и уверенно, объяснил Абуксигун.
Испуганная Брайнен спрятала личико в тугих дредах своего приемного отца. Ее движение привлекло внимание дозорных.
– Кто это? – спросил тот же орк, видимо глава дозора, не проявляя ни капли дружелюбия.
– Я столкнулся с этой девчушкой в самом начале своего бегства из рудников, ее родителей убили разбойники. Она беспомощна, я взял ее на воспитание.
– Человеческое отродье? Оно вырастет таким же угнетателем, как его родители! Оно достойно смерти! – проревел глава дозора.
Однако Абуксигун не позволил оркам коснуться Брайнен, закрыв ее своими огромными лапищами. Эта девочка завладела сердцем громадного существа, и он не собирался отдавать ее просто так.
– Нет! Она со мной! Не трогайте ее! – Абуксигун не допускал и мысли поднять оружие на сородичей, но и предать доверие Брайнен не мог.
– Предатель! Ты – соглядатай человеческого отродья! – заревел глава дозорных.
– Усук не одобрит убийства орка! – подал вдруг голос другой дозорный. – Отведем его к нему, пусть решит!
Первый заговоривший орк издал бессильный злобный вопль, но признал правильность рассуждений товарища. Абуксигуна обступили и повели к Усуку, старосте Шра-Касаглана.

Глава 12.
Усук был старым сморщенным орком, его толстая шкура свисала мешком. Старость не красит ни одну расу, и орки – не исключение. Он как раз собирался вздремнуть, когда в хижину вошел Ширен, его помощник.
– Дозорные обнаружили орка, они привели его сюда, но хотят убить! – скороговоркой выпалил Ширен, быстро поклонившись своему вождю.
– Что?! Орк?! Что значит: они хотят убить его?! – подскочил старик. Сон как рукой сняло.
– Это не обычный орк, – попытался объяснить помощник. – Он принес с собой человеческого ребенка и не хочет расставаться с ним.
– Тааак, – протянул Усук, почесывая подбородок. – Приведите этого орка сюда, я с ним потолкую!
Ширен снова поклонился и вышел, а через пару минут ввел Абуксигуна, по-прежнему крепко прижимающего Брайнен к груди. Беглец неловко поклонился вождю, так как ребенок мешал ему.
– Приветствую, досточтимого Усука, да продлит Ую-Хусул твои дни, да ниспошлет здоровье, как у вола и богатство, как у дракона! – поприветствовал Абуксигун хозяина.
– Здравствуй, гость, сядь и поведай мне, что привело тебя сюда, – спокойно прохрипел Усук, делая Ширену знак выйти.
– Мое имя Абуксгун, сын Аримбидила, я жил в Бре-Киминене, – представился нежданный гость.
– Но уже полтора года как нет Бри-Киминена, – прищурился вождь.
– Люди обманули нас, убили женщин, детей и стариков! Я потерял жену и новорожденную дочь, – голос могучего орка сорвался от горя, но он нашел в себе силы продолжать. – Я работал в шахте, а потом был взять в помощники их магом. В конце концов заслужил доверие и смог бежать, но когда хотел выйти из лагеря людей, увидел Брайнен, – он кивнул головой на доверчиво приникшую к нему девочку, – Я нашел зарезанный разбойниками караван на дороге, одного из погибших, малышка назвала папой. Я не мог бросить ее!
– Что было дальше? – все так же спокойно спросил Усук.
– Я бежал от погони, но никогда не спасся бы, если б светорожденные не помогли мне! Мы с Брайнен прожили у них некоторое время, восстанавливая силы, а потом я решил найти сородичей. Понимаю, что принять человеческую девочку для вас нелегко, но я силен и готов сражаться, а главное, готов жизнь отдать в борьбе против людей!
– Все мои ребята готовы отдать жизнь, – невозмутимо произнес Усук.
– Но вас мало! Разве вам помешают лишние мускулы?
– Нет, разумеется, но твои мускулы принесут недостаточно пользы, чтобы компенсировать то недовольство, которое поднимется по поводу ее появления, – вождь указал на Брайнен.
– Но разве она помешает? Брайнен не будет путаться под ногами! Я учу ее языку орков, она станет хозяйкой в моем доме, когда подрастет! Она моя дочь!
– Твоя дочь мертва, Абуксигун, хотя это и звучит жестоко! Ты не сможешь вернуть ее, заботясь о человеческой девочке! Неужели, ты не понимаешь, что она все равно вернется к своим: рано или поздно – и чем больше она о нас узнает, тем больше вреда принесет?
– Она не предаст меня! Я не отдам ее людям, воспитаю в любви к нашим традициям, в повиновении Ую-Хусулу! – хватаясь за последнюю надежду, взмолился Абуксигун.
– Откуда ты знаешь? Она пока еще только ребенок: маленький, безобидный детеныш, но твоя Брайнен вырастет, неужели ты думаешь, что она не спросит: почему на нее косо смотрят? Не возненавидит ли она тебя за то, что ты лишил ее общества собственного народа? Пойми, Абуксигун, она человек! Хороший или плохой, но человек! Ты не сможешь этого изменить, как бы не пытался!
– Я понимаю это! Но я не могу бросить ее на произвол судьбы!
– Твоя доброта и вера в лучшее сыграет с тобой злую шутку, – тяжело вздохнул Усук. – Я не могу принять вас, но мы не будем преследовать тебя, живи где-нибудь неподалеку. Не мозоль глаза, но и не пропадай, возможно, мы еще сумеем сослужить друг другу добрую службу.
Абуксигун поклонился и вышел под начавшийся дождик. Он понял, что его любовь к Брайнен отрезала его от собственного народа.
– Мы изгои теперь, милая, нам нигде не рады, но мы вместе, и это главное! – шепнул орк девочке, и та еще крепче обняла его могучую шею, на что ели хватало длины ее ручонок.
Они ушли из деревни без препятствий. Огромный орк и маленькая девочка, она были одни против целого мира, но все-таки вместе, а это много стоило.

Глава 13.
  Абуксигун покрепче прижал к груди Брайнен и хотел уже покинуть негостеприимную деревню, когда ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Орк обернулся и застыл на месте. На него смотрели внимательные глаза местного шамана. Но что-то знакомое сквозило среди глубоких морщин наблюдателя, под его ужасным шрамом через все лицо.
– Приветствую слугу Ую-Хусула, – Абуксигун сделал замысловатый жест ногой, которым орки приветствовали своих шаманов.
– Приветствую гостя со снежных гор, – благосклонно кинул шаман и снова вернулся к пристальному разглядыванию пришельца.
– Почему мне кажется, что я тебя где-то уже видел? – решился спросить Абуксигун.
– Мое имя Хольм Сосновый Корень, думаю, ты знаешь это имя, – представился шаман.
– Хольм? – у гостя Шра-Касаглана чуть ноги не подкосились от удивления. – Ты ведь был нашим шаманом? В Бри-Киминене? Неужели?
– Верно, значит ты действительно Абуксигун! А мне рассказали, что пришел какой-то орк из моей родной деревни, я даже не поверил сначала… Ну, пойдем, поговорим в моей хижине.
Стоит отдать Шра-Касагланцам должное: оставшегося без паствы шамана они устроили очень хорошо. Хольм жил в новом, видимо специально для него построенном доме, довольно большом, даже с перегородкой, что редкость для оркских жилищ! В камине уютно потрескивал огонь и звенел прыгающей крышкой чайник. Как и раньше в жилище шамана стоял совершенно особенный дух различных трав, пряностей. Орки часто пользовались различными ароматными травками, поэтому в каждом доме стоял свой неповторимый дух, но у шаманов пахло по-другому, сразу всем, причем аромат этот успокаивал.
– Ну, рассказывай, как ты вырвался из той бойни в Бри-Киминене? – Хольм начал накрывать на стол. – Да не бойся, отпусти малышку свою, поди не трону!
– Как ты постарел! – не слыша вопроса, протянул Абуксигун. – Ведь ты еще молодой!
– Ну, не совсем молодой то, но и не старик, конечно! Хотя ты тоже не такой паренек, каким я тебя знал! – съехидничал шаман, а потом заговорил печально и задумчиво, опустившись напротив гостя. – Мы оба пережили страшное горе, Абуксигун, наши друзья и родные погибли все разом! После такого кошмара никому не дано остаться прежним. У меня на сердце до сих пор страшный груз от того, что они погибли там, а я продолжаю ходить под небом!
– Нет, так нельзя! Если мы выжили, значит на то была воля Ую-Хусула! Мы выжили, чтобы отомстить! – уверенно стукнул кулаком по грубому столу Абуксигун.
К этому времени Брайнен уже сползла у него с рук и отправилась исследовать хижину.
– Мстить? Ты думаешь, что горстка орков может отмстить огромной человеческой империи? Их сотни тысяч! Они как пчелы ходят под твердой рукой своего императора! Что можем мы, когда под солнцем с трудом наберется тысяча орков? Да и того уже, наверное, нет!
– Мы должны попытаться! – уже менее уверенно возразил гость.
– И скольких ты убьешь? В лучшем случае десяток, да и того не будет! Для их цивилизации это как комариный укус, им это ничем не навредит! Пойми, глупый, наше время истекло! Люди более приспособленная раса, мы вымираем сами, а с их помощью скоро вообще исчезнем как вид!
– Но разве это принесет им пользу? Наше уничтожение?
– Не знаю, возможно и принесет… Ведь всегда найдутся такие мстители, как ты! Безопаснее вообще избавиться от конкурентов!
Абуксигун поник головой. Некоторое время они сидели в молчании, тяжелом и давящем. Оба неожиданно остро почувствовали себя лишними в этом мире, устаревшими. Жажда мести за Викимэк и Сайен утекала из сердца могучего орка, оставляя за собой лишь тупую боль в никогда не излечивающейся ране. Он осознал всю безнадежность своих надежд, всю тщетность мечты о возмездии! Ничего он не сможет сделать! Ничем не накажет их убийц!
– Я тогда, как шаман, не был у заставы, поэтому сражался только в деревне, закрывая собой слабых. Но меня с детства готовили к другому ремеслу, что я мог против опытных воинов? Мне просто рубанули по лицу, и я упал, потерял сознание от боли! Очнулся ночью. Орки из Шра-Касаглана увидели зарево пожаров и выслали разведчиков. Я же на окраине жил, вот и не сгорел, только ожогов получил много, от близкого огня! Они поняли, что я живой, забрали, выходили! Их шаман уже совсем спятил, а когда я подлечился маленько, то и вообще умер, они попросили меня заменить его. Уж не знаю, как бы местные остались без шамана, если б я погиб тогда.
Абуксигун выслушал и сам рассказал свою историю. Хольм слушал внимательно, сочувствуя соплеменнику, а потом посмотрел на Брайнен.
– Ты правильно делаешь, что не отказываешься от нее! У каждого разумного существа должна быть какая-то цель, когда ничего не ждешь – медленно гниешь, умираешь. Я нашел себе новую деревню, прижился здесь! Да, я больной, с разбитым сердцем, долго мне не протянуть, но я служу им, и они меня любят! Мне есть за что цепляться на этом свете! Но я – шаман, а ты – дело другое! Быть простым крестьянином, ходить на дежурства, когда поставят… Зачем защищать чужую землю, когда понимаешь, что она тоже обречена! А заботясь о ней ты имеешь право верить, что все не напрасно! Я не знаю, как отблагодарит  она тебя потом, но то, что это принесет больше удовлетворения – абсолютно точно!
– Да, она стала мне родной, как будто пытается подуть на ту рану, которую нанесло убийство Сайен.
– Возможно, она сможет это сделать!
– Я, как и посоветовал мне Усук, уйду в горы, в сторону от Шра-Касаглана, сложу себе избушку… Будем мы с Брайнен жить одни, чтобы никто нас правде не учил!
– А я буду вас навещать, если позволишь! Посидим, по вспоминаем Бри-Киминен…
– Конечно, буду рад!
Абуксигун и Брайнен остались ночевать у Хольма. Орку-изгнаннику даже дышалось легче после разговора с бывшим односельчанином. Да, его жажда мести никогда не будет утолена, но с ним навсегда останется его крошка, любимая девочка!
Со следующего утра началась новая страница в жизни Абуксигуна.
Часть 3. Заключительная.
Глава 14.
Абуксигун плеснул кипятка в чашку с листьями и тяжело опустился на скамью, прислонившись спиной к печи. Он сегодня прошел несколько километров по глубокому снегу, досыпая корма в кормушки для лесных зверей, хотел дойти до Шра-Касаглана, но последнее время отчего-то болела спина, поэтому сил сходить на могилу Усука и посудачить с Чадегом, ставшим вождем 5 лет назад, и стариной Хольмом не было.
– Ох, что ж со мной в старости то будет? Всего-то 86, а уже разваливаюсь! – подумал орк, наслаждаясь, разливающимся по телу теплом от печки.
Все здесь создано его руками: и скромный домик, притулившийся задней стенкой к скале, и кормушки по огромной территории окрестного леса, и двор для скотины, и колодец… Даже посуду и ведра с тазами!
Сколько лет прошло? 17? А кажется только вчера, они с Брайнен пришли в эту тихую защищенную от ветра лощину и решили остаться навсегда. Здесь их дом! И хотя Абуксигуну по-прежнему снился Бри-Киминен, но с каждым разом все реже и реже, за столько лет сердце почти привыкло к мысли, что больше нет дома детства, что никого из родных и любимых, кроме Брайнен не осталось в живых?
Скрипнула дверь. С полным воды ведром в руках, вошла молодая девушка. Ее круглое личико обрамляли светлые кудряшки, на шапке и воротнике пальто уселись снежинки, глаза сияли весело и тепло, как и всегда.
Абуксигун тяжело повернул голову и встретился с взглядом Брайнен. Сердце его сжалось от любви к ней. Она – все для него! Иногда орк думал: выжил ли бы он без нее, не спрыгнул бы с обрыва, если б не знал, что она любит, верит и ждет? Наверное, не выжил бы, спрыгнул!
– Опять натрудил спину? – укоризненно склонила голову девушка. – Сколько исходил? Небось и до лосиных солонцов дошел?
Абуксигун виновато кивнул. Она так его любит, а он не бережет себя! Все! В следующей раз будет осторожным, не станет перенапрягаться!
– И что это за привычка такая? Опять полночи не будешь спать, а кому лучше? Неужели эти зверушки погибнут, если ты не принесешь им корма пару дней?
– Но ты ведь хочешь кушать каждый день! И они тоже!
– Они могут и сами себе добыть, их сородичи в других лесах вообще обходятся  без кормушек!
– Эх, ну разве можно знать, что им так туго зимой и не подкормить? – Абуксигун понимал, что Брайнен не меньше его любит всех этих лесных обитателей, просто волнуется за своего большого, но больного «отца».
– Знаешь, – начала девушка, начиная накрывать на стол к обеду. – Я хотела сегодня в деревню сходить, поболтать с Марен и другими, но если у тебя болит спина, мне лучше, наверно, остаться с тобой, – Брайнен словно рассуждала вслух.
– Нет-нет, иди, не нужно со мной нянчиться! Ты должна общаться, а я справлюсь один, только если засидишься, заночуй у Марен, не ходи по темноте одна!
Воспитанница орка частенько ходила в расположенную у подножия скал деревню людей. Абуксигун не любил их, но не хотел запрещать Брайнен общаться с представителями своего народа. Он знал, что среди местных крестьян есть вполне честные и порядочные. Благодаря этим походам и помощи Абуксигуна девушка выучила язык людей почти так же хорошо, как оркский, на котором говорил с ней ее «отец» в детстве, и который поэтому стал родным.
– Ты уверен? Я могу остаться, – Брайнен придвинула орку тарелку с супом и с сомнением заглянула в крупные на выкате глаза.
– Нет-нет, иди, все в порядке, я уже большой мальчик! – улыбнулся ей Абуксигун.
Сердце его таяло от одного взгляда на приемную дочь. Весь мир собрался в ней, вся цель его существования состояла в том, чтобы видеть ее улыбку, заботится о ее благополучии.
– Ну, ладно, но я постараюсь вернуться на ночь, – Брайнен быстро поела, сполоснула тарелки, чмокнула «отца» в шершавую щеку и ушла.
А орк просто любовался точными движениями ее грациозного и гибкого, как виноградная лоза, тела.

Глава 15.
Блеклый день еще не кончился, но скоро уже начнет таять в сумерках. В белой мути воздуха кружились снежинки. Сероватые облака укутали небо.
Брайнен спускалась по проложенной «отцом» тропинке среди елей. Морозец приятно пощипывал разрумянившиеся щеки. Внизу уже виднелась деревня, как на ладони. В стороне девушка услышала стук топора.
– Дядя Римд, – окликнула она.
Топор затих. Захрустел снег под тяжелыми унтами дровосека.
– Брайнен? Ты? – ответил девушке грубоватый от курения голос.
– Я дядя Римд, вы еще не заканчиваете?
– Нет, пару часов еще подолблю стволы. Не жди меня!
Удивительно, но в деревне любили веселую смешливую Брайнен. Все прекрасно знали, где они живет, кто ее воспитывает, а откровенно боясь Абуксигуна радостно принимали его приемную дочку. Светлокудрая красавица никогда не понимала, почему люди не доверяют ее «папочке»? Если он хороший, почему хорошие крестьяне не хотят подружиться с ним! В детстве она пыталась исправить это недоразумение, но теперь смирилась – предубеждение было слишком сильно: люди испокон веку боялись орков, а те, в свою очередь, ненавидели людей.
Примерно полчаса спустя после встречи с сельским дровосеком Брайнен вошла за деревенскую калитку и направилась прямо к таверне, где помогала своему отцу ее лучшая подруга Марен.
В главном зале заведения клубился сигаретный дым, пахло пивом и грубым местным самогоном. Уже стягивались вечерние завсегдатаи.
– Брайнен! – к девушке подбежала вертушка Марен и чмокнула ее в щеку. – Рада, что ты пришла! К нам в деревню приехали скоморохи! Представляешь? Сегодня будут выступать тут, часа через 3…
– Прости, я хотела вернуться домой на ночь… – Брайнен очень хотелось посмотреть на скоморохов, но она вспомнила опять страдающего от болей в спине «отца» и решила отказаться.
– Ну, как же так?! – расстроилась Марен. – Это ведь такая редкость! Ты же ни разу не видела скоморохов! А это одна из лучших трупп! Ну, пожалуйста, оставайся! Не верю, что Абуксигун мог запретить тебе переночевать у меня!
– Он не запрещал, но у него опять болит спина… Я хотела вернуться сегодня!
– Ничего! Он просто полежит на печке, и боль отпустит! Ты ему для этого совершенно не нужна! Зато завтра вернешься и будешь ему весь день рассказывать про скоморохов! Он будет рад, что ты повеселилась!
Марен совершенно не боялась Абуксигуна. Она даже несколько раз была в гостях у подруги и общалась с могучим орком вполне свободно. Слушая рассказы Байнен, дочка хозяина таверны привыкла видеть его просто волнующимся отцом, а не могучим дикарем. Но Марен была одна в своем роде, остальные, любя гостью с гор, вовсе не терпели ее приемного отца.
– Ну ладно… – Брайнен уже почти убедила себя в том. Что ничего страшного нет, ведь Абуксигун сам предлагал ей остаться на ночь у Марен, а посмотреть на скоморохов хотелось ужасно.
Подруга обрадовалась и запрыгала вокруг светлокудрой красавицы. Непосредственность Марен порой граничила с детскостью.
– А с хозяином труппы, говорят, приехал его сын: не скоморох, а государственный арбалетчик, один из лучших в нашей провинции! – защебетала Марен, относя со стойки кружку пива к столику клиента. – Я его не видела, но Винда видела, и сказала, что он такой красавчик, каких у нас и не бывало!
– Ну, это уже не серьезно! Зачем тебе арбалетчик? – усмехнулась Брайнен, усаживаясь за стойкой, где рядом с ней вскоре приземлилась Марен.
– А ты будто замуж не хочешь? У нас после последнего рекрутирования нормальных парней совсем не осталось – всех забрали, а девчонок, хоть в бочке соли! Такими темпами, скоро и Динг будет считаться завидным женихом!
Подружки покатились со смеху, вспомнив косого заикающегося паренька, над которым издевалась все деревенская молодежь, а он лишь моргал влажными, щенячьими глазками и улыбался.
– Ну, уж не за арбалетчика же выходить? – фыркнула Брайнен. – чтобы потом мотаться с ним по всей империи!
Если говорить откровенно: она вообще не думала о замужестве. Просто не могла представить, что когда-нибудь бросит «отца» и переедет даже в деревню, не то что куда подальше! Да и зачем ей муж? Им с отцом и так хорошо живется.

Глава 16.
За окнами таверны уже совсем ничего не было видно, когда двери битком набитой залы отварились, и вошли долгожданные скоморохи. Примерно семеро разодетых артистов быстро раздвинули столы в середине, освободив себе местечко, и принялись веселить публику. Они играли на каких-то простеньких музыкальных инструментах, один пел песню звонким и задорным голосом, а двое сначала жонглировали, потом закрутились на головах, затем выдули огонь из пустой трубочки – короче, стали жонглерами, акробатами и фокусниками в одном лице.
Хозяин труппы, невысокий бородач с дружелюбной улыбкой начал обходить зал со шляпой в руках, зрители щедро отсыпали ему монет.
Брайнен к этому времени уже и думать забыла об арбалетчике, но Марен толкнула ее локтем и кивнула в сторону высокого широкоплечего парня, присевшего в углу у стойки. Он заказал у хозяйки большую кружку пива с пенной шапкой и почти не глядел на скоморохов. Неожиданно арбалетчик поднял голову и встретился глазами с Брайнен. Девушка почувствовала легкое головокружение, она смотрела в темные колючие глаза и сама не понимала, почему не может отвернуться.
Кто-то неосторожно толкнул парня, он отвел глаза, и Брайнен почувствовала необыкновенное облегчение. Какая-то неестественная сила заставляла ее смотреть на арбалетчика, а теперь все прошло. Девушка снова подняла взор на скоморохов, но почему-то веселые актеры, составлявшие словно одно яркое пятно, показались ей неожиданно далекими, словно она находилась на другой планете, и все это бурное хмельное веселье совершенно ее не касалось.
– Мне душно, пойду, глотну воздуха, – шепнула Брайнен подруге.
Та посмотрела на нее удивленно, но заметив как побледнела воспитанница орка, кивнула.
– Хочешь, пойду с тобой? – предложила она.
– Нет, не стоит, смотри представление!
Брайнен поднялась и вдоль стены выбралась из зала. В небольшом предбаннике девушка с трудом отыскала в ворохе одежд свою шубу и, не застегивая крючков, вышла на мороз.
Как только дверь таверны захлопнулась за ее спиной, наступила тишина. В далекой вышине холодно мерцали звезды, похрустывал снежок. Вдохнув чистого воздуха, Брайнен почувствовала себя значительно лучше, но вдруг дверь за ее спиной снова скрипнула.
Девушка обернулась, уже доподлинно зная, кого увидит. На нее снова смотрели темные и колючие глаза арбалетчика. И снова Брайнен не могла отвернуться. Ей начало казаться, что все так и должно быть, что она и хотела увидеть его здесь, будто для этого и вышла.
– Красавица Брайнен! – произнес сладкий как мед голос арбалетчика и темные глаза вдруг показались теплыми и родными.
– Кто ты, друг? – девушка произнесла это не задумываясь, ее сознание было окутано какой-то дымкой, из-за чего мысли текли необыкновенно вяло.
– Друг, – повторил арбалетчик. – Я тот, кого ты всегда искала! Ты же любишь меня, Брайнен?
– Да, ты тот, кого я всегда искала! – покорно ответила девушка даже не понимая, что происходит.
Ноги Брайнен подкосились, но ее подхватили крепкие руки арбалетчика. Он поднял ее как тряпичную куклу и понес обратно в таверну, но не в основной зал, а наверх, в комнаты для найма.
Почувствовав под собой жестковатый матрас девушка удивленно посмотрела на парня над собой. «Что происходит?» – хотела спросить она, но издала лишь какие-то нечленораздельные звуки.
– Хорошая, послушная девочка, – убаюкивал арбалетчик.
Он начал снимать с нее одежду, покрывать тело мелкими колючими поцелуями, и Брайнен отвечала ему, сама не понимая, что делает.

Было уже за полночь, когда арбалетчик вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Девушка спала, а он получил удовольствие.
– Ее ищут, ты знаешь? – услышал он голос отца из темноты пустого коридора.
– Пусть ищут, мне все равно, – словно сплюнул парень.
– Не хорошо, Агир, чего тебе далась эта девочка? Ведь ее подружка видела, как вы переглянулись, они ищут и тебя тоже. Я, конечно, внушил им, что вы не можете быть в таверне, так что сюда не придут, но это чертовски тяжело!
– Мог бы не стараться! Десяток крестьян для меня – мелочи! – самодовольно хмыкнул Агир, закуривая папироску.
Бородач нахмурился. Ему никогда не нравилось заметное превосходство сына в этом деле. Их род отличался не только особой древностью, но и тем, что все мужчины в нем владели искусством гипноза, причем с рождения. Через поколение это искусство меняло силу, Агир сильнее отца, но равен деду, точнее так должно было быть, но арбалетчик превзошел всех в роду! Он мог с легкостью управлять целой толпой людей, и даже пот на лице не выступит.
– Зачем светиться здесь? Деревенька крохотная…
– Плевать! Мне понравилась девчонка – я взял ее! Утром она пойдет за мной на край света, а точнее в охотничью хижину в лесу. Мы поиграем вволю, а потом я ее убью!
– Утром? Вас же увидят! Прошу, если так хочешь, отнеси ее туда сейчас, все же безопаснее! Я не хочу проблем с законом! Мои артисты ни в чем не виноваты!
– Но такие кренделя они у тебя тоже не просто так выделывают… Ты же лишил их чувства страха!
– Но я и не заставляю их вредить себе, просто, чтобы не трусили, не стеснялись…
Арбалетчик докурил, подумал и согласился с отцом. Он взял Брайнен и под покровом темноты унес ее в охотничий домик. Несколько дней эта девочка будет хорошей игрушкой.

Глава 17.
Абуксигун проснулся на рассвете, как в прочем и всегда. Он вышел из своей хижины, умылся снегом и растер тело. Потом принялся за завтрак. Скоро запыхтел чайник, забулькала каша в горшочке. Орк принялся за еду.
Через пару часов вернется Брайнен и перескажет деревенские новости. У Абуксигуна был очень маленький круг общения, поэтому он любил слушать сплетни о крестьянах-людях. Он уже подумывал сходить к Хольму, с которым они стали лучшими друзьями.
Орк уже убрал со стола и решил наколоть дров, когда его окликнули. Он удивился, потому что это была вовсе не Брайнен, вышел из-под навеса к крыльцу, зачем-то вытирая руки о штаны. На него смотрела раскрасневшаяся, запыхавшаяся Марен. Абуксигун сразу почувствовал неладное. Сердце забилось быстрее.
– Что? Что случилось?!
– Она… Она пропала! – с трудом восстанавливая дыхание, выговорила Марен. – Мы смотрели вчера на скоморохов в таверне, она вышла глотнуть воздуха, и не вернулась! Мы искали ее всю ночь, но Брайнен нигде нет!
Абуксигун тяжело дышал. Из самых глубин души орка вставала звериная ярость бывалого воина. Что-то похожее на то бесконтрольное остервенение, с которым он бросился на людей, поняв, что Викимэк и Сайен мертвы.
Ни слова не сказав Марен, он бросился по тропинке вниз, с гор, в деревню. Ему было совершенно все равно, какой фурор он произведет в деревне. Все-таки он сам был там всего лишь раз и то на самой окраине. Сейчас Абуксигун готовился растерзать любого, кто встанет у него на пути. Спасти Брайнен любой ценой, а иначе жить незачем!
Марен ели поспевала за ним. Они неслись по крутой горной тропе вниз в деревню, на поиски.

Солнце клонилось к закату, когда орк, перевернув всю деревню вверх дном, плелся обратно домой. Сегодня люди не мешали ему. Никто не попробовал встать на пути огромного «отца», озверевшего из-за потери дочери.
Но Брайнен не было в деревне. Орк прочесал окрестный лес, но он не обладал чутким нюхом и не мог найти свою девочку. Сейчас казалось, что из Абуксигуна выкачали весь воздух. Если Хольм сказал 17 лет назад, что за полтора года их разлуки, воин перестал быт пареньком, то теперь это был уже древний старец. На лице отпечатались глубокие морщины. Абуксигун сгорбился и ели переставлял ноги. Он с трудом оправился от гибели всех близких и друзей, но потеря Брайнен окончательно его подкосила.
С огромным трудом, словно на плечах лежал тяжелый груз, орк забрался в горы домой. Дверь в хижину ветер распахнул, так как хозяин забыл запереть его. Дрова в печи прогорели и в доме царили холод и тьма.
Абуксигун вошел, прикрыл за собой дверь. Он не стал разжигать огня, не стал собирать ужинать. Орк просто больше не видел смысла. Без Брайнен жизнь лишилась всякой цели. Он с трудом улегся на лавку, положил руки под голову. Ни спина, ни старые раны не ныли или этого не чувствовалось. Во стократ сильнее болела душа.
Абуксигун закрыл глаза. Жизнь медленно утекала из разбитого не столько болезнью, сколько бесконечными потерями, существа.
Время перевалило за полночь, когда несчастное сердце могучего когда-то орка перестало биться, облегчив страдания несчастного.

Глава 18.
Прошло 3 дня с той злополучной ночи, когда Брайнен оказалась в постели с арбалетчиком. Солнце еще не взошло. На улице слегка потеплело, и сугробы покрылись тонкой ледяной коркой.
Агир сидел у горящего камина и курил. За эти 3 дня он испытал ураган эмоций, выжав все соки из прекрасной крестьянки. Она была не первой для него и не последней, но сейчас светлокудрая красавица выполнила свою роль – доставила арбалетчику удовольствие.
Девушка лежала на кровати, полу накрыв одеялом нагое тело. Ее глаза подернулись пеленой. Все это время ее сознание окутывал тяжелый дурман гипноза.
В хижину без стука вошел хозяин труппы скоморохов.
– Мы уезжаем сейчас, – произнес он, не обращая ни малейшего внимания на безвольную любовницу сына. – Ты остаешься?
– Нет, она больше ничего мне не даст, – безразлично бросил арбалетчик. – Я с вами.
– Хорошо, мы ждем тебя через час.
Бородач вышел. Агир начал собираться, одеваться. Он даже не смотрел на Брайнен, она больше не вызывала у него интереса, выжатая как лимон.
Спустя полчаса арбалетчик ушел, и постепенно начал развеиваться его гипноз. Через несколько минут Девушка села на кровати и удивленно огляделась. Она не имела ни малейшего представления, где и почему находится. Даже какой сегодня день, девушка не знала.
Красавица встала и начала одеваться, быстро и лихорадочно. Волосы, не расчесываемые в течение 3-х дней представляли собой растасканную копну сена.
Наконец Брайнен собралась и бросилась прочь. Она бежала, не разбирая дороги, но ноги сами несли ее домой.

Хольм кинул последнюю лопату мерзлой земли на могилу своего друга и сел. Он несколько часов заступом копал яму, а потом закапывал ее. Мелкие снежинки падали на землю, и они уже начали покрывать новый холмик. Лучик солнца вырвался из-за похожих на дымку туч и разлился лужицей на могиле.
– Прости несчастный товарищ! Все мы виноваты перед тобой, за то что живы, за то, что радуемся новому дню! Как же я не уследил, не уберег вас с Брайнен?! Горе мне! – и шаман упал на колени перед могилой лучшего друга и схватился за волосы.
В этот момент из-за деревьев выбежала светлокудрая красавица. Увидев Хольма над свежей могилой, она сразу все поняла. С громким полным бесконечного отчаяния воем упала она на комья мерзлой земли. Слезы текли по щекам, а она скребла ногтями, словно хотела закопаться в могилу вместе с «отцом».
– Сам рок разрушил эти судьбы, – горестно прошептал шаман.
Он обнял Брайнен, и они до самого вечера вместе плакали об Абуксигуне, а на закате Хольм поднял девушку на руки и понес обмякшую и обессиленную в Шра-Касаглан.
– Кто я? Что я без него? Он подарил мне жизнь, научил верить и надеяться, научил быть благодарной, а я убила его! – пробормотала Брайнен и потеряла сознание.
– Я выхожу тебя, чтобы ты могла простить себе это, – поклялся шаман и прибавил шаг.
Так орк с огромным шрамом через все лицо с хрупкой девушкой на руках ушли под своды еловых лап прочь от могилы обретшего покой существа.