СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Назип ХАМИТОВ – философ, писатель, практикующий психоаналитик. Автор и ведущий популярных телевизионных и радиопрограмм в прямом эфире. Доктор философских наук, профессор. Художественные произведения издает под псевдонимами “Нэз СВЕТЛЫЙ” и «Ян НЭЗ». Создатель направления "философское искусство", основатель и Президент Ассоциации Философского Искусства (www.aphy.net).
Назип Хамитов широко известен в Украине и за рубежом как автор андрогин-анализа – новейшего направления в психоанализе, исследующего проблему внутреннего одиночества в отношениях мужчины и женщины. Президент международной ассоциации актуализирующего психоанализа и андрогин-анализа. Создатель афоризмотерапии – метода исцеления от психологических травм и комплексов при помощи афоризмов.
Автор более 20 книг, изданных на русском, украинском, немецком и болгарском языках. Наиболее известны – «ОДИНОЧЕСТВО ЖЕНСКОЕ И МУЖСКОЕ», «ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ОДИНОЧЕСТВА», «ТАЙНА МУЖСКОГО И ЖЕНСКОГО: исцеляющие афоризмы», «АФОРИЗМЫ СИЛЫ», «АФОРИЗМЫ СВОБОДЫ», «ФИЛОСОФИЯ: бытие, человек, мир».
Совместно со Светланой Крыловой написал философские романы-сказки «ТАЙНА ХОББИТА» и «МАГИЧЕСКАЯ КНИГА» (псевдонимы «Нэз и Лана Светлые»). Автор серии романов «ПСИХОМАГИЯ».
Сыграл главную роль в художественном фильме режиссера Вселены Светлой «ХВАТИТ ИГРАТЬ!», соавтор сценариев фильмов «МАГИЧЕСКАЯ КНИГА» и «МАСКА» по мотивам своих романов, где также сыграл главные роли.
Назип Хамитов инициатор ряда проектов на телевидении и радио. Автор и ведущий радиопрограммы «Философские диалоги» (Радио-Эра FM, суббота, 21.07) и телепрограммы «Свобода мысли» (телеканал КГР ТРК, четверг, 19.30), записи и обсуждения – на сайте Ассоциации Философского Искусства (www.aphy.net).
Назип Хамитов
МАСКА
Роман серии
«ПСИХОМАГИЯ»
Аннотация и фрагмент
1937 год. Из экспедиции в Западную Африку, отправленной по личному распоряжению Сталина, возвращается известный ученый, специалист по магическим культам. Среди прочих экспонатов он привез маску колдуна. А через некоторое время покончил с собой при странных обстоятельствах…
2012 год. К психоаналитику Яну Виленовичу является внучка этого антрополога. Она жалуется на страшные сновидения. «Моей жизнью что-то управляет», – говорит она. А в багажнике ее машины лежит маска колдуна, которую когда-то привезли специально для Сталина…
Благодарю Лану, умеющую отличать лица и маски,
и Ину, глядящую в глубину текста.
Автор.
ЧАСТЬ 1.
СТРАННАЯ
ПАЦИЕНТКА
Даже маски жизни –
маски еще более глубокого таинства.
Джебран Х. Джебран.
Глава 1
Сеанс уже подходил к концу, когда это случилось.
- Я боюсь людей в масках, - сказала она.
- Потому что их нельзя узнать? – спросил Ян и улыбнулся. Работа продвигалась успешно, и у него было хорошее настроение.
- Люди прячут под масками свою смерть.
Это было так неожиданно, что Ян вздрогнул.
- Я полагаю, что люди прячут под маской лицо...
- Да, и поэтому в масках они становятся внутренне мертвыми.
- Погодите, Ирина. Люди в масках становятся таинственными, скрытыми, но не мертвыми, - Ян сказал это и ощутил смесь тоски и любопытства. Так было всегда, когда должно было раскрыться что-то странное и неприятное.
- Они замыкают там свою жизнь. Замкнутая жизнь и есть смерть, - Ирина спокойно смотрела Яну в глаза.
Эти слова выбили Яна из равновесия. И он не придумал ничего лучшего как спросить:
- Как вы думаете, почему вас так волнует проблема смерти?
- Я отвечу вам на этот вопрос позже. Сейчас я опаздываю в издательство. До свидания, Ян Виленович.
* * *
Ирина прошла по дорожке и уселась в свою серебристую «ауди». Она посмотрела на черепичную крышу среди листвы и снова подумала, что Ян Виленович устроился очень уютно.
Здесь, на левом берегу, в зоне коттеджей у Южного моста все дышало покоем.
Ирина вытащила «мобилку» и набрала номер. После третьего звонка ей ответил далекий мужской голос.
- Виктор Петрович? Я уже освободилась.
- Ну как твоя депрессия, Ирочка?
- Мне стало легче. Знаете, очень приятное место – частный дом в саду.
- Ну а доктор?
- Похож на доктора Фауста.
- Такой же бородатый?
- Нет, такой же непредсказуемый. Я буду ходить к нему.
- Что же, выбор твой. До вечера. И, пожалуйста, не болтай по телефону за рулем.
- Не буду! Пока!
Ирина улыбнулась и сунула телефон в сумочку. В следующее мгновение ее улыбка исчезла, будто ее стерли резинкой. Машина тронулась. Дорога была неровной и то, что лежало в багажнике, подпрыгивало.
Это было нечто в красном кульке с оптимистической надписью: «МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА».
Если бы Ян заглянул туда, то очень бы удивился.
Предмет, скрытый кульком, формой напоминал маску.
Глава 2
Майская ночь пахла арбузом.
Ян чувствовал свежесть всей кожей. Ласковый ветерок на балконе гладил его и уносился в сад, шурша там листвой. Далекие звезды дружественно мерцали в вышине.
Ян потянулся и вошел в комнату. Лана спала, смешно откинувшись на подушке. Ее волосы в полосе лунного света казались призрачными. Он улегся рядом и потянулся навстречу ее теплому дыханию. Лана улыбнулась во сне.
«Спокойной ночи, моя красавица», - прошептал Ян.
Лана чуть заметно кивнула и погладила его пальцы. Ян закрыл глаза и сам провалился в сон.
И почти сразу увидел Ирину.
У Ирины была необычная высокая прическа в форме пирамиды и сильно накрашенные глаза. Она вновь сидела на диване в его кабинете. Но теперь она была обнаженной. А рядом лежал красный кулек с белыми буквами: «МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА».
- Жизнь причиняет мне боль, - прошептала Ирина. Ее голос странно изменился.
- Почему? - спросил Ян. Его взгляд скользнул по ее круглым коленям, темному треугольнику между ними и вновь вернулся к необычной прическе.
- У меня особенные отношения с жизнью, - продолжала Ирина, прикоснувшись к пирамиде на голове. - Однажды я поняла, что все мое существование - это ответ на вопрос о том, чем жизнь отличается от смерти. И тогда я отправилась искать жизнь. Как вы понимаете, мне было достаточно сложно делать это, ибо жизнь всегда с нами. Мы пропитаны жизнью, как губка водой.
- И что же вы нашли?
- Я нашла свою жизнь. Но не там, где искала. И когда нашла ее, увидела, что это вовсе не жизнь.
- Вы заинтриговали меня. Что же это было?
Ирина улыбнулась и отрицательно покачала головой. Потом поднялась и, приложив палец к губам, отступила к двери.
- Отгадайте. Вы же любите отгадывать, доктор Фауст.
Дверь закрылась. Только теперь Ян заметил, что обнажен и сам. Его глаза опустились. Несколько мгновений он прикидывал, заметила ли она, потом усмехнулся и подумал, что выглядит до глупого самодовольным. Поднял взгляд и увидел красный кулек с надписью.
Возбуждение и самодовольство соскользнули, словно песчинки с разгоряченного тела при погружении в холодную глубину. Осталась тоска и любопытство.
Ян вышел из-за стола и прикоснулся к кульку. Там было округлое нечто.
«Чего щекочешься?» - спросило нечто.
Ян отдернул руку и проснулся.
- Чего щекочешься? - повторила Лана. – Ты знаешь, что я не люблю побудок среди ночи.
- Извини, приснилась ерунда...
- Ерунда? – сонно спросила Лана. – Расскажешь утром...
Ян некоторое время лежал, глядя на полную луну в окне. Негреющий бледный свет словно вымывал память о сне. Вскоре Ян почувствовал опустошение и легкость.
И уснул без сновидений.
Глава 3
- Что тебе приснилось? – спросила Лана за завтраком.
- Приснилось? Какой-то странный разговор с моей вчерашней пациенткой. Точнее не вспомню.
- Расскажи мне о ней.
- Я еще не готов. Она придет сегодня вечером. Я расскажу тебе о ней после сеанса, ладно?
* * *
Ирина опоздала. Они договорились на семь, и лишь в полвосьмого, когда вечер раскинул свой серо-синий шатер, телефон на столе зазвонил.
- Да, - сказал Ян.
- Ян Виленович? Простите, ради Бога, никак не могла дозвониться! Непредвиденные обстоятельства! Я звоню из машины, мчусь к вам. Вы не будете гневаться, если я появлюсь через десять минут?
- Гневаться? Ну как я могу гневаться, если вы мчитесь. Жду.
Она действительно появилась через десять минут. Вошла, виновато улыбаясь, наполнив комнату ароматом духов.
- Ян Виленович, в первый и последний раз!
На ней был переливающийся серо-синий плащ, а лицо изменили необычная прическа в форме пирамиды и сильно накрашенные глаза.
- Знаете, так нас заставляли извиняться в детском саду, - ответил Ян. Смутный импульс метнулся к сознанию, как летучая мышь. Пирамида, луна, боль. Импульс распался на части и исчез. Он был слишком слабым.
- Намек поняла, - улыбнулась Ирина, теперь уже не виновато, а призывно.
- Это был не намек. Просто ностальгическое воспоминание. Итак, прошлый раз мы остановились на вопросе о том, почему вас так волнует проблема смерти.
- Вы так хорошо помните вопросы, которые задаете своим пациентам?
- Это моя профессия, - тоже улыбнулся Ян. – А теперь довольно обо мне. Давайте поговорим о вас.
- Я слушаю. С чего начнем?
- Давайте издалека. Позавчера мы говорили о том, что вы детская писательница и как к этому относится ваша мать. Я не успел спросить о том, что же вы пишете.
- Истории, как и все писатели.
- Можно поподробнее?
- Если вас интересует жанр, это повести.
- Меня также интересует, это хобби или профессия?
- Мне это нравится, - сказала Ирина очень серьезно. – А если вопрос касается денег, то я получаю деньги за свои истории. И мне это приятно. Знаете, я из тех женщин, которые любят быть свободны не за счет мужчины.
- Итак, вы считаете себя профессиональным литератором?
- Да, я стала им после успеха моей повести «Сны маленького мальчика».
Это название кольнуло Яна. Он почему-то вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком.
- Она состоит из пятнадцати снов, - продолжала Ирина. - Знаете, «Сон первый», «Сон второй», и так пятнадцать раз. Сны вместо глав. Ну а в конце оказалось, что это были не сны.
- Интересный финал. Совсем не детский.
- Мои повести называют детскими, потому что дети их герои.
- Может это страх перед взрослостью? Но отказаться от нее вы не хотите. Поэтому и надеваете на взрослых маски детей.
При слове «маски» Ирина подняла глаза на Яна. В них было смятение. Но она быстро справилась с ним.
- Или на детей маски взрослых... – тихо сказала она. – Возможно все дело в том, что издатели охотней покупают такие рукописи. Ну а если мы говорим о снах, то перед их таинственной силой взрослость отступает. В них взрослые становятся детьми, а дети – взрослыми.
- Пожалуй в снах жизнь не такая, как на суше?
- Простите?
- Это вы простите, Ирина. Я высказался непонятно – и все потому, что сон у меня ассоциируется с бездной, океаном.
- А состояние бодрствования – это жизнь на поверхности, на суше?
- Да, Ирина, вы поняли меня. И я спрашиваю вас, как течет жизнь в глубине снов?
- Жизнь? – переспросила Ирина и часто заморгала. Потом глаза ее застыли. Яну показалось, что она вошла в состояние транса.
- Да, жизнь.
- Жизнь причиняет мне боль, - прошептала Ирина. Ее голос странно изменился.
- Жизнь причиняет боль многим, - осторожно заметил Ян. Он вновь явственно ощутил, что все это уже было. На этот раз импульс был сильнее, но сознание все равно не сумело удержать его.
- У меня особенные отношения с жизнью. Однажды я поняла, что отпущенное мне время - это ответ на вопрос, чем жизнь отличается от смерти. И тогда я отправилась искать жизнь. Как вы понимаете, мне было достаточно сложно делать это, ибо жизнь – это реальность, которая всегда с нами. Потому что мы пропитаны жизнью...
- ...как губка водой, - продолжил Ян.
- Как точно вы сказали! Метафора никак не могла прийти мне в голову.
- Спасибо за комплимент. Но давайте вновь вернемся к вам. Что же вы нашли?
- Я нашла свою жизнь. Но не там, где искала. И когда нашла ее, увидела, что это вовсе не жизнь.
- Вы заинтриговали меня. Что же это было?
- Сексуальность. Я поняла, что жизнь и сексуальность – одно и тоже. И тогда мне стало страшно.
- Потому что сексуальность порождает и жизнь, и смерть? – спросил Ян и ощутил возбуждение, укутанное смутным страхом.
- Да... – она посмотрела на него удивленно и рассеянно. – И это не сделало меня свободной. Наоборот. И тогда пришла боль.
- Вы испытываете вину по поводу сексуальности?
- Нет... – медленно сказала она. – Это не вина, а скорее страх жизни на поверхности тела. После секса я словно попадаю в лодку, которую несет по какой-то тропической реке среди пышной природы. И я одна в этой лодке, хотя только что со мной был кто-то. Я понятно говорю?
- Да, Ира.
- Я одна, лодка медленно движется. И я никуда не могу пристать.
Она вдруг закрыла лицо руками.
- Погодите Ира, - пробормотал Ян. Он был растерян, объяснение ускользало от него. – Давайте проанализируем это рационально. Река – это символ сексуальности. Лодка – ваше Я. А вот символами чего являются берега?
- Все очень просто. Правый берег – жизнь, а левый – смерть. Но это не символы, а реальность.
- И так происходит всегда?
- Почти всегда. Простите, я устала... Давайте продолжим завтра.
Она поднялась, надела серо-синий плащ и исчезла в серо-синем вечере.
* * *
- Кто же она? – спросила Лана.
- Представь себе, детская писательница.
- Да ты что!
- Но писательство не спасло ее от депрессии. И ситуация сначала показалась мне очень легкой. Я подумал, что дело в излишней сублимации тех влечений, которые нужно реализовывать грубо и прямо.
- А что оказалось?
- В конце первого сеанса она сказала фразу, которая поразила меня. Вот она: «Люди прячут под масками свою смерть».
- А она действительно писательница...
- Но это еще не все. Сегодня она сказала еще одну фразу, которая показалась мне странно знакомой. Словно когда-то придумал ее, а потом забыл.
- И что же это за фраза?
- «Жизнь причиняет мне боль».
Глава 4
- И все-таки, почему вы связываете маску и смерть? - спросил Ян, рассматривая Ирину. Теперь она казалась очень спокойной, даже слишком. – Давайте поищем простое и рациональное объяснение. Может быть кто-то просто напугал вас в детстве, надев маску?
- Я не помню… - тихо сказала она.
- Хорошо, давайте поговорим о ваших родителях.
- Мои родители – обычные люди… А вот дед был известным ученым - антропологом и этнографом. Отец говорил, что он получил награду от самого Сталина за участие в какой-то экспедиции в Африку.
- Может быть ваш страх перед масками возник от общения с дедом?
- Нет, что вы! Дед умер задолго до моего рождения. Кажется, в 1937 году…
- А может в вашем доме остался какой-то предмет, привезенный дедом из его экспедиций?
- Помню, когда я была маленькая, у нас была какая-то старая маска… - странно, но Ирина говорила об этом почти безразлично.
- Маска? – поднял брови Ян.
- Что-то вроде маски колдуна, знаете иногда показывают по телевизору как негритянские шаманы танцуют в них.
- Было бы логично предположить, что именно эта маска напугала вас в детстве, – произнес Ян, внимательно глядя на Ирину.
Ирина подняла глаза на Яна. В них было смятение. Наконец она проговорила:
- Мне кажется, мы копаем не в том направлении. Давайте я лучше расскажу сегодняшний сон. Я плыву в лодке по реке. Рядом со мной отец. У каждого из нас в руках по веслу, но мы не гребем – река несет нас достаточно быстро. Мимо проносятся берега, разные - это и утесы, и равнины, и леса. Что-то вроде тропиков… Мы плывем долго: берега то окутывают сумерки, то вновь заливает солнечный свет. Но постепенно все скрывается дымкой...
- Дымкой?
- Что-то вроде тумана. Хоть и светло, но все становится тусклым и безжизненным. Ясно видно только реку и лодку. Потом я услышала, как отец окликнул меня. – Ирина замолчала, ее глаза вновь закрылись.
- Что он сказал?
- «Посмотри мне в глаза». – Она вдруг всхлипнула, ее губы задрожали. – Мне страшно.
- Ирина не бойтесь, я с вами. Что произошло дальше?
- Я ОБЕРНУЛАСЬ И НЕ УВИДЕЛА ЕГО ГЛАЗ.
- У него исчезли глаза?
- На его лице была маска. А в прорезях для глаз – густая тень. Глаза были как два темных провала. Я закричала и проснулась.
- Что вы почувствовали после пробуждения?
- Ужас. Было пять часов утра, но я больше не смогла уснуть.
- Сон был этой ночью?
- Не понимаю...
- Когда он приснился вам?
- Всегда... Ох, простите, я еще не вполне пришла в себя. Я вижу его с двенадцати лет.
- Ира, вы хотите сказать, что с двенадцати лет постоянно видите сон о себе и отце в лодке, плывущей по реке?
- Да, Ян Виленович.
- Вы говорили об этом родителям?
- Лет в шестнадцать я рассказала об этом матери и поняла, что лучше этого не делать.
- Почему?
- Она сказала, чтобы я не говорила глупости. Ведь если отец узнает, он будет недоволен.
- Понимаю... Итак, сон повторяется вновь и вновь. Река, лодка, берега в дымке... И каждый раз в конце отец окликает вас и, обернувшись, вы видите маску и два темных провала вместо глаз?
- Нет, это я увидела только в последнем сне. Раньше, когда я оборачивалась, в лодке не было никого. Ян Виленович, что это означает?
- Если бы речь шла только об одном-единственном сне, который вы мне рассказали, я бы ответил, что этот сон означает душевную травму, которую вы не смогли осознать и пережить. Река символизирует судьбу, туманные пейзажи – жизнь, от которой вы отстранились, а отец, глаза которого вдруг превращаются в темные провалы, - вашу неспособность простить его за что-то.
- Вы думаете, я не простила отца? – тусклым голосом спросила Ирина.
- Я только предполагаю это, Ирина. Подобные образы могут говорить и о другом: вам кажется, что отец – не тот, за кого себя выдает.
- Давайте вернемся к тому, что сон не один... Как вы это объясните?
- Пока ничего не могу сказать. Ситуация по-настоящему странная – сон повторяется восемнадцать лет без изменений, и лишь вчера завершается по-другому… Нам остается лишь работать дальше.
- Скажите, я ненормальная?
- Ирина, вы – личность. Чем ярче личность, тем глубже ее кризисы. Примите это как данность. И давайте продолжать.
Она кивнула и даже попыталась улыбнуться.
- Вот и отлично. А теперь скажите, как часто повторялись эти сны.
- Наверное раз в полгода. Не реже, но и не чаще.
- И все они были совершенно одинаковы?
- Насколько я помню, да...
- И каждый раз вы просыпались в угнетенном состоянии?
- Скорее растерянном, может слегка испуганном... И только сегодня утром мне стало по-настоящему страшно. У МЕНЯ ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО МОЕЙ ЖИЗНЬЮ ЧТО-ТО УПРАВЛЯЕТ!
В ее голосе было отчаяние. Она нервно хрустнула пальцами и произнесла:
- Простите, я устала... Давайте продолжим послезавтра.
* * *
- Ну что с твоей пациенткой? – спросила Лана.
- Сегодня она сказала, что ее жизнью что-то управляет. И рассказала, что до недавнего времени у нее повторялся один и тот же сон – она в лодке с отцом, что-то вроде байдарки. Ирина сидит впереди, отец за ней. Отец окликает ее, она оборачивается, а там - никого.
- Жутковато.
- Недавно сон закончился по-другому. Она, наконец, увидела отца.
- И что же?
- У отца не было глаз.
- Не было глаз?..
- Черные провалы – как у черепа. Он был в какой-то жуткой маске. Представляешь?
Лана поежилась.
- Не хотела бы я увидеть такой сон. Что бы это могло значить?
- Пока не знаю. Она сказала, что ее дед был известным антропологом, получил награду от самого Сталина. От него осталась какая-то старая маска, Ирина сказала, что-то вроде маски колдуна, какие показывают по телевизору.
- Послушай, Ян, а вдруг это настоящая колдовская маска? И она напугала ее… Тебе надо проконсультироваться со специалистом.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, у диких племен в самом деле бывают такие маски, их надевают колдуны и шаманы… Помнишь, ты говорил, что твой старый друг – издатель журнала обо всем странном и таинственном? Он еще подарил тебе экземпляр со статьей о шаманах? Может позвонишь ему и спросишь?
- О чем? – возвысил голос Ян. – Что моя пациентка боится людей в масках? И мне кажется, что ее заколдовали? Прости, но это смешно!
Лана пожала плечами и отошла к окну.
- Хотя, – задумчиво пробормотал Ян, – может ты и права.
Он поднял телефонную трубку, некоторое время изучал записную книжку и быстро набрал номер. После третьего гудка где-то далеко раздался голос:
- Я слушаю.
- Привет, Снейк, – сказал Ян.
- А, это ты, Нэз! – ответил голос в трубке. – Привет.
- Похоже, мы еще помним наши юношеские прозвища.
- Такое не забывается. Они из тех времен, когда мы писали стихи.
- А будущее казалась безграничным космосом…
- Я и сейчас наивно думаю, что оно безгранично. Ты стал популярным психоаналитиком и звездой телеэкрана.
- А ты издателем любопытного журнала с самым эзотерическим из всех возможных названий.
- Будем считать, что обмен комплиментами состоялся. У тебя какое-то дело?
- Хотелось бы сказать «нет», но придется ответить «да». Что ты знаешь о магических африканских масках? Помню, один из постоянных авторов твоего «ЭЗО» - исследователь магических культов и легенд разных племен.
- Его зовут Антон Листов. Это известный московский этнограф, путешественник с интереснейшей биографией и мой хороший друг. Он не из тех, кто сидит в кабинете. Какое-то время Антон даже жил в плену у индейцев.
- А он занимался масками африканских колдунов? – быстро спросил Ян.
- Думаю, ему есть что сказать об этом. Но что конкретно интересует тебя?
- Пока общая информация о масках колдунов из Африки.
- Хорошо, я свяжусь с Листовым. Послушай, ты что решил коллекционировать магические маски? Помню раньше ты увлекался холодным оружием.
- Не в этом дело… Давай расскажу при встрече.
Глава 5
В следующий раз Ирина появилась на десять минут раньше.
- Вы не против, Ян Виленович? Я не смогла ждать.
- Ну что с вами поделаешь, Ирина, - улыбнулся Ян.
- Я вспомнила историю из моего детства и сон. Давайте я расскажу их. Возможно после этого мои отношения с жизнью и смертью станут вам понятнее.
- Начнем с истории.
- Когда мне было двенадцать лет, я как-то была на даче. Сидела в саду с книжкой, по-моему что-то Дюма. Мне было удивительно хорошо. Над головой колыхались ветви, по страницам и рукам ласково скользили тени. На крыльцо вышел отец. Он некоторое время наблюдал за мной, я чувствовала это боковым зрением. Мне было приятно и тревожно. Я перестала воспринимать текст. В этот момент я почувствовала время, как оно течет сквозь нас, уносит все дальше... Я вдруг ощутила, как у меня растут груди. Я поняла, что значит быть женщиной... Все это, наверное, очень сбивчиво?
- Вы прекрасно выражаете свои состояния, Ирина. Продолжайте, пожалуйста.
- Все что было потом, я помню смутно. Отец окликнул меня. Я подошла к нему. Он спросил, что я читаю. Я ответила. Отец взял книгу из моих рук и некоторое время разглядывал ее. Потом рассмеялся и сказал, что это ерунда. Мне не стоит читать такие книги, потому что я напрасно теряю время.
- Он так и сказал?
- Именно так: ты напрасно теряешь время.
Ирина замолчала и закрыла глаза.
- Он добавил еще что-то?
- Не помню...
- Вы помните Ирина, - произнес Ян.
- Он сказал: не теряй время, тебе пора обрести власть.
По ее щеке потекла слезинка.
- Что было дальше? – мягко спросил Ян.
- Он взял меня за руку и подвел к зеркалу… - голос Ирины изменился, стал тоньше и прерывистей.
- И что же?
- Я больше ничего не помню.
Теперь ее голос стал прежним, спокойным голосом тридцатилетней женщины. Она вытерла влажный след на щеке и открыла глаза.
- Ирина, очень важно, что вы все-таки проговорили это, – сказал Ян. – А теперь вернемся к сновидениям. Вчера вы сказали о том, что вам вновь и вновь снился сон о том, как вы плывете с отцом в лодке. Надеюсь, вам снятся и другие сны?
- Естественно. Сны снятся мне почти каждую ночь. Это обычные сны.
- И они не повторяются?
- Конечно, нет.
- Ирина, а как складываются отношения с отцом сейчас?
По ее телу прошла дрожь. Она выпрямилась и в упор посмотрела на Яна.
- У меня нет отца. Он умер через полгода после той ситуации, которую я описала вам.
- Постойте, Ирина! - Ян взъерошил волосы. – Вчера вы рассказали мне, что когда в шестнадцать лет сообщили матери о снах, она попросила не говорить об этом отцу.
- Да, это так. Но это был не мой отец.
- Чей же?
- Это был отчим.
- Вы мне ничего не говорили о нем.
- Разве?..
- Значит ваш отец умер, когда вам было двенадцать с половиной лет, и мать вновь вышла замуж?
- Да... да... да...
- Вам сложно говорить об этом?
- Так же сложно, как дышать под водой.
- Очень образно. И все же расскажите. Вам нужно освободиться от этого.
- Может быть. Но не сегодня.
Она улыбнулась и как всегда легким шагом покинула помещение, оставив после себя только облачко духов.
Глава 6
Ян задумчиво смотрел на бурлящие струи воды. Он стоял на мосту. Река под свинцовым небом лениво пенилась у опор и кружилась водоворотами.
- Ты не хочешь рассказать, что происходит? – спросила Лана.
- Хочу, - ответил Ян. Струи внизу складывались в узоры и лица, что-то шепчущие ему. - Но не получается.
- С Ириной происходит что-то непонятное? – спросила Лана.
- Пожалуй.
- Ты стал совсем скрытным... Хочу тебе напомнить, что наш метод предполагает совместную работу мужчины и женщины. Надеюсь, ты сказал Ирине, что мы будем вместе анализировать ее проблемы?..
- Сказал, не в этом дело. Проблема в самой возможности реализации нашего метода. Знаешь, мужчине сложней, чем женщине описывать события. Тем более, когда события не завершены. Мужчина нацелен на результат, на действие, а потому не хочет тратить энергию на рассказ. У него нет аппетита к болтовне о событиях. Может быть потом, и в письменной форме. Как ни странно, мужчине проще передать не события, а состояния. А общество не приветствует это. Поэтому мужчины часто кажутся косноязычными. Понимаешь?
- Расскажи, что ты чувствуешь.
- Я чувствую тревогу. Никак не могу найти ключ к ее состояниям.
- Ты говоришь о сегодняшней пациентке?
- Да.
- Расскажи о ее странностях спокойно и подробно.
- Странно уже то, что она пожелала ходить ко мне ежедневно. Сумма гонорара ее совсем не волнует. Она энергична, интеллектуальна, возможно даже талантлива. И очень своевольна. Сеансы оказываются неоконченными, она ссылается на усталость и уходит. В результате после третьего сеанса я все еще не могу понять, что с ней. А ведь раньше в моей руке оказывалась ниточка уже после первого раза!
- Не забывай, она писательница. Я уверена, скоро количество перейдет в качество.
- И еще одна странность: мне иногда кажется, что я уже слышал ее ответы. Например фразу о жизни, которая причиняет боль, - сказал Ян и наконец сумел оторвать взгляд от воды.
- Ты просто очень хорошо чувствуешь ее, - Лана погладила его руку, лежащую на перилах моста. - Давай лучше поговорим о том, что ты успел узнать.
- Ее отец умер, когда ей было двенадцать. Нет, двенадцать с половиной.
- Откуда такая точность?
- Как я понял, в двенадцать лет отец нанес ей глубокую травму. Это как-то связано с зеркалом. А через полгода его не стало.
- Что же произошло?
- Воспоминания об этом глубоко вытеснены. Она не смогла до конца рассказать, что случилось.
- У нее может быть чувство вины по поводу его смерти. Долгое время оно варилось в бессознательном, а теперь что-то вызвало изменения и это чувство проявило себя в ее последнем сне. Отсюда образ жуткой маски с черными провалами как у черепа, – сказала Лана.
- Может быть. Я знаю только то, что она очень сильно испугалась. Знаешь что, пошли домой. А то скоро будет дождь.
Они пошли по мосту. Он вдруг показался Лане доисторическим чудовищем, которое перебиралось на ту сторону реки, и окаменело. Опоры, словно толстые ноги, застыли в струях воды. Струи складывались в узоры и лица, что-то шепчущие каждому, кто смотрел вниз.
Взгляд Ланы скользнул дальше. Она увидела байдарку с двумя людьми – женщина впереди, мужчина сзади. У мужчины были седые волосы и черные очки. Ей почудилась улыбка на его лице.
Стремительно приближаясь, байдарка скрылась под мостом.
Глава 7
- Весь вчерашний день я хотела вспомнить, что произошло тогда на даче. Но ничего не вышло. Это мучит меня. Может попробуем гипноз? Я слышала, что под гипнозом можно извлечь все что угодно.
- Ирина, я прибегаю к гипнозу в исключительных случаях. А ваш случай не является таковым.
- Что вы имеете в виду?
- Если вытесненные воспоминания извлекать под гипнозом, можно выдать желаемое за реальное.
- Почему?
- Гипноз – это искусственный сон, когда сознание выключено, а бессознательное обнажено для внушения. Пациент становится приемником, а гипнотизер – передатчиком. При этом вопрос часто воспринимается как утверждение. Нет, лучше используем глубокое расслабление или транс-релаксацию, как я ее называю.
- В чем же их отличие?
- Ваше сознание останется включенным. Вы сможете контролировать себя. А бессознательное откроет свои тайные дверцы.
- Хорошо, давайте. Что нужно делать?
- Ничего. Только расслабиться. Закройте, пожалуйста, глаза и сядьте поудобнее. Глубоко подышите. Очень хорошо. Ваше лицо абсолютно расслаблено. Расслаблены губы... глаза... щеки... Бесконечно приятная расслабленность проникает в глубину головы. И еще глубже – в ваше внутреннее Я.
Ирина со стоном вздохнула. Ян увидел, как на ее лбу разгладилась извечная вертикальная морщинка.
- Ирина, что вы чувствуете?
- Мне хорошо. Я вижу себя парящей в пространстве среди звезд. Они разноцветные. Мне радостно... – она прошептала что-то еще, но Ян не расслышал.
- А теперь представьте, что одна из звезд приближается.
- Да...
- Это желтая звезда.
- Солнце...
- Да, это Солнце. Оно становится все больше.
- Солнце в короне из огня и света... Меня тянет туда... Я сгорю...
- Нет, вы не сгорите, Ирина. Вы приближаетесь к планете, которая вращается вокруг Солнца. Это наша Земля. Вы опускаетесь на нее, окруженная ласковыми облаками. И с каждым мгновением становитесь все младше. Вам теперь двенадцать лет. Скоро вы окажетесь на даче в гамаке с книжкой в руках.
- Я боюсь, – проговорила Ирина плаксивым голосом подростка.
- Чего?
- Меня ждет там Ведущий Вниз...
- Ведущий Вниз? Кто он?
- Не знаю. На нем маска…
- Не бойтесь Ира, вы возвращаетесь во время вашего детства, чтобы освободиться от масок.
- ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ! – вскрикнула Ирина грубым голосом.
Ян вздрогнул. Это был совершенно иной голос.
Она сказала это сиплым басом.
* * *
В это время в соседней комнате Лана увидела сон, который длился не больше двух десятков секунд, но показался ей очень длинным.
Она стояла в каком-то заросшем саду. Между двух старых яблонь был натянут гамак. Он слегка покачивался, словно в нем только что кто-то был. Из небольшого дачного домика доносился смутный шум. А потом на лицо Ланы легла тень. Она подняла голову и увидела, как сверху медленно падают песочные часы. Часы были огромные, как бочонок. Лана испуганно отскочила, но часы падали так неторопливо, что ей стало смешно.
Она захохотала. В следующее мгновение часы достигли гамака и разорвали его. Тяжелый удар сотряс землю, и Лана увидела, что это не часы, а голова в улыбающейся маске с темными провалами глаз, огромная как бочонок.
Словно низвергнутая огромной гильотиной, голова в маске подкатилась к Лане и застыла в двух шагах. В глубине темных провалов блестело что-то похожее на глаза.
А потом она дунула, из улыбающейся прорези вырвался ветер, и у ног Ланы очутился скомканный клочок бумаги. Она нагнулась и развернула его.
«Вы сильны, – было написано печатными буквами, – но Ведущий Вниз сильнее. К тому же ему служит Змея. Подойди, я скажу тебе кое-что вслух.»
Лана отпрянула, голова в маске глухо засмеялась, и пейзаж вокруг стал меняться. Это был уже не сад, а тропический лес, залитый светом полной луны. Лана стояла у шершавого ствола, увитого лианами и смотрела на поляну. Там вокруг головы в маске танцевали мускулистые негры и грудастые негритянки, увешанные побрякушками.
«Неужели они не боятся ЕЕ?» - подумала Лана. Но в центре круга уже не было огромной головы. Уменьшившаяся в размерах маска скрывала лицо высокого, но обычного человека. Он стоял, безучастно глядя на своих почитателей.
А потом вдруг вскинул руки, и негры пали ниц. Человек в маске обернулся к Лане. И мягкими движениями поманил ее. И самое страшное было то, что улыбался не он, а маска.
Лана вскрикнула и проснулась.
Ее глаза устремились в окно. Серое облако ползло по небу к солнцу. На лицо Ланы легла тень.
Она вздохнула и забыла сон.
Но это забвение не было таким глубоким, как у Яна. Сон просто утратил прозрачность и, словно рыба, застыл у поверхности сознания, ожидая своего часа.
* * *
- Жизнь причиняет мне боль, - повторила Ирина, уже тише. Но это по-прежнему был не ее голос.
- Успокойтесь, Ира! – сказал Ян. – Все хорошо! – Его сердце бешено колотилось. – Боль не властна над вами! Она не способна проникнуть в глубину! Ваша душа сильнее боли, она над болью!
- Над болью... – откликнулась Ирина. Ее голос вернулся к ней, срывающийся и подавленный.
- Вы абсолютно спокойны, - произнес Ян и подумал, что ему самому не мешало бы стать абсолютно спокойным. – Где вы сейчас находитесь?
- На даче, - тихо сказала Ирина. – Я лежу в гамаке и читаю.
- Что вы читаете?
- Роман Дюма «Учитель фехтования». - Ее голос постепенно выровнялся.
- Вам интересно?
- Не очень понимаю... что там написано. Я словно чего-то жду...
- Чего же?
- Не знаю. Может я жду.... когда меня... позовет папа...
- Сейчас он позовет вас. Но ничего не нужно бояться. Я с вами. И я владею ситуацией.
- Я слышу его голос...
- Что он говорит?
- Спрашивает, что я читаю.
- Вы отвечаете?
- Да. Он берет книгу из моих рук. Разглядывает ее. Я слышу его смех. Это грустный смех. Какая ерунда...
- Ерунда?
- Это его слова.
- Что он говорит еще?
- Тебе не стоит читать такие книги, ты напрасно теряешь время... Мне страшно, Ян Виленович!
- Не бойтесь, Ирина, я вместе с вами. Что вы еще слышите?
- Не теряй время, тебе пора обрести власть.
- Посмотрите на лицо отца. Как он выглядит?
- Лицо обычное, но мне трудно рассмотреть его глаза.
- Почему?
- Они словно в тумане.
- А этот человек точно ваш отец?
На этот раз Ирина долго молчала.
- Да, это он, - наконец сказала она.
- Сейчас вы точно вспомните, что произошло дальше. Вспомните и освободитесь!
- Отец берет меня за руку и ведет в дом. Потом просит подождать и оставляет одну в комнате. Я жду его, и внутри все трепещет. Наконец он появляется... Он стал другим... На лице его...
- Что, Ирина?
- Маска... Прорезь улыбки и темные провалы глаз... Я боюсь!
- Ирина, я рядом с вами! Почему вы назвали глаза провалами?
- Маска достаточно толстая, чтобы глаза оказались в тени. Он приближается, затененные глаза смотрят на меня!
- Продолжайте вспоминать и ничего не бойтесь. Вы защищены.
- Он смотрит на меня и молчит. Потом делает шаг вперед. Господи, это та самая маска, которая многие годы висела у нас дома на стене! У нее прорези не только для глаз и рта, но и для носа… Нос выступает... На нем капельки пота... Человек в маске говорит: «Я Ведущий Вниз».
- Ирина, может это не отец?
- Не знаю... Этот голос не похож на голос отца… Человек в маске берет меня за руку и подводит к зеркалу. А потом одевает маску на меня… И я смотрю на свое отражение…
Она замолчала. И молчала так долго, что Ян понял: она больше не будет вспоминать. Ее лицо было совершенно спокойным.
- Ирина, очень важно, что вы вспомнили все это. Вы освободились. Эта ситуация больше не имеет над вами власти.
- Не имеет власти... - откликнулась Ирина.
- Вы пережили эту ситуацию. Она осталась в прошлом. Сейчас я досчитаю до трех, вы выйдете из состояния транс-релаксации, но чувство освобождения останется. Один...два...три...
Ирина встряхнула головой и медленно открыла глаза.
- Как вы себя чувствуете? - спросил Ян, изо всех сил старясь придать голосу бодрость.
- Хорошо... – ответила она и слегка улыбнулась. – Мне действительно стало легче. Словно что-то темное выбралось из глубины души и ушло далеко-далеко...
- Я очень рад этому. Давайте усилим состояние облегчения. Это нужно для того, чтобы оно не развеялось за пару часов. Вы помните все, что увидели в состоянии релаксации?
- Думаю, да.
- У человека в маске голос был не такой как у вашего отца. Это ваши слова. Что вы думаете об этом сейчас?
- Что именно вы хотите узнать?
- Был ли этот человек вашим отцом.
- Я помню все достаточно смутно. Мне сложно сказать, кто это был.
- Но вы помните маску, глаза в прорезях, нос с капельками пота...
- Маску? Пожалуй, нет.
- Ирина, что вы помните из своей транс-релаксации?
- Ян Виленович, прошу вас, на сегодня хватит. Я хочу унести с собой состояние облегчения. Я так давно не испытывала его. Давайте поговорим обо всем этом в следующий раз.
- Хорошо Ирина. Тогда до понедельника?
- До понедельника, Ян Виленович.
Глава 8
Ян сидел на диване и гладил Симу. Сима жмурилась и выгибала спину. День засыпал. Солнечные лучи в окне, словно спицы огромного колеса, прочертили небо.
- Сим-Сим откройся!
Звонкий голос Ланы разбил тишину вечера. Сима вздрогнула и, вырвавшись из рук Яна, спрыгнула на пол.
- Ага, вот где вы скрываетесь! – Лана стояла в дверях, а Сима, застыв, смотрела на нее. Потом грациозно подошла и виновато потерлась пушистой головой.
- А ведь я ревнивая, Янек, - сказала Лана. Она наклонилась и подняла Симу на руки. – Ух ты, какая стала тяжелющая!
Яну вспомнилось как они нашли Симу в кустах возле дороги на берегу Киевского моря. Тем ветреным августовским утром она была писклявым маленьким комочком. А вот теперь...
- Тебе не кажется, что она стала слишком большой для кошки? – сказал он. – Вчера я взвесил ее, оказалось одиннадцать килограмм!
- Скоро Сим-Сим превратится в тигра и покажет тебе, - Лана укачивала Симу как ребенка. Той, по-видимому, эта роль не подходила, и ее полосатый хвост метался, как змея.
- Да нет, она скорее похожа на рысь. Посмотри, какие у нее кисточки на ушах.
- Не удивительно. Ведь она мутантик. Мы же нашли ее неподалеку от Чернобыльской зоны.
Сима забарахталась в руках Ланы, высвободилась, мягко приземлилась на все четыре лапы и выскользнула из комнаты.
- Свободолюбивая кошечка, - сказал Ян. – И сексуальная ориентация у нее правильная – у меня на руках она сидит охотней.
- Зато котов к себе не подпускает. Ладно, хватит о Серафиме. У тебя усталый вид. Опять проблемы с пациенткой?
- Опять.
- Что с ней?
- Да совсем ничего, если отбросить, что она заговорила чужим голосом.
- А что она сказала?
- То же, что и в самом начале: Жизнь причиняет мне боль. И сказала она это достаточно низким мужским голосом.
- Скорее всего она кому-то подражала. Ты просил ее о чем-то вспомнить?
- Да, о том случае на даче. Я ввел ее в состояние релаксации. И она произнесла это перед тем, как увидела себя в гамаке с книжкой в руках.
- В гамаке?
- Да, в гамаке натянутом между двух деревьев. Потом ее позвал отец, и она вошла в дом.
- Я думаю, что фразу о жизни, которая причиняет боль, она услышала от отца. – сказала Лана. - Но что произошло дальше?
- Отец попросил ее подождать и оставил одну в комнате. Она ожидала его вся трепеща. Наконец он появился в странной маске. Это было нечто с прорезью в виде улыбки, дырками для носа и глаз. Глаза были затенены – она сказала, что маска достаточно толстая, чтобы они оказались в тени.
Лана порывисто вздохнула.
- Постой! Кажется я где-то видела такую маску!
- Где?...
- Это был сон… Да, сон! Я увидела его только что, наверное как раз во время сеанса. Заброшенный сад, качается гамак, натянутый между двух деревьев. Вдруг сверху падают огромные песочные часы. Они ударяют в гамак, разрывают его, и превращаются в голову в маске. Маска была точно такая же...
- Опиши мне ее!
- Довольно толстый материал – она словно вырезана из кожуры тыквы. Четыре дыры – улыбка, овалы для носа и глаз.
- И эта маска скрывала голову?
- Да. Нос торчал из нее как инородное тело. Словно морковка у снеговика. А в глазницах блестели глаза. Голова в маске лежала на земле, а они смотрели на меня. Потом было что-то еще, какой-то тропический лес, луна… Нет, не вспомню точно!..
- Давай подумаем, что это могло бы значить.
- Сначала расскажи, что она вспомнила еще, - устало сказала Лана.
- Появившийся в маске отец смотрел на нее. Ей было страшно. Потом он приблизился. Дальше, по-моему, он снял маску, надел на Ирину и подвел к зеркалу.
- По-твоему?
- Она высказалась очень неясно.
- Это все?
- Да. Хотя погоди! Она также что-то говорила о голосе из маски... Вспомнил! Этот голос был не похож на голос ее отца! И еще: человек в маске назвал себя Ведущим Вниз.
- Так может быть это был не ее отец? – спросила Лана, облизав губы.
- Я задал ей этот вопрос. И она не смогла ответить ни до, ни после релаксации.
- Ты несколько раз задавал ей этот вопрос?
- Дважды. Сначала она сомневалась, а затем... просто ничего не могла вспомнить, когда вышла из релаксации.
- Послушай, - Лана наматывала прядь на палец, - получается очень странная картина. Мне и твоей пациентке одновременно привиделся один и тот же образ. Я увидела маску во сне, а она в состоянии релаксации. Остается предположить, что она была передатчиком, а я приемником. На бессознательном уровне я уловила ее волну.
- Это могло быть совпадением. Давай поищем объяснение попроще…
- Погоди! Я вспомнила! В моем сне был и Ведущий Вниз! Я прочитала эти два слова на какой-то записке!
- Ты не шутишь? – прищурился Ян.
- Да сейчас не до шуток, – тихо ответила Лана.
- Такого никогда раньше с нами не было, – задумчиво сказал Ян. Он смотрел в сумерки за окном. Сад стал незнакомым и пугающим.
Глава 9
Даниил был доволен новой работой. После изматывающих дежурств в «психушке», когда порой начинало казаться, что он неправильно выбрал профессию, здесь было неправдоподобно спокойно. У него был стол, компьютер и полка с книгами – занимайся сколько влезет. И зарплата приличная – что еще студенту надо! Правда он не совсем понимал, в чем суть его работы. «Вы будете больше, чем охранником, - сказал ему Ян Виленович. - Вы ведь будущий психиатр. Старайтесь замечать все необычное и вовремя говорить об этом».
Критических ситуаций Даниил не боялся. Сто килограммов полезного веса плюс черный пояс по карате позволяли ему быть охранником так же просто как дышать или загорать.
«Какой у меня будет режим работы?» - спросил он Яна Виленовича при первом разговоре. «Необременительный. Но иногда вы будете ночевать у меня», - ответил ему шеф.
Сегодня был как раз такой вечер. Даниил никогда не мог понять, почему Ян Виленович принимал такие решения. Но не протестовал – семьи у него пока не было, зато было довольно сильное желание овладеть методом шефа. Он смутно чувствовал, что этот метод, который в одной из книг Яна Виленовича был назван философским психоанализом, а в другой – психомагией, слишком далек от его нынешних возможностей, но все равно надеялся, что само пребывание в этом доме сделает его другим.
Даниил сидел за столом у открытого окна и читал. В комнате царил розовый полумрак, рожденный настольной лампой. Даниил перевернул страницу и вдруг почувствовал опасность. Боковым зрением он уловил движение в темном окне и обернулся, мгновенно собравшись.
Страница книги бесшумно вернулась на место. Даниил увидел в окне бледное нечеловеческое лицо и в следующее мгновение понял, что это маска.
- Здравствуй, мой друг, - сказал сиплый голос из грубо улыбающегося рта.
- Кто вы?...
- Меня называют Ведущий Вниз.
Даниил стоял и, слегка раскачиваясь, смотрел в укутанные тенью глаза. Странная апатия охватила его. Он помнил, что несколько секунд тому собирался выпрыгнуть в окно и сорвать маску с наглеца. Но это было решение другого человека. Словно кто-то перелистнул назад страницу его жизни. Или вырвал ее.
- Тебя устраивает это имя? – насмешливо спросил человек в маске.
- Да, - тихо ответил Даниил.
- Вот и отлично. Приятно поговорить с будущим психиатром. Ведь в отличие от людей других профессий они чаще склонны соглашаться с собеседником. Другое дело, что у них на уме... Но ведь у тебя сознание и бытие совпадают?
- Да, - вновь сказал Даниил.
- Я знал, что мы договоримся. А теперь передай им вот эту записку, - он протянул Даниилу скомканный белый листок, напоминающий шарик от пинг-понга.
* * *
- Давай попробуем обобщить ситуацию с Ириной, а потом вернемся к нам, - сказал Ян. – В двенадцать лет у Ирины была серьезная душевная травма. Кто-то в маске выдал себя за ее отца и что-то сделал с ней. В течение множества лет ей постоянно снился один и тот же сон: она с отцом в лодке; отец зовет ее, но обернувшись, она не видит никого. Наконец в одном из снов она увидела отца, но в маске. Потом была релаксация, в ходе которой она более детально вспомнила случай на даче, но так и не смогла определить кто был человек в маске. Мой вывод: она так глубоко вытеснила травмирующую ситуацию в подсознание потому, что на даче действительно был ее отец. Это объясняет многие другие факты. В том числе и тот, что она боится людей в масках настолько, что олицетворяет их со смертью.
- Но меня сейчас беспокоит другой факт: ты сказал, что в процессе транс-релаксации она вспомнила, что голос, звучащий из маски, не был похож на голос отца, – задумчиво произнесла Лана.
- Да. Но, сопротивляясь невыносимому воспоминанию, Ирина могла бессознательно откорректировать видение.
- Хорошо, а если мы все же предположим, что это был кто-то другой? Тот, кому хотелось, чтобы его приняли за отца?
- Я так не думаю. Двенадцатилетняя дочь узнает отца даже в маске. Так что чужой голос – это бессознательное искажение.
- А как же быть со снами? С целой кучей снов! – не уступала Лана.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты сам сказал, что в снах она долгое время не могла увидеть отца. Я думаю, это означает только одно: человек в маске был чем-то похож на отца, но все же это был не он.
- Перестань! То, что это был отец подтверждает сама серия повторяющихся снов. А не могла она увидеть отца в этих снах потому, что испытывала вину за его смерть. Не забывай, он умер через полгода после случая на даче.
- Она ничего не говорила как это произошло?
- Нет.
- Думаешь, самоубийство? – Лана поднялась, подошла к окну и некоторое время смотрела с высоты второго этажа в темный сад.
- Не исключено, - ответил Ян. Он тоже поднялся и приблизился к окну.
- Нужно обязательно узнать об этом, - сказала Лана.
- Нужно, - откликнулся Ян.
- Знаешь, мне не дают покоя отверстия в маске. Обрати внимание: одна дыра выражает улыбку, две – глаза и еще одна - нос.
- И что же?
- Это символ смерти.
- То есть ты хочешь сказать, что череп всегда улыбается, и у него на месте носа яма?
- Да, Ян. И еще то, что никогда не видела масок, в которых было бы отверстие для носа.
- Ну, ты не так часто сталкивалась с масками в своей жизни. Возможно, это отверстие просто нужно для дыхания. И вообще маска может быть плодом фантазии Ирины. Она заслонялась от неприемлемой реальности, ее бессознательное надело маску на лицо отца, и всякое такое... – Ян старался говорить с бодрой уверенностью, но не верил сам себе.
Лицо Ланы было спокойно.
- Нет, интуиция говорит мне, что маска существует реально. И имеет какой-то ритуальный смысл. Надевший ее, вероятно, считает себя или умершим, или переродившимся.
Стук в дверь заставил их вздрогнуть.
Они обернулись одновременно.
- Кто там? - выдохнул Ян.
- Я, - ответил глухой голос.
- Кто «Я»?
- Даниил.
ЧАСТЬ 2.
ВЕДУЩИЙ
ВНИЗ
Там есть раковины, господин,
но их стерегут черти...
Карел Чапек
«ВОЙНА С САЛАМАНДРАМИ»
Глава 10
Когда дверь распахнулась, Ян не узнал Даниила. Он был бледен, глаза смотрели перед собой, ноги переступали с механической правильностью. В протянутой руке белел листок бумаги.
- Даниил, что с тобой? – спросил Ян.
- Письмо. Вам, - ответил Даниил безжизненным голосом.
- От кого? – Ян вынул листок из его руки, развернул и пробежал глазами. На смятой поверхности листа печатными буквами было написано:
«ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ».
- От кого, Даниил? – повторил Ян и медленно протянул записку Лане.
Даниил молчал.
- Погоди, разве ты не видишь, что он не в себе! – воскликнула Лана.
Они усадили Даниила на диван. Его тело было жестким, словно замороженным. И он все так же смотрел перед собой.
- Даниил, расслабься! – глубоким голосом приказал Ян. – Тот, кто дал тебе записку, уже не властен над твоим Я! Он ушел, растворился, потерял силу! Ты слышишь меня?
По телу Даниила прошла дрожь, и он кивнул. Голова упала на грудь, глаза закрылись.
- А теперь на счет «три» ты ощутишь, что полностью освободился и вернулся в себя! И будешь помнить все, что произошло с тобой. Раз, два, три!
Даниил зашевелился. Глаза открылись вновь. Он потер лицо, потом виски.
- Ян Виленович? Что со мной?...
- Ты только что вошел сюда и принес вот эту записку, - Ян протянул листок Даниилу, тот принял его и несколько секунд недоуменно рассматривал.
Потом прищурился.
- Да, я помню. Только что внизу ко мне заглянул человек в маске...
- Даниил, опишите маску! – вмешалась Лана.
- Она закрывала все лицо. Рот вырезан в виде улыбки, прорези для глаз...
- Что еще?
- Вроде все, Лана Анатольевна. Разве что меня удивило... – Даниил снова потер виски. – Нет, не могу вспомнить...
- В маске была прорезь для носа, и он выступал наружу? - быстро спросил Ян.
- Да! И у него был какой-то подземный голос. Знаете, мне было жутко как никогда в жизни. Простите меня, Ян Виленович, я не сумел совладать с ним.
- Ничего, Даниил, бывает. Он не заходил в дом?
- Нет, стоял у открытого окна. Потом дал мне листок и пошел прочь. А я поднялся к вам.
- Опиши его фигуру, волосы, все, что запомнил.
- Высокий, сложение среднее, волос я не видел. – Даниил замолчал и развел руками.
- Это точно все?
- Все...
- Хорошо, Даниил, - сказал Ян. – Уже поздно. Ты ляжешь в соседней комнате, на нашем этаже. Там есть диван.
- Ян Виленович, вы уволите меня?
- Не говори лишнего. Тебе нужно отдохнуть. Дай мне свой пистолет.
Даниил протянул пистолет, его рука дрожала. Ян похлопал его по плечу.
- Успокойся и отдыхай. Сегодня ты столкнулся с пределами своих возможностей. Это случается с каждым.
Даниил благодарно улыбнулся и пошел к двери. Раскрыв ее, вдруг остановился.
- Ян Виленович, я вспомнил еще кое-что. Он назвал себя Ведущий Вниз.
Глава 11
- Ведущий Вниз... – повторила Лана. – Ну это уже слишком... Надо что-то делать!
- Что ты предлагаешь?
- Нужно срочно звонить Остаповичу! - голос Ланы возвысился. – Ведь это он попросил нас помочь Ирине.
Ян молчал.
- Ты слышишь?
- Слышу.
- И что же?
- Сейчас я позвоню ему. Но прежде давай подумаем, что скажем ему.
- А что тут думать! У Ирины есть какой-то сумасшедший друг, который владеет гипнозом и знает о ваших сеансах. И уже это делает его опасным.
- К тому же он внушил тебе сон с песочными часами и головой в маске, - Ян нервно усмехнулся.
- Брось свою иронию! Мы попали в переделку! – воскликнула Лана. – Настоящую переделку... – уже тише добавила она.
- Ты права. Но, видишь ли, я думаю о том, как это преподнести, чтобы Остапович не посчитал сумасшедшими нас.
- Расскажи ему только о фактах, - устало сказала Лана. – Этого будет достаточно. Вспомни, кто такой Остапович.
- Пожалуй ты опять права, - тихо сказал Ян. - Давай-ка сюда записную книжку.
Глава 12
По лунной дорожке скользила байдарка. В ней сидели двое – женщина впереди и мужчина за ней.
Распугивая мальков, байдарка рассекла узким носом мелководье и, словно стрела, вонзилась в песок. Мужчина в темных очках спрыгнул в воду и одним точным движением вытолкнул лодку на берег. Тогда из нее вышла женщина.
- Как я замечательно отдохнула, Виктор! – сказала она, потягиваясь.
- Да, Галочка, плавание ночью вдвоем на байдарке дает ощущение несравнимого наслаждения.
- И единства, - добавила женщина.
- Единство нам понадобится, потому что теперь они уже знают о маске.
- Его женщина вмешалась в игру.
- Так было предсказано. Мы используем ее. Небольшой укус - и она станет нашей помощницей.
Мужчина нагнулся к байдарке и достал полотняный мешочек. Сунул туда руку и вытащил небольшую черную змейку.
* * *
- Алло, Остап Остапович? Добрый вечер.
- Добрый, добрый. Это ты, Сережа?
- Нет, это Ян.
- Ян Виленович? Ах, здравствуйте! Не ожидал.
- Возникла необходимость поговорить.
- Слушаю, Ян.
- Помните, Вы меня просили поработать с Ириной?
- Помню, помню. Что случилось?
- Странные вещи. По телефону и не расскажешь.
- Вы могли бы потерпеть до утра?
- До утра?... – переспросил Ян. Повисла пауза.
- Нет! – Лана выхватила трубку. – Остап Остапович! Ян работал с девушкой, та рассказала ему про человека в маске, и этот человек появился в нашем доме! Он загипнотизировал нашего охранника и передал записку: «ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ». А эти слова несколько раз повторила ваша Ирина и...
- Погоди, - пробасил голос в трубке, - что ты сказала про жизнь?
- «ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ». Это было в записке!
Некоторое время голос в трубке молчал, а потом сказал:
- Приезжайте сейчас!
- Хорошо, Остап Остапович, - ответила Лана. - Мы будем у вас минут через сорок.
- Хорошо. Хотя нет, я приеду сам. Не выходите из дома. Ждите меня.
* * *
Змейка скользила в траве. Извиваясь, она издавала чуть слышный шорох. Но его почти невозможно было услышать – ночь была ветреная. Трава и деревья тревожно шептались друг с другом.
Сад был залит лунным светом. Тем резче были тени под деревьями. Когда змейка вползала туда, она исчезала совсем.
Она была абсолютно черной. Она была черной даже на брюшке – там, где у всех змей кожа имеет бледный оттенок.
От всех известных змей ее отличал еще маленький третий глаз на затылке, который слабо поблескивал в лунном свете.
* * *
- Ну что, будем ждать? – спросил Ян. Он покрутил в руках пистолет, взятый у Даниила и засунул за пояс джинсов.
Лана молча подошла к окну.
- Что же произошло? Чья-то дурацкая шутка или что-то посерьезнее?
- Не спеши предаваться панике. Сейчас приедет Остапович и все объяснит. Вполне возможно, что это какое-то недоразумение.
- Недоразумение? Слишком много совпадений для недоразумения: Остапович почему-то решил приехать среди ночи, человек в маске владеет гипнозом, Ирина странно ведет себя на сеансах...
- У тебя есть какие-то идеи?
- Пока нет. Расскажи мне об Остаповиче.
- Я уже рассказал все, что знаю. Ну он генерал безопасности, это точно, я был у него, что называется, в офисе. Кабинет размером с маленькое футбольное поле.
- А на столе, по-прежнему бюст Дзержинского.
- Что ты, конечно нет. Вместо него - картина Босха на стене.
- Так что ты для него сделал?
- Я дал ему несколько пустяковых консультаций, и он заплатил мне за них хорошие гонорары.
- Ты же говорил, что никогда не будешь связываться с такими организациями...
- Говорил. Но случаи были слишком интересными. Я и купился. Ведь его служба занимается случаями, выходящими за рамки обычного.
- И случай с Ирой – один из них? – Лана вновь подошла к окну, и на фоне темного прямоугольника ее волосы стали еще светлее.
- Нет, – ответил Ян, – он порекомендовал мне Ирину как частное лицо. – Попросил помочь ей найти себя. Сказал, что это дочь его хороших знакомых.
Несколько долгих мгновений Лана молчала.
- Слышишь, как завывает ветер в трубе? – наконец сказала она. – Мне все время чудится какая-то опасность.
- Будь спокойнее. Бери пример с Симы.
- Кстати, где Сима? – спросила Лана.
* * *
Сима вышла в сад и прислушалась. Множество звуков обрушилось на нее. Это был шум листвы, писк летучих мышей, голоса, доносящиеся из дома...
Глаза Симы затуманились. Она растворилась в звуках так, как может раствориться только кошка.
Это была симфония ее мира. Сима наслаждалась ею. Недоступное человеку блаженство, сочное, мощное, бурлило в ней.
Внезапно один из звуков нарушил симфонию. Он был чужой. Он не принадлежал этому миру.
Сима встрепенулась. Затуманенные глаза стали острыми и внимательными.
* * *
Лана перебралась на диван к Яну и зевнула.
- Вот теперь ты действительно похожа на Симу, – улыбнулся он.
- Интересно, когда приедет Остапович? – потянувшись, спросила Лана. – Я уже хочу спать.
- Я думаю, минут через двадцать он будет у нас.
- Скажи, а в детстве ты любил маски?
- Что ты имеешь в виду?
- Карнавалы, новогодние утренники и прочие празднества.
- Пожалуй. Мне нравились звериные маски – кота, лисы. Знаешь, такие выгнутые цветные картонки, пахнущие краской и тайной. Ты не слушаешь меня?
- Где же Сима? – проговорила Лана.
- Где Сима? – повторил Ян. – Я думаю, она лежит сейчас где-нибудь на чердаке и видит лучший сон в своей жизни.
- Я боюсь, как бы с ней чего-нибудь не произошло. Мне не спокойно. Она такая большая, но у нее разум котенка. Пошли поищем ее.
* * *
Сима метнулась в направлении звука. В ее ноздри ворвался запах, промчался по нервам и заполнил целиком.
Это был враг. В следующее мгновение она увидела его и застыла. Черное нечто, длиной в человеческий локоть, яростно блестящее в свете луны. Оно выползло из высокой травы и теперь извивалось по дорожке.
Симу охватило боевое безумие, известное только кошачьим и людям. Она собралась, как пружина, и прыгнула.
Когтистая лапа пригвоздила голову змеи с точностью хирурга, оскаленный рот рванулся вниз, хрустнули позвонки, и через секунду все было кончено.
Утробно урча, Сима отступила. Потом подхватила неподвижное тело и понесла к дому.
Глава 13
- Сима, где ты? – Лана спускалась по лестнице вслед за Яном. – Сим-сим!
- Похоже она в саду, – сказал Ян. – Пусть гуляет, придет утром.
- Нет, мы должны ее найти. Потому что...
Ее оборвал звонок в дверь.
- Ну вот и Остапович! - Ян подошел к глазку, щелкнул замком и потянул за ручку.
- Добрый вечер этому дому!
На пороге стоял необъятный лысый мужчина в светлом костюме. В следующее мгновение мимо него проскользнула Сима.
- Добрый вечер, – ответил Ян. – Заходите, Остап Остапович.
- Благодарю, Ян Виленович. Здравствуйте, Лана Анатольевна. Хорошая у вас киска. Сидела на пороге, так что мы успели познакомиться.
- Здравствуйте, пошли наверх, – Лана взяла Симу на руки и стала подниматься по лестнице.
Вскоре они уже сидели за столом.
- Спасибо что приехали, – сказал Ян. – Кофе?
- Да нет, с вашего позволения выпью чего-то покрепче. – Остап Остапович сунул руку во внутренний карман и вытащил плоскую флягу. – Так что лучше чего-то закусить.
Лана молча сняла Симу с колен и вышла из комнаты.
- Остап Остапович, дело в том, что ваша Ирина... – начал Ян.
- Погоди о деле, вот вернется Ланочка, и поговорим. Покажи мне пока записку.
- Она на столе перед вами.
Остап Остапович взял клочок бумаги, достал очки и долго изучал его. Потом аккуратно свернул .
- Ты не будешь против, если я возьму ее на время. Нужно кое-что уточнить.
- Берите, если надо.
- Спасибо. А вот и Ланочка, – Остап Остапович широко улыбнулся. – Повезло тебе, Ян, с женой. А мы, видишь, в историю ее втянули.
Остап Остапович налил водку в пузатый стаканчик. Ян с удивлением увидел, что руки его дрожат.
- Может и вы за компанию. Нет? Как хотите, а я выпью глоточек. – Остап Остапович шумно выдохнул, опрокинул стопку и взял бутерброд. - Я, как и Мюллер из «17 мгновений» не признаю коньяк, - добавил извиняющимся тоном. – Только водку.
Ян пригубил кофе, Лана неподвижно сидела, вновь взяв Симу на руки.
- Ветреная нынче погодка, – задумчиво сказал Остап Остапович. – Недаром солнышко на закате было красное. – Он помолчал и вдруг добавил: - А хотите угадаю, что вы обо мне думаете? Приехал старый хрыч, голову морочит, водку хлещет. Совсем крышей тронулся. Не возражайте, ведь думаете. Если не в сознании, так в этом, как вы его называете, бессознательном... А ведь все дело в том, дорогие мои, что не знаю, как подступиться к делу этому. Уж больно оно сложное. Давайте так: сейчас вы мне расскажете по порядку что произошло, но прежде пару слов о вашем методе, дай-ка Бог памяти, об андрогин-анализе. Честное слово, люди, которые выдумывают такие слова, вызывают у меня у благоговение. Знаете, когда Ян Виленович впервые общался со мной, именно это слово заставило меня поверить ему.
- Остап Остапович, вы считаете, что сейчас есть смысл говорить об этом? – тихо спросила Лана.
- Конечно считаю. Сейчас мы все немного взъерошены. И если начнем с вещей поспокойнее, то и сами успокоимся. Так что уважьте старика. Ян как-то мне рассказывал о методе довольно подробно, даже книжку давал, но только я не все понял.
- Все гораздо проще, чем кажется, - пожал плечами Ян. - В каждом из нас, независимо от физического пола, есть еще и внутренний пол. Точнее два пола. Если все упростить, их можно назвать психологической мужественностью и женственностью. Так что все мы бисексуальны в высшем смысле этого слова.
- В высшем смысле... – повторил Остап Остапович. После второй рюмки его движения стали мягче, а глаза блестели как две маслины. - Как же, помню, ты как-то говорил об этом по телевизору. Моя бывшая жена еще возмущалась, знаете, она принадлежит к другому поколению.
- Понимаю, – улыбнулся Ян. – Так вот, внутренняя мужественность и женственность могут вступать в конфликт, а могут быть в гармонии. Их конфликт означает внутреннее одиночество, от которого не спасет никакое общение, а гармония позволяет любить и быть любимым. Здесь теория оканчивается и начинается практика. В ходе андрогин-анализа человек проходит путь от одиночества к любви.
- Звучит красиво, – сказал Остап Остапович. – Но как это возможно?
- Через обретение равновесия внутренней мужественности и женственности. Это выход за пределы обыденности и, если хотите, открытие сверхчеловеческих возможностей. В результате человек получает ту внутреннюю свободу, которая достойна любви.
- Мне все-таки сложно представить это.
- Помните легенду Платона об андрогинах? – вмешалась Лана. – Они были равны богам, и боги разорвали андрогинов на мужские и женские половинки, чтобы ослабить их. С тех пор половинки ходят по миру, тоскуют и ищут друг друга. Образно говоря, мы помогаем найти свою половинку, но это возможно только через достижения внутреннего единства, возвышающего над повседневностью. Отсюда и андрогин-анализ.
- Ну а конкретней, как достичь этого?
- Конкретные методы самые разные, – ответил Ян. – Чаще всего мы используем особую глубокую релаксацию и выводим на поверхность застарелые травмы и комплексы, которые мешают равновесию. При этом возникают особые состояния души, которые очищают от комплексов.
- Ян, это гипноз?
- Гипноз – это сон, Остап Остапович, отключение сознания, как лампочки. Мы помогаем человеку расслабиться и открыть для себя новые состояния сознания. Понимаете? Сознание входит в бессознательное, не утрачивая ясности. Мы добиваемся единства сознания и бессознательного. Это и есть наша глубинная релаксация. Человек в ней способен на многое. Если, например, в состоянии такой релаксации вернуться в кошмарное сновидение и изменить его сценарий, это может изменить сценарий жизни.
- И что же, Ирине это помогает?
- Она находится в пути. И это непростой путь, – сказал Ян.
- Если я правильно понял, просто мужественный мужчина и просто женственная женщина не могут быть счастливы? Знаете, дорогие мои аналитики, я всегда думал наоборот.
- Когда просто мужественный мужчина сходится с просто женственной женщиной, они могут испытать страсть на уровне инстинкта, но никогда не будут понимать друг друга, – произнесла Лана. – А потому всегда будут одиноки друг с другом.
- Неужели вы в самом деле верите, что мужчина способен понять женщину? – спросил Остап Остапович.
- Ваш тон, показывает, что в глубине души вы тоже верите, – ответила Лана. – А мы не только верим, но и живем этим.
- Ну, сдаюсь, – поднял руки Остап Остапович. – Если красивая женщина еще и умная, она заставит тебя поверить во что угодно. Можете считать, что андрогин-анализ со мной был удачным.
- Тогда давайте перейдем к Ирине, – сказала Лана.
- Ну что же, – Остап Остапович опустил руки на голову и провел ладонями по лысине, словно приглаживая несуществующие волосы. – Перейдем к Ирине.
Внезапно в глубине его объемного пиджака раздался телефонный звонок. Писклявая мелодия из «Танца маленьких лебедей» на фоне внушительной фигуры Остапа Остаповича была столь комичной, что Лана едва удержалась, чтобы не прыснуть.
- Простите, – Остап Остапович вытащил мобилку. В его руке она напоминала спичечный коробок. – Да. Что? Совсем черная? Понял, Сережа. Подойди с ней. Это будет интересно.
Остап Остапович спрятал трубку и глубоко вздохнул.
- Простите меня еще раз. Мой помощник сейчас принесет одну штуку. Я думаю, вам стоит на нее взглянуть.
Почти сразу они услышали звонок в дверь.
- Ян Виленович, откройте пожалуйста. А вы, Ланочка, не удивляйтесь, я приехал сюда с двумя молодыми людьми, что называется, для подстраховки. И один из них сейчас стоит у входа в ваш замечательный дом.
Ян спустился по лестнице и открыл дверь. На пороге стоял парень в сером плаще с дипломатом.
- Добрый вечер, простите, что так поздно. Если вы не против, я пройду с вами к Остапу Остаповичу.
Ян кивнул, и они поднялись наверх. Парень щелкнул замками и вытащил прозрачный кулек с предметом, напоминающим кольцо кровяной колбасы или толстый черный кабель. В следующее мгновение Ян понял, что это не колбаса и не кабель.
Это была змея.
Глава 14
Мужчина и женщина стояли у воды и смотрели на лунную дорожку.
- Наша посланница погибла, – прошептал мужчина. – Не представляю, как им удалось сделать это...
- Что же теперь?
- Не переживай, Галочка. Попробуем по-другому. А сейчас поехали домой.
Они сели в байдарку. Острый нос рассек тело реки, которая извивалась среди ивовых зарослей, как огромная живое существо. Четыре руки гребли слаженно и умело. Корма оставляла за собой след, который тут же стирали порывы ветра. Вскоре и лодка, и люди исчезли.
А на песке у самой воды остался холщовый мешочек, из которого час назад была извлечена черная рептилия.
* * *
- Это что, змея? – спросил Ян.
- Змея, – откликнулся Остап Остапович. – И она мертва. Сережа, что ты выяснил? – обратился он к парню в сером плаще.
- Немного. У нее перекушена шея. И еще: такие змеи здесь не водятся.
- Я думаю, ваша кошечка имеет к этой смерти непосредственное отношение, – сказал Остап Остапович. – Когда я шел к дому, она сидела рядом с ней у крыльца.
- Сима?! – выдохнула Лана.
- Если после этого случая вы не назовете ее иначе.
- Остап Остапович, вы думаете, что эта змея как-то связана с человеком в маске и запиской? – спросил Ян.
- Я думаю, что настало время подробно поговорить обо всем этом, дорогие мои аналитики. Эй, Сережа, забери эти штуку и жди меня в машине. И будь внимателен.
Парень в плаще спрятал кулек в дипломат, щелкнул замками и вышел. Когда дверь захлопнулась за ним, все трое некоторое время молчали. Лана отрешенно гладила Симу, Ян перебирал янтарные четки, Остап Остапович снова достал записку и стал рассматривать ее. Потом глубоко вздохнул, спрятал листок в карман и произнес:
- Ну, я слушаю вас. Как эта записка попала сюда?
* * *
В это время совсем недалеко от них к берегу причалила байдарка. Две фигуры поднялись по еле заметной в темноте тропинке и пошли вдоль высокого деревянного забора.
- Галочка, вот мы и дома, – сказал глухой мужской голос.
Порывы ветра толкали их в спину, словно подгоняя.
Скрипнула калитка, и вскоре на веранде вспыхнул свет. Здесь был круглый стол с двумя свечами в литом подсвечнике и три кресла возле него. В одном из них лежал красный кулек с надписью «МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА».
- Она уже здесь, Виктор, – сказала женщина.
- Да. Наша девочка уже здесь.
* * *
- Что же было дальше? – спросил Остап Остапович.
- Я вывел Даниила из гипнотического состояния и он рассказал, что у этого человека была улыбающаяся маска с прорезями для глаз и носа. Он и передал ему записку для нас.
- Это все?
- Да, – сказал Ян. – После того, как мы отправили Даниила спать, больше ничего не произошло.
- Нет, это не все, – вмешалась Лана. – Ян забыл одну деталь. – Она выпрямилась и Сима спрыгнула с ее коленей. – Даниил сказал, что человек в маске назвал себя Ведущий Вниз.
- Ведущий Вниз?.. – переспросил Остап Остапович. Несколько мгновений он молчал, а потом тихо произнес: – А я мог бы поговорить с Даниилом?
- Он пережил сильнейший стресс, и сейчас вряд ли сможет связно ответить на ваши вопросы, – так же тихо ответил Ян, перебирая янтарные четки. Шарики цвета меда медленно возникали в левой руке и исчезали в правой.
- Ну что же, – произнес Остап Остапович, – давайте я расскажу все, что знаю.
* * *
- Наша девочка уже здесь, – повторил мужчина. – Вот они удивились бы, если б узнали, что мы находимся так близко.
- А если они в самом деле узнают об этом?
- Это уже не спасет их. Дело движется к развязке, Галочка. Подожди, сейчас мы наберемся сил.
Мужчина вышел в соседнюю комнату без окон и зажег там свет. Здесь было пусто, в углах – паутина. На одной из стен, словно огромная ночная бабочка, висела маска. Она смотрели на него пустыми глазницами и улыбались. Некоторое время мужчина стоял, как стоят перед иконами, потом осторожно снял ее и вернулся на веранду.
Сначала он надел маску женщине, затянув кожаный ремешок на затылке, а потом и себе.
- А помнишь, как я удивился, когда ты предложила надеть ее в первый раз?
Мужчина засмеялась сухим смехом, словно закашлялся. Губы задергались в улыбающейся прорези, нос, выглядывающий из маски, сморщился.
- Я все помню, Виктор, – сказала она и добавила несколько слов на чужом языке, которые не могла бы понять, если бы рядом не было маски.
Они сели напротив и соединили руки. Сплетенные пальцы в свете дневной лампы напоминали огромное насекомое.
Остекленевшие глаза мужчины в прорезях и остекленевшие глаза женщины на бледном лице были странно похожи.
Словно это было нечто иное, чем руки и глаза мужчины и женщины.
* * *
- Дело в том, что отец Ирины и ее мать были моими хорошими друзьями, – начал Остап Остапович. – Виктор и Галочка... С Витей мы вместе учились, потом работали, что называется, плечом к плечу. В одной и той же конторе. Двадцать девять года назад родилась Ирина. А через двенадцать лет Виктора не стало. Официальная версия – самоубийство. Я не верил этому – ни тогда, ни теперь. Не такой человек был Виктор, хотя и изменился после женитьбы. Но доказательств обратного не было. И дело майора Виктора Инокова закрыли. Галочка повторно вышла замуж за человека тоже с именем Виктор. А потом у Ирины начались депрессии. Такова канва.
- Вы сказали, что отец Ирины изменился после женитьбы? – спросил Ян. Он отложил четки, и они легли на стол янтарной восьмеркой.
- Да... Он стал более скрытен, меньше общался со мной... Для того, чтобы понять природу этой перемены, я должен сказать, что Галина – его вторая жена. Первую звали Татьяна. Она напоминала мне по характеру вас, Ланочка… С ней он был совсем другой – живой, открытый. Но она погибла. А уже через пару месяцев Виктор женился на Галине. Все еще удивлялись этому.
- Как погибла его первая жена? – спросила Лана.
- Еще одна запутанная история... Странно, я помню все четко, словно это было вчера. А ведь прошло двадцать восемь лет. Они отдыхали на даче, которая, кстати, находилась неподалеку. Как-то Виктор позвонил мне и сказал, что Татьяну укусила змея. Но врач «скорой» только посмеялся над этим – на теле не было никаких следов. «Это чисто нервное», – сказал он. Когда я приехал, то застал Таню в хорошем настроении, разве что более меланхоличную, чем прежде. Она уверяла, что небольшая черная змея укусила ее в ступню. Но следов действительно не было. Я посоветовал ей меньше заниматься переводами Гете. Помню еще пошутил, что у Фауста был черный пудель, а тут появилась черная змея.
- Подождите, вы сказали «черная змея»?! – воскликнула Лана.
- Это сказала Татьяна, – устало ответил Остап Остапович. – Но никто не смог подтвердить ее слова.
- Даже Виктор? – спросил Ян.
- Даже Виктор. Ему показалось, что он видел два пятнышка от укуса, но врач сказал, что если это укусы, то комариные. На следующий день они исчезли. Итак, все решили, что все это явный результат переутомления. В то время Татьяна работала над «Фаустом» Гете. Знаете, хотела оставить потомкам свой перевод.
- И что же? – Ян опять подобрал четки и стал медленно перебирать шарики.
- Она прожила еще три недели. А потом все кончилось. Какой-то сложный инфаркт. В общем, не выдержало сердце.
- Неужели не было никаких расследований? – спросила Лана.
- Эту смерть признали вполне естественной. Дня два Виктор ни с кем не говорил, а потом взял отпуск и вскоре после него женился вторично. Все удивлялись, некоторые даже осуждали его, а потом привыкли к Галочке. Не удивляйтесь, что я называю ее уменьшительным именем. Она оказалась очень веселой и компанейской. Обожала кататься на байдарке. Однажды затеяла целый поход вниз по Днепру. А Виктор, наоборот, становился все более замкнутым и угрюмым. Я всегда думал, что он тоскует по первой жене... Вот такие дела, дорогие мои аналитики.
Остап Остапович вздохнул и уставился на руки Яна, перебирающие четки.
- Судя по всему, после его смерти Галочка довольно скоро совершила то же самое? – медленно спросила Лана.
- Что? – Остап Остапович оторвался от четок.
- Мне интересно, как скоро вдова Виктора нашла себе друга жизни.
- Ах, вы о ее нынешнем муже... Представьте себе, довольно скоро. Она вышла замуж за нового Виктора... Кстати, теперь это весьма важный элемент нашей государственной машины. – Остап Остапович пьяно улыбнулся. – Настолько важный, что я не буду говорить, кто это. Если хотите, попробуйте догадаться по имени.
- Нам сейчас не до государственной машины и ее элементов! – перебил Ян. – Кто такой Ведущий Вниз?
- А вот этого я и сам не знаю, – медленно сказал Остап Остапович. – И хотел бы, чтобы вы сами помогли мне разобраться в этом..
Глава 15
- Неужели у вас нет никаких версий?
- Версий нет, Ланочка, есть только это, – Остап Остапович засунул руку во внутренний карман и достал потрепанный блокнот. – Вот послушайте:
«У дикарей, обитающих на берегах притока Конго - реке Санга - есть миф о духе по имени Кио-Боро, что означает «Ведущий Вниз». Это могущественная сущность, которая в обществе черной змеи с тремя глазами карает неправедных. С Ведущим Вниз вступают в контакт особые колдуны, которые надевают маски из серого дерева с улыбающимися ртами. Считается, если такую маску наденет непосвященный и даже простой колдун, на него и его семью падет проклятие – в них войдет Ведущий Вниз, с тем, чтобы мучить до конца дней. Дикари уверяют, что маску Ведущего Вниз никто не делает – она появляется утром на алтаре после ночного ритуала».
- Что это?.. – спросила Лана срывающимся голосом.
- Это дневник отца Виктора Инокова и деда Ирины. Он был антропологом и этнографом с мировым именем. В 1937 году по заданию партии и правительства профессор Ион Иноков отправился в экспедицию в один из районов Западной Африки. Как тогда говорили, он с честью выполнил задание и в мае 1938 вернулся в Москву.
- И какое отношение экспедиция в Африку имеет к нам?
- А вот какое: Ион Иноков привез с собой из экспедиции любопытную штуку. Я думаю, вы уже догадались какую?
- Маску колдуна, посвященного культу Ведущего Вниз… – выговорил Ян.
- Вы правы, Ян Виленович. В записях старшего Инокова еще много об этом Ведущем Вниз. Это, так сказать, настоящий герой пантеона духов нескольких негритянских племен.
- И что вы об этом думаете? – недоуменно спросил Ян.
- Не знаю, что и сказать, – пожал плечами Остап Остапович. – Я ведь не антрополог, не философ и даже не психоаналитик. Позволю себе зачитать еще один маленький фрагмент из дневника Иона Инокова:
«По мнению дикарей, если хоть одна маска Кио-Боро будет украдена и увезена за пределы обитания племени, наступит конец света. Поэтому они весьма ревностно охраняют их. И еще: в верховьях Санги обитает странное светлокожее племя, весьма похожее на древних египтян, какими они дошли до нас в изображениях и саркофагах. К тому же их мифы о Ведущем Вниз перекликаются с египетскими мифами о боге Сете. Они называют Ведущего Вниз Ко-Сетом. У них тоже есть сказание о конце света, который наступит после того, как маска Ведущего Вниз будет украдена...»
Остап Остапович замолчал, налил водку в рюмку и опрокинул ее.
- Что за сказание? Остап Остапович, не томите! – воскликнула Лана.
Остап Остапович поправил очки на кончике носа, бросил взгляд поверх стекол и вновь открыл тетрадь:
- А вот какое: «Конец света наступит тогда, когда маска Ведущего Вниз попадет к северным магам, которые странствуют в нижних мирах души. Миф в целом очень запутанный и в нем есть странная деталь: перед концом света одна маска породит еще две. Все это безумно интересные данные, которые по приезду я обязательно использую для моего фундаментального труда «Психология колдуна».
- Ничего не понимаю, – выдохнула Лана.
- А мне кое-что ясно, – сказал Ян. – Северные маги, которые странствуют в нижних мирах души – это можно понимать как психоаналитиков. А то, что маска породит другие маски – это аллегорическое описание отчуждения, которое наполняет наш мир.
- И что, дикари все это предвидели? – спросила Лана.
Ян пожал плечами. Остап Остапович внимательно смотрел на них.
- Что было дальше с Ионом Иноковым? – обернулся к нему Ян.
- Проблема в том, что он тоже окончил жизнь самоубийством. Через два месяца после приезда. К нему на дачу приехали люди из НКВД и нашли записку с четырьмя словами без подписи: «ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ».
Ян и Лана вздрогнули, словно их ударило током.
- Там же был найден этот дневник.
Повисло молчание, прерываемое только воем ветра в камине.
- Что же вы хотите от нас? – наконец спросил Ян.
- Помочь разобраться в этой чертовщине. Приезжайте ко мне завтра после обеда и мы почитаем дневник Иона Инокова.
- А где сейчас маска, которую привез Иноков? – голос Ланы дрожал.
- Этого я не знаю. Но у меня есть одна догадка.
* * *
Мужчина и женщина в масках держались за руки и говорили. Слова, то сиплые, то гортанные, вылетали из улыбающихся прорезей. Но губы, произносящие слова, были серьезны.
Они были бы удивлены, если б узнали, что эти заклинания похожи на те, которые творили египтяне за тысячи лет до их рождения.
Внезапно наступило молчание. Руки разъединились и спрятались под стол. Когда они показались снова, ладони женщины сжимали две грубые фигурки – мужскую и женскую. Они были сделаны из того же серого материала, что и маски.
- Вот кого мы принесем в жертву, – прошептала женщина.
Она положила фигурки на стол, взяла длинную иглу и поочередно нацарапала на них два имени: «ЯН» и «ЛАНА».
* * *
- Вы сказали, что догадываетесь, где маска?.. – спросила Лана.
- У меня есть данные, что маска может быть у Ирины, – ответил Остап Остапович. – Добавлю еще: с Ириной и родителями что-то происходит. Пока ничего более вразумительного сказать не могу. И если на сегодня вопросов больше нет, дорогие мои аналитики, мне пора.
- Как пора! – воскликнула Лана. – Вы рассказываете нам какие-то мифы, а ведь мы так толком и не выяснили, кто был этот человек в маске! А записка? И что это за черная змея?...
- Вряд ли я смогу ответить на все эти вопросы сейчас, Лана Анатольевна, – устало сказал Остап Остапович. – Что касается змеи, ее завтра посмотрит наш эксперт. А человек в маске и записка... Будем выяснять.
- Остап Остапович, а что вы думаете о самоубийстве первого Виктора? – спросил Ян. – Я имею в виду отца Ирины.
Некоторое время Остап Остапович молчал, глядя в пустой стакан. Потом заговорил, тяжело, словно с неохотой.
- Наконец мы добрались и до этого. Его нашли в квартире за письменным столом. Он сидел с остановившимися глазами, откинувшись на спинку стула. Пулевое ранение в висок. На полу валялся табельный пистолет. Естественно с отпечатками его пальцев.
- И вы решили что это самоубийство? – быстро спросил Ян.
- А на столе была записка, – продолжал Остап Остапович, словно не слыша вопроса. – Я думаю, вы догадываетесь, что было в ней.
- Что? – побледнела Лана.
- «ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ».
* * *
Рука мужчины добавила к двум фигуркам на столе третью. Длинная игла прочертила на ее теле имя «Ирина». Женщина захохотала и отбросила иглу.
Потом они стали срывать друг с друга одежду. Наконец мужчина упал на стол и его голая спина прижалась к фигуркам. Женщина забралась на него сверху, уселась в извечной позе всадницы и помчалась. Ножки стола жалобно заскрипели.
Ее большие груди подпрыгивали как два мяча в сетках. Мужчина протянул руки и поймал их. Усмиренные, они слабо подрагивали в его ладонях. Большим и указательным пальцами обеих рук он сжал ее соски. Женщина застонала, глаза заблестели, но это был какой-то нечеловеческий блеск.
Мужчина чувствовал ее влажную глубину, она ритмически отпускала и вновь принимала его в себя. И одновременно он ощущал спиной три фигурки с нацарапанными именами. Это делало его наслаждение острее и глубже. Он властвовал над этой стонущей женщиной и тремя поверженными фигурками.
Его глаза в прорезях маски оставались все такими же остекленевшими.
Наконец женщина закричала и приникла к нему. Ее тело конвульсивно забилось. В следующее мгновение конвульсия пронзила мужчину. Нечеловеческая судорога прошла по его телу и излилась в глубины женщины.
Когда он пришел в себя, на его лице уже не было маски. И на столе не было фигурок.
И он не помнил ни о маске, ни о фигурках.
В памяти осталась только нечеловеческая судорога. Но если бы он посмотрел на свою спину, то увидел бы три отпечатавшихся следа.
* * *
- Не может быть! – воскликнул Ян.
- Может, – сказал Остап Остапович. – И это еще не все. Через несколько дней в его бумагах нашли рисунок – Виктор неплохо рисовал. Рисунок изображал человека в маске, а под ним была подпись: «Ведущий Вниз».
- Остап Остапович, и вы молчали?!
- Лана, ты хочешь сказать, что я подставил вас? Да, я попросил Яна поработать с Ириной и не рассказал о странных рисунках и записках майора Виктора Инокова. Да, я умолчал о дневнике его отца. Но, во-первых, депрессии Ирины не обязательно могли быть связаны со всем этим, а, во-вторых, я не должен был нарушать чистоту психоанализа. Эта информация могла породить предвзятость.
- Вы втянули нас в это дело! – Лана порывисто поднялась. – Признайтесь, что просто решили с нашей помощью разобраться в смерти отца и деда Ирины!.. Вы отнеслись к нам, словно мы пешки в вашей игре!
- Мне нужна была ваша помощь...
- Вы просто использовали нас!
- Ах, использовал! – глаза Остапа Остаповича уже не напоминали две маслины. – А разве вы не использовали меня, когда у вас нарисовались маленькие неприятности с маньяком, прикинувшимся пациентом? И когда вы после этого случая завели охранника и попросили у меня разрешение на ношение оружия с резиновыми пулями, разве я отказал?..
- Остап Остапович хочет сказать, что мы кое в чем обязаны ему, – спокойно сказал Ян.
- Ян Виленович всегда очень хорошо понимал меня, – произнес Остап Остапович. Он налил еще одну рюмку водки и опрокинул ее. Некоторое время сидел зажмурившись, а потом тихо сказал: – Простите, ребята. Конечно, я должен был рассказать обо всем с самого начала... И мне действительно очень нужна ваша помощь. Интуиция говорит мне, что это весьма необычный случай. И кроме вас с этим не справится никто.
- Что же нам теперь делать? – спросила Лана.
- Завтра мы встретимся и познакомимся с дневником из Африки.
- А Ирина?
- Пусть Ян продолжит работу с ней. Ведь его всегда притягивали странные случаи. А возле вашего дома подежурят мои ребята. Это настоящие профессионалы.
Остап Остапович поднялся.
- Что же, я пойду. И верю, что мы расстаемся друзьями. – Он протянул обе руки. Через мгновение Ян пожал правую. Рука была холодной и твердой, как у статуи командора. Потом Остап Остапович наклонился и поцеловал руку Ланы.
- До свидания. Как только у меня появится какая-либо информация, я позвоню.
Остап Остапович спустился по лестнице и исчез в ночи.
* * *
- Это было чудесно, Галочка, – проговорил мужчина, глядя на женщину.
Она молча улыбнулась ему. Потом поднесла сигарету к накрашенным губам и затянулась.
Теперь, когда на их лицах не было масок, они были похожи на обыкновенную супружескую пару, решившую пофантазировать в сексуальной сфере.
Он провел рукой по ее обнаженной груди, скользнул вниз и вздрогнул, коснувшись влажных нижних губ.
- Врата бездны, – сказал он.
Женщина игриво хихикнула.
- Там рождается жизнь и смерть, – добавил он очень тихо. Его голос странно изменился, но женщина не услышала этого.
Потом он слегка толкнул ее и опрокинул на стол, где недавно лежали три фигурки. Мужская рука с рыжеватыми волосками на пальцах забрала сигарету и раздавила в пепельнице.
- Я снова хочу побывать в бездне, – сказал он почти беззвучно и улыбнулся. Эта застывшая улыбка напоминала улыбку маски. Но женщина не увидела ее, потому что закрыла глаза. А мужчина с улыбкой маски подался вперед и вошел в нее, преодолевая влажное сопротивление. Он постоял некоторое время неподвижно, ощущая себя частичкой ее, а потом начал движение. Сначала медленно, затем все быстрее.
Кожа женщины соединилась с поверхностью стола, и она могла лишь слабо подрагивать в ответ на его толчки.
Теперь он не ощущал себя частичкой ее, она стала частью его.
- Тело женщины – оправа бездны, – прошептал он одними губами все тем же изменившимся голосом.
Чем быстрее он двигался, тем меньше становилась улыбка. Наконец она покинула его. Не останавливаясь, он наклонился и взял со стола длинную иглу, ту самую, которой женщина недавно выцарапала имена на фигурках.
- Знаешь, после сорока пяти женщина воспринимает мужскую субстанцию не телом, а душой, – сказал он обычным голосом, который женщина уже много лет знала как голос Виктора.
- Сорок пять мне исполнится завтра, – медленно проговорила она, не открывая глаз.
Рука с иглой, зажатой, словно стилет, поднялась.
- Завтра уже наступило, – он посмотрел на часы у нее над головой. Минутная стрелка отодвинулась от двенадцати. – Это мой подарок тебе.
Внезапно он содрогнулся и выкрикнул чужим грубым голосом:
- ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ!
Он проник в нее так глубоко, что женщина вскрикнула. На этот раз его судорога была сильнее, глаза затуманились, рука с иглой, зажатой, словно стилет, поднялась еще выше.
А потом пальцы разжались. Игла выскользнула и, блеснув, вонзилась в пол.
Глаза женщины открылись.
За темным окном май превращался в июнь.
Глава 16
- Что ты думаешь об этом? – спросила Лана.
- Что все это выглядит покруче, чем в романах Стивена Кинга. И что уловить в этом какую-то логику мне очень тяжело. А самое главное, я думаю, что нам пора спать. Утро вечера мудренее и всякое такое...
- А я скажу, что не доверяю Остаповичу! Он использует нас как подопытных кроликов!
- Спокойно, Ланочка, – поморщился Ян. – Уже половина первого и я хочу спать. Так вот, если мы для него кролики, то зачем ему было приезжать сюда и нарушать чистоту эксперимента?
- Не знаю, может все это входит в его эксперимент. Не доверяю я ему...
- Давай поговорим об этом завтра, после моего сеанса с Ириной. Я в самом деле очень устал.
- Ну что же, спокойной ночи, – бесцветным голосом сказала Лана. – Кстати, поздравляю тебя с 1 июня. Оно уже наступило. Ты еще помнишь о нашем празднике?
- Помню, мы обязательно отметим его. А сейчас, спокойной ночи. – Ян прижался губами к ее щеке.
Ему приснился странный сон. Он оказался в комнате без окон с двумя масками на стене. У масок были пустые глазницы и улыбающиеся рты.
И эти рты двигались.
Они что-то говорили.
Борясь с подступающим ужасом, Ян подумал: это похоже на лица шоуменов. Их учат говорить, не переставая улыбаться.
Он попытался разобрать слова, но ничего не вышло. Тогда он подошел ближе.
- Мы выросли из маленьких фигурок, – улыбаясь, сказала одна маска.
- Как растет в этом мире все живое, – добавила вторая.
- А третья фигурка дала нам силу, – произнесли они вместе.
Ян напрягся, но смысл слов ускользал от него. Зато он ясно увидел две надписи на масках. Это были грубо выцарапанные буквы.
Он заставил себя приблизиться еще на один шаг и прочитал:
«ЯН» и «ЛАНА».
* * *
Пробуждение было мгновенным. Он вылетел на поверхность сознания как поплавок. Безграничный ужас еще шевелился в нем. Но память о сне уходила. Словно нить за нитью рвалась связь с образами в глубине Я.
Когда последняя нить оборвалась, ужас исчез. Вместо него пришла тоска.
Ян поднялся, вышел в кабинет и зажег настольную лампу. На часах было пять утра. Он достал коробку с табаком, набил трубку и закурил, окутавшись сизыми клубами дыма. После третей затяжки ему стало легче.
В следующее мгновение на плечо легла рука.
- Что-то приснилось?
- Это ты?.. Ну даешь, Ланка... Подкрадываешься как кошка!
- Ты давно не курил... У тебя был кошмар?
- Не помню, – пробормотал Ян. Хотя нет, погоди, была какая-то комната, маски – набор впечатлений прошлого вечера.
- Маски были на людях? Это были мужчины, женщины?
- Не помню... – повторил Ян. – Осталось только ощущение жути.
- Может прекратишь пока сеансы с Ириной? Скажешь, сделал все, что мог, пусть теперь сама позанимается релаксацией, аутотренингом... Я сама все объясню Остаповичу.
- Нет, мы зашли уже слишком далеко. Нужно идти вперед. Это единственный выход.
- Во сколько у тебя сегодня Ирина?
- В двенадцать. Иди еще поспи, а я почитаю.
- Да... – Лана потянулась, затем наклонилась и поцеловала его. – Будем идти вперед.
* * *
«- Там есть раковины, господин, но их стерегут черти... Они смотрели на меня, когда я срезал раковины...
Его курчавые волосы от ужаса встали дыбом.
- Саиб, саиб, здесь не надо!..
Капитан открыл раковины. Две оказались пустыми, а в третьей была жемчужина величиной с горошину, круглая, как шарик ртути...»
Ян прочитал это и посмотрел на часы. Шесть пятнадцать. В окне пробуждалось утро, укутанное в жемчужный туман.
В такие моменты он читал «Войну с саламандрами» Чапека, открывая ее наугад. Эта книга странно будоражила и одновременно умиротворяла его. В ней был болезненный уют.
Твое чтении наугад - что-то вроде гадания, – как-то сказала Лана. Ян вздохнул и перевернул страницу.
«...Капитан ван Тох смотрел то на жемчужину, то на сингалезца, распростертого на земле.
- Слушай, ты! – нерешительно сказал он. Не попробуешь ли нырнуть еще раз?
Сингалезец безмолвно затряс головой.
У капитана И. ван Тоха так и чесался язык разразиться бранью, но, к своему удивлению, он заметил, что говорит тихо и почти мягко.
- Не бойся, братец. А как выглядят... эти черти?..»
В следующее мгновение мохнатое тело накрыло страницу.
- Сима!? Вы что договорились с Ланой пугать меня?
Кошка устроилась на коленях и подняла голову, заглядывая в глаза. Ян смотрел в два зеленых колодца. Зрачки медленно сужались, пока не превратились в щелки.
- Что же эти глаза видели ночью? – спросил Ян. Рука машинально поглаживала пушистую шею.
Сима завибрировала, словно живой трансформатор.
Внезапно ее глаза исчезли, и
Ян увидел черное нечто, блестящее в свете луны. Оно выползло из высокой травы и теперь извивалось по дорожке.
Потом вновь появились глаза Симы. Она отвернулась и спрыгнула с колен. Руки Яна сделали непроизвольное движение, пытаясь удержать ее.
Книга захлопнулась.
Глава 17
- Что ты вычитал в «Войне с саламандрами»? – спросила Лана.
- Ничего особенного, – ответил Ян. Он отпил глоток кофе и добавил: – А вот Сима пыталась загипнотизировать меня.
- Что?
- Я читал; она вспрыгнула мне на колени, наши взгляды встретились...
- И вы признались друг другу в любви!
- Погоди, у меня... сложилось впечатление, что я увидел змею.
- Змею?..
- Да, черную змею. Сима словно внушила мне ее образ. Змея ползла по дорожке к нашему дому, у нее была просто дикая жизненная сила. Светила луна, а она напоминала яростную черную мысль или что-то в этом роде...
- Ты имеешь в виду то существо, которое показал Остапович?
- Да, именно его. И мне почудилось, что оно было разумным.
- Ян, ты как всегда фантазируешь, - Лана попыталась улыбнуться, но улыбка получилась словно нарисованная.
* * *
Остап Остапович спускался в лабораторию. Странное предчувствие не отпускало его.
- Ну?¬ - выдохнул он, открыв дверь. – Зачем звал?
- Остап Остапыч, – проговорил потерянным голосом патологоанатом Миша, которого один из черных юмористов управления прозвал скальпмейстером за невозмутимость. – Вы должны увидеть сами...
- Да видел я ее уже. Давай без эмоций. Что сказал эксперт?
- Вы должны это увидеть сами... Эта змея...
- Я и сам знаю, что она змея, а не каракатица. Не томи!
- Ну... это не совсем змея.
- Что?
- То есть это, конечно, змея, только таких змей не бывает.
- Миша, выражайся яснее.
- Эксперт сказал, что такие существа если и водились на земле несколько миллионов лет тому, то это сугубо теоретическое допущение.
- И что же в ней такого?
- Третий глаз.
- Как ты сказал?...
- Третий глаз на затылке. Смотрите!..
Миша сдернул покрывало со столика, и в ярком свете дневной лампы Остап Остапович увидел распластанную змею. Она лежала на животе и смотрела на него удивительно живым глазом на затылке. Под действием света зрачок медленно сошелся в щелку.
Это было так неожиданно, что Остап Остапович отшатнулся.
Потом вытащил трубку и быстро набрал номер.
* * *
- Алло, Ян?
- Остап Остапович, вы?
- Да. Что у вас нового?
- Ничего. Все по-прежнему. А у вас?
- Тоже ничего особенного. Единственное, что мы выяснили – у той черной змеи имеется третий глаз.
- Третий глаз?
- Так точно, на затылке. Ну все, до связи.
- До связи, – откликнулся Ян.
Какое-то время он смотрел в окно, ощущая пустоту внутри. Затем из подсознания, как спасательный круг, появилось слово.
Снейк.
Ян схватил мобилку и набрал номер.
- Привет, Снейк!
- Привет!
- Ты еще не связался со своим этнографом по поводу масок колдунов?
- Знаешь, Антон был в отъезде, приезжает только сегодня. Хорошо что напомнил. Сейчас наберу его.
- Подожди, есть еще один вопрос… - Ян замялся. – Не так давно в твоем «ЭЗО» печатался большой материал о ядовитых змеях, да ты и сам когда-то неплохо разбирался в рептилиях.
- А в чем, собственно, дело?
- Скажи, бывают ли змеи чисто черного цвета, да еще и с третьим глазом на затылке?
- Черных змей на свете хватает. Например, наша гадюка Никольского. Но змеи с тремя глазами науке пока неизвестны.
- Ну а в каких-то неисследованных районах?
- Может где-то на другой планете или в ином измерении. Удовлетворен?
- Почти… И еще, мой вопрос о масках колдунов стал более конкретным. Меня интересуют маски культа Ведущего Вниз. Этот культ существует где-то в районе реки Санга, притоке Конго.
- Любопытные подробности, давай запишу. Итак: «Ведущий Вниз и река Санга». Правильно?
- Да.
- Послушай, а ты меня заинтриговал. Что стряслось? К тебе пришел колдун на прием?
Ян вздрогнул.
Снейк попал в точку, – мелькнуло в голове.
- Расскажу при встрече, ладно? – проговорил он.
- Ну жди звонка, старик, – ответил Снейк. – Я сейчас свяжусь с Анатолием.
- Спасибо. Пока!
ЧАСТЬ 3.
ЭКСПЕДИЦИЯ,
ОТПРАВЛЕННАЯ
СТАЛИНЫМ
Суеверия имеют странные корни
и еще более странные последствия.
Фрэнк Хэрбэрт
«ДЮНА»
Глава 18
Снейк позвонил через полчаса.
- Тебе повезло, – сказал он. – Листов оказался в своем офисе. И, кстати, очень заинтересовался твоим вопросом.
- И что? – быстро спросил Ян.
- Он сказал, что Санга протекает по территории Конго. И там до сегодняшних дней существует культ Ведущего Вниз. Между прочим с человеческими жертвоприношениями.
- И что же это за культ?
- Один из культов «вуду». Слыхал про такое?
- Приходилось, – пробормотал Ян. – Колдуны «вуду» из мертвых делают живых и наоборот. Называется «зомби».
- Правильно мыслишь, господин психоаналитик, – сказал Снейк.
- А что еще сказал Листов?
- Слушай, я дал ему твой электронный адрес, он обещал прямо сейчас сбросить тебе короткое сообщение. Может скажешь, что все-таки произошло?
- Да долго рассказывать, – пробормотал Ян. – А у меня скоро будет пациентка.
- Ну так в чем дело? Приезжай после сеанса в редакцию «ЭЗО»! У меня есть пару книжек по макам колдунов.
- Нет, сегодня не могу. Давай созвонимся завтра после обеда?
- Идет! Если что, я пришлю за тобой машину.
- Спасибо за все! До завтра.
Некоторое время Ян сидел неподвижно. А затем кинул взгляд на часы и включил электронную почту.
Сообщение было одно. Ян открыл его и прочел:
«Привет, Ян!
Любопытно познакомиться с человеком, который интересуется культом Ведущего Вниз.
Ситуация следующая: это один из вудуистских культов, распространенных в Западной и Центральной Африке. Поклоняются духу, живущему в нижнем мире.
Практически во всех шаманских культах существует нижний, верхний и средний мир. Нижний мир отвечает за мир мертвых, подземные силы и земные энергии. Верхний мир за небесные силы, дух и различных духов, связанных с будущим. Средний мир - это мир людей.
Культ Ведущего Вниз в Конго относится к одному из самых жестких, где до недавнего времени, а может и сейчас практикуются человеческие жертвоприношения.
Теперь о масках: одевая маску, колдун перевоплощается в духа, который в этой маске существует.
Удачи тебе!
Антон.»
Ян прочитал текст еще раз. Подумал и написал ответ:
«Привет, Антон!
Я тоже рад знакомству.
Если позволишь, еще два вопроса: Присутствует ли в культе Ведущего Вниз образ змеи? И насколько типично использование в этом культе магических масок?
Удачи!
Ян.»
* * *
Утреннее солнце протянуло лучи сквозь комнату и коснулось мужчины и женщины, неподвижно сидящих в креслах у журнального столика. Они были голыми, и в утренних лучах их кожа приобрела таинственный оттенок внутренней поверхности раковины.
Казалось, мужчина и женщина спят.
Но они не спали.
Пустыми взглядами в никуда они напоминали манекенов.
Медленно меняя угол, солнечные лучи добрались до зеркала.
Внезапно левый глаз мужчины дрогнул. Это было жуткое зрелище ¬ – неподвижное тело, тусклый правый глаз и яростно блестящий левый. Точно так же яростно блестела прошлой ночью в свете луны черная змея. В этой ярости было нечто чуждое и солнцу, и луне. Но женщина напротив не видела этого, она была далеко отсюда.
Глаз обвел комнату, остановился на зеркале и подмигнул сам себе, словно был единственным живым существом в комнате. На мгновение он стал насмешливым, а потом вернулась ярость.
- ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ! ¬– прохрипел мужчина.
¬Эти слова заставили женщину пошевелиться. Вслед за ней пошевелился мужчина. Ярость спряталась в глубину его левого глаза, а правый ожил.
- Наша посланница в самом деле мертва, ¬– сказала женщина. Такое случилось впервые за много лет. Впервые за много лет нам попался достойный противник. Неужели время пришло?
- Да, господин сделал для них особые маски. Пойдем, я покажу их.
Мужчина поднялся и открыл маленькую дверь в конце комнаты. Женщина следовала за ним. Она вошла в полутемную комнату и увидела маски на стене.
Они улыбались, глядя на нее пустыми глазницами. И на лбу каждой из них было нацарапаны буквы.
«ЯН» и «ЛАНА», ¬– прочитала женщина и захохотала. В глубине души ей совсем не хотелось смеяться. Но этот смех уходил корнями так глубоко, что противиться ему было невозможно.
Наконец она перестала смеяться.
- Наши фигурки стали большими. Теперь они наденут маски. Маски с именами.
- Но сейчас еще рано. Пусть он пока поговорит с нашей девочкой.
* * *
Серебристая «ауди» подъехала к дому с черепичной крышей, окруженной деревьями. Ирина хлопнула дверцей и поспешила к калитке. Она опять опаздывала.
Когда Ирина протянула руку к кнопке звонка, что-то заставило ее поднять голову вверх. Ее взгляд встретился со взглядом кошки. Кошка сидела на ветке дерева, нависшей над калиткой, и пристально смотрела на нее. Она была огромной, как рысь.
- Ты не веришь мне? ¬– спросила Ирина.
Глаза кошки были внимательными и неподвижными. Это была странная кошка.
Ирину переполнил страх. Но голос из глубины, который звучал в ней с двенадцати лет, приказал поднять руку.
Она нажала на кнопку звонка.
* * *
В руке Ирины покачивался красный кулек.
«МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА», ¬– прочитал Ян. ¬– «Интересно, что там?»
- Ирина, я просил вас не опаздывать, – сказал он вслух.
- Простите, ¬– рассеянно проговорила она. – А что это у вас за рысь сидит на дереве у калитки?
- А, это наша кошка Сима.
- Ничего себе кошка!
- Она у нас крупненькая. Но смирная. А что, она напугала вас?
- Почти. Я с детства не люблю кошек.
- А кого же вы любите? – Ян пропустил ее в двери кабинета.
- Наверное, змей.
* * *
Остап Остапович продолжал рассматривать неподвижный глаз на затылке рептилии.
- Я тоже отшатнулся сначала, когда увидел это, – пробормотал за спиной Миша.
- Что это значит?!.
- Не знаю, Остап Остапович. Глаз ожил минут через пять после ухода эксперта.
- Ты не звонил ему?
- Не-ет.
- И не звони пока. А змею помести в банку и хорошенько закрой.
- Остап Остапыч, в этой змее живой только один этот глаз. Остальные два и все тело не подают признаков жизни. Я думаю, все это остаточные явления в той части нервной системы, которая отвечает за этот глаз.
- Откуда у нее вообще взялся этот третий глаз?
- Я думаю, может мутант какой?
- Думать будешь потом. А сейчас возьми змею и спрячь в банку.
Длинным пинцетом, который напоминал пыточный инструмент инквизиции, Миша приподнял обмякшее тело, уложил в широкую банку и завинтил стальную крышку с множеством отверстий.
- А дырки зачем? – спросил Остап Остапович.
- Для воздуха. Вдруг оживет, – Миша показал прокуренные зубы.
- Остроумно, – пробормотал Остап Остапович. – Ладно. Вот тебе визитка. Свяжешься еще с одним экспертом. Я пойду наверх, а вы с ним еще раз проанализируйте все это. Как только будут результаты, позвони мне.
* * *
Мужчина подошел к противоположной стене комнаты с двумя масками и коснулся пальцами темного стекла.
- Она была прекрасна, Галочка, ¬– его голос свернулся до бархатного шепота. – Она росла в этом террариуме десять лет и ей не нужна была грубая пища. Она питалась своей особой едой.
- Да, но было предсказано, что она погибнет. И теперь она больше не нужна нам.
- Как ты думаешь, Галочка, они уже в самом деле осознали, что имеют дело с чем-то необычайным? Нам нужна энергия их растерянности и смятения.
- Вполне, Виктор.
- Ну что ж, тогда пора забрать ее. Пока они не узнали слишком много.
* * *
Миша остался один. Какое-то время он заворожено смотрел на змею в банке, а затем пошел к телефону в конце лаборатории.
Повинуясь безотчетному импульсу, он выключил по дороге верхний свет. Осталась только лампа, освещающая стол с телефоном.
Банка со змеей погрузилась в сумрак, комнату прочертили длинные тени. Все в комнате стало тревожным и чужим.
Тень Миши пробиралась в густом лесу теней. Когда он подошел к телефону, голова его тени растворилась в углу, где стояла банка. Если бы он смотрел туда, ему бы почудилось какое-то движение. Но он смотрел на циферблат старенького телефона.
- Алло, это Михаил Борисович? Я звоню от Остапа Остаповича. Он просит вас выступить экспертом в идентификации неизвестного вида змеи. Что? Нет, у нас есть только мертвое тело. Приезжайте, сами увидите. Будете через полчаса? Я закажу вам пропуск.
* * *
Ирина уселась на диван и положила рядом кулек.
- Ирина, я хотел бы от змей вернуться к маскам. Помните, на первом сеансе вы сказали, что боитесь людей в масках? И добавили: они замыкают под маской свою жизнь.
- Я говорила такое?
- Да. И еще вы сказали: Замкнутая жизнь и есть смерть.
- Замкнутая жизнь и есть смерть, – повторила Ирина, и страх хлестнул Яна – ее голос наполнился мужскими интонациями. – А... Теперь вспомнила.
- Давайте обсудим это. ¬– Ян изо всех сил пытался держать себя в руках. – Надо полагать, что замкнутая жизнь – это лицо в маске?
- Конечно.
- Ирина, насколько я понимаю, все дело в том, что лицо отражает жизнь лучше любой другой части тела? В смысле того, что по лицу проще всего определить возраст.
- Да. Лицо – это самые точные часы нашей жизни.
- ¬¬¬Вы боитесь старости? Смерти?
- Нет, я боюсь маски.
- Почему?
- Потому что он стоит передо мной и смотрит, – прошептала Ирина. Теперь ее голос возвысился и задрожал. Это был голос двенадцатилетней девочки.
- Кто? – спросил Ян.
- Человек в маске.
Она словно провалилась куда-то, ее глаза стали застывшими и пустыми.
- Ирина, спокойнее. Я рядом с вами. Где вы находитесь?
- На даче. И человек в маске стоит рядом. Он уже сделал со мной это.
- Что это? Он изнасиловал вас?
- Нет, он надел на меня маску и подвел к зеркалу. Я теперь всю жизнь должна ходить в маске...
- Ирина спросите его, зачем он сделал это! И тогда мы снимем с вас маску!
- Хорошо, я спрошу.
Некоторое время она молчала, а потом произнесла грубым голосом:
- Она нужна мне, Ян Виленович.
Это был все тот же мужской голос. На этот раз он был пропитан насмешкой.
- Кто вы?
- Ведущий Вниз. И я хочу говорить с тобой.
И прежде чем Ян успел что-либо ответить, Ирина сунула руку в кулек и вытащила какой-то предмет.
Потом надела этот предмет на лицо.
Лица не стало. Вместо него на Яна смотрела маска с чужими глазами.
* * *
Пока Миша ждал эксперта, он сидел в оцепенении. Его пробудил телефонный звонок.
- Михаил Борисович, к вам человек.
- Да, – ответил Миша. – Прошу.
Дверь открылась, на пороге показался дежурный, за ним стоял мужчина с бородкой клинышком. Он мягко улыбнулся.
- Я Иван Степанович. Занимаюсь древними и современными мифологиями. Моя главная специализация ¬– культы змеи.
- А я думал, вы зоолог, – проговорил Миша. Его вдруг охватила тревога.
- В какой-то мере я и зоолог. Ну-с, где ваша подопечная?
- Подопечная?.. Вы говорите о ней так, будто она не только живая, но и разумная, – Миша криво улыбнулся.
- Простите, – в голосе Ивана Степановича прозвучало нетерпение. ¬– Я бы хотел увидеть предмет нашего разговора.
Тревога лопнула и превратилась в ужас. Мише захотелось позвонить Остапу Остаповичу или закричать, но вместо этого он послушно поднялся, подошел к выключателю и зажег свет.
- Она там, в углу, в банке, – сказал он, не оборачиваясь. Что-то вынуждало его стоять лицом к стене.
- Простите, где?
Миша заставил себя обернуться.
Банка была пуста.
* * *
В это время Ян сидел напротив женщины в маске. Он забыл о том, как ее зовут. Более того, он забыл о том, что это женщина.
Потому, что она вновь говорила с ним голосом мужчины.
Из улыбающегося рта маски звучали странные слова:
- …Итак, я бросаю тебе вызов. Тебе и твоей жене. Я открываю тебе свои намерения. А в конце разговора ты все забудешь.
- Зачем тебе это?
- Я так живу.
- А зачем рассказывать, если я забуду?... – Ян чувствовал, что ему все труднее говорить.
- Может для того, чтобы лучше понять себя. К тому же ты интересен мне. Ты отличаешься от остальных. А память твою я очищаю, чтобы ты не наделал глупостей. Но не беспокойся, когда придет время нашего следующего разговора, ты вспомнишь все.
- Кто ты?
- Я же сказал тебе, Ведущий Вниз.
- Что это значит?
- Я путешествую в нижних сферах души. И приглашаю туда всех, с кем меня свела судьба.
- Не понимаю… Объясни.
- Ты устал. На сегодня достаточно. Мы продолжим на следующем сеансе. Сейчас я досчитаю то трех, ты вернешься в обычное состояние и забудешь наш разговор. Раз, два, три!..
Резким движением Ирина сняла маску и сунула ее в кулек.
Ян дрогнул и открыл глаза.
* * *
Остап Остапович сидел за столом в своем служебном кабинете с дубовыми панелями и задумчиво смотрел на рисунок, лежащий перед ним на столе. Грубыми карандашными линиями там была изображена фигура человека в маске и два слова печатными буквами: «Ведущий Вниз».
- Кто же ты такой, сукин сын?.. – пробормотал Остап Остапович.
Он склонился над рисунком, постукивая карандашом. В стекле, покрывающем стол, отразилась его бритая голова и генеральские звезды. Остап Остапович вздохнул, открыл потрепанную тетрадь и углубился в чтение. Справа от него лежала еще одна тетрадь, больших размеров, с наклеенным на обложке машинописным текстом: «Психология колдуна».
Зазвонил телефон, один из трех на столе, самодовольный красный аппарат, переживший трех владельцев этого кабинета.
- Борисенко слушает! – проговорил Остап Остапович, поднимая трубку.
- Остап Остапович, здравствуйте.
- Миша, ты? Что голос такой потухший?
- Она исчезла, Остап Остапович!
- Жинка твоя что ли? Говори яснее!
- Змея, Остап Остапович… Только что была в банке. А теперь банка пустая. И ведь крышка была завинчена намертво. Мы перерыли всю лабораторию, но ее нет… Остап Остапович, я не…
- Верю, что не понимаешь. Еще раз прочешите всю лабораторию. И весь первый этаж. А потом подготовь письменный отчет.
- Есть! – ответил Миша.
- Выполняй!
Остап Остапович положил красную трубку и снова посмотрел на рисунок.
- А ты действительно сукин сын, – сказал он.
* * *
- До свидания, Ян Виленович, – сказала Ирина своим обычным голосом. – Вы мне очень помогли сегодня.
Ян кивнул. В голове его было мутно, а тело одеревенело, словно он проспал ночь на холодной бетонной плите или переплыл туда и обратно реку шириной с Волгу.
- До послезавтра? – улыбнулась Ирина.
- Да, в то же время, – Ян заставил себя улыбнуться в ответ и почувствовал, что губы слушаются с трудом.
Некоторое время он сидел в кресле, ощущая, что силы возвращаются к нему. Затем достал бутылку «Хенесси» и выпил рюмку. Волна коньячного тепла вошла внутрь и стало еще легче.
Криво усмехнувшись, Ян потянулся. «А ведь я изменил своему правилу – никогда не пить до часу дня. Если так пойдет после каждого сеанса, можно спиться», – подумал он.
Что было на сеансе он почти не помнил. Воспоминание затаилось туманным комком на дне души. И Ян старался пока не ворошить этого. Как всегда он доверился звериной интуиции, которая включалась в подобные моменты.
Ян поднялся, сделал несколько вальяжных упражнений «тай-цзы», завершив их стремительной композицией каратэ. После этого стало еще легче.
И когда зазвонил телефон, он уже почти полностью пришел в себя.
- Я слушаю.
- Ян Виленович, добрый день еще раз! – пробасил в трубке знакомый голос. Теперь он был неестественно бодрым.
- Здравствуйте, Остап Остапович.
- Ну что, Ирина была?
- Да.
- И как?
- Как всегда.
- Вот и славно! Как и договаривались, жду у себя дома. Будем читать африканский дневник. И обязательно берите с собой Ланочку. В 16.00 за вами заедет мой шофер.
* * *
Ян положил трубку и откинулся в кресле. Усталость накрыла его голову тяжелой ладонью и глаза закрылись сами собой.
Он провалился в сон. В этом сне была Лана и человек с козлиной бородкой, сидящий за столом посреди лесной поляны. На столе лежала черная змея. Человек с козлиной бородкой водил над ней руками.
Через несколько мгновений змея зашевелилась. Сначала медленно и неуверенно, а потом все яростней.
Она спрыгнула на траву и поползла к краю поляны. Ян уже подумал, что она сейчас скроется в лесу, но она вдруг изменила направление. Извивающееся тело двинулось к Лане.
- Л-а-ана, берегись! – закричал Ян, бросился наперерез и закрыл собой Лану. Страха не было, он ощущал себя мангустом, который должен победить.
Змея прыгнула, рука Яна поймала ее у самой головы. Черное тело стегало воздух, как плеть. Ян изловчился, схватил ее за хвост, и стал соединять яростно распахнутую пасть и кончик хвоста. Это оказалось бесконечно сложно, словно змея была стальной.
Наконец ему удалось впихнуть кончик хвоста в ее пасть. Челюсти сомкнулись. В тот же миг она перестала сопротивляться.
- Уроборос, – сказал Ян чужим голосом. – Змея, которая укусила себя за хвост.
- Она отравилась собственным ядом и теперь стала по-настоящему неживой, – проговорила Лана. – Смотри!
Ян поднял змею и увидел, что держит в руках ржавое металлическое кольцо, изображающее змею, вцепившуюся в свой хвост. Он размахнулся и зашвырнул его в лес.
А затем обернулся, стол был пуст. Человек, сидевший за ним исчез.
- Кто ты! – закричал Ян. – Выходи!
- Ты справился со слугой, но так ли легко будет справиться с господином?.. – раздался голос, идущий отовсюду.
А Ян проснулся. Из всех образов сна осталась только змея, вцепившаяся в свой хвост, и чувство победы, смешанное с тревогой. Ян посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. Они показывали без двадцати четыре.
Ян вытащил мобильный и набрал Лану.
- Привет!
- Привет! Ты уже окончил сеанс?
- Я успел даже немного вздремнуть. Представляешь, мне приснилось, что та самая черная змея ожила. Но мне удалось уничтожить ее, заставив укусить собственный хвост.
- И слава Богу!..
- А еще мне звонил Остапович. Одевайся, за нами в четыре приедет машина.
Глава 19
«Почему шофер все время провожает нас до дверей Остаповича?» - спросила как-то Лана. Вспомнив об этом, когда машина мягко подрулила к подъезду, Ян предложил:
- Может мы поднимемся сами?
Шофер, крепкий молодой человек в штацком, улыбнувшись застенчиво, но твердо, сказал:
- Простите, не положено.
Они поднялись вместе с ним на пятый этаж добротной «сталинки». Лифт был вполне современным – двери раздвигались с музыкальным звоном, а кнопки играли разноцветными огоньками.
Как всегда шофер сам позвонил в дверь и что-то сказал в переговорное устройство. Через несколько секунд дверь открылась. Остап Остапович стоял в полутемной прихожей.
- Заходите, Ланочка и Ян Виленович!
Пропустив их, обернулся к шоферу:
- Спасибо, Петруша. Жди внизу.
- Есть! – отчеканил Петруша.
Дверь захлопнулась. Когда Лана увидела ее в первый раз, она показалась ей почти в полметра толщиной. Обитая черной кожей снаружи, изнутри дверь была стальной. «Мне нравится вид металла, – объяснил тогда Остап Остапович. – Чувствуется надежность. К тому же ее можно использовать вместо зеркала. Очень удобно для прихожей». И изрек, подняв указательный палец с видом Станиславского:
- Квартира начинается с двери!
Посреди двери торчало колесо – из тех, что бывают на подводных лодках. Это было не случайно, ибо Остап Остапович как-то обронил, что начинал свою многотрудную службу простым матросом на подводной лодке.
Поворот этого колеса делал взлом двери практически невозможным – в обе стены, пол и потолок уходили массивные стальные штыри. «Неужели ее совсем нельзя взломать?» – полюбопытствовала как-то Лана. «Разве что прямым попаданием из противотанковой пушки, – пошутил Остап Остапович. – Да только как они вкатят сюда эту пушку?» - и густо засмеялся.
Остап Остапович провел их в свой кабинет и усадил на диван. Здесь все усиливало ощущение надежности – и мебель, и даже стены. Две из них были покрыты дубовыми панелями в рост человека – «не люблю обоев», – признавался Остапович, – оставшиеся две от пола до потолка были заняты полками с книгами и разнообразными предметами в коробочках, баночках, колбах и без оных.
- Кстати, Лана Свет-Анатольевна, чего это вы на меня так смотрите? Ах, ну да, вы впервые видите меня со звездами на погонах! Простите, чтоб не выглядеть вперед вами солдафоном, я сейчас переоденусь.
Хозяин исчез и они остались одни. Взгляд Яна, как всегда, остановился на перстне белого металла с переливающимся разноцветным перламутром, который почему-то лежал в запаянной стеклянной колбе. «Этот артефакт носит название «Перстень Сверхчеловека», – объяснил однажды Остап Остапович. – Он был найден в одном из магических центров СС в 1945. Как-нибудь расскажу подробней». Но обещание пока оставалось обещанием.
Остап Остапович появился в необъятной плющевой пижаме, став в ней удивительно похожим на мятежного генсека, заполнившего в прошлом просторы Родины кукурузой и показавшего всему миру подлинную «Кузькину мать». Он уселся в потертое кожаное кресло, которое жалобно скрипнуло под его стокилограммовым весом.
- Ну что, чаю не предлагаю, то что вы сейчас услышите, поинтереснее чая.
То, что Остап Остапович не предлагал чаю было весьма необычно. Чаепитие в его доме стало для Яна и Ланы настоящим ритуалом. Ян прищурился и увидел на лбу Остаповича особую морщинку, которая появлялась всегда, когда происходило нечто выходящее из-под контроля.
Ян хотел спросить про черную змею, но передумал. И когда Лана открыла рот, готовая сделать то же самое, он сжал ее руку.
- Мы готовы слушать, Остап Остапович.
Глава 20
- Маленькое предисловие, – начал Остап Остапович. – То что вы сейчас услышите, когда-то было государственной тайной. И так как никто не оглашал эту информацию в эпоху гласности, она для меня так и осталось государственной тайной. Поэтому из уважения ко мне прошу, чтобы все это осталось между нами.
Остап Остапович помолчал и продолжил:
- Общеизвестно, что в конце тридцатых годов по личному приказу Гитлера было совершено несколько экспедиций в труднодоступные районы Тибета, Монголии и Индии. Ими руководили крупные ученые и офицеры «СС». Цель – поиск магических амулетов, которые могли бы способствовать победе в мировой войне. Однако никто не знает, что точно такие же экспедиции были отправлены и Сталиным. Но только в другие регионы – в частности в Западную и Центральную Африку, которые славятся могущественными колдунами. Одной из таких экспедиций была экспедиция антрополога с мировым именем Иона Инокова.
- Невероятно! – прошептал Ян.
- Сталин был не менее суеверен, чем Гитлер. До войны в НКВД было целое управление, аналогичное моему, только оно не расследовало таинственные дела, а, если можно так выразиться, само их фабриковало. Его работники, например, производили манипуляции с восковой фигуркой Троцкого. Так что сначала ледоруб вонзился в восковую голову бывшего наркома по военным делам…
- Погодите, почему же все это так и не просочилось в печать? – не удержался Ян.
- Уважаемый Ян Виленович, я думаю, вы очень удивитесь, но я должен сказать, что в период гласности в печать просочилось очень и очень немногое… Но давайте не будем отвлекаться. Управление, о котором я говорил, занималось также отправкой магических экспедиций – в секретных делах они так прямо и называются. Однако после того, как экспедиции вернулись, Сталин отменил свое решение. К тому времени он все больше сближался с православными кругами. И его убедили, что все эти «дьявольские предметы» в конце концов обратятся против него. В отличие от него, Гитлер продолжал пользоваться этими предметами в ходе войны. Что из этого вышло, вы знаете… Но вернемся к управлению НКВД по «магическим делам». В 1937 году оно было ликвидировано. И большинство магических артефактов были законсервированы в хранилищах НКВД. А вот маска, которую привез Ион Иноков почему-то осталась у него. А теперь слушайте дневник, который Иноков писал по дороге, а окончил уже по приезде в Москву… Точнее не дневник, а фрагменты дневника. Ибо когда эта тетрадь попала мне в руки, в ней не хватало очень многих страниц…
Остап Остапович протянул руку к журнальному столику, надел очки и раскрыл тетрадь. Собираясь читать, он откашлялся, прочищая горло.
А затем, вдруг передумав, нажал на кнопку магнитофона, и комнату наполнил глухой мужской голос.
Глава 21
«8 ноября 1936 года.
Сегодня в час ночи меня вызвали к Сталину. Я поздравил его с годовщиной Октября. Тот молча кивнул. А потом спросил меня, покуривая трубку:
- Что вы думаете о первичности материи и вторичности духа, товарищ Иноков?
Он никогда раньше не задавал мне подобных вопросов и я сильно растерялся.
- Я полностью разделяю точку зрения Ленина и партии, товарищ Сталин.
- Вы же думающий человек, профессор Иноков, почему же вы отвечаете так ортодоксально?
В его голосе затаилась насмешка. Но то, что он назвал меня привычным словом «профессор», добавило мне смелости.
- Дух способен воздействовать на материю, – осторожно сказал я.
- Правильно. Но я бы сказал радикальнее. – Он стал прохаживаться по ковровой дорожке выпуская клубы дыма. – Один дух, конечно, вторичен по отношении к материи, но если духов много, не кажется ли вам, профессор Иноков, что они будут первичны?
В голосе Сталина по-прежнему была насмешка. Но было и что-то еще, очень серьезное. И самое главное, я тогда почувствовал, что речь идет не о едином духовном порыве строителей коммунизма, а о чем-то совершенно ином, нечеловеческом.
Это настолько сбило меня с толку, что я выдавил:
- Это анимизм…
- Давайте не будем ставить штампы и клеить ярлыки, товарищ Иноков. Или вы думаете иначе?
- Нет, товарищ Сталин.
- И даже Гитлер не думает иначе, когда заходит вопрос о духах. Это вопрос не просто политический, это вопрос выживания. И поэтому одного такого духа мы поручаем вам изловить и доставить в Москву. Вы понимаете меня?
И не дожидаясь моего ответа продолжил, теперь его голос звучал серьезно:
- Наше революционное преобразование мира нуждается в использовании всех допустимых сил. Вы отправитесь в Западную Африку. Там, как мне докладывали есть очень интересные предметы. Материальные предметы с особыми духовными свойствами. Как видите, материя первична и, одновременно, вторична – она содержит в себе духов, а мы берем их в союзники нашего коммунистического духа. Это диалектика, профессор Иноков.
Мне вновь почудилась насмешка в его голосе. Я молчал, не зная что сказать. А он подошел ко мне и потрепал по плечу.
- До свидания. С вами свяжется человек, ответственный за организацию этой компании, простите, экспедиции. Ведь у вас, ученых, это называется именно так?
- Да, товарищ Сталин.
- Ну вот и хорошо, товарищ Иноков. Идите. И возвращайтесь с победой.
Я уже дошел до двери и взялся за ручку, как вдруг за моей спиной вновь раздался голос:
- Кстати, вы знаете, что у вас библейское имя?
Я обернулся и глупо кивнул.
- Почитайте о нем на досуге. А теперь до свидания.
На этом аудиенция была окончена. Меня отвезли домой. Стоит ли говорить, что я так и не уснул до утра. Я достал карту Западной Африки и изучал ее до рассвета…
2 декабря 1936 года.
Сегодня мы отправляемся. Я только номинально руковожу экспедицией. Всем заправляет некто «комиссар Духов». Это не настоящее имя. Я придумал ему псевдоним. Как только я открыл блокнот, он спросил меня, что это такое.
- Дневник, – ответил я. – Простой путевой дневник.
- Послушайте, академик, – сказал он мне. – Я не могу запретить вам писать. Однако…
- Профессор, а не академик, – поправил я его.
- А мне без разницы. Так вот, профессор, я не могу запретить вам писать, но я запрещаю описывать точный маршрут следования и имена. Ясно?
- В общем да, коллега, – ответил я. – С вашего позволения я использую псевдонимы.
Он что-то пробурчал и отошел. А я с тех пор с тех пор стал называть его «комиссар Духов». Прозрачный намек. Так вот, комиссар Духов больше не заглядывает ко мне в дневник. Видно кто-то сказал ему, что у меня была личная аудиенция у Сталина.
24 декабря 1936 года.
У дикарей, обитающих на берегах притока Конго - реке Санга - есть миф о духе по имени Кио-Боро, что означает «Ведущий Вниз». Это могущественная сущность, которая в обществе черной змеи с тремя глазами карает неправедных. С Ведущим Вниз вступают в контакт особые колдуны, которые надевают маски из серого дерева с улыбающимися ртами. Считается, если такую маску наденет непосвященный и даже простой колдун, на него и его семью падет проклятие – в них войдет Ведущий Вниз, с тем, чтобы мучить до конца дней. Дикари уверяют, что маску Ведущего Вниз никто не делает – она появляется утром на алтаре после ночного ритуала.
Упоминание о культе Ведущего Вниз встречается в книге одного исследователя Африки, которую комиссар Духов вручил мне только после прибытия на берега Санги. Как выяснилось, это соответствует истине – племена живущие здесь действительно верят в существование этого духа и совершают постоянные ритуалы в его честь. Колдуны, которые служат ему, окружены особым уважением и страхом.
Я начинаю догадываться, что главной целью нашего путешествия есть нахождение подлинных предметов культа Ведущего Вниз.
25 декабря 1936 года.
Нужно сказать, что на наш катер, вооруженный пулеметом, местные жители взирают с меньшим почтением, чем на колдуна Кио-Боро. Сегодня, когда мы пристали к одной из деревень, чтобы закупить продовольствия, стали свидетелями интересного происшествия. В деревню на каноэ приехал негр из соседнего племени с женой и прехорошенькой дочерью. Тут у них было что-то вроде ярмарки. Негр вышел из лодки, за ним жена и дочь.
И тут к ним подошел высокий человек, с лицом, расписанным желтой краской. Его глаза были обведены желтыми кругами, а рот окружала гротескная желтая улыбка. В сочетании с черной кожей смотрелось жутковато. В левой руке он держал кожаную сумку, а в правой – нечто вроде короткой плети.
Высокий человек резко что-то сказал отцу семейства, указав на дочь. Тот начал возражать. Наш переводчик объяснил, что колдун Ведущего Вниз приказывает отдать ему девушку в наложницы.
И тут произошло необъяснимое. С гневным выкриком колдун рассек воздух плетью, а затем вытащил из сумки деревянную маску и надел ее на лицо. Маска заулыбалась так жутко, что негр с семейством тут же униженно пали на колени и девушка перешла в собственность колдуна.
Это привело комиссара Духова в состояние неизъяснимого возбуждения. Он отвел меня в сторону и стал горячо убеждать сойти на берег, чтобы заполучить эту маску. Мне с трудом удалось уговорить переводчика, негра из местных, обратиться к колдуну. Как я и предполагал, он отказался продать нам маску и так как нас тут же обступила толпа на берегу, комиссар не решился настаивать.
Однако нам все-таки удалось заполучить один магический предмет. Это оказалась та самая короткая плеть. Колдун указал на револьвер комиссара, а затем на свою плеть. Тут все было ясно без переводчика и они обменялись предметами своей власти.
При ближайшем рассмотрении это оказалась вовсе не плеть, а искусно сплетенная из кожи черная змея. В голову ее искусно вплетены три глаза из хрусталя - два обычных и третий на затылке. Наш переводчик и проводник смотрят на нее с ужасом, как будто это живое существо. Пришлось спрятать ее подальше.
Комиссар Духов торжествует. По-моему этот простодушный малый совершенно не подозревает о подлинном смысле нашей экспедиции. Ему кажется, что мы разыскиваем сокровища, которые стоят больших денег и будут потом проданы за американские доллары или фунты. Естественно, я не пытаюсь его разубеждать.
Кстати, доблестный комиссар играет роль немого и я объясняюсь с ним на людях языком жестов. Дело в том, что по легенде я – англичанин, ученый из Оксфорда, а он мой слуга. Это связано с тем, что наш комиссар языкам необучен и из английского усвоил только «Йес, сэр». Он сначала хотел выдавать себя за немого ученого, но я убедил его, что роль немого слуги будет более органична.
Скрипнув зубами, комиссар согласился. По утрам он даже подает мне кофе. Но иногда я ловлю на себе его взгляды, полные классовой ненависти. Ох, как бы по приезде в Москву не отлились кошке мышкины слезки!
31 декабря 1936 года.
По мнению дикарей, если хоть одна маска Кио-Боро будет украдена и увезена за пределы обитания племени, наступит конец света. Поэтому они весьма ревностно охраняют их.
И еще: в верховьях Санги обитает странное светлокожее племя, весьма похожее на древних египтян, какими они дошли до нас в изображениях и саркофагах. К тому же их мифы о Ведущем Вниз перекликаются с египетскими мифами о боге Сете. Они называют Ведущего Вниз Ко-Сетом. У них тоже есть сказание о конце света, который наступит после того, как маска Ведущего Вниз будет украдена...
Вот как я узнал об этом. За день пути вверх по течению Санги мы встретились со жрецом Ведущего Вниз этого племени. Мы вновь пристали у селения. На этот раз мы сошли на берег с твердым намерением добыть новые магические артефакты. Наша компания состояла из трех человек – меня, комиссара, переводчика и проводника. На катере остался наш славный чернокожий капитан и такой же славный чернокожий кок.
Странно, что комиссар доверяет им, оставляя одних на катере. Наверное, это чернокожие агенты НКВД или местные коммунисты, и они только и мечтают о том, чтобы при помощи африканских амулетов поскорей грянула мировая революция.
Мы были экипированы весьма тщательно. На поясе комиссара на этот раз висели аж два револьвера, что делало его похожим на сумасшедшего ковбоя, который зачем-то надел пробковый шлем. Кстати этот пробковый шлем весьма пикантно смотрится с его рязанской физиономией. К тому же он постоянно курит сигары. Видно так его проинструктировали в НКВД об особенностях английского менталитета.
Но довольно сарказма! Ибо сегодня произошло подлинное открытие. Когда мы вышли на площадь в центре селения, окруженные стайкой детишек и подростков, то увидели в центре у большой хижины сразу трех колдунов со знакомыми нам желтыми улыбками, наведенными на лицах. Когда они увидели нас, самый отвратительный из них что-то крикнул, указывая на нас пальцем. И хотя все во мне сжалось от недоброго предчувствия, я успел заметить, что на кончике пальца тоже была та самая краска.
Через мгновение нас уже окружила толпа, вооруженная копьями. Комиссар тут же выхватил оба револьвера, а в моей руке очутился браунинг. Но видно прошли те времена, когда здешних дикарей можно было напугать огнестрельным оружием – в руках некоторых я увидел мушкеты эпохи раннего рабовладения, а у одного свирепого на вид воина и вполне современную винтовку.
К чести комиссара Духова скажу, что перед лицом возможной смерти, он так и не выдал умения говорить по-русски. Он молчал и даже не выплюнул сигару. Лишь правый его револьвер делал странные движения, словно осенял толпу крестным знамением.
Дело принимало крутой оборот. Один из трех колдунов, которые остались за пределами круга, выкрикнул еще раз, и толпа начала наступать на нас, сужая круг.
- Что он говорит? – спросил я по-английски у переводчика.
- То, что мы посланники злых духов, – заикаясь ответил тот, – и нас нужно…
Я перебил, не ожидая, пока он закончит:
- Передай им, что это ошибка и мы солидарны с трудовым африканским народом в его борьбе против… злых духов!
К стыду своему должен признаться, что в этот критический момент мне пришла на ум подобная ахинея. Видно риторика Родины засела глубоко в подсознании. Переводчик застыл, раздумывая, как лучше озвучить это на том наречии, которое зовется здесь родным языком…
И вдруг раздался еще один повелительный оклик. В нем слышалось нечто нечеловеческое.
Толпа дрогнула и остановилась. А потом раздался еще один призыв. Он отличался от предыдущего Я с трудом узнал в нем голос того самого колдуна, который указал на нас пальцем.
Толпа расступилась, а потом как-то сразу рассеялась. Так порыв ветра разгоняет мошкару.
Мы увидели странную картину – все три колдуна пали ниц перед бронзовым мускулистым человеком в пятнистой набедренной повязке. Но он не обращал на них внимания. Он смотрел на нас.
А я смотрел на него. Он напомнил мне изображения египтян из гробниц и храмов. На его бритом лице была небольшая бородка.
Он переступил через распростертые тела и спокойно пошел к нам. Его руки были чисты, то есть пусты. На мгновение мне показалось, что я перенесся на много веков назад, когда этот странный народ правил Африкой.
Он подошел к нам и заговорил. Мне его голос по-прежнему казался нечеловеческим.
- Что он говорит? – спросил я переводчика.
- Простите, я не понимаю, – пробормотал он.
Я подумал, что этот образованный негр, уверявший, что учился в Американских Соединенных Штатах, был в состоянии суеверного стресса и повторил вопрос.
- Я в самом деле не понимаю, – ответил он.
Молчавший до этого момента комиссар неожиданно подал дельную мысль. Он приблизился ко мне и горячо зашептал на ухо:
- Пусть попробует проводник. Он-то из местных. А передают пусть по цепочке.
- Пусть попробует проводник, передавать будете по цепочке, – озвучил я по-английски для нашего ученого негра.
Тот кивнул и толкнул проводника, который лежал в пыли точно так же, как и три колдуна. «Египтянин» понял нашу идею и что-то резко сказал проводнику. Проводник, наконец зашевелился и поднял голову. Диалог начался.
- Он говорит, что рад приветствовать вас, – сказал переводчик.
- Скажите ему, что мы тоже рады. Скажите, что я английский ученый Джон Смит. А это мой помощник, мистер Духофф. И спросите, что здесь происходит.
Переводчик наклонился к проводнику, который стоял перед нашим собеседником на коленях, и перевел. «Египтянин» выслушал его, улыбнулся и заговорил в ответ. Это продолжалось довольно долго.
Наконец я дождался перевода.
- Он сказал, что его имя Генос и он восстановил порядок, указав шарлатанам их место, – произнес переводчик.
- Шарлатанам?... - пробормотал я. – Что он имеет в виду?
- То, что он истинный колдун Ведущего Вниз. А эти трое – только суеверные обманщики.
Внезапно до меня дошел смысл этих слов.
«Вот этот человек точно имеет отношение к магическим предметам!» – мелькнуло в моей голове.
- Далеко ли отсюда ваше селение и можно ли увидеть его? – я решил действовать напрямик.
- Оно в пяти днях пути, и я приглашаю вас туда. Выше по течению – порог, мои люди будут ждать вас там. И тогда вы точно увидите настоящую маску Ведущего Вниз.
Меня поразило даже не то, что он вдруг заговорил о маске Ведущего Вниз, хотя я сам не упоминал о ней. Я был поражен его тоном, мягким и интеллигентным, словно мы с ним находились в гостиной времен серебренного века. Неожиданно что-то заставило задать еще один вопрос. Я заговорил как сомнамбула:
- Скажите, а что произойдет, когда настоящая маска Ведущего Вниз покинет эти места? Я слышал, что будет конец света.
Продолжая улыбаться, он сказал не меняя тона:
- Конец света наступит тогда, когда маска Ведущего Вниз попадет к северным колдунам, которые странствуют в нижних мирах души.
Он говорил еще что-то, это был целый миф, но словарный запас нашего проводника не позволил полностью передать смысл. Миф в целом очень запутанный, говорится о человеке, который по приказу Ведущего Вниз возьмет в жены дочь… И в есть нем еще одна странная деталь: перед концом света одна маска породит еще две. Все это безумно интересные данные, которые по приезду я обязательно использую для моего фундаментального труда «Психология колдуна».
А потом колдун исчез так же неожиданно, как и появился…
1 января 1937 года.
Вот и наступил Новый год. Впервые встречаю его без снега и елки. Мы по-прежнему плывем вверх по Санге. Сейчас темно, над головой мерцают тропические звезды. По обе стороны от нас тянутся джунгли. Они наполнены звуками. Правая сторона почему-то кажется мне относительно безопасной, а вот левая таит в себе нечто ужасное. Час назад получил подтверждение этому. Слева раздался рев какого-то существа, не берусь даже описать эти звуки – в них было все – от воя волка до рыка льва и шипения змеи. Услышав это, наши чернокожие друзья принялись крестится – все они родом из достаточно цивилизованных районов и над каждым из них потрудились миссионеры. Но при этом они остаются закоренелыми язычниками.
На мой вопрос, что это было, капитан ответил двумя словами:
«Мокеле-мбембе».
Мне вспомнилось, что в этих самых местах лет двадцать назад была немецкая экспедиция капитана фон Штайна, которая пыталась найти мифическое ящероподобное существо, которое туземцы называли «мокеле-мбембе». Тогда они ничего не нашли.
Я вернулся в каюту и раскрыл отчет фон Штайна, который комиссар вручил мне среди прочей литературы, когда мы сели на катер. И, наконец, нашел отрывок, который решил записать здесь: «…Нам сказали, что одну особь заметили на несудоходном отрезке течения реки Санга, где-то между речками Мбайо и Пикунда; к сожалению, эта часть реки не могла быть исследована из-за того, что наша экспедиция оказалась скомканной… Рассказы туземцев сводятся к следующему описанию. Мокеле-мбембе, как говорят, имеет серо-бурую окраску, гладкую кожу и размерами приблизительно сходно со слоном или, по крайней мере, с гиппопотамом. У него длинная и очень гибкая шея и только один зуб, но очень длинный. Кое-кто считает, что это рог. Говорят, что приблизившиеся к зверю каноэ обречены: животное тут же нападает на них и убивает команду…»
Если бы я прочитал это, сидя у камина на моей подмосковной даче, я бы только посмеялся. Но здесь, в сердце Африки все воспринимается по другому… Неужели в поле зрения НКВД попали и такие существа? Ведь установлен же на катере пулемет… Но потом я отвлекся на вчерашнего колдуна и мысли мои потекли совсем в другом направлении.
Кстати, о египтянине. В последнее время я постоянно думаю о нем. И не только я.
Вот что произошло вчера вечером. Когда мы вернулись на катер после испытания наших нервов на прочность, я сделал записи в дневнике и уселся у иллюминатора, глядя на воду, на которой мигали блики закатного солнца.
Мои размышления были прерваны появлением комиссара. Он был с неизменной сигарой и от него сильно пахло водкой. Вот уже неделю этот запах следует за ним по пятам. Видно, он решил заспиртовать в этом походе свои лучшие черты.
- Вы опять пьяны, комиссар?
- Почему вы называете меня комиссаром? Между прочим у меня есть звание и не маленькое!
- Ну как же, я делаю это для конспирации. Вы же сами просили. Так по какому поводу вы пьяны?
- Вы знаете, профессор, что приближается Новый год? А есть такой хороший русский обычай – проводить год старый!
- Да, дорогой комиссар, я помню об этом. Но, пожалуйста, не шумите, вы же немой!
- Ерунда! Эта команда состоит из верных людей! – возразил он. – Если б вы знали сколько им заплатило НКВД… Или заплатил? Вы не помните, НКВД «он» или «оно»?
Я молчал. Какое-то время комиссар изучал огромную муху, прилипшую к клейкой ленте в углу каюты, а затем сказал, понизив голос:
- Теперь, когда мы почти подобрались к цели нашего путешествия, я имею право открыть вам государственную тайну.
- Я польщен, – иронически ответил я.
- Мы отправляемся за маской этого самого Ведущего Вниз, которая находится в племени нашего бронзоволицего друга.
- Вот как?
- Маска обладает большой ценностью, профессор, и мы не должны ее прошляпить. Но я сейчас хочу сказать о другом! Этот наш светлокожий колдун еще тот фрукт! Как вы думаете, вам удалось бы уговорить его поехать с нами? Это было бы весьма интересно – и маска, и ключик к ней. Ведь, как мне показалось, у вас установился контакт. Меня не обманешь! – он погрозил мне пальцем.
Вот те раз! А ведь комиссар не так прост, как показался на первый взгляд. Значит он воспринимает маску не просто как материальный предмет, который можно продать… Я пристально посмотрел на него и сказал:
- Я попробую.
- Да, натерпелись мы сегодня! – произнес комиссар, выпуская клуб сигарного дыма. – А здорово я придумал – предавать по цепочке? – пьяно хохотнул он.
- Вы хотели сказать, передавать, – вежливо поправил я его.
- А я как сказал?
- Предавать.
- Да ну! Вот уж припечатали меня, профессор, так припечатали! Как говорил один враг народа, последователь некого Фройда, случайных оговорок не бывает. Умнейший мужик был! Все, говорил, из подсознания идет. Видно это у меня профессиональные моменты из этого самого подсознания выходят. Кстати тот самый фройдист-троцкист всю свою цепочку выдал до последнего человечка.
Внезапно голубые глаза комиссара стали оловянными. Он выхватил револьвер и поднес к моему лицу.
- А вы, профессор, – сквозь зубы проговорил он, – все мне верно изложили о вашем разговоре с колдуном? Ведь у меня революционный характер, в случае чего могу и к стенке! И поверьте, у меня такие полномочия имеются!
На меня смотрел черный зрачок револьвера. Странно, но страха совсем не было. Я вспомнил свой разговор со Сталиным, и он стал для меня словно магической защитой.
- Уберите оружие, – сухо сказал я. – Или вы хотите самостоятельно общаться с местными колдунами?
Какое-то время комиссар стоял передо мной неподвижно, как зомби, а потом как-то сразу сломался.
- Простите, нервы после утренних переживаний ни к черту, – и опустил ствол.
- На первый раз я вас прощаю, – произнес я. И чтобы окончательно поставить его на место спросил:
- А что за знаки вы делали, когда нас окружили туземцы?
- Я осенял их звездным знамением, – пробормотал комиссар Духов.
- Что-что?
- Ну, вместо креста используется звезда. Вот так, – и он начертил стволом револьвера пентаграмму в воздухе. – У нас ребята, когда идут на опасные задания, всегда так делают. Суеверие, конечно, – смутился комиссар, – но иногда укрепляет дух.
- И откуда это пошло? – у меня проснулось настоящее любопытство. – Простите, я спрашиваю вас, как антрополог.
- Когда мы проходили занятия в психотделе, нам рекомендовали делать именно так. А то некоторые несознательные в таких случаях крестятся… Руководитель по психологии говорил, что это изменение психо-графической установки или что-то в этом роде.
- Понятно, – сказал я. – А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи. Завтра нам предстоит еще один день работы.
Комиссар ушел, а я подумал о том, что в нашей стране все-таки нет атеизма. Может только на поверхности – на плакатах, в лекциях, в брошюрах. А в глубине нечто совсем иное…
И эта страна послала меня за маской колдуна Ведущего Вниз. Удастся ли мне найти ее и самое главное удастся ли привезти в Москву?
Только сейчас я понял, насколько трудна эта задача. И опасна. Причем не только для моего тела. Как писал Карел Чапек в «Войне с саламандрами»: «Там есть раковины, но их стерегут черти...»
Глава 22
Остап Остапович протянул руку к магнитофону и нажал на кнопку. Раздался щелчок и кабинет заполнила тишина.
- В этом месте в дневнике не хватает нескольких листов. Давайте сделаем небольшую паузу и выпьем чаю.
Он распорядился о чае и почти тотчас дородная домработница внесла поднос, словно знала, когда они окончат.
- Ну что скажете, друзья мои? – спросил Остап Остапович, отхлебывая из стакана в серебряном подстаканнике.
- Неужели это и есть голос того самого профессора Инокова? – взволнованно спросила Лана.
- Нет, это голос одного из наших сотрудников, бывшего актера, – покачал головой Остап Остапович.
- Но это все было на самом деле?
- Похоже на то, Лана Анатольевна.
- А магнитофонная запись полностью соответствует дневнику? – и Лана указала на блокнот, лежащий на журнальном столике.
- Полностью. Если мы конечно не будем считать вырванные страницы.
- Кто же мог их вырвать?
- Не знаю, Ланочка. Ко мне этот дневник попал два года тому в этом самом виде. Я думаю, в нем отсутствует около половины страниц. А вы чего молчите, Ян Виленович?
Услышав свое имя, Ян вздрогнул.
- Сегодня утром я читал Чапека. «Войну с саламандрами»…
- И что же? – Остап Остапович весь напрягся.
- А то, что это было как раз то место, где говорится о раковинах и стерегущих их чертях!
Остап Остапович и Лана одновременно обернулись к Яну.
- Не может быть! – выдохнула Лана.
Во взгляде Остапа Остаповича было острое любопытство.
- И тем не менее это так, – сказал Ян. – Остап Остапович, уже не разыгрываете ли вы нас? Простите, все это слишком странно, чтобы быть правдой! Может это особый тест для психоаналитиков – на какой день они поймут, что ситуация виртуальная, а не реальная? Ну же, Остап Остапович, может один из ваших людей при помощи специальных приборов рассмотрел, что я читаю Чапека, а затем подготовили эту запись? Так вот, я заявляю – мы тест прошли! И просим больше нас так не тестировать!..
Лана с изумлением ощутила, как изменился голос Яна. В нем возникли неприятные колющие нотки.
- Остановись, – негромко, но жестко сказал Остап Остапович. – Даю тебе слово офицера, что ситуация совершенно реальная. На все сто.
Ян глубоко вздохнул и закрыл глаза. Потом заговорил уже обычным голосом:
- Простите, Остап Остапович. На самом деле и я чувствую реальность всего этого. Просто что-то нашло. Я безумно устал в последнее время. Сеансы с Ириной почему-то изматывают меня.
- Я верю тебе, потому что меня все это тоже очень изматывает, – проговорил Остап Остапович смягчившимся тоном. – Но что именно действует на тебя в сеансах с Ириной?
- Есть в них какое-то двойное дно. Точнее пока сказать не могу. А вот у вас, Остап Остапович точно должна быть какая-то версия.
- Даже две версии. Первая очень простая: кто-то до нас прочитал дневник профессора Инокова. И ему захотелось пошалить. Он достал где-то черную змею, а потом надел маску и напугал вашего Даниила. Но самое главное ему хочется напугать вас.
- Зачем?
- Это уже по вашей части, у меня недостаточно фактов для ответа на этот вопрос. Скажу только, что это выходит за пределы обычных шалостей – змея оказалась ну очень редкого вида, а это стоит немалых денег. И еще: я видел вашего Даниила. Чтобы напугать его, нужно быть серьезным гипнотизером. Вот вам пища для размышлений.
- Ну а причем здесь Ирина? Вы же сказали, что есть данные о том, что маска у нее! – сказал Ян.
- Да, сказал. Возможно есть две маски и случайное совпадение.
- Какое случайное совпадение! Ведь и Ирина, и мужчина в маске произнесли одну и ту же ключевая фразу!..
- Вы имеете в виду… - начал Остап Остапович.
- «Жизнь причиняет мне боль», – сказала Лана.
Остап Остапович вздрогнул, словно его укололи, а затем произнес:
- Правильно мыслите. Поэтому есть версия номер два, посложнее: существует секта, поклоняющаяся маске, вывезенной из Африки в 1937 году профессором Иноковым, который, напомню, является дедом Ирины. В эту секту входят как минимум два человека: Ирина и некий мужчина с гипнотическими способностями.
- Но кто этот мужчина? – спросила Лана.
- Возможно отчим Ирины, но пусть эта информация останется между нами.
- А как в эту версию вписывается черная змея, самоубийство обоих Иноковых и многое другое?
Остап Остапович помолчал, а затем подошел к стеллажам и вытащил вставленную между книгами плоскую стальную фляжку. Открутил крышку и сделал глоток.
- Простите, вдруг захотелось чего-то покрепче чая… Члены секты могли выращивать этих змей, а также совершать ритуальные убийства и самоубийства…
- Зачем же мы этой секте? – тихо спросил Ян.
- Пока не знаю. Есть лишь один факт: Ирина сама хотела встретиться с вами, Ян Виленович. Она как-то видела ваше интервью по телевидению. Я вхож в их семью и услышал от нее желание поработать с вам как психоаналитиком. Я обещал ей устроить это и позвонил вам. Простите, что я невольно вовлек вас и Ланочку во все это…
Некоторое время все молчали.
- У Ирины в подростковом возрасте была серьезная психологическая травма, связанная с отчимом, – сказал Ян. – Но почему вы думаете, что именно отчим – член этой секты?
- Считайте это моей интуицией.
- Но ведь вы только что говорили, что имеете дело только с фактами? – улыбнулась Лана.
- И на старуху бывает проруха, – улыбнулся в ответ Остап Остапович. – Вот что, давайте решим так: вы сейчас поедете домой и как следует отдохнете. А завтра, нет послезавтра, в это же время встретимся опять и обменяемся новыми соображениями и фактами. И тогда же дослушаем дневник профессора Инокова. Возражений нет?
Лана кивнула, Ян пожал плечами.
- Вот и отлично! Насколько я разумею, у Яна утром сеанс с Ириной? Я, конечно, понимаю, что тайна психоаналитической исповеди – это святое, но ведь наш случай исключительный, не так ли? Поэтому, уважаемый Ян Виленович, если услышите нечто, имеющее касательство к нашей маске, пожалуйста сообщите. Тем более, что это не является личной тайной нашей Ирины. И знайте, мои ребята внимательно следят за вашим домом. Никакие люди в масках больше не проникнут туда. Но на всякий случай пусть у вас будет оружие.
Остап Остапович подошел к книжным полкам, что-то сделал там, и несколько томов Толстого повернулись – там была дверца сейфа.
- Надеюсь, вы умеете пользоваться этим, – Остап Остапович протянул Яну и Лане два пистолета – обычный «макаров» и изящный «браунинг» с перламутровыми накладками на рукоятке. – Это не игрушки, стреляющие резиновыми пулями. Учтите, тут боевые патроны. Если что, стреляйте в ноги. А потом сразу звоните мне.
Ошеломленные, Ян и Лана приняли оружие. Убедившись, что они действительно понимают, что такое предохранитель, как вставлять обоймы и соединять мушку с прицелом, Остап Остапович облегченно вздохнул.
- Ну вот теперь я немного спокойнее. Конечно, лучше всего будет, если вы используете психологический эффект этих стволов. Так сказать, стрельба без выстрелов… А вот это права на ношение оружия. Пожалуйста, носите их с собой.
Лана сунула «браунинг» в сумочку, а на Яна Остап Остапович надел подмышечную кобуру, и когда Ян натянул сверху джинсовую куртку, осмотрел со всех сторон и удовлетворенно кивнул.
- А теперь распишитесь, что получили оружие. Вот здесь. Когда будете сдавать, тоже распишетесь. Я хочу, чтобы вы поняли – это не игрушки.
- Вот это да! – произнес Ян. – И все из-за какой-то африканской маски, – он попытался усмехнуться, но улыбка получилась кривой. – Хоть кто-то из вашей конторы видел эту маску?
- Пожалуй только «комиссар» из дневника Инокова, – ответил Остап Остапович. – Если только нашу контору можно считать продолжением НКВД. Но во всяком случае ко мне «комиссар» имеет самое непосредственное отношение.
- Что вы имеете в виду? – подняла брови Лана.
- «Комиссар» – мой отец. Его настоящее имя Остап Сергеевич Борисенко.
ЧАСТЬ 4.
ГОЛОС
ИЗ МАСКИ
Как кит, проглотило меня одиночество…
Фридрих Ницше
«ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА»
Глава 23
- Ничего себе, как все переплетено! – вырвалось у Ланы, когда они ехали домой по улицам, залитым заходящим солнцем первого дня лета.
- Но сейчас мы не будем этого обсуждать, – Ян кивнул головой на шофера Петрушу.
И они молча уставились на мчащийся в окнах город.
* * *
Когда дверь за Яном и Ланой закрылась, Остап Остапович повернул колесо на блестящей двери, взглянул на свое отражение и медленно прошел в кабинет. Достал плоскую фляжку и поднес к губам.
Потом сел за письменный стол, наклонился, выдвинул один из ящиков и достал фотографию.
Она была старой и выцветшей, но на ней отчетливо был виден мужчина в фуражке со звездой. Он сидел на скамейке в парке и улыбался. Но в глазах не было улыбки, они внимательно смотрели на фотографа.
Остап Остапович перевернул фотографию. На обратной стороне размашистым почерком было написано: «Вале от Остапа на память о лете 1936».
- Эх, папа, папа, что же вы привезли оттуда? – проговорил Остап Остапович.
* * *
- Мне кажется, что мы спим и вот-вот проснемся, – сказала Лана, когда они переступили порог дома.
- Если бы, – откликнулся Ян, ощущая на левом боку тяжесть пистолета. – Мы вляпались по самые уши. – Он всегда мечтал иметь пистолет, но теперь получив его, чувствовал себя весьма глупо.
Они прошли на кухню и увидели там Даниила, сидящего с двумя парнями, габаритами напоминающих братьев Кличко.
- Привет, а это кто? – спросил Ян.
- Добрый вечер, мы от Остапа Остаповича, – проговорил один из них поднимаясь. – Для наружного наблюдения. Я Юра, а это – Сережа.
- Здрасьте, – произнес Сережа, слегка втянув голову в плечи. В руках он держал чашку с кофе.
- Извините, Ян Виленович, – подал голос Даниил, – Звонил Остап Остапович и он сказал, что эти люди будут дежурить у дома и с вами все согласовано.
- Ах вот как? – произнес Ян.
Юра с Сережей, почувствовали сарказм в его голосе, и быстро допив кофе, вернулись к прерванному дежурству.
* * *
Дом Яна и Ланы стоял на пригорке, на естественном полуострове. С одной стороны – озеро, с другой – впадающая в него речушка. Соседние коттеджи были по ту сторону озера и речушки.
Уже начало темнеть. В воздухе раздавался хор лягушек и тоскливые звуки комариных скрипок.
В ивовых кустах по ту сторону озера шел человек. Он был окружен завесой тишины – в радиусе пяти шагов лягушки настороженно замолкали, а комары спешили прочь, словно их гнала невидимая рука.
Он был опасен для всего живого. И живое за миллионы лет эволюции научилось чувствовать таких как он.
Человек остановился и обернулся к дому Яна и Ланы, который возвышался над листвой и был хорошо виден отсюда. На балконе горел свет.
Человек достал улыбающуюся маску, надел ее и стал смотреть на дом сквозь прорези-глазницы. Он застыл и, казалось, даже не дышал.
Теперь его мог заметить кто угодно. Но человек в маске знал, что до тех пор, пока он не захочет, его не заметит никто.
Глава 24
Они стояли на балконе, освещенные уютным светильником в виде смеющейся головы сатира в венке из виноградных листьев. А рядом ветер играл настоящими виноградными листьями.
- Неужели ты не мог быть с ребятами Остаповича повежливее? – спросила Лана. – Ведь они охраняют нас!
- Вот и пусть охраняют, – сказал Ян. – Им нельзя расслабляться.
- Хоть бы предложили им что-то поесть!
- Они и так здоровые. И они на работе. Лана, не забывай это. И раз Остапович выдал оружие даже нам, дело пахнет керосином, как говорила моя учительница химии.
- Это же вроде говорила твоя первая жена!
- Разве? Ерунда, здесь важнее не кто, а что! В общем, нужно держать ухо востро!
- Ян, неужели мы отменим наш Праздник Сожжения Черновиков? Ведь мы и мясо на шашлыки замариновали и Назара пригласили!
- Ну почему же отменим! Раз нас охраняют доблестные громилы Остаповича, праздник состоится! – Ян изо всех сил старался быть веселым. –Только оружие все-таки возьмем с собой.
- Послушай, – понизила голос Лана, – в двух словах, что ты думаешь об африканском дневнике?
- Написано с юмором, и стиль хороший, – ответил Ян. – И это меня настораживает: как-то слишком профессионально – я имею в виду литературную сторону… А тут вдруг заявление Остаповича, что комиссар – его отец!..
- А я верю, что все это было на самом деле. Иногда правда меньше всего похожа на правду.
- Может быть, – произнес Ян, глядя на другой конец озера в ивовые заросли. – Бывают точки, в которых пересекаются сразу несколько судеб. И тогда происходит нечто магическое – изменяется общая Судьба. Наверное, нас сейчас занесло в такую точку… Мы с тобой, Ирина, ее дед и отчим, Остапович с его отцом, африканский колдун, которого скорей всего и на свете уж нет. А еще маска и странная черная змея. Хороший узелок получается!..
- Без таких узелков было бы неинтересно жить, – задумчиво сказала Лана.
- Будем считать, что нам повезло…
- Янек, а как ты думаешь, этот Иноков и в самом деле разговаривал со Сталиным?
- Знаешь, для меня диалог со Сталиным – наиболее правдоподобное место в дневнике. Хотя если спросишь, почему, ей-Богу не отвечу. Но хватит на сегодня об этом! У нас ведь праздник! Кстати, а где же Назар? Он должен был прийти к восьми, сейчас половина девятого. Набери-ка его.
* * *
Человек в маске, стоявший в ивовых кустах, видел две фигуры на балконе.
Он стал учащенно дышать, его правая рука сжималась и разжималась. Человек в маске заворчал, словно зверь.
В следующее мгновение рык оборвался. Из улыбающейся прорези раздался шипящий голос:
- Не сейчас, мое орудие…
* * *
- Алло, Назар, ты где? – спросила Лана.
- Извините, уже подъезжаю, – раздался голос в трубке.
- Он сейчас будет, – обернулась Лана к Яну. Тот почему-то по-прежнему смотрел на другую сторону озера, которую заволокли сумерки.
- Что?..
- Я говорю, Назар сейчас будет. А что ты там высматриваешь?
- Да так, показалось, на том берегу кто-то прячется… Мания преследования, – Ян наконец повернул голову к Лане, и взгляд его стал осмысленным. – Надо ведь сказать этим архаровцем у входа, что к нам приедет человек. А то они начнут его допрашивать куда и зачем.
По кирпичной дорожке Ян подошел к калитке и выглянул на улицу. Машина с охранниками темнела на берегу озера.
- Эй, ребята! - крикнул Ян.
Дверца машины открылась и навстречу Яну подошел один из охранников.
- Слушаю, Ян Виленович.
- Ну что, ничего страшного?
- Да нет, страшное пока спит.
- Смешно. Тут ко мне должен подъехать парень по имени Назар. Пропустите его.
- Хорошо, Ян Виленович. Только большая просьба: уже стемнело, не выходите за калитку. И еще: если к вам кто-то едет, пусть этот человек звонит в нашем присутствии и, когда вы лично дадите нам «добро», мы его пропустим. Извините, но это распоряжения Остапа Остаповича.
- Ладно, – вздохнул Ян, – теперь я понимаю, как несладко приходится президентам и рок-звездам.
И вернулся в дом.
Его провожали четыре пары глаз – охранник у машины, еще двое внутри салона и человек в маске среди зарослей ивы.
Человек в маске хорошо видел Яна – озеро было совсем маленьким, а его глаза были словно созданы для темноты.
Глава 25
- Так в чем заключается ваш Праздник Сожжения Черновиков? – спросил Назар, подбросив дров в костер.
Это был мужчина лет тридцати пяти с внимательными глазами и спокойными движениями. Порой даже слишком спокойными. Но Ян и Лана знали, насколько это обманчиво.
Назар был писателем, сочиняющим триллеры и, одновременно, политические слоганы. Входя в раж очередного сюжета, он мог превратиться в супервозбудимого холерика. Чем-то он был неуловимо похож на Яна, хотя у того переходы между спокойствием и возбуждением были проще, а страсть к сочинительству дополнялась не политическими слоганами, а психоанализом.
Познакомились они полгода тому на презентации книжки Яна и успели подружиться.
- Каждый год 1 июня мы собираемся и сжигаем черновики, – сказала Лана.
- Праздник Сожжения Черновиков символизирует освобождение от черновиков, как лишних движений духа, – добавил Ян.
- Коротко и ясно, – произнес Назар. – Когда вы сказали, что мы будем сжигать черновики, я подумал, что у меня их просто нет. А потом просто распечатал несколько страниц. Ведь на самом деле, любой текст – это черновик духа.
Назар достал из кармана сложенные вчетверо страницы и поднес их к огню.
- Подожди! – остановил его Ян. – Мы должны стать вокруг костра. Каждый возьмет свои черновики в правую руку. И когда я скажу: «Освобождение духа», мы одновременно кинем их в пламя.
- Ну раз так принято… – улыбнулся Назар. В его голосе был привкус иронии, но в глазах затаился тревожный восторг. Он был из тех людей, которых ритуалы завораживают.
Они поднялись, образовав треугольник, и одновременно поднялись их руки. За спиной каждого из них плясала тень.
- Освобождение духа, – сказал Ян.
Листочки бумаги полетели в пламя и мгновенно вспыхнули, осыпая вечерний воздух искрами.
В следующее мгновение где-то в на другом берегу раздался тоскливый вой. Все трое вздрогнули.
- А где Фредди? – спросил Назар, оглядываясь по сторонам. – Фредди-и!
Это было имя толстого бультерьера, с хитрыми глазами и черно-белой шкурой. Фредди был ленив и почти всегда отлеживался неподалеку от Назара.
- С ним что-то случилось, – хрипло произнес Назар. – Пойду посмотрю.
И он двинулся по песчаному берегу озера.
* * *
Человек в маске внимательно смотрел на костер и троицу вокруг него.
- Где же еще одна? – прошипел голос из прорези.
Руки человека в маске потирали одна другую, словно там был кусочек пластилина, и он превращался в шарик. Неожиданно рядом с ним раздалось частое дыхание. Через мгновение показался силуэт бультерьера. Собака молча смотрела на него.
Человек в маске обернулся.
- Ты будешь посланником моей воли, – сказал он и протянул правую ладонь к собаке.
Бультерьер отпрянул и завыл. А затем бросился прочь.
* * *
Назар приближался к ивовым кустам на том берегу озера, продолжая звать Фредди.
Внезапно тот выскочил из зарослей и с рычанием бросился на хозяина. Это было так неожиданно, что Назар невольно отскочил в сторону. Фредди не стал бросаться на него вновь и помчался к костру. Но на полпути бультерьер встал, как вкопанный. А потом собака заскулила, ее тело сотрясала мелкая дрожь.
Ян и Лана смотрели на эту картину с тревожным изумлением. Они никогда не видели таким меланхоличного Фредди.
Подбежавший Назар присел возле собаки, пристегнул к ошейнику поводок и стал поглаживать по голове. Бультерьер продолжал тихо поскуливать.
- Что это было? – спросил Ян.
- Фредди нечто испугало в тех кустах, – произнес Назар. Он обернулся и посмотрел в темноту.
- Нечто?.. – переспросил Ян.
По склону к ним сбежали ребята Остаповича.
- Что здесь произошло? – спросил тот, кто назвался на кухне Юрой.
- Собака что-то нашла в кустах на том берегу, – ответил Ян.
Юра перевел внимательный взгляд на Назара, поглаживающего бультерьера.
- Собаки обычно лают в таких случаях, – сказал он.
Ян пожал плечами. Назар тоже молчал. Отойдя на пару шагов, Юра достал мобилку.
- Есть! – долетело до Яна. И уже громче: - Сергей, сходи проверь, что там!
* * *
Сергей пробирался вперед, раздвигая ивовые ветви. Под ногами шуршали прошлогодние лисья. В одной его руке был мощный фонарик, в другой – тускло поблескивающий «макаров».
Сергей вдруг почувствовал, что справа кто-то есть. Но он не мог двинуться в этом направлении. Внутри мелькнул калейдоскоп ассоциаций, который завершился зевом погреба, в который мать посылала его за огурцами, а он боялся… Боялся непонятно кого или чего… Сергей стоял, парализованный страхом, словно рыбка, попавшаяся в щупальца хищной актинии.
Изнутри стегнул материнский голос «Здоровый лоб, а боится спуститься вниз! Тьфу ты, баба, не мужик!»
- Кто здесь?.. – очень тихо спросил Сергей.
Ему ответил порыв ветра, на мгновение раздвинувший ветви. Перед ним мелькнул человек в маске.
В кармане завибрировала мобилка.
- Ну что, есть кто там? – спросил голос Юры.
- Здесь никого нет, – раздался шипящий голос.
- Здесь никого нет! – повторил Юра в трубку и стал выбираться.
Когда он покинул кусты, в его сознании остался только ругающий голос матери.
* * *
- Я, наверное, поеду, – сказал Назар.
- Постой, мы ведь собирались делать шашлыки! – воскликнула Лана.
- Нет, я поеду. Что-то случилось с Фредди. К тому же на завтра мне нужно сделать десять вариантов слогана для привередливого заказчика.
- Ну что ж, – проговорил Ян, – раз так… - Он и сам чувствовал, что теперь не до шашлыков. Всех накрыла холодная ладонь тревоги.
- Созвонимся!
Они пожали друг другу руки и Назар ушел, ведя рядом поскуливающего Фредди. В сумерках бультерьер напоминал огромную испуганную крысу, которую зачем-то взяли на поводок.
* * *
Юра и Сергей сидели в машине и смотрели на Назара с собакой.
- Не переношу бультерьеров, – сказал Юра. – Злобные твари. И чего их заводят?
Сергей молчал.
- Слушай, чего ж он так выл в кустах? – продолжал спрашивать Юра. – Эй, чего молчишь, лейтенант Братко! Или ты там тоже чего-то перепугался?
Сергей вздрогнул. А затем принужденно хохотнул и произнес:
- Может этот бультик вспомнил, как в прошлой жизни был волком?
Юра усмехнулся в ответ.
- Может и так. Интересно, а чего хозяин назвал его Фредди? В честь Фредди Меркьюри?
- Скорее в честь Фредди Крюгера! – сказал Сергей и засмеялся лающим смехом. Шутка показалась ему очень удачной. Смеялся и Юра.
Тело Сергея сотрясалось от хохота, а глаза смотрели на залитое луной озеро, где в зарослях по-прежнему стоял человек в маске.
* * *
Когда Назар подошел к своему «джипу», Фредди перестал скулить. Он спокойно сел рядом с Назаром, и когда машина тронулась, улегся и повернул к нему голову.
- Ну что, парень, успокоился? – ласково спросил Назар.
Обычно после таких интонаций бультерьер начинал неистово вертеть хвостом. Но на этот раз хвост остался неподвижным.
Это был уже не Фредди.
Глава 26
- Ну вот, праздник скомкался, – произнес Ян. – Как думаешь, что Фредди увидел там?
- Не знаю, – ответила Лана. – Носится он со своим Фредди, как с писаной торбой…
Неожиданно зазвонила ее мобилка.
- Да. Кто? Полина, ты!.. Из Германии? Ах, ты тут рядом? Что?.. Как не пускают? А ну дай-ка трубку кому-нибудь из них! – И не допускающим возражения голосом сказала: - Это моя тетя из Германии. Родная. Немедленно пропустите ее!
- Час от часу не легче! Что, Полина приехала? – спросил Ян.
- Представь себе!
Лана поспешила к калитке.
Вскоре они уже сидели у костра и вдыхали восхитительный запах шашлыков. Появление Полины, симпатичной рыжеволосой женщины, сразу разрядило ситуацию. Тревога отступила и Ян больше не смотрел на противоположный берег озера.
- Ты надолго, в наши края, Полина? – спросил он.
- Не знаю, может навсегда.
- Но тебе же вроде нравилось в Германии? – недоуменно обернулась к ней Лана.
- Да, нравилось. Но потом я поняла, что я там чужая. Не то, что меня плохо принимают – сестра и ее муж относились ко мне очень хорошо. Но, знаете, не хватает там души, точнее сказать не могу.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Ян, переворачивая шашлыки.
- Когда в Германии муж и жена отправляются на день рождения к общему другу, каждый едет на своей машине. И возвращаются тоже каждый на своей. Это называется гендерное равенство. Равенство есть, души нет… Вот я и решила вернуться. Здесь все иначе… Но хватит обо мне! Лана, ты сказала у вас сегодня какой-то особый праздник?
- Да, Праздник Сожжения Черновиков. Первого июня мы бросаем черновики в огонь и очищаем свой дух.
- Любопытно. Я очень хотела бы поучаствовать в вашем празднике, но у меня нет черновиков. Разве это…
Полина потянулась к сумочке и достала полоску бумаги.
- Что это? – подняла брови Лана.
- Это билет, по которому я приехала сюда из Берлина, – Полина скомкала листок, бросила в угли, и рядом с шипящими шашлыками расцвел огненный цветок.
- Шашлыки не терпят огня, – притворно нахмурился Ян.
- А это даже пикантно – шашлыки, жаренные на черновиках, – улыбнулась Лана, глядя на догорающий билет. – А знаешь что, Полина, поживи пока у нас. Как ты, Ян?
- Ну раз Лана не против, то что я могу сказать? Помните пословицу – муж голова, а жена – шея? Так вот, раз шея повернулась, то голове только и остается, что сказать: «Да»!
Все рассмеялись.
- Спасибо, ребята, - сказала Полина и глаза ее предательски заблестели. – Если б вы знали, как мне легко с вами…
- Побереги свои комплименты для шашлыков! – ответил Ян. – Ибо они уже готовы. Прошу к столу!
Захватив шампуры, унизанные шипящим мясом, они пошли к дому. Угли костра на берегу напоминали ночной город, в котором гасли огни.
* * *
Человек в улыбающейся маске стоял на коленях и шептал.
Этот язык был непонятен никому из живущих в этом городе. И, вероятно, никому из живущих вообще. Он не звучал вслух уже очень долго. Странные звуки вылетали из прорези и уносились ветром, смешиваясь с шелестом листьев.
Наконец он замолчал.
- Встань мое орудие! – прозвучал голос из прорези.
Человек в маске поднялся.
- Теперь появилась еще одна, – продолжал голос. – Наконец все они собрались вместе. Это будет настоящее сражение. Когда они отбили мой первый удар, я понял, что все будет еще интереснее. Ты согласен?
- Да, – ответил иной голос из-под маски.
- Попробовал бы ты не согласиться, – произнес первый голос и хохотнул. И тут же стал серьезным. – Иди к нашей девочке и отдай ей маску. Я буду завтра говорить с северным магом. Напомни, как его называют теперь?
- Психоаналитик, – сказал второй голос.
- Он нашел своему делу новое имя. Как будто там, куда он забрался, можно анализировать!..
* * *
- Ну, за встречу, – сказал Ян, поднимая бокал.
Зазвенело стекло, наполненное багровым вином.
- Мамочки, как вкусно! – воскликнула Полина. – И главное, пахнет дымом отечества!
- Да, это тебе не стерилизованные продукты из немецких супермаркетов, – проговорила Лана.
- Кстати, а та полосатенькая кошечка все еще живет у вас? – жуя, спросила Полина. – У нее было еще такое интересное имя… Кажется, Зина?
- Нет, Сима, – ответила Лана.
- И где же она?
- Как всегда где-то гуляет, – махнула рукой Лана.
* * *
Сима замерла в ветвях тополя, возвышавшегося над озером. Она чувствовала запах шашлыков, шорохи, звуки голосов, долетающие от дома…
И еще она видела человека в маске.
Он шел прочь. Какое-то время Сима наблюдала за ним, а затем осторожно спустилась с дерева и побежала к дому.
Глава 27
- А вот и наша кошечка! – воскликнула Лана.
Сима подбежала к столу и стала тереться о ее ноги.
- Какая она стала красавица, – улыбнулась Полина.
Лана сорвала виноградный листок и положила на него кусочек шашлыка. Сима с достоинством принялась за еду.
Лана и Полина умиленно наблюдали за ней.
- Ладно, вы тут общайтесь, а я схожу за кофе, – сказал Ян.
Он ушел в дом. Полина проводила его долгим взглядом и обернулась к Лане:
- Ну как вы?
- Отлично, – поколебавшись, ответила Лана.
- А все-таки, что это за ребята у вашего дома?
- Да было одно происшествие, вот и мы наняли охрану. – Это была почти правда, и Лана почувствовала облегчение, что не пришлось лгать. – Расскажу как-нибудь после.
- После, так после. А дочь где?
- В Москве. Я же тебе писала, что Настя поступила во ВГИК, на актерский. Сейчас сдает сессию.
- А что Ян?
- В последнее время много занимается психоанализом.
- А что у вас новенького из книг?
- Знаешь, Ян сейчас пишет роман. И думает издать под псевдонимом «Нэз Светлый».
- Как интересно! – захлопала в ладоши Полина. – Ну, «Светлый», понятно волосы у него светлые, и глаза тоже, а вот что такое «Нэз»? Странное сочетание звуков…
- Он откопал это имя из своего прошлого. Когда-то так в ранней юности подписывал стихи. Когда он придет, расскажет поподробнее.
- Ну а ты, Ланочка?
- А я по мере сил помогаю ему.
- Западные феминистки сказали бы, что ты стала жертвой патриархальных стереотипов.
- Это феминистки жертвы недолюбленности. Мы с Яном, между прочим, вместе сделали роман-сказку.
- Роман-сказку?.. Господи, такое бывает только в нашей стране! – Полина смотрела на Лану и чувствовала, что одиночество, покрывшее ее в Германии, как вторая кожа, покидает ее.
Дверь веранды раскрылась, и к столу вышел Ян с электрическим чайником, чашками и банкой кофе «Якобс-монрах».
- Кто из вас не побоится пить кофе на ночь?
- Я не буду, – покачала головой Лана.
- А я, пожалуй, рискну, – Полина с любопытством смотрела на Яна.
Ян налил кофе в чашки и обернулся к Лане:
- Кстати, не забудь на ночь проверить, чтобы все замки были закрыты. Я отпустил Даниила домой.
- А что такое?
- Он сказал, что плохо чувствует себя. И попросился переночевать дома.
- Ян, скажи, а что означает имя «Нэз» в твоем псевдониме? – спросила Полина. – Или это просто красивое сочетание звуков?
- Сначала я думал точно так же. А потом понял, что оно имеет свой смысл. Разгадка пришла ко мне во сне: «Нэз» – первые буквы трех слов. В моем сне эти слова были написаны в стиле «граффити» огромными буквами на стене.
- Какие же это слова? – Яну показалось, что голос Полины полон страха.
- Новые Энергии Запада.
* * *
- Новые Энергии Запада, – повторил голос из улыбающейся прорези в маске. – Слова произнесены. Значит, все верно.
Человек в маске в этот момент стоял в том месте, где кончались заросли. Он поднял руки, взялся за маску и плавным движением снял ее. Потом осторожно положил в сумку.
Накинул капюшон и растворился в ночи.
* * *
- Что с тобой, Поля? – спросила Лана.
- Нечего… - пробормотала Полина, которая тревожно выпрямилась в плетеном кресле. – Вдруг почудилось, что кто-то подслушивал нас.
Ян осмотрелся. Свет плафона на веранде отодвигал темноту метров на пять, а дальше, на каменной ограде горели фонари.
- По крайней мере рядом с нами никого нет, – сказал Ян.
- Я же сказала, почудилось. Простите. Давайте вернемся к «Новым Энергиям Запада». Любопытно, что означает эзотерически?
- Ты все так же увлекаешься эзотерикой? – спросила Лана.
- Немного… - ответила Полина. На ее лице по-прежнему была тревога.
- Я не знаю, что это означает эзотерически, – сказал Ян. – И не эзотерически тоже. Это был сон. Может когда-то я разгадаю его.
Ян почему-то помрачнел.
- Простите, я пойду в кабинет немного поработаю.
* * *
Человек в надвинутом капюшоне с сумкой через плечо шел по проселочной дороге. Он надеялся выйти к шоссе и там поймать машину.
Было темно, и он увидел две фигуры идущие навстречу только тогда, когда они оказались совсем рядом.
- Здравствуй, дядя, – сказала одна из фигур. – Покажи-ка, что у тебя в сумке!
Его спутник молчал. Его лицо смутно белело в темноте.
Человек в капюшоне остановился.
- Неплохо, – сипло сказал он. – Вы настоящие хищники, ребята. Человек человеку волк, как говорили римляне. Вы знаете, кто такие римляне?
- Сейчас мы тебе устроим «Что, где, когда»!.. – оскалился первый.
Второй по-прежнему молчал, и от этого молчания веяло жутью.
- Пожалуй вы не волки, – спокойно сказал человек в капюшоне. – Вам не хватает тепла в крови. Вы – двуногие акулы. Но вы не учли одного: иногда навстречу хищникам из глубины всплывают еще более страшные хищники.
И шагнул вперед.
* * *
Ян сидел за столом и писал. Было очень тихо, только в открытое окно долетал хор лягушек, да постукивали клавиши «ноутбука».
Работа не шла. После того, как Ян трижды набрал одно и то же слово, он остановился.
Поднялся из-за стола и подошел к окну.
«Что же все это значит? – думал он. – Черная змея, записка, дневник из Африки, маска, вой бультерьера… Как все это связано? И связано ли? Положим дневник точно связан со змеей и маской, а вот остальное… Может и в самом деле здесь действует какая-то секта?.. А называется она звучно: «Змея и маска».
Ян попытался иронически улыбнуться, но не смог. Губы отказались подчиняться ему.
- Змея и маска, – неожиданно проговорил он вслух и вздрогнул от звуков собственного голоса.
У поверхности сознания что-то металось.
Странные ассоциации, быстрые и неуловимые, как стайка летучих мышей, сменяли одна другую. Наконец одна из них прорвалась в сознание.
Двуногие акулы.
«Что это? Похоже на название бейсбольной команды. Сегодня «Двуногие акулы» порвали «Быков» из Чикаго. Какая ерунда лезет в голову! При чем здесь бейсбол и акулы?»
* * *
Когда Колька Плахтин по прозвищу Плаха предложил Игорю надеть маску хоккейного вратаря и пойти поразвлечься, сначала это ему не понравилось.
После дозы хотелось полежать, уйдя в себя. Но когда холодный пластик прикоснулся к лицу, Игорь вскочил, словно подброшенный пружиной.
- А в маске кайфово! – сообщил он.
- Сейчас мы пойдем играть в Пятницу 13, – сказал Плаха.
- Как это?
- Найдем одинокую дамочку и немножко ее попугаем. А потом культурно развлечемся с ней.
- А если нам попадется мужик? – спросил Игорь. И глубокомысленно добавил: – Мы же не какие-то там гомики-сапиенсы!
- Ничего, разберемся на месте, – ответил Плаха. – Только пойди на кухню и возьми ножик побольше. Чтобы было все как у Пятницы.
Они вышли в темноту. На лице Игоря смутно белела маска. Он чувствовал слабый запах пластмассы и почему-то именно это наполняло его гордостью. Он чувствовал себя не двадцатилетним парнем, который дико скучал на дедовой даче, а таинственным существом, наделенным особой властью.
Игорь шел следом за Плахой по проселочной дороге между двумя дачными поселками. Кухонный нож, засунутый за пояс, холодил ногу.
- Ну где твои дамочки? – пробормотал он.
- Тихо! – бросил Плаха, который лучше видел в темноте. – Кто-то идет!
Игорь увидел впереди неясную фигуру.
Плаха заговорил с ней.
Ему ответил сиплый мужской голос. Игорь почему-то ничего не понимал в разговоре. Он стоял, слегка покачиваясь, словно в трансе.
- …из глубины всплывают еще более страшные хищники, – долетел до него сиплый голос.
Ужас пронзил Игоря до тех мест, где скрывались остатки души.
Глава 28
Ян прошелся по кабинету и опять присел к «ноутбуку». Перечитал несколько последних предложений, но мысли отталкивались от них, как резиновые, вновь странствуя в пучине ассоциаций вокруг змеи и маски.
В следующее мгновение в дверь постучали. Рука Яна метнулась к рукоятке пистолета под мышкой и сжала прохладную рукоять.
Затем Ян вытащил пистолет и положил его в нишу стола.
- Кто там? – хрипло спросил он.
- Это я.
- Кто «я»?
- Полина.
- Полина? Ах ну да, заходи, конечно, – он поднялся и вышел из-за стола. Пистолет остался в столе.
Дверь открылась и в комнату заглянула Полина.
- Извини, пожалуйста, что отвлекаю, но я должна сказать тебе это.
- Я слушаю, – произнес Ян.
- Меня не покидает ощущение, что в вашем доме появилась какая-то низкоэнергетическая сущность… Или иначе: темный дух. Я знаю, раньше ты относился к этому скептически, называл эзотерятиной, но…
- Пожалуй, я больше не отношусь к этому скептически. – Ян не ощущал тревоги, его охватило странное безразличие.
Словно он рассчитывал услышать то, что сейчас услышал.
Потом Ян собрался и спросил:
- А что именно ты чувствуешь?
- Не могу сказать точно… Просто интуиция… И еще ваша кошка, Сима, ведет себя очень странно. Коты всегда чуют подобные вещи.
- Спасибо, Полина, что сказала. И что же теперь?
- Лана сказала мне, что завтра у тебя сеанс с одной женщиной по имени Ирина. У меня будет одна просьба… Позволь я покажу, – Полина вдруг шагнула вперед и протянула руку к оленьим рогам, укрепленным на боковой поверхности книжного шкафа.
Там на цепочке висел серебряный крест. Полина коснулась его и обернулась к Яну.
* * *
В то же самое время мужская рука протянулась к изголовью спящей Ирины.
Она вложила маску в красный кулек с надписью «МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА», который лежал на тумбочке рядом с лампой.
Кулек зашуршал, но Ирина не проснулась.
- Спи, завтра тебе понадобятся силы, – сказал сиплый голос.
* * *
- Помнишь, ты рассказывал, что это георгиевский крест твоего деда? – продолжала Полина. – На нем изображен Святой Георгий, поражающий дракона. Прошу тебя, завтра перед сеансом надень его. И так, чтобы она видела. Ты сделаешь это?
- Да, – проговорил Ян, – сделаю.
- Хорошо, а теперь я пойду спать, – Полина пошла к двери.
- Погоди, – остановил ее Ян. – Раз ты пришла без Ланы, значит ты еще ничего не сказала ей? Ведь так?
- Ты прав.
- И не говори пока, ладно? Не стоит ее пугать.
- Обещаю. А теперь спокойной ночи.
* * *
В своем сне Лана почему-то стояла у дома Назара и звонила в дверь. Наконец дверь открылась, но за ней никого не было.
- Назар, ты где? – спросила она.
Ей не ответил никто. В пустой прихожей было сумрачно. Лана сделала шаг вперед и вдруг раздался лязг когтей по полу.
Это был бультерьер Фредди.
- Здравствуй, Фредди, – проговорила Лана. – Где твой хозяин?
Внезапно в прихожей зажегся свет и Лана поняла, что Фредди выглядит странно. Очень странно. Его глаза казались разумными. Но не по-человечески, а как-то иначе. В этих глазах было зло и страдание.
Разумное зло и безумное страдание.
Лану охватил страх, но она заставила себя отступить за порог очень медленно. А затем ее пронзила жалость.
- Что с тобой, Фредди? – произнесла она.
Собака завыла и, развернувшись, исчезла в доме.
* * *
А Яну приснилась огромная пещера. Он сидел на высоком каменном троне, а у его подножия толпились чернокожие люди с факелами. На лицах некоторых из них желтой краской были нарисованы круги вокруг глаз и улыбки.
А один из них был в маске.
- Кто он? – спросил голос из маски. Мускулистая рука указала на Яна.
Дикари вокруг него молчали.
Ян вдруг понял, что сидит не на троне, а на коленях огромной статуи, словно ребенок на руках отца.
Ему вдруг ужасно захотелось узнать, есть ли маска на голове статуи. Он попытался поднять голову или развернуться, но не смог. Каменные руки статуи обхватили и крепко держали его.
Ян рванулся изо всех сил. Казавшиеся несокрушимыми, руки разломались на множество частей и упали вниз, на дикарей. Они с криками бросились врассыпную.
Остался только один, в маске. Он пошел навстречу Яну.
А тот спрыгнул с коленей статуи и проснулся.
Было позднее утро, за окном в саду распевали птицы. Ян испытал облегчение и тут же помрачнел, увидев на стуле кожаные ремни с кобурой, которые вчера на него надел Остапович.
Потом он перевел взгляд направо, где обычно лежала Лана.
Ее там не было.
В следующее мгновение дверь в спальню открылась и показалась улыбающаяся Лана.
- Проснулся? Давай скорей собирайся, уже половина двенадцатого.
- Не может быть! У меня же в двенадцать сеанс! Почему ты не разбудила меня?
- Полина отсоветовала. Она сказала, что у тебя должны быть силы для сеанса. И я согласилась с ней.
Ян помотал головой, отгоняя остатки сна, рывком поднялся и исчез в ванной. Подставив голову под струи душа, он с минуту размышлял над образами сна, которые удивительно четко отпечатались в памяти.
Быстро растерся полотенцем, ощущая прилив бодрости, оделся и зашел в кабинет. Там он надел крест и спустился вниз.
Кобура с ремнями осталась в спальне на спинке стула.
Глава 29
- Здравствуйте, Ян Виленович!
- Здравствуйте, Ирина.
Она опять сидела перед ним на диване положив слева от себя сумку и красный кулек.
- Знаете, Ирина, я кажется понял, почему вас пугают люди в масках.
- Это интересно, – ее брови кокетливо поднялись. Но в этом кокетстве была настороженность.
- Страх человека в маске – это страх одиночества среди людей. Одиночество ассоциируется у вас со смертью. А отсюда и фраза «Люди прячут под масками свою смерть». Я рассуждаю верно?
- Может быть… - на лицо Ирины словно набежала тень.
- А страх одиночества притягивает реальное одиночество. Поэтому нужно избавиться от этого страха.
- И как же?
- Давайте продолжим путешествие в ваше прошлое. Вчера мы остановились на том, что вы почти вспомнили, что произошло на даче, когда вам исполнилось двенадцать лет, – сказал Ян.
- Да, почти.
- Вы хотели бы еще поговорить об этом?
- Нет, я пока не готова говорить об этом. Я хотела бы продолжить другую тему. И не спорьте!
- Погодите, Ира, – произнес Ян, – правила игры пока устанавливаю я.
Лицо Ирины изменилось. Его прорезала жестокая усмешка.
- Вот как? – спросила она. – Правила игры существуют для того, чтобы их менять. Иначе любая игра – это бег по кругу.
- Ирина, давайте не будем перетягивать одеяло, – Ян с трудом подавлял раздражение.
- Мы пока не лежим под одним одеялом, – ее усмешка стала призывной и злой, красивое лицо обезобразилась.
- Ирина, то что с вами происходит – естественное сопротивление анализу на ранних стадиях. – терпеливо сказал Ян. – Помните, вы ходите сюда не для того, чтобы решать, кто здесь главный, ваша задача – избавится от проблем, а моя – помочь вам.
- Расскажите лучше свой сон, – перебила Ирина.
- Какой сон?
- Тот, что снился этой ночью.
Ян вдруг почувствовал, что веки его стали тяжелыми, как два люка. Через мгновение они накрыли глаза. Наступила темнота.
Ирина тотчас сунула руку в кулек, достала маску и надела на лицо.
- Ты опять вернулся в свой сон, – прозвучал из прорези сиплый бас. – Что ты видишь?
- Я - в огромной пещере, сижу на коленях у статуи, – медленно начал Ян. – У нее отломаны руки и их обломки валяются внизу.
- Есть ли кто-то еще в пещере?
- Только что в ней были дикари. А теперь их уже нет.
- Никого нет?
- Есть один… в маске… Он идет ко мне…
- Иди и ты к нему. Спрыгни с колен статуи!
- Я уже спрыгнул. Мы приближаемся друг к другу.
- Протяни руку.
- Я протянул.
- И что же?
- Тот, в маске, тоже протянул руку.
- Ваши руки соединились?
- Да, – прошептал Ян.
- И что же?
- Я чувствую холод…
- Что за холод?
- Это… зеркало! Человек в маске – это я! Но почему?..
- Пусть это станет твоим домашним заданием. А теперь мы можем поговорить обо мне. Ведь тебя это интересует?
- Интересует, – кивнул Ян.
- Тогда можешь открыть глаза.
Ян открыл глаза и увидел маску. Она не удивила его. Более того, она была самым естественным предметом в этой комнате.
- Нам не помешают? – спросил голос из улыбающейся прорези.
- Когда идет сеанс, никто не войдет, - медленно произнес Ян. – Расскажи о себе.
- А зачем на тебе этот крест? Сними его, ведь ты же не суеверный.
- Это не суеверие, – с трудом сказал Ян.
- Хорошо, так даже интересней. Итак, ты хочешь узнать меня поближе?
- Да.
- Хочешь, войду в тебя и поговорю с тобой изнутри? – вдруг спросил голос из маски. – Тебе сразу станет понятным очень многое.
- Нет!
- Не противься, это так интересно!
- Кто ты?
- Помнишь, ты уже дважды спрашивал меня об этом вчера. И я дважды отвечал тебе: ВЕДУЩИЙ ВНИЗ.
- Что это значит?
- Недавно я был голоден и проглотил двух маленьких хищников, которые считали себя большими акулами. Теперь я сыт, а они отправились вниз.
Некоторое время Ян молчал, пытаясь осознать сказанное. Это было непросто, сознание было словно окружено туманом. Наконец он спросил:
- Сколько тебе лет?
- Я очень древнее существо. Несколько тысячелетий я обитало в Африке. Но это для меня всего лишь мгновение. Я такое же древнее, как и Вселенная.
- Каждый из нас такой же древний, как и Вселенная, ¬– проговорил Ян ватным языком.
- Да, это так, но у одних есть полнота памяти об этом, а другим остается лишь вера.
- Вера пробуждает память, – сказал Ян, чувствуя, что утрачивает сознание. – Он слышал только голос существа в маске и видел лишь движение губ в улыбающейся прорези.
- Я не хочу вступать с тобой в философские дискуссии. Слушай мою историю! Представь себе существо, которое попало в твой мир за несколько тысячелетий до твоего рождения. Оно одиноко, ибо здесь нет ему подобных. И ему надо выжить. И для этого оно нуждается в том, что один из писателей прошлого века назвал “гаввах”. Оно нуждается в энергии страдания. Ты понял меня?
- Вполне, – выдохнул Ян. – Сознание было по-прежнему затуманено, но он мог понимать и говорить.
- Много лет тому назад один египетский жрец сумел наложить заклятие на это существо. И оно оказалось запертым в одном предмете культа бога Сета. Тебе не важно знать в каком. А затем этим предметом стала маска. И сложился культ Ведущего Вниз. Существо было по-прежнему заперто, но теперь ему поклонялись, приносили жертвы, и оно уже не было голодно. Но у него по-прежнему не было свободы. Старое заклятие действовало в новом предмете. Тебе ясен ход моих мыслей?
- Есть два вопроса, – проговорил Ян. – Первый: Как существо оказалось в нашем мире? И второй: Как оно попало в маску?
- А вот этого тебе точно не надо знать. Ты мой соперник. Ответы на эти вопросы станут оружием в твоих руках. Конечно, я делаю так, что ты забываешь о наших диспутах. Но всяко бывает. Вдруг что-то вспомнишь. Согласись, это будет не справедливо.
Из-под маски раздался смех.
На этот раз это был смех Ирины.
- Хорошо, зачем тебе я?
- Пока у меня будет ответ только из трех слов: «Новые Энергии Запада». Так что задавай другие вопросы.
- Что было дальше с Ведущим Вниз? – спросил Ян, и сиплый голос из прорези продолжал:
- Властелин огромной страны с вечными льдами на севере и пустынями на юге послал доверенных людей в те места, где поклонялись Ведущему Вниз. Он почувствовал его силу. Ибо сам был могущественный колдун. Случилось так, что посланники забрали именно ту маску, в которой было это существо. И когда культ распался, оно вышло на свободу. Но свобода означала голод. И существу пришлось научиться самому добывать себе пищу – как это было в древние времена.
Голос в маске замолчал.
- И что теперь является его пищей? – спросил Ян.
- Как всегда – энергия. Но ему нужна особая энергия. И вот это существо научилось добывать ее. Оно обладает возможностью время от времени входить одновременно в психику нескольких близких людей и, сталкивая их, насыщаться их животным удовольствием и муками души.
- Как же это существо может быть в нескольких людях?
- Оно само есть сгусток энергии. Психика – особая энергия и для существа находиться в двух людях, – как для тебя стоять на двух ногах.
- Или писателю вести диалог двух персонажей.
- Ты хорошо понял меня. Существо сталкивает близких людей – прежде всего любовную пару – и управляет их отношениями. Мужчина и женщина страдают, а оно питается энергией их страдания. Ты спросишь, почему мужчина и женщина подчиняются ему? Все дело в том, что оно дает им неизведанную ранее сексуальность.
- Зачем оно сталкивает близких людей?
- В этом случае выделятся совершенно особая энергия страдания. Она насыщает наиболее полно.
- Итак, это существо – режиссер страданий. – Ян говорил медленно, словно пробирался в тумане над пропастью.
- Можешь называть это так. Но все дело в том, что получая энергию страдания, существо само страдает. Тот мир, откуда оно пришло, не знает жизни в вашем понимании. А потому там нет смерти. Но в этом мире есть жизнь, и есть смерть. Когда его носители умирают, оно испытывает бесконечную боль. И одиночество.
- Почему же оно не прекратит это?
- Оно само есть одиночество, – продолжал сиплый бас из улыбающейся прорези, казалось не слыша Яна. – Оно глотает людей глоткой одиночества и отправляет их в утробу, которая тоже есть одиночество. Оно пьет энергию страдания одиноких и само страдает от одиночества. Ибо сращивается с одинокими.
- Почему существо не прекратит это?.. – Яну казалось, что он кричит, но это был только шепот.
- ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ!.. – голос из маски вырвался, как опаляющий ветер, и Ян на мгновение пережил эту боль.
Некоторое время оно молчало. Потом маска продолжила говорить.
- Да, ты прав. Это существо может покинуть твой мир. Нужно лишь отказаться от энергии страдания и погибнуть.
- И возродится в ином мире, – проговорил Ян. Он почувствовал, что начинает приходить в себя.
- Это существо не знает опыта смерти, – ответила маска. ¬– И попав в мир, где есть жизнь и смерть, оно ощутило чрезвычайно мощный инстинкт самосохранения, который превосходит инстинкт любого живого существа. Питаясь страданием, оно может жить бесконечно долго.
- Оно находится между молотом страха смерти и наковальней страдания. В мире времени ему нужна вера в бессмертие. Иначе это существо станет насыщающимся животным.
- Довольно, – сказал голос из маски. – Я не нуждаюсь в твоей вере и твоем анализе. Я просто рассказываю историю. Экспериментируя с разными формами страдания, я подобрал для себя наиболее подходящую пищу. Это цепочка блюд, длинная, но не бесконечная. Четыре круга мук.
- На первом круге я разлучаю пару. Все просто: в жизни мужчины появляется женщина, которая очаровывает его.
- Второй круг начинается с того, что черная змейка, которую ты видел, убивает женщину. Мужчина страдает и долгое время находится на грани... А третий круг...
Голос внезапно умолк.
Если бы кто-то заглянул в кабинет, то он увидел странную картину: мужчина в черном костюме сидел в оцепенении с открытыми глазами, напротив него – женщина в маске, а перед ней – кошка, выгнувшая спину.
Наконец голос из маски произнес:
- На сегодня достаточно, Ян Виленович. Как всегда, вы забудете наш разговор. Так будет надежней.
В следующее мгновение кошка прыгнула и сорвала маску.
Она слетела на шею и повисла как ужасное второе лицо. На лбу Ирины алела царапина. Ее губы криво улыбнулись.
- У вас хорошая защитница, Ян Виленович.
Быстрым движением Ирина сняла маску и спрятала ее в кулек.
- А теперь я досчитаю до трех, вы очнетесь, коллега, и опять увидите свою пациентку. Один, два, три...
Ян вздрогнул и увидел Ирину.
- Спасибо, Ян Виленович, – сказала она, – сегодня я получила подлинное облегчение. Я пойду. Давайте встретимся завтра в то же время.
Продолжение следует…
(Продолжение можно прочитать на сайте Ассоциации Философского Искусства АФИ www.aphy.net
или купить книгу в издательстве «София». Также на этом сайте можно посмотреть фильм, снятый по мотивам романа "Маска", режиссера Вселены Светлой).
Маска
© Copyright: Назип Хамитов Ян Нез Светлый, 2012
Свидетельство о публикации №212080401423
Свидетельство о публикации №212080401423
Рецензии