Колыбельная мира

Пока мир медленно рассыпается на кирпичики, я буду держать тебя за руку.

Рушатся небоскребы, и их стеклянные пальцы стремятся к звездам, последний раз царапая голубую вечность. А затем они падают, величественно, гордо, не в силах удержаться на небесах, не в силах удержаться этими тонкими стеклянными пальцами, которые так и застывают, не понимая, что небо уже отпустило их.
Дороги-змеи ломаются, выгибаются, умирают под острыми обломками других дорог – словно бескровные артерии, которые вспаривают, чтобы найти там жизнь – но крови в них больше нет.
Огромные волны бьют о стены города, а деревья, предчувствуя, пытаются уцепиться за облака, но пропускают их сквозь пальцы длинными белыми прядями.
Земля не выдержала и начала свою колыбельную – убаюкать мир в одеяле океана на подстилке из обломков прежнего мира. Не может не завораживать – эти гигантские валы воды, это разгневанное небо, что медленно темнеет. Дождевые тучи словно насупленные брови старика Вселенной. Он разгневался, но пытается не показать этого – и капли, что первыми попадают на иссушенную землю, не рвут кожу, а мягко падают на искореженный асфальт. Словно дед успокаивает внучку, которая разбила коленку.
«Все хорошо, - говорит он, - сейчас все пройдет. Ты такая умничка – потерпи чуть-чуть».

Люди бегут – спасают свою жизнь. Они не знают, что дедушка уже пообещал внучке, скоро все закончится.
Волна пробивает стену и захлестывает испытывающий жажду город. Заливает потрескавшийся асфальт, разбитые окна, вырванные с корнем деревья.
Где-то воет пес – до последнего не бросает хозяина. Словно просит прощения у земли, говоря, что останется.
И дед плачет, а слезы его катятся с небес. Пес замолкает, словно покоряется судьбе. Раз хозяина не спасти, он останется с ним – потому что так надо.
А люди все бегут, спасая свои жизни.

Страшнее всего, на самом деле – эта живая толпа. Оступишься – затопчут, обернешься – вытолкнут, упадешь – мертвец.
И природа зла, а водные струи бьют по щекам, словно плети. Мать наказывает непутевых детей. Наказывает, и сама плачет, у самой сердце разрывается.
«Не плачь, матушка, - пытаюсь сказать ей, - не плачь, родимая».
Нельзя заставлять ее плакать. Нельзя.

Видно, как под водой медленно разрушаются кирпичные дома. И больно как-то. Видишь, как в этом самом доме малыш делает свой первый шажок – маленький, неуверенный, но все же шаг. Видишь, как на площадке за домом сынишка играет с отцом в какую-то спортивную игру. Видишь, как мальчик убегает в школу. Видишь, как он ночью сбегает из дома через окно. А вот он приводит домой девушку. Вот уже она сбежала от родителей и пришла к нему – рыдающая, с красным носом, с нечесаными волосами. А потом здесь, в собственной кровати, умерла мать юноши. Затем он женился и уехал из дома.
А здесь жил одинокий собачник.
А там – студент-музыкант. Талантливый парень.
А тут – мать-одиночка с двумя дочерьми. Младшая – поет в хоре и баллотировалась в президенты школьного совета. Старшая – художница-неудачница, крадет у маминого ухажера деньги и спускает их на наркотики.
Больно как-то, хотя ты и не знаешь – возможно, все было не так. Может, тот еще в школе переспал с одноклассницей, и ее выгнали из дома, а его мать умерла от инфаркта на нервной почве. Возможно, собачник на самом деле не любил собак, а любил кошатницу, что жила за углом. А музыкант на самом деле хотел быть космонавтом.
Но уже не узнать – все залило водой. Она везде – вокруг стены дождя и волн, а ты почти видишь в них свое отражение.

Мир умирает. Мы видим это. Мы чувствуем это. Ведь вместе с миром умираем и мы.

Мы слышим колыбельную, которую поет нам отчаявшаяся земля, чтобы нам было не так страшно.
Но нам не страшно. Совсем.

Солнце, не в силах смотреть на осколки человечества и щепки природы, отвернулось, заходя за горизонт. С другой стороны планеты рассвет.

Где-то так же выгибаются, ломаясь, дороги-змеи.
Так же бьют о стены города волны-великаны.
Так же падают обессиленные титаны-небоскребы.

Дед успокаивает внучку.
«Ну не плачь, - хлопает ее по плечу, - все хорошо. Сейчас пройдет».
Потерпи чуть-чуть…

И кто-то сжимает чью-то руку, глядя на конец этого мира. Смотрит, как волна закрывает солнечный отблеск на алом небе. Прижимает к себе чуть дрожащее тело.
И говорит – не бойся.

Пока мир медленно рассыпается пылью, я буду держать тебя за руку.