Un Pazzo

В толпе невыносимо жарко. Достает телефон, проверяет – несколько пропущенных, пара сообщений – ни одного от нее.

– Вот же дура, - раздраженно говорит Бог.
Кто-то из толпы оборачивается на него, смотрит краем глаза и бежит дальше. Он подходит к автобусной остановке, садится, нервно сжав кулаки на коленях.
Постоянно опаздывает. Глупая женщина.
– Братишка! – как всегда, ни на йоту не удивлен. Мог бы и притвориться, что не искал его специально по всему городу, вынюхивая человеческие следы.
– Чего тебе? – Бог не собирается изображать заинтересованность. Брату надо – сам скажет, зачем припер свою задницу.
– Да вот, увидел старшего брата – удача – думаю я. Ты не доволен, а? – совсем легкая язвительность сквозит в голосе. Тонкие брови насмешливо изгибаются.
– Иди, куда шел, - бурчит в ответ, - настроения на тебя совершенно нет.
– Ну что ты, в самом то деле, - изображает обиду молодой человек, вальяжно раскидываясь рядом на лавке, - все-таки, она моя подруга. А вдруг обидишь?
- Только ей не прикрывайся, ты, ошибка сочетания генов. Голову оторву.
- Какие мы грозные, - хмыкает. – Ладно-ладно, я вообще к тебе по делу.
- Чего?
- Сколько грешников развелось, - довольно улыбается, - я устрою парочку терактов?
Бог невозмутимо показывает ему три пальца в горизонтальном положении.
- Читай между строк.
- Фи, как грубо. А я ведь…
Но Бог не слушает – затыкает уши наушниками, не теми большими, а маленькими, Apple-скими. Брат молчаливо сидит-сидит, словно автобус ждет. И вправду – как подходит огромная красная махина, встает и изящно влетает внутрь. Дверцы закрываются, а он оборачивается и посылает старшему воздушный поцелуй. Смеется – сумасшедший. Бог всегда был уверен, что его младший брат безумен.
А на лавочке остался огрызок какой-то бумажки, на котором циферки – телефон, да буквы – адрес новый. Младший постоянно меняет места жительства. Бумаги то всего кусочек, но видно – дорогая, плотная. Как из гостиницы.
И снова – ноль сообщений и звонков. Ноль – это от нее, от остальных пришла уже тонна жалоб. Ну что, они даже один день без него никак? Вот уж!
И вдруг – тревожащий сердце звоночек.
«Прости, я сегодня не смогу».
Вот как. Полтора часа ожидания – и все?
Грустно как-то.

К дому, адрес которого маячил на бумажке перед глазами, Бог добрался уже немного не трезвым. Было стыдно, но затопить стыд в виски казалось не так убого, как притащиться к брату совершенно трезвым – и разбитым. На мелкие-мелкие кусочки разбитым. Мельчайшие просто…
Интересно, а брату когда-нибудь разбивали сердце?
С этой бредовой мыслью Бог дотащил свое пьяное бренное тело до двери и отчаянно долго жал на звонок, надеясь, что тот оглохнет. Да и самому оглохнуть было бы неплохо.
- Я вот стою перед дверью и думаю – неужели все-таки какой-то маньяк покусился на мою невинную детскую душу? Уже приготовился встретить его во всеоружии… а тут ты.
Нет, вообще зря он приволокся сюда. Все лучше, чем слышать этот сочащийся ядом голос. Естественно, дверь резко распахнулась, и Бог влетел внутрь, громко шлепаясь на мраморный пол. Над ним стоит его младший брат и ухмыляется, так довольно-довольно.
- Умри, - шепчет ему в ответ.
Младший пожимает плечами и, развернувшись, прошел куда-то вглубь квартиры.
- Когда-нибудь, - доносится его голос до Бога.

И голова так свешивается печально, челка падает на лицо.
- Я ведь урод, - хрипит Бог, размахивая рукой, - и на что я надеялся?
- Успокойся, - брезгливо морщится его брат, с опаской следя за стаканом, в котором уже третий раз достигал своего апогея девятый вал, - зато ты деловой человек. Тебе нет дела до любви. Да и времени, собственно, тоже нет.
- Да я не Бог даже – так, название одно, - опускает, наконец, на стол стакан, - а заместитель, ангел без чина. Тебе-то все равно, лишь бы развлекаться.
- Это тоже своеобразная работа, знаешь ли. Не буду этого делать – темный народ взбунтуется, будет еще хуже. Понятно, почему ты до начальника все никак не дойдешь – понятие политики в тебе слабовато, - с саркастичной злостью парирует младший, забирая напиток у разошедшегося брата.
А Бог смотрит на него. Маленький, изящный – невероятно похож на женщину, чем так часто пользуется – с виду совершенно невинный. Впечатление портит только эта насмешливость в огромных глазах. Но все равно – красивый. Длинные, аж до пояса, светлые волосы сдерживает лента и тонкие очки – он их поднял на лоб, чтобы не выглядеть серьезным. Имидж требует.
- Мудак, - хрипло выдыхает, - ты такой мудак.
- От мудака слышу, - немедленно раздается в ответ, а Бог только этого и ждал.
Мощный кулак врезается в нос. На белоснежной рубашке сразу же расцветают красными цветами пятна крови. Кровь брызжет – хороший удар.
Только вот младший брат в долгу не остается. И коленом как саданет в живот – хоть отлетай, как в кино. Хруст стекла под задницей, а в глазах на секунду все расплывается – неописуемые чувства. На секунду светлые глаза братца вспыхивают чем-то красным, злым, истинно демонским – а потом он обиженно сопит:
- Ты разбил мои очки, придурок!
И совсем уж невинно добивает каблуком своей черной, кожаной туфли. Ха, оно и видно, что он часто переезжает – даже не утруждает себя разуться.
Сейчас младший совсем на девчонку похож – лента по ходу драки где-то потерялась, может, Бог и сам ее выдрал вместе с клоком волос. Только вот кровь на лице – как-то неправильно.
- Мальчики? – удивленный голос из дверей.
- Это все из-за тебя, - младший теряет свою привычную язвительную надменность, - вот теперь и убирайся. И с этим придурком объясняйся – у него из-за тебя депрессия началась.
Потоптавшись, добавляет еще:
- Дура.
И, снимая на ходу жилетку и рубашку, направляется в ванную.
А Бог так смотрит на нее, ждет чего-то: фейерверка, фонтана, извержения вулкана, взрыва… Чего-то. Женщина мнется у входа.
- Что, пока я не отправила сообщения, все ждал?
- Если б не ждал, не встретился бы с этой головной болью нашей мамы, - на удивление спокойно отвечает.
- Ну и сам ты дурак, - бойко вдруг произносит она, - видишь, жизнь – она такая. Ты, конечно, прости, меня на работе задержали, потом родители позвонили. Потом твой брат тоже маякнул – мол, приходи, ты тут будешь. А я уже думала, ты совсем забил на меня. Но знаешь – я еще в тебя не влюбилась, так что мне было по большому счету все равно. И с самого начала ты знал, чего ждать – ради тебя я о себе забывать не буду! Вот и решила посмотреть, как ты будешь реагировать. А ты все ждал моего сообщения – сам не позвонил, не написал… Откуда ты такой вообще взялся?! Ладно, не говори, сама знаю, сама там была. В общем, если ты не готов терпеть меня такую – а я ведь своевольная, правил не потерплю – то лучше нам прямо сейчас разбежаться и сделать вид, что видим друг друга в первый раз. Да, так будет лучше всего… Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая, но я просто боюсь… Меня уже, знаешь, сколько раз бросали из-за этого бешеного ритма моей жизни? И вообще…
Остаток тирады утонул где-то между его пиджаком и футболкой, когда он прижал ее к себе.
- Ой, - совсем растерянно отзывается, - а может, я уже и влюбилась…
А этот светловолосый грязный придурок стоит, оперевшись на дверь, и смеется. Бог всегда был уверен, что его младший брат сумасшедший.
Впрочем, как и он сам.