Замок среди снегов. Ч. 2. Призраки замка

       Написано в соавторстве с Торбейном http://www.proza.ru/avtor/rater
       Предыдущая глава http://www.proza.ru/2012/05/29/870

***

              Не успела я впорхнуть в холл замка и оглядеться, лишь краем глаза заметив серые каменные стены вокруг и ступеньки лестницы у своих ног, как мне навстречу выскользнул высокий костлявый мужчина в сером, под цвет стен, сюртуке. За моей спиной вскрикнула нянька, напугавшись внезапного появления встречающего. Я же лишь вопросительно подняла бровь. Этот человек не показался особенно приятным. Его мышиного цвета волосы были гладкими, словно приклеенными к черепу. Прозрачные, почти бесцветные, чуть выпученные глаза, излишняя костлявость тела и вкрадчивые движения немного настораживали.  Но особых причин для испуга я так и не увидела. Мысленно обозвав няньку пугливой курицей, благосклонно приняла его вежливый поклон, кивком головы ответив на приветствие. Немного раздражали излишне плавные движения этого слуги и тихий, шелестящий голос, которым он представился:

              - Я дворецкий ярла Свегея, Берим. Ваше высочество, прошу следовать за мной. Ваши комнаты уже готовы.

              Он сделал приглашающий жест рукой. В другой руке у него был подсвечник. Огонёк свечи помог нам не заблудиться в тёмных коридорах замка и благополучно дойти до предназначенных для нас спален.

              Проводив нас с Нелли, скользкий дворецкий ярла бесшумно удалился, напомнив напоследок, что через час нас ждут в большом зале к ужину. Я даже не успела спросить, где этот зал находится. Только лишь оглянулась от двери комнаты, но за спиной уже никого не обнаружила. Странный тип исчез, словно растворился в воздухе. Удивлённо пожав плечами и отмахнувшись от няньки,  суетливо просящей защиты у Пятерых от надуманных ею страхов, я решительно шагнула в свою опочивальню, сердито захлопнув дверь перед носом сунувшейся было за мной Нелли. В конце концов, могу я хотя бы час отдохнуть от её кудахтанья!

              Комната, в которой меня поселили, оказалась на удивление уютной, во всяком случае, не такой мрачной, как всё, что я до этого встречала. Вся она была задрапирована шёлковыми тканями осенних цветов. Здесь преобладали мои любимые золотисто-красные расцветки. Стены, покрывало, и даже балдахин над большой кроватью радовали глаз и согревали душу, напоминая о доме. Собственно, кроме кровати здесь больше ничего и не было. Разве что небольшой высокий столик на трёх ножках, служивший подставкой для большой толстой свечи, да круглое зеркало на стене. Мой сундук тоже оказался здесь, что невольно порадовало. Не успела я, как следует, осмотреться, устало присев на кровать, и мимолётно подумав о заботе хозяев замка, которые оформили эту комнату в цвета моего королевства, как раздался тихий стук в дверь. Сначала я громко позволила войти, но никто не отозвался. Пришлось идти открывать дверь, смиряя раздражение от излишней вежливости местных слуг. На пороге никого не оказалось, если не считать, конечно, серебряной миски для умывания, большого кувшина с тёплой водой и пушистого куска ткани. Всё это находилось на небольшом оснащённом колёсиками столике. Я лишь слегка подтолкнула его, и он сам вкатился в комнату. Представив, как завизжит нянька, решив, что столик заколдован, я мысленно расхохоталась, и начала смывать с себя дорожную пыль.

              Тёмно-зелёное платье с пышными рукавами сидело на мне как нельзя лучше, удачно подчёркивая цвет глаз. Довольно взглянув в зеркало, я скрепила волосы золотым ободом, напоминающим венок из переплетённых листьев, - традиционной диадемой принцессы Срединного королевства, где почти всегда властвовала осень.

              - Неплохо, - с улыбкой прокомментировала увиденное.

              Ровно через час после прибытия в замок ко мне заглянула Нелли, принарядившаяся в свои лучшие ярко-красные юбки. Всегда поражалась тому, как точно она чувствует время. В детстве мне казалось, что нянька проглотила механические часики, и с тех пор они тикают в её большом животе, подсказывая, который час. Не помню случая, чтобы Нелли хотя бы разок опоздала к ужину. Нянька взяла свечу и предложила мне отправиться на поиски обеденного зала. Снова оказавшись в коридоре, я немного растерялась, но моя нянька всегда имела отменный нюх, особенно на свежеприготовленное жаркое.

              Обеденный зал в этом замке был достаточно большой, чтобы скудное освещение не позволило разглядеть его во всех подробностях. В свете множества свечей, которые стояли на специальных высоких подставках, мне удалось рассмотреть только большой камин, в котором плескалось жаркое пламя, и круглый стол, уставленный блюдами с угощением. В зале нас встретил дворецкий. Он тихо извинился за то, что не смог сопроводить гостей к столу, и пригласил нас присесть. Красное вино уже было разлито в хрустально звеневшие бокалы. Заверив нас, что хозяева и гости будут с минуты на минуту, дворецкий скрылся за большой, дубовой дверью.

              Пока нянька наслаждалась вином, я, критически оценив предложенные блюда – в основном мясные: оленина в брусничном соусе, перепела, гуляш, запечённый с грибами заяц и ассорти из десятка различных видов колбас – отдала предпочтение сырам и сушёным фруктам. Волноваться по поводу встречи с будущим супругом почему-то не пришло мне в голову. Замужество казалось делом будничным, таким же заурядным, как еженедельная молитва. Брак никогда не был для нас чем-то особенным, ведь даже обряд венчания всегда проводился скромно с малым количеством свидетелей. Обычно для подтверждения факта венчания присылалось по одному человеку от каждого рода, которые заключали союз через своих детей. Обряд должен был проходить в священном месте, где Альгор, один из Пятерых, связывал нити судеб двух молодых людей. К сожалению, не каждое место пользуется благосклонностью богов. В связи с этим будущим супругам приходится преодолевать трудности длительных путешествий – как, например, мне. В замке Игленар состоится всего лишь скучный обряд: знакомство с женихом и обмен клятвами у священного камня. После того, как наш брак будет засвидетельствован богами, мы сможем покинуть сей мрачный приют и вернуться в дом моего супруга, где нас ожидает настоящий свадебный пир.

              Очень подозреваю, что день, когда я стану королевой, понравится мне намного больше этого дня, навязывающего мне роль жены. Как жаль, что без одного невозможно другое. Зато, как говорят, мой будущий жених ко всему ещё и претендент на титул великого конунга. Стать королевой мне виделось более приятным, чем становиться чьей-либо женой, но так как этой участи избежать было невозможно, то пришлось смириться, набравшись терпения. К тому же, в себе я была уверена: хороша, умна, образована. Чего ещё нужно для счастья моему будущему мужу? Он будет очарован и станет навеки моим рабом. Меня его внешность тоже, в общем-то, устраивала. Так что для волнений не было решительно никаких причин.

              Мои предположения очень скоро подтвердились. Уже через несколько минут дворецкий, распахнув дверь, объявил:

              - Ярл Валфагар и его сопровождающий хэрсир Торнгар!

              Тут же в зал почти вбежал светловолосый юноша и поклонился нам с Нелли, при этом восторженно на меня поглядывая.

              - «Готов голубчик», - хмыкнула про себя я, с удовлетворением заметив, что художник, рисовавший его, был правдив. Мой жених, ярл Валфагар, был красив, как бог. В его молодом, стройном теле чувствовалась сила. В сияющих янтарём глазах угадывалась романтическая натура. Скрывать не стану, жених мне с первого взгляда понравился, но больше всего меня удовлетворила его безропотная покорность и настоятельное желание пасть к моим ногам. Впрочем, нечего удивляться, я не могла не нравиться и хорошо это знала. Изобразив улыбку на своём идеальном лице, я благосклонно протянула ему руку для поцелуя. Валф меня не разочаровал. Он тут же рухнул передо мной на колени, нежно и трепетно прикоснувшись алыми губами к моей ладони. Я лениво отвела взгляд, чтобы скрыть притаившуюся в глазах скуку, и тут случайно заметила кривую ухмылку на лице темноволосого молодого мужчины, остановившегося у входа в зал. Он не торопился приветствовать дам, глядел вызывающе насмешливо. Я невольно нахмурилась. Не люблю, когда на меня смотрят без привычного восторга. Кого-то мне напоминал этот невежда, но я никак не могла вспомнить, где мы встречались, и встречались ли вообще.

              Тем временем, мой жених, наконец, оторвал свои губы от моей руки и, пылко заглянув мне в глаза, проговорил звонким, взволнованным голосом:

              - Принцесса Ветвелин, я рад нашей встрече! Я так долго мечтал об этом. Теперь я ваш навеки. Можете бесконечно располагать мною. Вся моя жизнь без остатка с этой минуты принадлежит вам, дорогая.

              - Я знаю, - чуть ли не небрежно отмахнулась я, автоматически соглашаясь принять все его жертвы. Все мои мысли занимал незнакомец у двери. Я мучилась сомнениями, пытаясь хоть что-то вспомнить, и это мне совершенно не нравилось. Конечно, я слышала недовольное ворчание Нелли, своим кряхтением пытающейся мне напомнить о строгом соблюдении этикета. Но внимания на няньку не обращала, зная, что ещё наслушаюсь от неё упрёков и поучений, когда мы останемся одни. Влюблённый ярл, казалось, вовсе не заметил моей отрешённой холодности, воспринимая любое моё слово, как признание в любви. Проследив за моим заинтересованным взглядом, он оживлённо махнул рукой своему спутнику, приглашая подойти ближе.

              - Позвольте представить вам, моя дорогая. Это хэрсир Торнгар, мой добрый друг. Мы знакомы с малолетства. Он поклялся служить моему отцу и сопровождает меня, верный своему долгу и нашей дружбе.

              Сопровождающий моего жениха холодно мне поклонился, при этом тёмно-каштановая прядь волос вдруг удивительно знакомо упала ему на лицо, прикрыв карие глаза.

              - Леди, - произнёс он, криво улыбнувшись лишь одним кончиком рта, - надеюсь, ваше путешествие было приятным. Лошади не беспокоили?

              - «Всадник! - мгновенно прозрела я. – Тот самый вестник, что помог усмирить взбесившуюся Матильду. Какая же мерзкая у него ухмылка! Очень добрый друг моего жениха. Ах, как жаль! Его голова могла бы стать мне неплохим свадебным подарком».

              Я тоже вынужденно скривила губы, но так мерзко ухмыльнуться, как этот противный тип, всё равно не получилось. Красоту ничем испортить невозможно, это всем известно.

              - Ах, так это вы оказали мне ту маленькую услугу, - обронила я, изображать забвение дальше показалось глупым. Встретившись с непонимающим взглядом Валфа, Торн неохотно пояснил:

              - Я помог Её высочеству справиться с лошадью, когда ехал с приглашением в Оснель.

              Жених просиял:

              - Так вы знакомы! Я бесконечно обязан тебе за то, что ты спас мою возлюбленную невесту, дружище. Теперь вы тоже можете стать друзьями.

              - Конечно, - выдавили мы одновременно, уставившись друг на друга с неприкрытой неприязнью.

              Я уже почти ненавидела это самодовольное, наглое лицо, хотя причины этой внезапной ненависти отыскать в себе так и не смогла. С сомнением предположила, что это ревность. Уж очень благосклонно Валф поглядывал на противного хэрсира.

              Поразмышлять о новом чувстве, неожиданно поселившемся во мне, не удалось. В распахнувшуюся дверь залы вкатился хозяин замка, радушно всех приветствуя. Ярл Свегей был похож на улыбчивого колобка. Всё в нём было круглым: круглые румяные щёчки, круглый живот, на котором с трудом застёгивался богато расшитый кафтан, круглый венчик остатков седых волос, обрамляющих блестящую лысину, круглые глазки, похожие на голубые пуговицы. Он не ходил, а катился, быстро перебирая маленькими кривыми ножками. Следом за Ярлом вошла его жена, худая, высокая, очень бледная дама с длинным носом и плотно сжатыми тонкими губами. Леди Свегей почти не разговаривала, зато её супруг болтал без умолку. У меня от его пустой трескотни даже голова разболелась, поэтому в последующей беседе я почти не принимала участия, стараясь отделаться от глупых вопросов круглого ярла односложными ответами. Не понимаю, зачем ему было знать о здоровье батюшки, бесконечности срединной осени или моей нелюбви к лошадям. Усевшись за стол, я хмуро жевала сыр, и старалась не прислушиваться к беседе Валфагара с хозяином замка, когда они обсуждали завтрашний обряд венчания. Хэрсир сидел как раз напротив меня рядом с Нелли, которая пыталась строить ему глазки, при этом, всё время, роняя своё пенсне. Его кислый вид чрезвычайно меня раздражал, из-за чего неприязнь к другу моего будущего мужа только возросла.

              Уже ближе к концу обеда дворецкий ввёз в зал кресло на колёсиках, в котором сидела древняя скрюченная старуха. Нелли, как обычно, пугливо вскрикнула. Я же оживилась, забывая про головную боль. Страшноватый вид новоприбывшей меня скорее забавлял, чем пугал.

              - Моя тётушка Лавиния, - поторопился представить старуху ярл Свегей, чтобы успокоить всполошившуюся Нелли. – Она плохо себя чувствовала, но всё же решилась ненадолго выйти из своей комнаты, чтобы поприветствовать наших гостей.

              Горбатая, седовласая и одноглазая тётка с минуту подёргала своим крючковатым носом, поморгала выцветшим серым глазом, лишь одним, так как второе веко у неё было опущено, и что-то неразборчиво проворчала низким хриплым голосом. Видимо, это и было её приветствием в ответ на наши поклоны. Впрочем, вскоре старуха вовсе притихла, будто уснув в своём кресле, и все перестали обращать на неё внимание. Только я всё ещё заинтересованно поглядывала на тётушку, надеясь хотя бы на какое-то развлечение. Бабуля меня не подвела и надежду оправдала. Уже по окончании ужина, когда все готовы были покинуть зал, чтобы отправиться отдыхать в свои комнаты, тётушка Лавиния вдруг вытаращила свой глаз и ткнула в меня крючковатым пальцем.

              - Какая молоденькая! – прокаркала она, то ли сочувствуя мне, то ли восхищаясь. – Такой и я была когда-то, может лет сто тому назад.

              Нелли, конечно же, приготовилась рухнуть в обморок, во всяком случае, крепко вцепилась в руку мерзкого хэрсира. Он вежливо подёргался, но вырваться от моей няньки не смог. Хватка у Нелли всегда была железной, и если ей что-то в руки попадало, то это уже, считай, навсегда. Я же не удержалась от хихиканья.

              - Вериться с трудом, - с сомнением покосилась я на старушенцию.

              - Смейся, смейся, малышка, - покачала головой та, словно бы даже с сочувствием. – Скоро не до смеха станет.

              - Что вы такое говорите, тётушка! - замахал пухлыми ручонками ярл Свегей. – Леди завтра венчается. Когда же улыбаться, если не на собственной свадьбе!

              Тут бы я, конечно, поспорила. Нет ничего скучнее, чем таинство венчания, очень боюсь, как бы от зевоты челюсть не вывихнуть. Так что старушка в чём-то была всё же права.

              Разбудил меня странный громкий звук. Судя по догорающей свече, до рассвета оставалось ещё несколько часов. Я решила было своё пробуждение приписать беспокойному сну, но звук повторился. Сначала это был вой, напоминающий то хохот безумца, то рыдания младенца. Потом к вою присоединился ужасный грохот, словно кто-то решился устроить ремонт в замке и начал долбить стены просто среди ночи. Эти звуки ужасно раздражали, мешая уснуть. Я скрипела зубами, сочиняя проникновенную речь, которую собиралась озвучить перед хозяевами с утра пораньше. Но тут примчалась дрожащая и подвывающая нянька, похожая в своей огромной белоснежной ночной рубашке на привидение, и сочинение речи пришлось отложить на потом.

              Нелли рыдала и лезла ко мне обниматься, то ли стремясь защитить, то ли пытаясь спрятаться. Я сунула ей в руки носовой платок, и даже позволила забраться ко мне в постель. Нянька порой ужасно раздражала своей боязливостью и занудством. Но другой матери я, к сожалению, не знала. Успокоить мне её до конца так и не удалось. Её страх совсем сжёг бедняге мозг. Всё что она могла, это трястись осенним листом и бормотать молитву. Я строго велела ей не высовываться и, прихватив вторую свечу, отправилась искать источник столь неприятного шума. Уверения нянюшки в том, что это шалят призраки замка, не выдерживали никакой критики. Сколько живу, никаких призраков не видела, а значит, их просто не существует.

              Страха во мне, как и прежде, не было, зато любопытство плескалось через край. Единственное, что следовало бы сделать – а я в спешке забыла – так это набросить на себя что-то помимо лёгкой, полупрозрачной сорочки, которая не скрывала ни округлости моих плеч, ни длинны ног, мелькающих в глубоких разрезах. Бродить по тёмным, пустым и холодным коридорам замка, вслушиваясь в глухое завывание, – удовольствие ниже среднего. Но всё же этот вариант меня привлекал больше, чем сидение рядом с хнычущей нянькой. Правда, я умудрилась заблудиться. Свернув в очередной коридорчик, вдруг сообразила, что не имею представления, где находится моя комната. Следовало бы позвать на помощь кого-нибудь из прислуги, но тут возникла парочка препятствий. Если на свой неподобающий внешний вид я могла бы совершенно неподобающе плюнуть, так как бродить до конца жизни по этому замку не собиралась, то отыскать местную прислугу я всё равно не могла при всём желании. И тут ко всему прочему у меня потухла свеча.

              Оставшись в кромешной темноте и уже от отчаяния собравшись присоединиться к слышимому вою, то есть повыть, так сказать, дуэтом, я решительно уселась на ступеньку какой-то лестницы, как тут на меня что-то упало и мужской голос грубо выругался, помянув Пятерых совершенно неприличным образом. Света не было, но на ощупь удалось всё же выяснить – упавшее на меня, оказалось живым и, судя по щетине, мужчиной. Когда руки коснулись моих обнажённых плеч, я вспомнила, что по этикету в этот момент должна пронзительно завизжать. Но кричать совсем не хотелось. Я решила немного погодить, зная, что крикнуть всегда успею. Незнакомец, осторожно коснулся моего лица: глаз, щёк, губ, словно пытаясь узнать на ощупь. Потом запутался пальцами в волосах. Игра в таинственность забавляла. Я даже не заметила, как стих пугающий мою няньку вой. Впрочем, сидеть в темноте быстро надоело. Меня уже давно пора было узнать. Или здесь так много красавиц по ночам бродит? Я нетерпеливо вскочила. Мужчина встал рядом и тихо произнёс, скорее утверждая, чем спрашивая:

              - Принцесса?

              - А кто же ещё, - фыркнула я.

              - Что ты здесь делаешь? –   темнота, окружавшая нас, удивительным образом сближала, и его фамильярность показалась совершенно уместной, и нисколько не обидной.

              - Гуляю, - язвительно выдала я, надеясь, что он знает, что такое сарказм.

              - Нашла время! – проворчал он. – Ты случайно не видела, кто здесь выл?

              - Как в этой темноте можно что-то увидеть? - пожала я плечами, хотя данный жест был, конечно, лишним.

              - Увидеть можно всё и всегда, ну, если очень этого захотеть, - обронил он небрежно.

              Ага, выходит, когда этот внимательный субъект на меня налетел, то замечать меня решительно не желал. В другое время я бы обязательно обиделась и устроила бы показательную казнь. Ведь не замечать меня – это форменное преступление! Но в данных обстоятельствах придираться и занудствовать было глупо. Темно всё-таки, хоть глаза выкалывай. А он и сбежать может под шумок. Одной оставаться не хотелось. Да, и вопрос его меня заинтересовал.

              - Кстати, сама о том же хотела спросить, но кроме тебя больше никого не встретила. Где хозяева? Глухие они, что ли? Такое чувство, что все здесь вдруг вымерли. Я бы ещё могла поверить, что старушка концы отдала, но всё семейство сразу вместе со слугами – очень сомневаюсь.

              - Хозяев нигде нет, - задумчиво поделился собеседник. – И слуг. Не нравится мне всё это. Ещё и вой какой-то подозрительный.

              - Да ну, - отмахнулась я. – Просто ветер, наверное.

              - Здесь тепло, - всё ещё с сомнением протянул он. – И я нигде не почувствовал сквозняка.

              - Ты в мою комнату случайно дороги не знаешь? – решила спросить его о наболевшем, потому что сквозняки меня вообще не волновали.

              - Случайно знаю, - хмыкнул незнакомец.

              Странно, но мне даже в голову не пришло спросить, с кем я так мило беседую, видимо основательно увлеклась в ту минуту игрой в таинственность.

              - Тогда проводи меня, - величественно соизволила распорядиться я, ухватив его за руку, точно так же, как моя нянька вцепилась в противного хэрсира за ужином.

              - Да ты никак потерялась, - насмешливо предположил мой провожатый, всё же начиная двигаться в неизвестном для меня направлении. Я честно волоклась следом, удивляясь его явно кошачьему зрению.

              - Ещё чего! Даже не думала теряться, - возмущённо соврала я. – Просто принцессе положено иметь хранителя.

              - Ну да, - недоверчиво проворчал он. – А когда ты на эту ночную прогулку выбиралась, то про охрану и не вспомнила.

              - Я такая рассеянная, - невинно согласилась я с ним.

              - И платье тоже одеть забыла, - он, словно нечаянно, коснулся моего плеча.

              Я резко остановилась и прорычала:

              - Руки убери! Очень рискуешь остаться без них!

              Он мгновение помолчал, потом сказал примирительно:

              - Я не хотел тебя обидеть.

              Я, немного подумав, качнула головой, хотя он этого и не мог видеть. Потом снова взяла своего провожатого за руку, решив всё же его простить, а вдруг он действительно нечаянно меня коснулся. Эта темнота сделала меня такой уступчивой, просто себя не узнаю. Не сговариваясь, мы пошли дальше, пытаясь не натыкаться на стены. Помолчав, он с любопытством спросил:

              - Ты же не знаешь, кто я? Как собиралась определить, кому руки рубить?

              - Уж я бы догадалась, - самодовольно уверила его.

              - Смешная, - в его голосе почудилась удивление. – А в темноте ты совсем другая, даже симпатичная.

              - Ты что, слепой? – так меня ещё никто не оскорблял. – Да, я красавица, между прочим!

              - Догадываюсь, - голос его вдруг стал ехидным, пробуждая во мне подозрения.

              - А ты кто такой? – наконец, додумалась спросить я.

              Вместо ответа он распахнул передо мною дверь. Оказывается, мы уже какое-то время топтались у моей спальни. В тусклом свете свечи я разглядела насмешливые карие глаза ненавистного хэрсира.

              - Опять ты?! – выкрикнула ошарашенно и в ярости ударила его по физиономии собственной ручкой.

              Ох, видел бы это нарушение этикета батюшка – полысел бы в тот же час. Ясное дело, зря, что ли, палачей поим и кормим, чтобы обо всяких поганцев ручки марать. Негодяй моего удара не ожидал, впрочем, как и я сама, поэтому отшатнулся, охнув, и за травмированную щёку схватился.

              - За что? – только и спросил.

              - Наглеть не надо! – рыкнула я, резко захлопывая дверь опочивальни, очень надеясь стукнуть ею этого паразита по лбу. Сдавленный возглас пролился бальзамом на мою возмущённую душу.

***

              Мои руки не чувствовали тепла целую вечность, и теперь огонь казался мне совершенно непривычным. Я подобрался поближе к камину, вежливо устранившись из беседы за ужином. Мало того что хозяину замка не удавалось скрыть недовольство моим присутствием, так меня ещё весь вечер буравила раздражённым взглядом будущая ярлесса. Я прикидывал шансы когда-нибудь удалить её от Валфа, но мой друг, похоже, рядом с ней не услышал бы и гласа богов. Дошло до того, что я всерьёз задумался над возможностью заговора против неё или против самого Валфагара, если он не возьмётся за голову. Но подобные меры я решил оставить на потом. В конце концов, за меня это может сделать его отец, когда увидит, каким ослом эта чужеземка делает его сына.

              Я уже начинал жалеть, что Валф настоял на моём присутствии у ярла Свегея, хотя в том не было ни моего, ни его долга. Я решил постараться как можно меньше встречаться взглядом с гостями и устроился у камина, делая вид, что слушаю разговор за столом. Спутница принцессы перебрала с вином и теперь, визгливо смеясь, всячески пыталась приковать к себе внимание, в особенности моё. Сама принцесса со скукой рассматривала блюда на столе, никак, видно, не решаясь выбрать, что меньше всего повредит её фигуре. Валфагар пытался занять её разговорами о своей родине, но та лишь вяло кивала. В конце концов, Свегей вовлёк его в какую-то беседу, суть которой я не стал улавливать. Его жена и вовсе молчала на протяжении всего вечера. Я уже не говорю про старуху, которую он представил как свою тётушку. Даже в сознании та шевелилась так, будто кто-то двигал ею, дёргая за верёвочки. А вскоре она и вовсе заснула.

              Я мало знал об этом месте, так же как и о роде его хозяев. Нельзя сказать, чтобы я был знатоком в этой области, да и чем мог прославиться владелец тундровых лесов и ледяных степей? У него даже не нашлось денег на барда, чтобы тот скрасил застолье. Но я ни разу не видел ярла Свегея при дворе, он жил отшельником, что можно было сказать и о всём его роде за как минимум сотню лет. Предок его, кажется, был из числа посрамлённых, когда старых богов окончательно запретили в Свернии. Это последнее, чем отметились Свегеи в истории. Довольно странно, что мой господин из всех приглашений выбрал именно замок Игленар. Возможно, он пожелал наладить отношения с его обитателями, ведь по сути его дед и принёс в Свернию Пятерых, которые рассорили Свегеев с остальными ярлами.

              - Сколько слуг в вашем замке, ярл? – громко поинтересовался я. Судя по непродолжительному молчанию, то, что я прервал беседу, не понравилось никому. Ярл выдержал ровно такую паузу, по которой я смог бы понять, насколько он недоволен моим присутствием.

              - Четыре человека, хэрсир Торнгар. Желаете, чтобы я позвал кого-нибудь?

              - Нет, благодарю.

              Я огляделся. Замок выглядел старым, но очевидных признаков ветхости я не обнаружил. В ином месте даже не так близко к краю света известную проблему вызывал холод и постоянные сквозняки. Не во всяком замке можно было ходить без тёплых накидок, и даже одеял было не меньше пяти. Здесь же было довольно тепло, и сложно было представить, что в замке занято лишь четверо слуг. А вот с освящением были определённые проблемы – на лампах ярл Свегей явно сэкономил. Я видел клубящуюся вокруг тьму, и, если бы не моё зрение, не смог бы проглянуть её и на шаг вдаль от стола, камина и освещённого перехода на лестничный пролёт. Говорят, я родился под какой-то там звездой. Не знаю, что это даёт моим глазам, да и не хочу знать. Свой дар я всегда старался скрывать. Люди ненавидят тех, кто в чём-то их превосходит, особенно если это что-то позволяет без труда видеть всё, что делается в тени.

              Когда ужин был окончен, мне показали мою комнату и – пришлось на этом настоять – комнату Валфагара. Я застал его глядящим в узкое окно. Печь у стены временами потрескивала, согревая так, что глаза против воли закрывались. Каменные стены были развешаны гобеленами, недорогими и совершенно не радующими взгляд, но всё же сохраняющими тепло. Казалось, всё было сделано тут для того, чтобы вопреки суровой природе этой местности жить здесь было возможно и даже приятно. И, надо сказать, проблем у Свегеев с этим не было.

              Валфагар повернулся ко мне и улыбнулся.

              - Красиво за окном, правда? - произнёс он так, словно попал на небеса. – В Кангоре редко выдаётся такая вьюга.

              - Прошлой ночью такая же едва не убила нас, если бы нам не повезло встретить забытую богами деревню.

              - Красота и должна быть опасной, - мечтательно пропел Валфагар. – Иначе не имеет смысла.

              Я кивнул, хотя не видел в ней смысла ни в каком состоянии.

              - Меня поселили на верхнем этаже донжона, - поделился я, но Валф был погружён в свои мысли и как будто меня не услышал. Я уже успел привыкнуть к тому, что в минуты сильного волнения он не замечает ничего вокруг.

              - Тебе тоже хочется спать? – Я снова кивнул. Наверное, я выгляжу очень усталым. – А я не могу.

              - Тебя что-то беспокоит, господин?

              - Я думаю о Ветвелин, - тон Валфагара принял ещё более мечтательный оттенок. – То, что отец не говорил мне, с кем при рождении меня обручили, было жестоко, но сейчас, когда я, наконец, увидел её, я счастлив. Я ждал увидеть безобразную жабу, и даже когда ты привёз мне её портрет, мне не хватило сил решиться на него взглянуть. А сейчас я смотрю на него и вижу, что он всё равно солгал бы мне. В жизни она оказалась ещё прекрасней! Я был так возбуждён, что чуть не поклялся ей в верности в ту же минуту, как увидел. Скажи, разве она не прекрасна?

              - Отличное украшение для трона, - бросил я как можно небрежнее.

              - Да! Мы с ней будем идеальной парой. Я уже не могу дождаться, когда мы останемся наедине… Погоди, что? О чём ты?

              - Ярлы поддержат тебя как наследника великого конунга, - попытался я состроить дурака.

              - Это я знаю. Что ты имел в виду под отличным украшением? – Валфагар смотрел грозно, насколько это слово вообще могло ему подойти. – Она волею богов моя судьба, а не кусок золота! А тебе следовало бы тщательнее следить за своим языком.

              - Виноват, господин. Я хотел сказать, принцесса Ветвелин украсит вашу жизнь. – Но за остальное я бы не поручился, подумал про себя. Валф был порывистым, но долго и убедительно сердиться у него никогда не получалось. Иногда я думал, что ждёт его впереди, когда он сядет на трон в Вильбруге и вынужден будет включиться в грызню восточных ярлов. Даже поверхностное знакомство с политической жизнью Свернии не оставляло иллюзий по части причин, по которым ярлы поддержат именно Валфа, а не, например, двоюродную сестру нынешнего великого конунга.

              - В тебе не хватает поэзии, Торн, - Валфагар снова повернулся лицом к окну. С улицы доносились едва слышные завывания ветра. – Ты выражаешься как невежественный солдат.

              - Я и есть невежественный солдат, господин.

              - А ещё ты мой друг и правая рука. Когда я стану великим конунгом, я намерен пожаловать тебе земли из собственных владений. Надеюсь, тогда ты перестанешь растить в себе косноязычие. Вот послушай-ка, как поэты отзываются о прекрасных дамах: слова теряют смысл, но взгляд это исправил, сияющий от счастья, надеждою крепим, я сердце отдаю и душу оставляю… исправил – оставляю…

              - Благодарю тебя, господин! – я склонил голову в ответ на обещание Валфа и порывался уже было опуститься на одно колено, но быстро опомнился и заключил: - Клянусь Пятью, я оправдаю твоё доверие.

              - Я сердце отдаю и душу оставляю, ведь я в тебя влюблён, тобою я любим! – громко продекламировал Валфагар и принялся энергично озираться по сторонам. - Так-так, куда можно записать? Ведь я в тебя влюблён, тобою я любим.

              Я глубоко вздохнул. Валфагар продолжал бормотать что-то себе под нос, когда я пообещал найти кого-нибудь из слуг и потребовать в его комнату чернила и бумагу. Некоторое время я бродил по замку, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь, но в коротких и немногочисленных коридорах мне так никто и не встретился. Так что я решил тщательно обследовать место своего временного пристанища. В конце концов, никто так и не объяснил мне, где здесь туалет. И, может, мне необходимо помолиться у алтаря?

              Возможно, было уже довольно поздно, когда до меня донёсся странный вой и грохот. Я постарался прислушаться и оценить, откуда он исходит, но ничего не получалось. Складывалось впечатление, словно завывали и потрескивали сами стены. Я спустился вниз и достиг пустующего атриума, а звуки как не сбавили в громкости, так и не возросли. Осмотрев зал – а даже в кромешной тьме, объявшей все галереи, лестницы и закоулки замка, для меня это не представляло никакой сложности – я с удивлением отметил, что тут тоже никого не было. Никто не дежурил у входа, а если замок и располагает каким-то количеством стражников, они, очевидно, всем контингентом ночуют на стенах. По крайней мере, я на это надеялся. Меньше всего мне хотелось умереть здесь от рук толпы крестьян, чей хозяин перед моим приездом поднял барщину, но поскупился на охрану. Сегодня же надо будет узнать у ярла Свегея, оснащён ли его замок чёрным ходом.

              Вой тем временем и не думал стихать. Может, кто-то открыл окна, и по замку носится ветер? Едва ли – его обязательно можно было бы почувствовать, а даже в неотопляемых коридорах всё ещё сохранялось относительное тепло. К тому же, какой идиот откроет окно в такую погоду? И почему никто не выглядывает из комнат? Не один же я всё это слышу? Я решил подняться наверх и заглянуть к Валфагару. Если я не спятил, он едва ли сумел бы заснуть под эту какофонию.

              Когда я проходил мимо одной из дверей, та вдруг отворилась, и позади меня в коридор выглянула принцесса Ветвелин. Я спешно скрылся за поворотом, скорее машинально, чем осознанно. Судя по отсутствию криков, она меня не заметила, что, пожалуй, было к лучшему. Мне не хотелось раскрывать себя праздно шатающимся у комнаты принцессы в, очевидно, поздний уже час. К тому же она была явно неподобающе одета и сама рада была бы остаться никем не замеченной – по крайней мере, думать, что осталась незамеченной. Поэтому я продолжал укрываться за углами, в то время как Ветвилин петляла по однотипным, коротким и, откровенно говоря, не таким уж и запутанным коридорам замка, пока у неё не погасла свеча. Тогда мне в голову пришла забавная, как показалось мне тогда, идея, и я решился подобраться поближе, стараясь двигаться медленно и плавно, чтобы принцесса не заметила мою тень в общем мраке. В тот самый момент, когда я начал уже размышлять над тем, что бы такого зловещего пророкотать ей под ухо, моя нога за что-то зацепилась, и я повалился на каменный пол. В выражениях я не постеснялся, но этого оказалось мало для того, чтобы принцесса рухнула в обморок, и момент был напрочь испорчен.

              Более того, я рисковал разоблачением, а то, что Ветвелин и я взаимным уважением не прониклись, сомнений не вызывало. Если рискнуть головой я ещё мог, то расположением друга – к тому же наследника Свернии – не имел права. Сама принцесса между тем не торопилась визжать и с любопытством пыталась меня разглядеть. Я решил раньше времени себя не выдавать. Едва ли ей понравилось бы осознание того, что я вижу её во всей красе и в мельчайших подробностях, поэтому я решил притвориться так же плохо видящим во тьме. Я даже не смог скрыть улыбки, когда принялся опознавать принцессу наощупь. Врождённая скромность не позволила мне особо распустить руки, хотя судя по тому, что девушка никак не выразила протест, её всё равно парализовало. Настало время подать голос, который я решил исказить, зная, что радости от встречи со мной Ветвелин определённо не испытает.

              - Принцесса? – получилось довольно глупо, но, во всяком случае, я остался неразоблачённым. Девушка откликнулась, и мы быстро, как ни в чём не бывало, обменялись сомнениями по части отсутствия хозяев и слуг, а так же воя, который к тому времени успел стихнуть. В темноте принцесса не казалась уже такой надменной, если не считать одной пустяковой угрозы. А может, милой её делало это славное платье.

              - В темноте ты совсем другая, - поспешил я поделиться с ней своим открытием. – Даже симпатичная.

              Ну да, возможно, комплимент и вышел слегка неуклюжим. Как будто у меня был в этом опыт!

              - Ты что, слепой? – возмутилась Ветвелин. – Да, я красавица, между прочим! А ты кто такой?

              Я решил промолчать и поскорее расстаться с принцессой, пока та меня ещё не заподозрила. Непринуждённая беседа итак затянулась, а я увлёкся, водя её по кругу. Я поспешил открыть дверь в комнату, откуда она некоторое время назад вышла, и свет неожиданно ударил в лицо. Внутри нянька девушки устроила натуральную капеллу, расставив по комнате месячный запас свечей, и сейчас испуганно воззрилась на меня с кровати. Сначала я подумал было, что ошибся комнатой, но потом… потом услышал возглас «Опять ты!» и получил ощутимую пощёчину. Это было настолько неожиданно, что кроме глухого «За что?» в голову ничего не пришло.

              - Наглеть не надо! – крикнула взбеленившаяся особа и довольно болезненно хлопнула дверью мне по носу. Женщины.


Следующая глава http://www.proza.ru/2012/08/04/1173