Язычество и стихиали

Если верно то, что степень религиозного сознания общества  определяется уровнем его общественного развития, то этап язычества в этом смысле не только неизбежен, но и насущно необходим. Язычество как мировоззрение вытекает из (пред)чувствования душой мира стихиалей - чаще всего неосознанного, неумелого, но претворяющегося сознанием соборной души народа в некую концепцию, единую для данного народа.
В своем становлении моей собственной, до сих пор еще не раскрытой до конца личности, я прошел и этап язычества. Видимо, развитие личности в общих чертах совпадает с развитием общества. Итак, как это было?
В детстве, когда мир вокруг так ясен, огромен и добр, по неопытности не придаешь значения тому неуловимому влиянию, которое он оказывает на психику - не до того. Осознание откладывается на более поздний период, когда разум вполне овладевает великолепным инструментом - мозгом.
Блажен, кто по мере созревания сохраняет в себе детскую способность думать и чувствовать непосредственно. Вспомни, читатель - у каждого из нас бывали такие минуты, когда ничем не замутненное сознание как бы касается чего-то истинного, святого, чистого. Обычно условием этого бывает одиночество и соответственный настрой души, где-нибудь на природе ; то ли рано утром, на рассвете, когда земля просыпается под первыми лучами, льющимися сквозь золотой туман, то ли днем, когда входишь в пронизанный солнцем бор, и тебя охватывает волна теплого, насыщенного хвойного воздуха. Или на берегу моря - но не того пляжного, веселого и блестящего, а очищенного от людских эманаций ; настоящего моря, которое после получасового пребывания на берегу (в одиночестве) неминуемо вызывает вполне определенное настроение. Что это - случайность? Нет, конечно.
Это влияние так называемого тонкого мира - мира, где живут по своим законам стихиали - души рек и лесов, полей и ветров, и гор (если кого-то коробит слово «души» в данном контексте, можно употребить слово «сущности». Это не принципиально).
Несомненно, кроме этих «естественных» стихиалей существуют и «искусственные» - порождения человеческой (и не только) мысли и деятельности. Вполне определенные чувства вызывает пребывание среди больших масс народа - будь то на стадионе, в театре или в поезде. Ничего похожего на природу, верно? Но воздействие их также может быть весьма ощутимо, особенно на людей с тонкой нервной организацией, и сохраняется даже спустя некоторое время после самого факта воздействия.
Только слепой может не заметить влияние стихиалей на человеческое творчество. Читатель, вспомни Грина, вспомни Паустовского - ведь это зримое касание стихиалей моря! А Пришвин с его тайгой и «оленем-цветком»?! А Гоголь? Киплинг?
Не следует думать, что это влияние ограничивается только литературой. Оно во всем: и в музыке, и в живописи, и в архитектуре. Врубель, Расстрелли, Рерих, Бетховен, Левитан, Чайковский…
Собственно, я не высказал ничего нового. Никто никогда и не отрицал влияния среды обитания на личность. Просто понимание этой самой среды как живого сообщества, на мой взгляд, поднимает сознание еще на одну крохотную ступеньку по лестнице мудрости.
Когда я впервые поймал себя на том, что вижу (ну, не вижу, а как-то чувствую) резвящуюся на залитой солнцем опушке дриаду (я глядел тогда из окна полупустого пригородного поезда), я почти не удивился. Лишь чуть-чуть: подсознательно я знал и помнил, что это чувство для меня не ново, а сейчас оно лишь оформилось в виде мысли. Развивая (как? да просто пытаясь быть более внимательным) в себе эту способность, я смог - не во всякое время и не вполне ясно - но смог чувствовать наличие неких сущностей, которые являются сутью вещей (не знаю, как сказать более точно). Я чувствовал, что та дриада знала, что я ее вижу, и чувствовал ее отношение к этому - несколько лукавое, отчасти безразличное, с тончайшим налетом настороженности.
Думаю, что аналогичные восприятия присутствовали в жизни первобытных народов в гораздо большей степени, чем современных. Ведь не могли из ниоткуда взяться целые пантеоны древних богов (тут я намеренно пишу с малой буквы)! Различие именований их зависело от языка конкретного племени, но само появление явилось объективным отражением реального мира.
В дальнейшем при изучении различных религий (скромнее будет сказать - при ознакомлении с ними) я убедился в некоей великой общности подхода, корнями своими имеющей именно язычество - не в сути, а в едином истоке с последующим конкретным преломлением. Все религии без исключения оттуда что-то взяли: то ли некий налет фетишизма и тотемизма, то ли методологию обрядности. Вообще, любая смена религиозного мировоззрения сопровождается переоценкой ценностей, когда старые "боги" остаются в новом откровении в качестве демонов: это и ракшасы в индуизме, и джинны в исламе, и бесы в христианстве (тот же Вельзевул - лингвистически искаженный Ваал-Зебуб)…
Я уверен, что в конце концов человечество выработает единый подход и религии мира сольются в единую церковь (хоть и не уверен, что это правильно). Впрочем, я далеко не одинок в таком пророчестве. Вспомним хотя бы Мишеля Нострадамуса (при общей крайней запутанности у него есть несколько ясных катренов).
Центурия lХ:
«Все церкви и все синагоги зачахнут; исчезнут обряды в две тысячи сто пятьдесятом году. И крест, и Давидовы звезды истлевшею славой запахнут, но милость небес люди в новом найдут».
Многое, конечно, на совести переводчика, но и того смысла, что осталось, достаточно.