Мы возвращаемся

Мы возвращаемся.
Сделав все дело, мы с коноводом поехали обратно. Попутно мы брали продукты там, где проезжали.
Как-то заехали в подразделение зенитчиков. Они охраняли какие-то объекты от налетов авиации.
Весь состав подразделения женщины, только командир мужчина.
Когда я предъявил ему аттестат, он пригласил нас в столовую пообедать. Во время обеда заметили ему, что он один, как игумен в женском монастыре. Как он чувствует себя в этом подразделении?
-Сколько раз подавал рапорт, просился на фронт, не пускают. Говорят, что и тут фронт.
-Что же вам не нравится в ваших бойцах?
-Лучше командовать полком солдат, чем отделением женщин. Они часто между собой спорят, ругаются, жалуются друг на друга. При жалобах плачут. Не  поймешь, то ли серьезно жалуются, то ли из-за пустяков. Их ведь трудно понять. Действительно, иногда жалуется, ведро слез прольет, а разберешься - сущий пустяк. Много канители с ними.
В каком-то населенном пункте мы заехали ночевать в один дом, увидев, что около него стоит несколько автомашин, видимо, тоже ночуют. Ну, и решили - веселее будет, что-то новое расскажут.
Заходим в избу, а там топится «каленка» или иначе еще называют «буржуйка», а вокруг нее сосредоточенно сидят человек шесть, и что-то крепко держат в руках. Мы поздоровались. Они только головами кивнули, не изменяя позы. Смотрю, каждый сжимает между колен скрещенные ладони с видимым напряжением.  Мне сначала показалось, не совершают ли эти молодцы религиозный обряд, какой нибудь секты.
Но около ног каждого заметили консервные банки. И, нет-нет и туда что-то капнет, из крепко сжатых ладоней.
Оказалось, у них был трофейный немецкий сухой спирт. И если около горячей коленки крепко сжать кругляшок спирта горячими ладонями, да еще помочь коленями, то он может дать «слезу».
Мы поинтересовались, что это за «слеза». На самом деле дно каждой баночки было покрыто какой-то грязной жидкостью, вроде дегтя,  сырой нефти или мазута. Отчего такой цвет у этой «слезы»? Мне кажется, от рук священнодействующих шоферов, грязных и измазанных мазутом.
Нацедив так граммов пятьдесят этой грязной жидкости, они разбавили ее, соответствующим количеством воды, каждый по своему вкусу.
Гостеприимные шофера предложили и нам этого «нектара», но мы отказались под каким-то благовидным предлогом.
Заехали как-то дорогой в одно саперное подразделение, расположенное в двух населенных пунктах, отстоящих километрах в шести один от другого. Мы попали как раз, где находилось командование этого подразделения, и они любезно пригласили нас к себе.
За ужином собрались все. Молодые командиры младшие лейтенанты и лейтенанты. Они очищали местность от мин, оставшихся после отхода немцев. Много жертв от этих мин. Вот и при подходе к этому населенному пункту было минное поле. Мы его оконтурили, поставили везде предупреждающие знаки, оцепили по границам проволокой, предупредили, чтобы туда никто не совался, пока мы ведем работу. Но, разве все предусмотришь. Вот и сегодня была жертва, завтра хоронить будут. Одна старушка увидела там рожь, взяла серп, один сноп нажала, а на другом подорвалась.
Собирали народ, говорили, к чему может привести несоблюдение указаний. Стараемся быстрее освободить место от мин.
-А вы откуда? – поинтересовались они.
-В штаб фронта ездили с пакетами, сейчас к своим. Дня через два будем у своих.
-И это все верхом?- удивился младший лейтенант.
-Конечно не пешком, раз кони есть!
-Удивляюсь я, как это можно? –сказал он–сегодня мне срочно нужно было ехать в тот населенный пункт, где расположены наши. Вы проезжали по этому пункту, тут километров шесть будет. Оседлали мне коня. Туда-то я доехал, а оттуда уже не мог, так коня и привел на  поводу. Как это вы можете такие расстояния  и хоть бы что!
-Привычка и умение. От этого тоже многое значит. Ведь мы порой только и слезаем с коней, чтобы покормить их… и ничего, все в порядке.