9. Бабий Яр. Донесения и свидетельства

На снимке советский разведчик Эрхард Кегель. Его воспоминания можно прочесть далее.


донесение палача – командира айнзатцгруппы “C”
группенфюрера д-ра Эмиля Отто Раша

Обергруппенфюрер д-р Эмиль Отто Раш командовал эсэсовской айнзацгруппой «С». Сам он находился в Ровно, но прекрасно знал о том, что происходит в Киеве, поскольку давал санкцию на любую акцию. Вот что он сообщал в Главное управление имперской безопасности перед расстрелом в Бабьем Яре:
«…предусмотрена казнь, по меньшей мере, 50000 евреев. Вермахт приветствует эти меры и просит о радикальных действиях» (Ereignismeldungern UdSSR. Einsatzgruppen - im Reichssicherheitshauptamt Bundesarchiv der BRD, Koblenz, № R5 8/214-221.

свидетельство соучастника преступлений шофера вермахта Хефера

"Однажды я получил задание поехать на своем грузовике за город [Киев – МК], -вспоминал Хефер. - При мне в качестве провожатого был украинец. Было это около 10 часов [29 или 30 сентября 1941 г. – МК]. По дороге мы обогнали евреев, шедших колонной с поклажей в том же направлении. Там были целые семьи. Чем дальше мы отъезжали от города, тем многолюдней становились колонны. На большой открытой поляне лежали груды одежды - за ними я и ехал.
Я остановился поблизости, и находившиеся на поляне украинцы стали нагружать машину вещами. С этого места я видел, что прибывавших евреев - мужчин, женщин и детей - встречали также украинцы и направляли к тому месту, где те должны были по очереди складывать свои пожитки, пальто, обувь, верхнюю одежду и даже нижнее белье. В Определенном месте евреи должны были складывать и свои драгоценности.
Все это происходило очень быстро: если кто-нибудь задерживался, украинцы подгоняли его пинками и ударами. Я думаю, что не проходило и минуты с момента, когда человек снимал пальто, до того, как он уже стоял совершенно голый. Не делалось никакого различия между мужчинами, женщинами и детьми...
Раздетых евреев направляли в овраг примерно 150 метров длиной, 30 метров шириной и целых 15 метров глубиной. В этот овраг вело 2 или 3 узких прохода, по которым спускались евреи. Когда они подходили к краю оврага, немецкие полицейские хватали их и укладывали на трупы уже находившихся там расстрелянных евреев.
Это происходило очень быстро. Трупы лежали аккуратными рядами. Как только еврей ложился, подходил немецкий полицейский с автоматом и стрелял лежавшему в затылок. Евреи, спускавшиеся в овраг, были настолько испуганы этой страшной картиной, что становились совершенно безвольными...
Это был конвейер, не различавший мужчин, женщин и детей. Детей оставляли с матерями и расстреливали вместе с ними... В яме я увидел трупы, лежавшие в ширину тремя рядами, каждый примерно 60 метров. Сколько слоев лежало один на другом, я разглядеть не мог. Вид дергающихся в конвульсиях, залитых кровью тел просто не укладывался в сознании, поэтому детали до меня не дошли...
В то время, как одни люди раздевались, а большинство ждало своей очереди, стоял большой шум. Украинцы не обращали на него никакого внимания. Они продолжали в спешке гнать людей через проходы в овраг. С места, где происходило раздевание, овраг не был виден, так как он находился на расстоянии примерно 150 метров от первой группы одежды. Кроме того, дул сильный ветер и было очень холодно. Выстрелов в овраге не было слышно...
Из города прибывали все новые массы людей и они, по-видимому, ничего не подозревали, полагая, что их просто переселяют" (Schone Zeiten. Hrsg. v. E. Klee, W. Dressen, V. Riess. Frankfurt. M., 1988, S.66-69).

свидетельство палача – члена зондеркоманды “4а” К. Вернера

Вот как описывал после войны расстрелы 29-30 сентября 1941 года один палач из расстрельной команды, член зондеркоманды 4а Курт Вернер:
“Тогда вся команда, за исключением караула, около 6 часов утра отправилась на эти расстрелы. Я сам сел в грузовик. <…> Мы тогда ехали около 20 минут в северном направлении. Мы остановились на мощеной улице, которая заканчивалась на открытой местности. Там были собраны бесчисленные евреи, и там также было устроено место, где евреи должны были сложить свою одежду и багаж. В километре я увидел большой естественный овраг. Это была песчаная местность. Овраг был глубиной примерно 10 метров, длиной около 400 метров, шириной вверху около 80 метров и внизу около 10 метров.
Сразу после моего прибытия на место казни я вместе с другими товарищами должен был отправиться вниз в этот овраг. Это длилось недолго, и вскоре к нам по склонам оврага были приведены первые евреи. Евреи должны были ложиться лицом к земле у стен оврага. В овраге находились три группы стрелков, в совокупности около 12 стрелков. К этим группам по расстрелу одновременно сверху все время подводились евреи. Последующие евреи должны были ложиться на трупы ранее расстрелянных евреев. Стрелки стояли за евреями и убивали их выстрелами в затылок. Я еще сегодня помню, в какой ужас пришли евреи, когда сверху, с края оврага, в первый раз могли смотреть вниз на трупы в овраге. Многие евреи с испугу все время кричали. Невозможно себе даже представить, каких нервов стоило в этих условиях выполнять грязную работу. Это было ужасно.
Я должен был всю первую половину дня оставаться в овраге. Там я должен был некоторое время все снова стрелять, а затем я занимался тем, что заполнял патронами магазины автоматов. В течение этого времени стрелками были другие товарищи.
В середине дня нас забрали из оврага, и во второй половине дня я с другими должен был наверху отводить в овраг евреев… Евреев мы подводили на край оврага, оттуда они сами по склону спускались вниз.
В этот день расстрелы продолжались примерно до пяти или шести часов (17 или 18 часов). Затем мы вернулись на нашу квартиру. В этот вечер опять был выдан шнапс. Мы все были рады, что расстрел закончился.
Я точно помню, что в этот день в овраге были фюреры СС д-р Функ, Янссен и Хэфнер и постоянно производили добивание не пораженных смертельно евреев […]” (Der Dienstkalendar Heinrich Himmlers 1941/42. Im Auftrag der Forschungsstelle fur Zeitgeschichte in Hamburg bearbeitet, kommentiert und eingeleitet von Peter Witte u. a. - - Hamburg 1999. - S. 224).

расстрелы продолжаются

После окончания первых расстрелов 30 сентября 1941 года оконечности рва были взорваны. Затем немцы пригнали большую группу, человек 100, советских военнопленных, и они заровняли грандиозную общую могилу.
В город прибыла оперативная команда 1005 (командир – оберштурмбаннфюрер СС Мейер). Эта команда в начале октября совместно с подразделением полицейского полка “Юг” расстреляла еще около 3000 евреев ("Донесение о событиях в СССР" № 111 от 12.10.41)
С середины октября 1941-го в Бабьем Яру и его окрестностях начались расстрелы коммунистов-подпольщиков, цыган, душевнобольных, заложников, моряков Днепровской флотилии.
Весной 1942-го начал действовать Сырецкий концлагерь вблизи Бабьего Яра. Заключенных этого лагеря также расстреливали в Бабьем Яре. А также в ямах, выкопанных в самом лагере и противотанковом рве возле лагеря.
Начиная с весны 1942 года, в Бабий Яр два раза в неделю начинают привозить на расстрел заключенных из гестаповской тюрьмы. До конца сентября 1943-го основными жертвами Бабьего Яра становятся коммунисты, а также украинские националисты.

Воспоминания советского разведчика Кегеля
Герхард Кегель (нем. Gerhard Kegel; 16 ноября 1907, Пройсиш-Херби, Верхняя Силезия — 16 ноября 1989, Берлин) — советский разведчик, член «Красной капеллы», сотрудник МИД Германии в годы Второй мировой войны.
Родился в семье железнодорожного служащего. Коммунист. Вступил в немецкий комсомол и КПГ. По заданию разведки с 1934 в НСДАП, с 1935 секретарь посольства в Варшаве. Перед войной передавал важные сведения под псевдонимами «ХВС» и «Курт». В 1944 был направлен на Восточный фронт; сразу перешёл на сторону советских войск.
После разгрома «Красной капеллы» не был выдан Ильзой Штебе («Альта»). Жил в ГДР. Умер от сердечного приступа, когда увидел разгром «Штази».
Оставил мемуары: «В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста».

Осенью 1941 г. в служебной командировке в Киеве находился высокопоставленный чиновник министерства иностранных дел рейха Г. Кегель, который был антифашистом и советским разведчиком. Кегель и майор Отто Кох познакомились и вскоре, проникшись доверием к Кегелю, Кох открыл ему страшную тайну Бабьего Яра. Кегель посвятил этой теме главу "Рассказ Коха о кровавой расправе в Киеве" в книге воспоминаний.
"19 сентября, - начал профессор Кох, - германские войска вступили в Киев. Я с несколькими своими людьми следовал непосредственно за боевыми частями. В первые дни здесь все выглядело почти нормально. Оставшиеся в городе перепуганные жители стали постепенно выходить на улицы. Оккупация города, конечно, была связана с неприятностями для населения. Крайние формы приобрела охота на коммунистов, приводя людей в ужас. И, наконец, была проведена операция, которую я раньше счел бы просто невозможной. Тут мне пришлось насмотреться всякого.
Это произошло несколько дней спустя после того, как взлетел на воздух занятый нашими военными отель на великолепной главной улице Киева, где были размещены наши центральные учреждения...
Через несколько дней после этого взрыва – а на Крещатике произошло еще несколько взрывов и пожаров – повсюду на улицах города появились объявления с приказом всем жителям еврейского происхождения явиться в установленный день к определенному месту в восемь часов утра. Им следовало взять с собой лишь самое необходимое. А тем, кто не явится, грозил расстрел.
В тот день на сборный пункт для "переселения" пришли десятки тысяч людей... Большинство составляли старики и женщины с детьми. Среди собравшихся находились даже больные и совсем слабые люди, которых привезли сюда на колясках. Поскольку здесь было много людей, состоявших в так называемых смешанных браках, вместе с женщинами-еврейками пришли их украинские или русские мужья, а мужчин-евреев сопровождали их украинские или русские жены. Они хотели разделить со своими близкими судьбу "переселенцев".
Я видел своими глазами эти состоявшие из десятков тысяч людей колонны, – продолжал майор Кох. - Клянусь вам, даже я не знал, куда лежал путь "переселенцев". Я думал, что для них где-то был подготовлен концлагерь или что-либо подобное. И хотя колонны "переселенцев" сопровождали вооруженные до зубов эсэсовцы, которые при любой попытке к бегству сразу же открывали огонь, я все еще не мог понять, что же здесь, собственно, происходило. И вот я уже потерял из виду казавшиеся мне бесконечными колонны...
Мой украинский знакомый не смог уговорить брата, который был женат на еврейке, но, как и он, враждебно относился к советской власти, не идти вместе с женой к назначенному месту сбора "переселенцев". Из-за этого между ними произошла размолвка, они поссорились. Но теперь, когда он знает, что все эти "переселенцы" должны быть убиты - резня уже идет во всю, - я должен помочь ему спасти его брата, ведь он действительно не еврей и не коммунист.
Прежде всего, – продолжал Кох, – я попытался успокоить своего знакомого, а затем направился в комендатуру. Там мне сказали, что мои сведения, пожалуй, соответствуют действительности. Но комендатура не имеет никакого отношения к этому делу, которое входит исключительно в компетенцию имперского главного управления безопасности и его органов в оккупированных областях. И заполучить обратно людей из этих колонн "переселенцев" просто невозможно. Согласно сведениям, которыми располагала комендатура, операция должна быть закончена не позднее, чем через день - два. "Переселению" подлежало, по приблизительному подсчету, более 30 тысяч человек.
Местом, куда была направлена колонна "переселенцев", являлась разветвленная сеть противотанковых рвов, которая вместе с естественными глубокими канавами и оврагами образовывала оборонительную систему Киева. Там был выбран и оцеплен большой участок местности. Поскольку для охраны и расстрела согнанных людей специальных отрядов службы безопасности не хватило, для оцепления использовали и несколько рот эсэсовцев.
Сначала "переселенцы" проходили вдоль ряда столов, где они должны были сдать документы и находившиеся при них вещи, прежде всего - ценности. Затем их гнали к другому ряду столов, где они раздевались и сдавали одежду. После этого они, раздетые донага, должны были выстроиться группами вдоль самого края противотанковых рвов... Многие женщины несли на руках младенцев или вели за руку детей постарше. Раздавались пулеметные очереди, и все они падали в противотанковые рвы или овраги.
А если кто-нибудь в ямах еще шевелился, то вновь гремели выстрелы. После того как в противотанковом рву или в овраге оказывалось два-три слоя трупов, края этих могил частично взрывались и убитые засыпались слоем земли. Затем все начиналось снова, и так до тех пор, пока общая могила не была заполнена доверху. При этом, конечно, происходили ужасные сцены, поскольку многим лишь на месте казни становилось понятно, что их ожидало.
Вся эта "операция" потребовала больше времени, чем предполагалось вначале. Для того чтобы убить таким путем примерно 33 тысячи человек, понадобилось двое суток.
У некоторых молодых эсэсовцев, участвовавших в этой страшной экзекуции, помутился разум – они не выдержали такого истребления людей. Их пришлось поместить в психиатрическую больницу.
В дополнение к вышеизложенному, хочу заметить, что в ряде опубликованных после войны книг и мемуаров, в которых рассказывается об этом массовом убийстве на окраине Киева (Бабий Яр) и делаются ссылки на документы нацистских властей, не говорится о том, что для охраны там привлекались отряды эсэсовцев. Не говорится о том, что некоторые из молодых эсэсовцев лишились рассудка. Из этих публикаций можно узнать лишь о том, что некоторые из убийц испытывали "недомогание" и их на месте "лечили" [водкой Г. Кегель]. В расстреле же участвовали, главным образом, служащие отрядов особого назначения 4-й оперативной группы охранной полиции и сотрудники службы безопасности" (Кегель Г. В бурях нашего века. М., 1987, с.267-269).
Рассказ о расстрелах в Бабьем Яре Кегель завершает свидетельством о том, что по возвращении в Берлин вышестоящее начальство с явной угрозой рекомендовало ему хранить в строжайшем секрете то, что он узнал во время служебной поездки в Киев.
(Bз книги М.В. Коваля “Трагедия Бабьего Яра: история и современность” http://members.tcq.net/joseph/babiy_yar.htm

советские источники о расстрелах в Киеве

Специальное сообщение о положении в гор. Киеве
после оккупации его противником" от 4 декабря 1941 г (antisys.narod.ru).

В этом сообщении говорится о расстреле в Киеве в конце сентября около 30 тысяч евреев.

Из Ноты Наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова от 6 января 1942 года:

Страшная резня и погромы были учинены немецкими захватчиками в украинской столице — Киеве. За несколько дней немецкие бандиты убили и растерзала 52 тысячи мужчин, женщин, стариков и детей, безжалостно расправляясь со всеми украинцами, русскими, евреями, чем либо проявившими "всю преданность советской власти". Вырвавшиеся из Киева советские граждане описывают потрясающую картину одной из этих массовых казней: на еврейском кладбище гор. Киева было собрано большое количество евреев, включал женщин и детей всех возрастов; перед расстрелом всех раздели догола и избивали; первую отобранную для расстрела группу заставили лечь на дно рва, вниз лицом, и расстреливали из автоматов; затем расстрелянных немцы слегка засыпали землей, на их место вторым ярусом укладывали следующую партию казнимых и вновь расстреливали из автоматов.

Из выступления советского обвинителя на Нюрнбергском процессе Л.Н. Смирнова:

«В Киеве замучено, расстреляно и отравлено в «душегубках» более 195 тысяч советских граждан, в том числе:
1. В Бабьем Яру — свыше 100 тысяч мужчин, женщин, детей и стариков.
2. В Дарнице — свыше 68 тысяч советских военнопленных и мирных граждан.
3. В противотанковом рву у Сырецкого лагеря и на самой территории лагеря — свыше 25 тысяч советских мирных граждан и военнопленных.
4. На территории Кирилловской больницы — 800 душевнобольных.
5. На территории Киево-Печерской Лавры — около 500 мирных граждан.
6. На Лукьяновском кладбище — 400 мирных граждан».
Еще одна цитата Л.Н. Смирнова из его выступления на Нюрнбергском процессе:
... Я вынужден обратить внимание Суда на то обстоятельство, что цифра умерщвленных в Бабьем Яру, которая приведена в ноте, является меньшей, чем в действительности. После освобождения Киева было установлено, что объем злодеяний немецко-фашистских захватчиков превышает преступления немцев, о которых было известно по первоначальной информации.
Из предъявляемого далее Суду Сообщения Чрезвычайной Государственной Комиссии по городу Киеву видно, что в Бабьем Яру во время этой чудовищной так называемой «массовой акции» немцами расстреляно было не 52 тысячи, а 100 тысяч человек.
Убедительного подтверждения этой цифры я не нашел.

доносчики

Приказы немецкого командования в октябре-ноябре 1941 года были жестоки и категоричны:
«Если кто-либо пустит еврея на ночлег или жительство, будет немедленно расстрелян не только он сам, но и вся семья»;
«За каждого выданного еврея, коммуниста и работника НКВД — германское командование платит по 1 000 рублей».
Потом стали давать за каждого выданного еврея, как и за коммуниста, а также работника НКВД пять литров водки и 5 000 рублей.
К сожалению, доносчиков было много. И в те годы далеко не все из доносчиков спешили в оккупационные комендатуры из одного лишь страха за себя и свою семью.
Анатолий Кузнецов в романе «Бабий Яр» вспоминает некую Прасковью Деркач, которая выслеживала, где прячутся евреи. Они вынуждены были отдавать ей все, что имели, но получив от них все, что требовала, она затем все равно заявляла на них в полицию, получая дополнительную премию.
Свидетельств выдачи евреев очень много. Соседи довольно активно выдавали евреев, не явившихся к Бабьему Яру. Таких было более 17 тысяч человек, и в последующие дни их вылавливали жители Киева, получая за это от немцев премии.
Известны имена многих доносчиков, пособников немцев. Известны имена многих соседей, выдававших немцам спрятавшихся евреев. Выдавая их на верную смерть, они захватывали их имущество. И здесь порой говорил не страх перед немцами, а алчность и ксенофобия. Перечислять их имена я не буду. Пусть они уйдут в историю и забудутся там.
Нацисты организовали массовую охоту на тех евреев, кому удалось избежать расстрела в Бабьем Яре. Сотни людей расстреливались по первому же доносу, а их было немало: начальник киевской полиции безопасности и СД Шумахер, давая после войны показания, сообщил, что в его ведомство поступало столько доносов о евреях, прятавшихся в городе, что его сотрудники не успевали на них реагировать.

праведники Киева

Но вопреки немецким приказам находились люди, которые, рискуя жизнью своей и своей семьи, спасали, укрывали евреев, подпольщиков и коммунистов. Семья киевского священника Алексея Глаголева спасла в годы оккупации одиннадцать евреев. По неполным данным, во время трагедии Бабьего Яра с помощью местных жителей было спасено около ста евреев и сорок детей от смешанных браков. Пожилая няня-украинка Надежда Хоменко пошла на расстрел в Бабий Яр с тремя еврейскими детьми.
Население Киева к началу октября уже знало, что на самом деле происходило в Бабьем Яре. Подавляющее большинство киевлян было потрясено расправой нацистов над евреями.
Снова воспоминания киевлянки Гуменной

Она некоторое время служила на мелкой должности в управе одного из районов Киева ради пайка.
«Нет никого в Киеве, кто бы не испытывал отвращение и внутренне не содрогался от гитлеровской расправы с евреями. Нет, кровавая гитлеровская купель киевлянам не по вкусу, нет тех голосов злорадства, на которые, возможно, Гитлер рассчитывал. Подло поступил Гитлер с евреями!»

Строки из дневника преподавателя Киевского педагогического института,
а в годы оккупации заместителя директора Киево-Печерской Лавры
В.М. Тверского

«Никогда бы не поверил этому, если бы это было кем-либо рассказано, где-либо напечатано. Но мы видели и не верить своим глазам не могли. Мы были на грани безумия, но выжили, чтобы всему миру рассказать об этом сверхчудовищном злодеянии в Бабьем Яру... Никакой изверг рода человеческого всех времен и народов не может пойти в сравнение с этими чудовищами. Может быть, только дикая фантазия могла вообразить это. И неужели на этой крови они хотели построить счастье немецкого народа?!»

Протоиерей Русской православной церкви Алексей Александрович Глаголев и его семья, сами преследуемые советской властью, протянули гибнувшим евреям руку помощи. Они знали, что идут на смертельный риск, но сознательно шли на него,  выдавая евреям подложные документы о крещении. Они тайно прятали евреев в церковных помещениях, приносили им еду и одежду. Так, укрывая И.Н. Миркину и ее дочь, супруга о. Алексея отдала ей свой паспорт. Она в течение двух лет прятала ее у себя дома. Священник Глаголев, его жена Татьяна Павловна их дочь Магдалина, а также еще полсотни киевлян за спасение евреев в годы нацистской оккупации удостоены Израилем почетного звания «Праведники народов Мира».
В последние годы стало известно немало случаев спасения евреев неевреями, прежде всего украинцами и русскими. Вот некоторые из них.
Вырвавшаяся из Бабьего Яра Е.Е. Бородянская-Кныш с маленьким ребенком была спасена несколькими украинскими женщинами — Ф. Шелест, Е. Литошенко, Ф. Плюйко, Шкуропадской, которые передавали ее из рук в руки. Каждая из них знала: достаточно одного доноса соседей и немцы расстреляют всю семью.
В 1991 г. В. Альперин рассказал как его, пятилетнего мальчика, вместе с матерью и бабушкой вывел чуть ли не из-под пулемета за оцепление в Бабьем Яре украинской полицай, назвавшийся «паном Гордоном». На следующий день он снабдил их справкой о том, что это украинская семья и даже помог получить ордер на поселение в другой квартире, т.к. в старой жить было опасно.
И эти, и многие другие факты стали известны лишь в последние годы. А сколько их за полвека кануло в Лету! На сегодня известны имена 140 евреев, спасшихся с помощью украинцев и русских.
Так что, как видите, даже в условиях нацистского «нового порядка» люди оставались людьми. Об этом образно и точно сказал писатель Василий Гроссман.
«Среди черных туч расового безумия, среди ядовитого тумана, человеконенавистничества сверкали вечные, неугасимые звезды разума, добра, гуманизма».
В 2006 году президент Украины Виктор Ющенко своим указом №791/2006 наградил 124 жителя Украины орденом «За заслуги» «За мужество и самопожертвование, проявленные в годы Великой Отечественной войны в спасении лиц еврейской национальности от фашистского геноцида, сохранение памяти жертв Холокоста.

Продолжение следует: http://proza.ru/2012/08/05/1978


Рецензии
Спасибо, что пишете об этом.У моего отца в Гродно фашисты расстреляли родителей и сестер.Он воевал. дошел почти до Берлина, а остался один О геноциде забывать нельзя.

Вера Андровская   03.09.2014 02:23     Заявить о нарушении